Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах

Прощай! Страдает сердце, что пронзила

Мне горькой безнадежности игла,

Спокойно клятву выдержать нет силы,

Не ведал я, сколь клятва тяжела.

Разъять сердца немыслимо, и руки

Отнять от рук дрожащих погоди,

Еще раз, коль не избежать разлуки,

Прижму тебя к истерзанной груди.

Любовь умолкнет, и другого храма

Пойдет искать несчастная душа,

Но станет божеством считать упрямо

Лишь образ твой, моления верша.

Распались узы, но, пока мы рядом,

Связь оборвавшуюся мы храним,

Я радуюсь, хоть сердце полно ядом,

С тобою воздухом дышать одним.

Должны разорваны быть наши узы,

И разойдутся навсегда пути…

Но, говоря так, милому союзу

В душе надежду я хочу найти.

Так судно, пленено волной бурливой,

Иль мучимый ночами напролёт,

Бессонный разум ждут нетерпеливо,

Что слабый луч негаданно блеснёт.

Становишься все дальше ты отныне,

Надежды все туманней и тусклей…

Так падший ангел в горе и кручине

Взглянул последний раз на эмпирей,

Так первые страдали человеки,

Со вздохом покидая Райский сад,

Разбито сердце было их навеки…

Но горше наш удел тысячекрат.

Коль мы любили, веря поневоле

Божественному пламени внутри,

То не была жестока наша доля,

В друг друге обрели мы алтари…

Мы обрели святыню, в этом храме

Наперекор разлучнице-судьбе

Пусть никогда не угасает пламя!

Огонь священный сохраню в себе.

Ты каверзам чужда, Гуадалупе,

И, кротостью сраженный наповал,

Я понял по очам с улыбкой вкупе,

Что вдруг любовь твою завоевал.

Тем гордым утешением влекомый,

Почти в блаженство превращаю сплин,

Пускай же все достанется другому,

Коль сердца твоего я властелин.

Зачем объятий сладких лишены мы?

Зачем сердца разбиты на куски?

И будут все догадками томимы…

Пускай! Ведь ото всех мы далеки!

Останется нам тайна с болью вместе,

Не выдам доброхотам я секрет,

До мыслей их о выпачканной чести

Сердцам кровоточащим дела нет.

Навек расстанемся! Одни невзгоды

Нам принесет воскресшая любовь…

Исчезну я, и боль утишат годы,

И примешь ты ухаживанья вновь.

Чтоб день былой грядущее затмило,

Отправлюсь славу я искать всерьёз,

Пока не растворится образ милый

Среди возвышенных, безумных грёз.

Сегодня сердцу вдовому так плохо!

Но, коль полюбит заново оно,

Воспоминанья сладкого иль вздоха

Сдержать ему порой не суждено.

Мысль о тебе останется навечно

Средь угольков остывших и золы…

Любимая, ты в памяти сердечной,

Поверь мне, избежишь забвенья мглы.

Прощай еще раз! Потеряю скоро

Тебя навек, и минет благодать…

Хвала судьбе, я был тебе опорой,

Хоть мужем и отказано мне стать.

Дар выстраданный отвергаю ныне,

И ноет грудь, я знаю, потому,

Что сердце ты, любви моей рабыня,

Лишь мне открыла, больше никому.

Сравнится с женщиною лишь краса

Несомой ветром бригантины смелой!

Туг такелаж и полны паруса,

Кильватер пеною искрится белой,

Танцует судно, мачт высоких стелы

Врисованы в лазурный небосвод.

Хоть парусник кренится то и дело,

Лобзая синь волнующихся вод,

Вновь к куполу небес волна его взметнёт.

Всё женственно! Точеный нос, бушприт!

Круглится так над лифом из сатина

Девическая грудь, где страсть кипит:

Она, и скрыта пусть наполовину,

Являет сладострастную картину,

Обкрадывают этот храм всегда…

Вздымается, красуясь, бригантина

Средь ярких волн, изящна и горда,

Ласкает синий вал округлые борта.

Всё женственно! Порой красотки взгляд

Царит капризно столь же и могуче,

Сердца пленяет напрочь сей диктат,

Рабов своих же добровольных муча.

Со скакуном, что под пальбой трескучей

Мчит на штыки сквозь дым во весь опор,

С охотничьей кобылкою прыгучей,

С лошадкой, что быстра как метеор,

Схож чудный парусник, штурмующий простор.

И втуне сухопуту объяснять,

Что белый парус необыкновенный

Расправлен крыльям беркута под стать,

Рассказ ему докучен вдохновенный!

Но моряку, просоленному пеной,

Познавшему штормов и шквалов рык,

Слова нужны такие непременно,

Чтоб образ дома милого возник,

В котором средь морей скитаться он привык.