An ordinary sex life (OSL)

Книга 4. Глава 8. Теория личных интересов. Часть 3

«Ммм-а! Пока, детка». Аврора поцеловала меня, прежде чем перекинуть рюкзак через плечо и повернуть в сторону следующего урока.

Я помахал ей, когда она уходила, затем развернулся и направился в противоположном направлении. У меня было полтора часа до следующего занятия, и там был контроллер Xbox с моим именем.

Нет, правда. Берт был довольно разборчив со своими контроллерами, утверждая, что один из них ведёт себя неправильно, в отличие от другого. Так что он на самом деле написал свое имя на обороте «хорошего» маркером, что заставило меня написать МОЕ имя на обороте другой. Наши друзья иногда также использовали контроллеры, но эти два уже были известны как «контроллер Берта» или «контроллер Бена».

Когда я вернулся домой, на крыльце меня ждал лучший друг. Три минуты спустя мы обстреливали еретиков из боевых винтовок ККОН подствольных гранатомётов.

«Прикрой меня», попросил я, заглядывая в глухой угол. Ничего не увидев, я быстро обошел его с оружием наготове.

«Осторожно!» Внезапно воскликнул Берт, и телевизионные колонки ожили от звука выстрелов.

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как аватар моего друга рухнул под градом плазменных зарядов, и когда он упал, я просто приостановил игру.

«Дох!» Берт вздохнул. «Не видел их».

Я посмотрел на экран, и по какой-то странной причине мне в голову пришла мысль. «Почему ты это сделал?»

«Что сделал?»

Я указал на экран. «Ты встал между мной и еретиками. Ты мог бы стрелять в них со своей позиции, но ты намеренно вырвался из укрытия и встал под огонь».

Берт пожал плечами. «Иначе они бы застрелили тебя».

Я нахмурился. «Но зачем это делать?»

Берт странно посмотрел на меня. «Ты сказал мне прикрыть тебя!»

«Но ты УМЕР, сделав это».

«Чувак.».. мудро сказал Берт, протягивая руку и поглаживая мое плечо. «Ты ведь понимаешь, что это просто игра, верно?»

Я покачал головой и отбросил руку Берта, закатывая глаза. Он засмеялся и откинулся на спинку. «Нет, правда. Я просто пытаюсь понять. Помнишь, когда профессор Айс говорила об эгоцентризме? Что смысл всего в том, чтобы в конечном итоге служить себе?»

«Конечно».

«Ну… ты мертв». Я немедленно поднял руку, чтобы предупредить возражение Берта. «Я знаю, я знаю, это просто игра. Но что, если бы это было реально? Какой смысл в жертве себя ради друга? Незначительные жертвы здесь и там, конечно, это понятно. Но смерть? Каким образом, в конечном счете, это послужит себе на благо?»

Берт все еще смотрел на меня, как будто я сошел с ума, но он положил свой контроллер и пожал плечами. «Это общая цель. Военные подразделения по всему миру проповедуют идею высшего блага. Конечно, ты можешь умереть, но пока ваш коллектив преуспевает, это того стоит».

«Но какое это имеет значение, если ты мертв и не можешь быть частью успеха? Как я уже сказал, незначительные жертвы могут сработать в долгосрочной перспективе. Но есть такая вещь, как жертвовать слишком многим».

«О, мы сейчас переходим к тяжелым темам», с улыбкой удивился Берт. «Ты никогда не решишь эту проблему. Люди обсуждают утилитаризм веками. Или, может быть, ты попадешь в область объективизма и рационального эгоизма Рэнда».

«Хм?»

Берт покачал головой. «В прошлом семестре я изучал философию. Дело в том, что ты можешь буквально сломать себе мозг, пытаясь во всем этом разобраться».

«Это не может быть НАСТОЛЬКО плохо».

Берт пожал плечами. «По сути: утилитаризм говорит о концепции «полезности». Это может означать всё, что ты хочешь, но для большинства людей это означает «благо». Некоторые хотят максимизировать личную полезность. Другие люди говорят, что мы должны максимизировать общую полезность нашего населения. Другими словами, если бы мы взяли тебя, меня, Аврору, Ким, Гвен и Робин, тогда мы все вместе попытались бы максимизировать полезность всех шести из нас. «Общее благо» и все такое. Ты успеваешь за моей мыслью?»

«Это похоже на твой пример с военными: группа побеждает, даже если я умру по дороге».

«Верно. Для сравнения, объективизм и рациональный эгоизм заставят всех шестерых из нас делать все возможное, чтобы максимизировать наше личное счастье, наш собственный рациональный эгоизм. Это больше похоже на Равновесие Нэша и эгоцентризм профессора. Это как если бы ты сказал, что любишь своих друзей и желаешь им лучшего, но только в том случае, когда их счастье приносит пользу тебе лично, и уж точно не за счет твоей смерти».

«И с какой стороны ты?»

Берт пожал плечами. «Черт меня подери, если я знаю. Я потратил целый семестр, пытаясь осмыслить эти вещи. Думаю, немного и того, и другого. Я хочу лучшего для себя, но я также нахожу счастье в успехе моих друзей».

«Я тоже так думаю… но смерть меня явно не привлекает».

«Никто не говорит, что ты должен умереть. Позволь мне сформулировать это по-другому: допустим, ты выяснил, что Аврора будет счастливее всего с кем-то другим. Может, не Райан, а Райан 2.0 или кто-то в этом роде».

«Райан 2.0?»

«Просто следи за мыслью».

«Хорошо».

«Ты отпустишь Аврору, ценя ее счастье? Если ты точно знаешь, что ее жизнь будет лучше с кем-то другим, что тогда? Или ты будешь удерживать ее при себе, зная, что ТЫ будешь счастливее с ней?»

Я нахмурился. «Почему все строят гипотезы о моем расставании с Авророй?»

Берт рассмеялся. «Извини. Я знаю, что ты пережил это в прошлом году».

«Так и было. На какое-то время я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО отпустил ее».

«Тогда ясно, что у тебя есть некое представление о «полезности».

«Наверно…» В конце концов, я ЗНАЛ, что очень дорожу счастьем Авроры, и мне хотелось верить, что я могу сделать для нее все что угодно. Но это противоречило моему собственному заявлению о том, что все, что я делал, я делал для себя. В конце концов, разве я не хотел сделать счастливым себя?

Или не всё?

Но потом я начал думать о Ким. Я ее не «понимал». Умом я знал, что у нее была какая-то покорная личность. Я точно не знал, что это значит. Но я знал, что она могла быть очень застенчивой с незнакомцами, ей было трудно принимать поспешные решения самостоятельно, и почему-то было гораздо удобнее позволять другим людям указывать ей, что делать.

Я сказал Авроре, что все заботятся о своих интересах, и поэтому она не должна чувствовать себя виноватой из-за того, что поступает так же. Но что это говорило о Ким? Девушка явно не заботилась о своих интересах. Она позволила нам с Викторией делать с ней все, что мы хотели, позволила НАМ действовать в НАШИХ интересах и просто использовать ее для любой нашей прихоти. Делала ли она это каким-то странным, замысловатым образом заботясь о своих собственных интересах? Или у нее была совершенно другая философия того, как ей следует идти по жизни?

«Говорил тебе», тихо сказал Берт, на мгновение отвлекая меня от самоанализа.

«Хм?»

«Я сказал тебе, что твой мозг будет метаться по кругу, пытаясь понять это. Мой совет: просто живи своей жизнью как можно лучше и не беспокойтесь о конкретной философии».

«Может быть…»

«Нет, не «может быть», а ДА. По крайней мере, в течение следующего часа, хорошо? У меня есть час до занятий, и последнее, что я хочу сделать, это потратить его на обсуждение всего этого дерьма. Окей?» Он подчеркнуто демонстративно поднял свой контроллер.

Я усмехнулся и покачал головой, разгадывая загадку, которую придумал для себя. Я взял свой контроллер, посмотрел на экран и ответил: «Конечно».

Ким появилась в арке между коридором и гостиной, зарываясь большими пальцами в ремни своего рюкзака. «Привет, Бен. Готов к работе?»

Я поднял глаза и кивнул. Первое занятие Ким три дня в неделю было в Эвансе, а мое было всего в минуте ходьбы от Маккоуна. Поскольку первое занятие Авроры в эти дни было чуть ли не на час позже, мы решили, что для меня имеет смысл пойти пешком в кампус с Ким и позволить Авроре пошататься по дому подольше. Моя девушка могла выспаться, позавтракать или просто начать свой день более неторопливо. Тогда мы все трое могли встретиться прямо перед классом профессора Исаковой.

Я закрыл книгу и сунул ее в сумку. Я встал, стряхивая с тарелки остатки вафель, и сказал: «Просто дай мне убрать это в раковину».

«Я уберу», сказала Аврора, когда она влетела в комнату с лестницы. Она только что спустилась вниз, полностью одетая, проспав лишние тридцать минут, и она прошла мимо, чтобы схватить мою пустую тарелку и быстро поцеловать меня на прощание. «Ммм-а! Пока, детка».

Я ухмыльнулся. «Спасибо. Люблю тебя».

Аврора была уже на полпути к кухне, но она оглянулась на меня с сияющей улыбкой. «Тоже тебя люблю».

Сунув остаток вафли в рот, я натянул ремень сумки через голову и положил ее на левое плечо. С выпученными щеками я кивнул входной двери и сказал с полным ртом: «Пошли?»

Получилось что-то вроде: «Шухви?»

Ким только хихикнула и потянулась, чтобы ткнуть меня в щеку, заставляя меня выдохнуть немного воздуха и пару вафельных крошек на мою рубашку.

Я закатил глаза и отряхнул грудь.

«Не забывай. Эта неделя твоя очередь пылесосить». Затем она повернулась и направилась к двери.

Я застонал и последовал за ней.

В моем правом бедре внезапно появилась боль. Я резко выпрямился на стуле, стиснув зубы, борясь с желанием громко закричать в заполненном зале. Сжав глаза, я уставился на свою ногу, наполовину ожидая найти только рваную культю, хлещущую обильным потоком крови, стекающим на пол.

Моя нога, конечно же, была цела. Я смотрел, как Аврора вытащила свою шариковую ручку, острый металлический наконечник конической формы блестел, как хирургический инструмент. Закатив глаза, я бросил на нее быстрый взгляд чистой но временной ненависти.

Урок уже закончился. Профессор Айс отвечал на вопросы в передней части лекционного зала, и около дюжины студентов стояли в проходе рядом со мной, направляясь к выходу. Но я был так зол, что даже не стал собирать сумку.

«Мне казалось, что сказал тебе никогда больше этого не делать!» Я не слишком тихо зашипел на предполагаемую любовь всей моей жизни.

«Ты сказал мне никогда больше не тыкать ручкой тебе в руку», сухо заявила Аврора. «Это была не рука».

«Тогда никогда больше не втыкай ручку в какую-либо часть моего тела, и точка!»

Аврора на мгновение задумалась. «Нет».

«Я серьезно!»

Она покачала головой, слишком уж развлекаясь с этим. «Я отказываюсь подчиняться. Нет».

«Да ладно! Я твой парень! Ты не должна с таким удовольствием причинять мне боль».

«Это нормативное заявление», услужливо заметил Берт. И, повторяя слова профессора Айс, он добавил: «Это место позитивной экономики. В этом классе нет места тому, что «должно» быть».

«Берт, я собираюсь убить тебя следующим», добавил я сквозь стиснутые зубы.

«Ой, перестань», устало вздохнула Саша с другой стороны от меня. «Да ладно. У нас новое задание по проекту. И похоже, что нам придется потратить несколько минут на то, чтобы донести информацию об этом до нашего бесстрашного лидера».

«Эй, «бесстрашный лидер» принёс тебе А в прошлом семестре», рявкнул я, наконец пакуя сумку. Боль в бедре уже исчезла, и между поверхностью кожи и болевыми рецепторами было намного больше жира и тканей, чем в руке. По крайней мере, это был прогресс.

Саша, Аврора, Берт, Ким и я в быстром темпе направились к нашему «новому» обычному месту. Прохладный январский воздух заставлял всех спешить, если была возможность. И мы все с нетерпением ждали, когда попадем в помещение, так как Ким каким-то образом добыла нам разрешение использовать пустой класс в Стивенс-холле для наших обеденных встреч по проекту.

Что ж, некоторые из нас быстро шли. Саша не успевала, и я заметил, что она двигается с небольшой болью. Я быстро притормозил и поспешил за ней, спрашивая: «Что-то не так?»

Она виновато поморщилась и покачала головой. «Это пустяк».

«Это никогда не пустяк. Ты не так хорошо ходишь».

«Не очень хорошо ходишь», поправила она.

«Кто ты, моя старшая сестра?» Пожаловался я, хотя и усмехнулся. Будь то Аврора, Брэнди или даже Брук, эта небольшая грамматическая поправка всегда присутствовала в моей жизни.

Саша, конечно, была не в теме. «Хм?»

Я покачал головой. «Забудь. Что случилось? Жесткий секс с парнем?»

«Не будь таким грубым».

Я покачал головой. Ясно, что Саша берегла одну ногу и держалась за бедро. «Ты повредила бедро или что-то в этом роде?»

«Или что-то в этом роде», объяснила она.

«Не хочешь об этом говорить?»

«У меня все нормально».

«Ох…» Я мудро кивнул. «Так это неловко. Теперь я действительно хочу знать».

«Бееен…» протянула она.

«Хорошо, хорошо», засмеялся я, подняв руки вверх. «Хочешь, я тебя отнесу тебя на спине?»

«Что?»

«Поездка на спине. Разве у тебя никогда не было таких в детстве? Вот, я наклоняюсь, ты забираешься мне на спину, и я несу тебя до Стивенса».

Саша нахмурился. «Ты просто пытаешься ощупать мою задницу, не так ли?»

«Нет, нет…» Я моргнул. На самом деле эта мысль не приходила мне в голову. «Эй, теперь, когда ты упомянула об этом…»

«Я в порядке».

«Хорошо, хорошо», смирился я.

Саша закатила глаза. Но она все еще улыбалась.

Это было сразу после ужина в воскресенье вечером, когда я услышал, как в входной двери пошевелился ключ. Через несколько секунд Ким, все еще одетая в мотоциклетную кожу, вернулась в колледж из своего дома в Саннивейле, прошла по коридору и поздоровалась со всеми в гостиной.

«Привет» «Привет» Брук и DJ поздоровались со своих мест на диване. Проведя большую часть выходных со своими парнями, они поздно начали выполнять домашнее задание к утру понедельника.

«Ты голодна?» Аврора крикнула из кухни. «У нас много осталось».

«Я в порядке, спасибо», вежливо ответила Ким и направилась наверх.

Затем Аврора повернулся ко мне. «Ты все еще хочешь на завтра переделать презентацию?»

Я кивнул. Саша придумала новый взгляд на наш групповой проект, связанный с теоремой Брауэра о неподвижной точке. Она позвонила Авроре и мне, и мы втроем встретились, чтобы пересмотреть завтрашнюю презентацию. Поскольку она была той, кто придумал новое понимание, я сказал Саше, что я бы попросил ее и Ким изменить презентацию.

«Может тогда обсудите это?», предложила Аврора. «Я закончу здесь, и тогда мы сможем вместе посмотреть фильм. 50 первых поцелуев?»

«Конечно». Я наклонился и поцеловал свою девушку в щеку, затем вытер мокрые руки после мытья посуды и направился наверх.

После того, как я постучал в дверь спальни Ким, она крикнула: «Войдите».

Я вошел и тут же ухмыльнулся при виде задницы Ким в трусиках. Она стягивала кожаные штаны и надевала удобные хлопковые пижамные. Подтянув пояс, она повернулась и улыбнулась мне. «Ничего такого, что ты не видел бы раньше».

Я притворился невежественным и жестом приказал ей повернуться. «Эээ, не думаю, что я всё рассмотрел. Ты можешь спустить штаны и снова наклониться?»

«Да, Мастер». Нижняя губа Ким задрожала, и она тут же повернулась, согнувшись в талии и стянув пижаму и трусики до колен.

Я присвистнул, теперь имея гораздо лучший обзор полностью обнаженных ягодиц Ким. А потом я усмехнулся, сказав: «Я не серьезно». Я также быстро вошел в комнату, закрыв за собой дверь на случай, если кто-то проскользнет мимо.

Ким тихонько натянула штаны и, обернувшись, присела на край кровати. «Я не против».

Наклонив голову набок, я подошел к кровати и сел рядом с ней. «Я до сих пор этого не понимаю. Как ты так хочешь выполнить мою малейшую прихоть. Даже Аврора не делает этого для меня».

Ким пожала плечами. «Я не против. Я счастлива следовать твоей малейшей прихоти».

«Так что, если бы я попросил тебя сделать мне минет прямо сейчас…»

Она тут же протянула руку и потянула за мои джинсы. «Ты хочешь, чтобы я это сделала, сэр?»

«Нет, нет». Я быстро схватил ее за запястья, остановив. А потом я подумал: «Ну, да. Но сегодня не четверг».

Ким пожала плечами. «Я разговаривала с Викторией в пятницу. Мы много чего обсуждали, в том числе и тебя. Прежде всего, она сказала, что отменяет правило «четверга». Теперь ты можешь получить меня в любое время, когда захочешь».

У меня от удивления отвисла челюсть. Для начала, я не знал, как я справлюсь с таким уровнем контроля над Ким каждый день недели. Это было странное приключение быть ее «Мастером» один раз в неделю, но все время? Еще более тревожным было то, что Ким так небрежно объяснила это изменение, как будто она только что сказала мне, что у нее новая стрижка. Как будто это было не так уж важно.

«В любое время?»

Ким улыбнулась, и ее глаза заблестели. «В любое время. Так ты хочешь этот минет, Мастер?»

«Подожди-подожди-подожди», сказал я, подняв руки вверх. Я глубоко вздохнул и покачал головой. Любопытство к тому, что заставляет Ким тикать это одно, но если она собиралась вести себя так каждый раз, когда мы наедине, я знал, что мне придется лучше понять этот аспект её покорности. Она была слишком уязвима, и я легко мог причинить ей вред, если бы не смог справиться с этим должным образом. «Зачем ты это делаешь?» серьезно спросил я. «Что это значит для тебя?»

Ким пожала плечами. «Я могу сделать тебя счастливым. Это все, что мне нужно».

«Но какая в этом польза тебе?»

«Мне больше ничего не нужно».

Так мы никуда не придём. Внезапно я вспомнил причину, по которой я изначально пришел сюда, и мысль о нашем командном проекте зародила идею в моей голове.

«Ким, согласна ли ты с оценкой равновесия Нэша, сделанной профессором Исаковой? В частности, согласна ли ты с тем, что все компании думают только о своих интересах?»

«Да. Современная мейнстримная экономика построена на неоклассических теориях. Конечная цель компании процветать и выживать. Для этого необходимо, чтобы она учитывала стратегии своих конкурентов и адаптировалась на их основе, чтобы обеспечить собственный успех».

«Согласна ли ты, что все компании должны думать только о своих интересах?»

Ким поджала губы. «Есть много факторов, которые следует учитывать…» произнесла она сдержанно.

Я покачал головой и оборвал ее. «Да или нет?»

Получив таким образом ультиматум, Ким пожал плечами и ответил: «Да».

«И ты веришь, что люди должны действовать подобным образом?»

Она прочитала твёрдость в моих глазах. Еще раз пожав плечами, она ответила: «Да».

«Включая тебя?»

Глаза Ким на мгновение дрогнули, но она глубоко вздохнула и ответила: «Да».

«Тогда как согласовывается твоя позиция думать о собственных интересах с твоим желанием делать то, что я тебе говорю?»

Она улыбнулась. «Легко. Это одно и то же».

«Хм?»

Ким пожала плечами, но промолчала. Я смотрел на нее, ожидая объяснений, но она просто смотрела на меня. Я нахмурился, думая о том, как мне развить этот вопрос, когда я понял, в каком положении она сейчас сидит.

Ким теперь стояла на коленях на кровати, соединив ноги. Она села на пятки, поставив ступни прямо за спину. Ее подбородок был выставлен наружу, а руки лежали перед ней, как будто она молилась. Она приняла позу и медленно моргнула, глядя на меня.

Ким была в Первой позиции, рабыня наготове для своего Мастера. С таким менталитетом она не собиралась ничего говорить без моей подсказки.

«Вот дерьмо», вздохнул я. Я не хотел прямо сейчас рабыню Ким. Я хотел, чтобы мой друг активно обсуждала учебу или другие вещи из нашей личной жизни, в наш обычный день. Мы начали именно так, но как только я поставил ей ультиматум, ее личность изменилась. И она будет гораздо более крепким орешком.

Глубоко вздохнув, я спросил: «Что бы ты выбрала, если бы у тебя был выбор: сделать себя счастливой или сделать меня счастливым?»

«Нет никакой разницы».

Я приложил ладонь ко лбу, медленно потирая его. «Допустим, ты хочешь пойти и съесть пиццу, а я хочешь съесть гамбургер. Если я спрошу тебя, что ты хочешь съесть, что ты мне скажешь?»

«Бургеры».

«Но что, если я не сказал тебе, что хочу гамбургеры?»

«Я бы спросила тебя, чего ты хочешь».

«Хорошо, новая тема. Чем ты хочешь заняться прямо сейчас? В следующие пять минут?»

«Что ты хочешь делать?»

«Нет, нет, нет. Я ничего тебе обо мне не говорю. Скажи мне, что ТЫ хочешь делать».

«Я хочу делать то, что хочешь делать ты».

«АРГХ!» Я слез с кровати и некоторое время ходил по комнате. Ясно, что Ким была способна к самоуправлению и самоорганизации. Большую часть последних двух лет она пережила без особой помощи, включая долгое пребывание без хозяина после того, как Грейс бросила ее ради Адриенны и до того, как Виктория подобрала ее. Даже в прошлом семестре она жила под моей крышей и вела свою повседневную жизнь с минимальными инструкциями от меня и лишь изредка навещала Викторию. Так что я не мог осмыслить ее нынешнее упрямство.

«Я ухожу. Ты сама по себе. Делай, что хочешь».

Ким склонила голову. «Да, Мастер».

Чертовски расстроенный, я повернулся и вышел за дверь, громко захлопнув ее за собой.

«Что случилось?» спросила Аврора, поднимаясь на последние две ступеньки, чтобы присоединиться к нам.

«Э-э… ничего…» сказал я, махая рукой двери спальни Ким.

«Ей не нравилась идея изменить презентацию?»

«Что? О нет. Мы даже не говорили об этом», пробормотал я.

Аврора приподняла бровь, глядя на меня. «О чем вы говорили?»

Я оглянулся на дверь, печально вздохнув. «Ни о чем, правда. Давай, пойдем смотреть фильм».

— ФЕВРАЛЬ 2005, ТРЕТИЙ КУРС -

«Займи вторую позицию», сказал я тихо, но твердо. Хотя я сказал это не очень громко, это была команда, а не просто фраза.

С завязанными глазами, Ким наклонилась вперед, сложила руки на матрасе и прижалась к ним щекой, все еще стоя на коленях. Поза подняла ее задницу в воздух, и она раздвинула колени, чтобы раскрыть промежность. Неглубоко дыша, красивая американка японского происхождения успокоилась и стала ждать.

Она была красивой, но в то же время такой хрупкой, такой… уязвимой. Ее кожа была бледной, привыкшая быть скрытой мотоциклетной кожей. Она предпочитала рубашки с длинными рукавами и джинсы, даже когда наша бесконечная погода в Беркли являла миру солнце. И она всегда ела, как птичка, что явно было заметно по небольшим выемкам на ребрах по бокам и явному недостатку плоти на её довольно костлявой заднице.

Я не позволил ее хрупкости остановить меня. Опыт научил меня, что она может это выдержать. И хотя юная сабмиссив не любила боли, она могла вынести практически любой жестокий секс, который я был способен ей дать. Две недели назад я нежно и ласково полюбил этот трепетный цветок, который доверился мне. Не сегодня. Сегодня я уже выебал из нее все дерьмо.

Эта костлявая задница покраснела от многократных ударов моего таза по ней во время нашего предыдущего траха. Она была покрыта с головы до пят потом от спортивной возни в спальне, которую мы уже устроили. И ее половые губы были ярко-красными от чрезмерного трения моего безжалостного члена, входящего и выходящего из ее влагалища.

Щель ее задницы немного блестела, так как моя последняя порция спермы текла из ее киски и спускалась к ее анусу в течение последних десяти минут или около того. Я стоял у кровати с Ким, лаская ее сиськи, пока она отсасывала меня обратно до твердости, а затем несколько раз трахнул ее в глотку просто потому что мне этого хотелось. В этом агро-настроении, в котором я находился сейчас, я чувствовал плотское возбуждение каждый раз, когда видел, как мой член на целый дюйм выделяется изнутри её горла при проникновении. Теперь, когда она перевернулась, то немногое, что осталось от моего семени, теперь стекало по ее бедрам, но было достаточно слизи, покрывающей ее бутон розы, чтобы я мог начать.

Ким застонала от давления моего члена, вынуждающего раскрыться ее сфинктер. Я не входил в нее; Я просто прижимал головку члена к ее анусу, ожидая её реакции. Учитывая то, что я знал о ней, она должна повернуть бедра и оттолкнуть меня, прежде чем позволить мне войти.

Ким была анальной девственницей. Я знал это точно, хотя раньше у неё был опыт использования маленьких вибраторов и анальных пробок. Как я уже говорил, Ким не любила боли. Когда бы я ни шлепал ее, она не скажет категоричного «нет» и не откажет мне. Но она будет скулить и терпеть, а хороший Мастер всегда осознает пределы своего сабмиссива.

Я полностью осознавал этот конкретный предел, но меня это раздражало. Виктория неоднократно говорила мне, что Мастер никогда не должен отдавать команду в истинном гневе, потому что тогда кто-то действительно может пострадать. Но мне было все равно. Я подумал, что, по крайней мере, ЭТО заставит Ким действительно ответить мне.

«Ты хочешь это?» мягко спросил я, держась за грибовидную голову, на мгновение надавив, растягивая её анус.

«Я твоя, Мастер», тихо ответила она неглубоким голосом.

«Ты хочешь это?» повторил я.

«Это не мой выбор», заявила она.

Это был тот же отказ, который Ким давала мне последние полчаса. Я не собирался бить ее так сильно сегодня вечером. Это был наш четверг, правда. Но последние две недели были более спокойными и, по моему мнению, более приятными для нас обоих.

Но я все еще пытался понять, что двигало Ким. Я не понимал менталитета сабмиссива, и поэтому у меня были некоторые проблемы с истинным пониманием, необходимым для того, чтобы быть ее Доминантом. Конечно, я играл роль с Викторией, но все, что я тогда действительно делал, это делал с ней все, что, черт возьми, я хотел, не задумываясь о ее потребностях.

«У меня есть разрешение войти в твою задницу, Ким?» резко спросил я.

«Тебе не нужно мое разрешение на что-либо, сэр», ровно ответила она.

Я закатил глаза. Я хотел думать о потребностях Ким. Но для того, чтобы делать это, мне нужно было выяснить. КАКИМИ БЫЛИ её потребности. Принятие решений за нее и доставление оргазма, которого она не ожидала, просто не соответствовало моему представлению о том, как люди проживают свою жизнь в этом мире. Может быть, некоторые люди были утилитаристами, а может, некоторые были эгоистами. Но я просто не мог осмыслить кого-то, кто просто не искал активно собственного удовлетворения или даже не предпринимал никаких действий, чтобы защитить себя от такого причинения вреда.

Чувствуя разочарование, я увеличил интенсивность. «Я собираюсь разорить твою тугую задницу, Ким. Я получаю удовольствие от твоего тела, не заботясь о том, нравится тебе это или нет. Я буду трахать тебя так сильно, что ты не сможешь утром нормально ходить. Я могу шлепнуть тебя по заднице несколько раз по пути, и это может оставить травмы. Ты с этим согласна?»

Она не колебалась. «Я твоя, Мастер».

АААРРГХ! В течение более тридцати минут, она упорно отказывалась дать мне тем или иным способом ответ о том, что она на самом деле хочет. Каждый раз, когда я спрашивал, она просто заявляла, что выбор за мной. Вначале я изображал раздражение в надежде, что она попытается доставить мне удовольствие и расскажет то, что я хотел знать. Но сейчас?

Теперь я был очень раздражен.

И должен я был принимать решение в гневе или нет, я схватил ее за бедра и протолкнулся внутрь.

Прижавшись щекой к скрещенным рукам, Ким закрыла глаза и заставила себя расслабиться и позволить мне войти. Я не зависел полностью от моей предыдущей эякуляции для смазки я был смазан Astroglide. И, короткими толчками, мне удалось протолкнуть головку члена в ее прямую кишку. Как только моя головка оказалась внутри, я не колебался. Я просто схватил Ким за бедра и протаранил свой член внутрь ее задницы одним мощным толчком. Она закричала от внезапного проникновения, чувствуя, как почти восьмидюймовый член вторгается в ее кишечник.

Когда я полностью погрузился в ее задницу, я остановился и уперся руками в матрас, чтобы удержать свой вес. Ким тяжело дышала, но дышала неглубоко, просто пытаясь приспособиться к инородному присутствию такого большого тела, растягивающего стенки ее анального желоба. Её лицо было повернуто в сторону, и я мог видеть слезы боли, катящиеся по ее щекам.

«Я насильно лишил тебя последней девственности», прорычал я, пытаясь звучать угрожающе.

«Я рада отдать её тебе», промурлыкала она, легкая улыбка тронула уголки ее губ, несмотря на то что она продолжала плакать.

Черт возьми, она вгоняла меня в фрустрацию. Оттягивая себя до тех пор, пока только корона не осталась в ловушке ее ануса, я стремительно рванул вперед всем своим весом, вонзив свой член в заднюю дверь Ким и выбивая из нее воздух. Прежде чем она смогла прийти в себя, я отступил и сделал это снова. И снова. Она была анальной девственницей. Ей не нравилась боль. И я знал, что лучше не трахать ее так сильно, так быстро. Но я был очень зол.

Я уже кончил один раз, и мне не грозила опасность кончить слишком рано. Я не пыталась сдержать оргазм. И я всерьез пытался выебать из нее всё дерьмо.

«Тебе нравится эта грубость?» Ахнул я, не сбавляя обороты.

«Мне нравится, когда тебе это нравится, Мастер», захныкала она, тяжело дыша, немного запыхавшись от напряжения. Слезы продолжали падать.

АААРРГ! Я раздраженно закричал внутри. И тогда сексуальное существо внутри меня взяло верх.

Я давно не расслаблялся. Больше года у меня не было причин, чтобы ярость овладела мной. Не думаю, что Ким сделала что-то особенное, чтобы освободить животное. Возможно, это было просто скопление множества вещей, неприятностей, которые, хотя я и не осознавал, беспокоили меня, которые просто накапливались и накапливались до тех пор, пока их не потребовалось высвободить.

Какой бы ни была причина, я потерял контроль. Я не помню всего, что произошло, но кое-что врезалось в мою память.

Я помню, как словно сумасшедший трахал задницу Ким, мои глаза горели, и слюни текли по моему подбородку, брызгая на ее обнаженную спину. Я помню, как мясистые удары моего таза встречались с ее костлявой задницей. И я помню ее воющие вопли от боли и удовольствия, когда я входил и выходил из ее ануса быстрее, чем это казалось возможным для человека.

Фраза «Бери это! Бери!» казалась знакомой.

Фраза «Кончи, сука, КОНЧИ!» также звонила в колокольчик.

Я помню тот самый момент, когда тело Ким полностью обмякло, вся сила покинула ее ноги и туловище, когда ее позвоночник прогнулся внутрь под действием силы тяжести, ее лицо качнулось вперед без какого-либо сопротивления со стороны рук, когда я буквально втрахал ее плашмя в кровать.

Я не переставал трахать ее даже после того, как она потеряла сознание. Нет, я помню, что, по крайней мере, целую минуту я продолжал вводить свой член в задницу Ким, мои сильные толчки вдавливали ее безжизненное тело в матрас и позволяли кровати толкать ее тело обратно на меня.

И я помню блаженный спад давления, когда я обрызгал ее кишечник потоком семени, проливая волна за волной обжигающую горячую сперму на толстую кишку Ким, пока я выл в небо своим мужским ревом завоевания.

Когда мое сознание вернулось в мир рационального, мой член все еще был в заднице Ким. Ее глаза были закрыты, и на простынях вокруг ее лица образовалась лужа слюны. Меня мгновенно охватила волна вины. Мои времена потери контроля с Адриенной и Гвен научили меня, что, хотя девушка может и не ненавидеть меня за то, что я сделал, я все же мог выйти за рамки ее добровольного согласия.

Нежно поцеловав Ким в щеку, я прошептал свои извинения, а затем медленно вытащил свой член из ее задницы. Она спала мирно с улыбкой на лице, которая немного смягчила мою вину. Но как только я набрался сил, я пошел в ванную за теплой тряпкой, чтобы вымыть ее.

Сегодня вечером Ким снова и снова повторяла, что ее тело принадлежит мне, и я могу использовать ее для собственного удовольствия. Несмотря на то, что я сделал именно это, мне все равно было немного не по себе. Она была права: я был слишком чутким. У меня не хватило отстранённости, чтобы действительно быть Мастером.

И даже более того, теперь я ДОЛЖЕН был понять, что ею двигало.

Ким все еще была без сознания, когда меня осенило. Я думал, что достаточно прямолинеен, задавая ей простые вопросы типа «да / нет»: «Хочешь этого?», «Тебе это нравится?», «Ты с этим согласна?».

Но я не был достаточно прямым. «Публичная» Ким проявляла достаточную инициативу, чтобы общаться на минимальном уровне и отвечать, когда с ней разговаривали, даже если она не начинала разговоры сама. Но приватная покорная Ким только реагировала на команды. И я не командовал ею.

Вернувшись в спальню, я принес одну из любимых игрушек Авроры и включил её. Розовый пластик ожил, и Ким начала просыпаться, когда я сунул его в ее недавно выебанную пизду.

«Оооо…» она простонала, все еще с закрытыми глазами, когда вибратор заработал. Я толкнул его немного глубже, заставив ее задышать немного чаще. И когда я вытащил его ровно настолько, чтобы прижать кончик к ее клитору, я услышал резкий вдох человека, впервые проснувшегося.

Протянув левую руку, я надавил на ее поясницу, чтобы прижать Ким к матрасу, не только сообщив ей о моем присутствии, но и обозначив доминирование. Моя правая рука держала вибратор в ее влагалище, и, перегнувшись через ее спину, я тихо сказал: «Нам нужно поговорить».

Я не задавал ей вопросов и не приказывал что-либо делать, поэтому Ким промолчала. Тем не менее, ее глаза приоткрылись. Она смотрела прямо вперед, впитывая ситуацию, в которой она оказалась, а также приятное жужжание в ее пояснице.

«Скажи мне, когда ты впервые поняла, что ты покорная», скомандовал я.

Ким колебалась. За все время, пока мы были знакомы, я не слишком глубоко вникал в ее прошлое. Конечно, время от времени я задавал вопросы, как любой интересуется жизнями своих друзей. Но она не хотела делиться, и мое нежелание лезть не давало мне узнать об этом раньше.

«Расскажи мне!» Я скомандовал резче.

«Пять лет назад», мягко ответила Ким. Больше она ничего не сказала, ответив на мой вопрос на формально.

Итак, ей было пятнадцать. «Расскажи мне, как ты это поняла».

«Я нашла это в Интернете».

И снова она дала мне ответ, но не более того. «Интернет сказал тебе, что ты сабмиссив?»

«Да».

«Объясни». Это была команда.

«Симптомы, казалось, соответствовали тому, что я чувствовала».

Интересно. То немногое, что я знал обо всем этом дом/саб, так это то, что Доминант обычно брал на себя ответственность за сабмиссива. «Кто был вашим первым Мастером?»

Ким застонала, когда моя рука случайно переместила вибратор, но она глубоко вздохнула и ответила: «Грейс была моей первой Госпожой».

«И она научила тебя быть покорной?»

«Нет», тихо ответила Ким. А затем, без необходимости задавать уточняющие вопросы, она добавила: «Я вроде как должна была научиться этому сама».

«Значит, Грейс была не очень хорошей Госпожой?»

«Она была моим другом. Она пыталась. Но она меня не понимала».

«Значит, она не превратила тебя в сабмиссива или что-то в этом роде?»

«Нет. Я уже была такой».

«Как долго?»

«Сколько себя помню».

«Ты имеешь в виду, что даже в детстве была покорной?»

«Да».

«Почему?» Я спросил слишком поспешно.

Ким ответила не сразу. Когда я остановился и подумал об этом, я задал очень открытый вопрос, прямо не задумываясь об этом. Если бы я действительно хотел понять, как развивалась психика Ким, мне нужно было бы сформулировать свой вопрос более прямо.

Но пока я все еще думал, как это сделать, по щеке Ким скатилась единственная слеза. Она задрожала так, что это не имело ничего общего с продолжающим гудеть вибратором. А затем, к моему полному и абсолютному удивлению, она потянулась и вытащила розовую секс-игрушку из своего лона.

Неважно, что я не давал ей на это разрешения. Неважно, что для этого ей пришлось вырвать вибратор из моих рук. Откинув его и избавив комнату от непрерывного гудения, она отложила игрушку в сторону и свернулась клубочком, приняв позу эмбриона. И когда слезы потекли все сильнее и сильнее из ее глаз, Ким простонала: «Я скучаю по папе…»

Теперь я действительно был сбит с толку.

Примечание к части Конец главы.