An ordinary sex life (OSL)

Интерлюдия. Кэролайн. Часть 3

Наш сон нарушил твой агент и рассказал последние новости. Мы попали на обложку «New York Daily News». Никто из нас не задумывался о том, что это будет значит. Гомосексуальные отношения — давно не новое понятие в нашей индустрии. Мы ожидали, что все пройдет само собой, тебя лишь беспокоила моя застенчивость перед прессой.

Ты бы не отвергла меня.

Мой босс положил передо мной газету. Несмотря на надвигающуюся бурю, я улыбнулась. Мгновение перед поцелуем, мы обе открыты и спокойны в своей привязанности. На снимке запечатлена наша правда. Это был момент прекрасной близости. Тот, который я могла бы выбрать сама.

Я была горда поделиться этим с миром.

К сожалению, эта фотография была не последней, когда мир увидел меня. Я стала частью этой истории, за мной тоже стали следить. Дошло до того, что я выглядывала наружу только при необходимости. Неожиданная известность загнала меня в тень. Я была шокирована своим собственным лицом в «Celebrity Sightings». Я искала якорь. Я нуждалась в тебе больше, чем когда-либо.

Тебя забирала модельная карьера.

Между Sports Illustrated, Valentino и Marc Jacobs разгорелась война за твое время. SI — твой приоритет. Я была единственным человеком, которому ты рассказала о том, что получила обложку номера купальников. Честь, ради которой стоило просить об освобождении от контрактных обязательств, стоящих небольшого состояния. Но остальные ссылались на ранее заключенные между вами соглашения и отказывались уступать. Ты все еще была желанна. Твои обязанности не ограничивались тем, чтобы держать меня за руку.

Бесчестье тебе подходило.

Работа казалась мне надеждой на оазис, но моя дурная слава была известна окружающим. Мои звонки вдруг стали восприниматься менее серьезно. Офисные сплетни концентрировались вокруг меня. Я плохо с этим справилась: в гипсокартоне моего кабинета появилась вмятина размером с телефон. Vogue отправил меня домой на время, которое мне было необходимо. Они были добры и проявили понимание, но их решение было жестоким.

Мне ничего не оставалось, кроме как столкнуться с бурей.

Тенерифе на Канарских островах будет твоим следующим пунктом назначения, да и моим тоже. Вынужденный отпуск и билет за пределы камер звучали прекрасно. Отдых в раю в компании моей личной девушки с обложки. Мои самые смелые бикини на всеобщее обозрение. Новости пришли, когда ты помогала мне упаковывать вещи.

Твоя фотография не будет украшать обложку Sports Illustrated.

Твой "отказ" прийти на повторные съемки заставил SI пойти в другом направлении. Причину, подтвердил твой агент. Они месяцами смотрели на эти фотографии. Недели две назад твоя фотография заняла центральное место в номере. Изображения измененные только их графическими программами, теперь оказались настолько плохи, что это стало чрезвычайной ситуацией и требованием последней минуты.

Смысл ясен между строк.

Последствия. Понятие, над которым ты так часто парила. Мир, который ты создала и в который пригласила меня, казался непроницаемым. Ирония в том, что такое маленькое существо, как я, может быть твоей точкой хрупкости — смесью комфорта и страха. Ты томилась в своем нехарактерном бессилии. Суровый взгляд, обращенный на меня, смягчился.

Осталось только сесть в самолет.

Часть меня упивалась нашим общим страданием. Я боялась своей роли ненужного багажа. Вместо этого ты прислонила свою голову к моей груди, когда мы пересекали Атлантику. Моя жизнь нарушена, мне не нужна богиня. Девушка в моих объятиях, страдала вместе со мной от несправедливости мира. Наша общая горечь. Мои потребности были удовлетворены этими моментами.

Приобретенными за счет твоей раны.

Наше спокойствие длилось до самого приезда. На Тенерифе профессиональные обязанности вырвали тебя из моих объятий. Жесткий график развернулся у твоих ног, как только ты шагнула на асфальт. Богиня погрузилась в роль, которую она так хорошо играла. Здесь тебя будут баловать, как подобает твоей должности. Бури твоей жизни будут пустяками для тех, кто жил, чтобы запечатлеть твою красоту.

Пьянящее чувство, которое я хорошо знала.

Ты была готова выпустить свою диву, чтобы заставить меня вмешаться в съемку. Трогательно, но ненужно. Мое присутствие было бы лишним, да и бесполезным. Мой художественный взгляд проанализировал концепцию съемки и счел ее интригующей. Мои организаторские навыки понаблюдали за женщиной средних лет, руководившей своей небольшой командой, и сочли ее эффективной.

Горазды выше моей собственной компетенции.

Я вернулась в те дни, когда была студенткой, впитывающей тонкие штрихи мастера за работой. Я неделями трудилась, чтобы сделать твою съемку идеальной, а теперь наблюдала, как тебя без труда поддерживали и вели именно так, как было это тебе нужно. Я только сейчас поняла, как это. Я готова была сделать все, чтобы ты сияла. Отдать все за то, что тебе нужно.

Но другой оказывался способнее меня.

На второй день мое любопытство ослабло. Моя бесполезность раздражала. К обеду я поцеловала тебя в щеку на счастье и ушла искать свое место под солнцем. Вторую половину дня я провела в безделье, обнажив верхнюю половину тела. Шотландская девушка ворковала, когда я кончиками пальцев втирала лосьон в ее веснушчатую кожу. Ее мир — год роскоши и безделья, купленный ее родителями перед университетом.

Твоя постановка — мерцающий мираж на далеком утесе.

Нас окружало море красивых туристов. С историями, похожими на историю моей шотландской подруги. Моя жизнь погрузилась в очередной сон. Другой остров, более изолированный, менее безумный, чем мой дом. Меньше места для жизни и работы, но больше места для игр. Только на мгновение.

Мечта не продлится долго.

Ты нашла меня в тени возле нашей хижины, с ноутбуком под рукой. Позади остались часы раздражения, когда мне напомнили, что проекты, над которыми я прежде работала, теперь в руках других. Потребность в ощутимой полезности подталкивала меня к разочарованию. Ища сочувствия, я позволила своим чувствам проявиться.

Ты сочла мое недовольство милым.

Ты оставила меня, поцеловав в щеку. С твоей точки зрения, несколько дней отпуска — это не самое худшее. Отпускные дни в моей сфере деятельности строго нормированы. Досадный источник напряжения в нашей жизни, упущенные связи. Мой выбор — воспользоваться этим отпуском или уклоняться от него.

Никакого сочувствия.

Я последовала за тобой в нашу каюту, и застала тебя уже у телефона. Ты звонила сестре из Штатов, чтобы узнать последние новости о ее подруге. Хорошо знакомая мне история. Бедная девушка, оказавшаяся перед невозможным решением. Любовь ощущалась, но не была полностью осязаема. Мучительный страх, что она была лишь временной заменой. Она страстно желала быть для него всем.

Но была ли она тем, что ему нужно?

Для нее ты нашла слова сочувствия. Ты получила последние новости, которые уже не были новостями, и все равно была потрясены. Моя рука на твоем плече; еще одна жизнь в твоем сердце. После окончания разговора наступила тишина. Тишина, мысли и скольжение к твоему сердцу. Слабая, но неумолимая сила притяжения. Я была рядом с тобой.

Мое родство с маленькой, убитой горем девочкой из Сан-Франциско.

Последний день на острове, потом еще один рейс в Париж. Последний день, оторванный от реальности. Съемка подошла к концу после утренней сессии в тумане. Твое расписание было таким же ясным, как и мое собственное. Ты наложила вето на полет на параплане с утеса и подарила нашему капитану незабываемые впечатления для нашей частной экскурсии с маской и трубкой. Море — спокойное место. Темный мир, полный жизни, бесконечный и изолированный.

Справа от меня струились золотые пряди.

Мы плыли по течению, наш украденный момент. Чувствовала ли ты, что он заканчивался? Послеполуденное солнце, все еще горячее и яркое, опускалось к горизонту. Я первой двинулась к яхте. Ты даже не заметила, что пора уходить, но не протестовала против моей инициативы. Ты соскользнула с лестницы, но я успела тебя поймать. Пытаясь удержать тебя, я ударилась щекой о металлические перила. Мы направлялись к берегу, и нашу безмятежность портил только звук двигателя.

Приятная тяжесть твоего тела наполняла мои руки.

Ты заметила рану от моего самопожертвования, когда мы высаживались. Пульсирующая опухоль теперь была хорошо видна. Моя личная медсестра поцеловала ее для моего облегчения. В знак благодарности. В знак оправдания. Богиня в твоих глазах стремится вознаградить свою героиню. Моя нерешительность осталась незамеченной. Твоя привязанность перерастает в нечто большее.

Я знаю, ты слышала щелчки.

Наша близость была продемонстрирована в обрамлении роскошной яхты. Мы все еще были одеты только в купальники. Кто-то нашел нас и неплохо заработал на этом. Ты продолжала, давая нашему вуайеристу то, что он хотел. Твоя рука ласкала мой зад, и у меня вырвался стон. Я даю тебе то, что ты хочешь.

Я никогда не смогу тебе отказать.

Ты оглянулась через плечо на нашего зрителя. Он с ухмылкой направил на тебя камеру и исчез. Когда уединение было восстановлено, ты смотрела на меня с десятикратным голодом. Ты наслаждалась нашим шоу. Ты продолжала свое выступление, чтобы разжечь плотскую потребность. Сколько еще я должна бежать от своей жизни в ожидании возвращения сладкой нормальности? Жертва ради твоего сиюминутного удовольствия.

Богиня зашла слишком далеко.

Мне было больно, оттого что ты не понимала, почему я расстроена. Больно, что ты ожидала продолжения игр. Больно, что я была единственной, кто видел, что все не так. Такое утро застало тебя врасплох. Ты осталась стоять на причале, с запозданием понимая, что настроение испорчено. Ты последовала за мной в дом, окликая меня. Ты шла неподалёку, давая мне пространство. Надеясь, что я достаточно остыну, чтобы простить.

Я уже простила тебя.

Ты была Адриенна Деннис. Та, которую я всегда буду любить. Внутри тебя было еще больше красоты, но не для меня. Я была костылем, а не катализатором. Дверь закрылась, скрыв нас на весь вечер. Ты была готова к моему гневу, когда я повернулась. Мой решительный взгляд был устремлен на тебя, когда я наклонилась для мягкого поцелуя. Одна слезинка скатилась по моей ушибленной щеке. Сегодняшний вечер будет для меня.

Мое решение уже принято.

Я сожалею, что эта ночь будет проведена не в нашем доме. Нас окружает наша совместная жизнь. Знакомый запах твоего тела навевает воспоминания о нашем первом разе. О моем полном подчинении твоей милости. Я больше не испытывала благоговения перед тобой. Ты больше не могла доминировать надо мной и доводить меня до новых высот наслаждения против моей воли.

Я хотела этого сегодня ночью.

Как и в тот день не так давно, я начала с неожиданного. Взяв тебя за руку и заведя вторую за спину, чтобы подготовить твой зад, я подвела тебя к кровати. Удовлетворяющий шлепок моей руки по твоей плоти разнесся по комнате, а за ним последовал мой толчок. Я позволила себе быть грубой. Твое тело не будет помиловано.

Я отметила жестким поцелуем твою правую грудь.

Ты поддалась на мою провокацию. Для такой, как ты, немыслимо подчиниться чужому господству. Удар ознаменовал начало твоей контратаки. Я продолжила наш поединок как равная тебе, еще больше возбуждая твое эго. Как я посмела? Мои резервы скоро иссякли. Мое сопротивление истощилось до предела. Твое завоевание перед тобой.

Мой проступок был с радостью оплачен сполна.

Хищная жестокость овладела твоими чертами. Острые золотые глаза, лишенные жалости. Движения без колебаний достигли моей сути. Моя выносливость уже была на пределе. Я умоляла о передышке с помощью гипервентиляционных вздохов. Мои мольбы только разжигали твой гнев. Мои крики — сладкая музыка. Легкость охватила мою голову.

И больше я ничего не знала.

Тусклое осознание удовольствия распространилось по моему телу. На мгновение расслабленные мышцы сжались. Мое тело продолжало служить твоему удовольствию во время моего короткого забытья. Ты можешь поступать с ним по своему усмотрению. Финал бессознательного оргазма заставил меня открыть глаза, и я в замешательстве успела зафиксировать еще одно приближение. Ты улыбнулась моему возвращению.

Ты не закончила со мной.

Твои ласки не потеряли своей интенсивности. Мое тело высвободилось и нашло свое успокоение. Волны удовольствия на мгновение приковывают его к физическому миру. Оцепенелое ощущение вечности. Это все, чем я когда-либо была и буду. Все, в чем я когда-либо буду нуждаться. Мягкое колыхание океана каким-то образом проникает в мое ухо. Моя личность утрачена, здравый смысл покинул меня, чувства оставлены. Слезы текли, слюна капали на подушку, за которую я цеплялась, чтобы утешиться. Мой голос пел, чтобы ты продолжала.

Это было то, чего я хотела.

Твои прикосновения стали нежными. Уже некоторое время я не замечала изменений. Твое тело прижалось к моему, обнимая меня, пока я приходила в себя. Мои хныкающие призывы о большем срывались с моих губ, как мантра. Мои чувства медленно возвращались, но мир все еще оставался тусклым эхом. Полное расслабление, пока ты ласкала мое измученное сексом тело. Я поняла твой истинный мотив, и покорно изгибалась в твоих объятиях.

Какая-то твердость прижалась ко мне.

К этому ты готовила меня всю ночь. Моя защита была отключена, я была полностью в сознании, осознавая каждый дюйм силикона, пристегнутого к твоему тазу. Испуганная, принимающая, неспособная сопротивляться, жаждущая, чтобы ты завершила свои притязания. Ты все равно отступишь, если я буду сопротивляться. Отказ все еще мой выбор. Но если бы я только смогла найти еще не отнятый тобой клочок воли, чтобы бросить тебе вызов. Ты все еще не осознаешь, насколько это было идеально. Сегодняшняя ночь из всех ночей.

Я никогда не смогу отказать тебе.

Я перекатилась на спину, принимая тебя. Ощущение того, как ты растекаешься по мне, отвлекало от страха перед первым проникновением. За удивлением последовало удивление от того, насколько естественной оказалась моя сексуальная женственность. Мои ноги соединились, а бедра знали танец. Идеальная близость — мое воспоминание о том моменте. Моя голова откинулась назад, снова и снова ты хватала меня за подбородок, притягивая к своим наполненным любовью глазам.

Женщина смотрела в мою душу, требуя остатки моей чистоты.

На следующее утро я проснулась первой. Мое тело болело и знакомым, и совсем непривычным образом, после ночных нагрузок. Собирание вещей, ожидаемое занятие, не пробудило тебя. Ты не услышала моего зова, и я скрылась в ванной. Приняв душ и одевшись, я оглядела твою спящую форму. Все еще моя.

Только лишь мгновение.

Ты спала рядом со мной обнаженная, одеяло было сброшено, когда утреннее солнце било в жалюзи над твоей головой. Ты распростерлась передо мной, и я позволила себе нежно ласкать твои изгибы. Запечатлевая в памяти податливую кожу под моими касаниями. Вбирая в себя недостатки, темнеющие синяки от прошлой ночи. Сокровище, которое я не могла надеяться взять с собой. Мне мог бы достаться кусочек золотой пряди, лежащий на подушке. Его я могла бы забрать, но предпочла оставить.

Я разбудила тебя поцелуем и освободила.

Я никогда не буду точно знать, насколько ты меня поняла. Я не уверена, что ты когда-нибудь меня поймешь. Я могла бы выразиться яснее, но у меня тоже было разбито сердце. Это было больше, чем папарацци. Прости меня, я не могла объяснить и помочь тебе понять. Я сказала тебе, что больше так не могу. Возможно, растерянность, смятение, обвиняющее меня в слабости, были к лучшему. Ты попыталась удержать меня еще мгновение, но, хотя ты всегда была сильнее, я стала еще одной, кто вырвался из твоих объятий. Я оглянулась в последний раз.

Наконец-то девушка оплакивает меня.

Позже я представляла, как моя любимая распахивает дверь в поисках меня. Твои неистовые, отчаянные крики с просьбой вернуться. Твои попытки понять, почему все закончилось именно так. Выученные уроки, осознание причин, горькое сожаление о том, что ты потеряла. Мольбы о прощении. Я представляла себе эти маловероятные сцены, втайне надеясь, что такой и была правда. Но я никогда этого не узнаю.

Я уже ушла.

Мои губы дрожали, но решимость подкрепляла мои шаги. На один шаг дальше от тебя. Еще шаг к тому, чтобы бросить нас. Шаг, оставляющий нас в прошлом. Каждый из них — предательство, которое невозможно вернуть назад. Голос сомнения шептал, что еще есть время все исправить. Но каждый мой шаг разрушал нашу связь. Ту прекрасную связь, которую я навсегда должна оставить недосягаемой или вечно быть во власти искушения. Ее разрушение — моя цель.

Освобождение — моя горькая награда.

Я была такой сильной. Моя решимость не ослабевала в течении нескольких часов. Рядом мой сосед из Мадрида боялся, что его посадили в пару с человеком страдающим воздушной болезнью. Салон самолета стал моей клеткой. Точка невозврата наконец достигнута. Расстояние больше не измерялось шагами или моей волей — лишь беспощадными милями, которые четыре бесчувственных двигателя Pratt and Whitney ^[1] гнали через бесконечную Атлантику. Прижавшись головой к сиденью впереди, я глубоко вздохнула. Сдерживая непреодолимое, но напрасное желание потребовать у экипажа нашего немедленного возвращения и посадки, чтоб я могла исправить самую страшную ошибку в моей жизни.

Адриенна Деннис стала моим прошлым.

Я оставалась в нашей квартире в течение двух дней. Смотря на стены, отдыхая от путешествия. Переживая и бережно лелея свое потрясение. Планируя свою дальнейшую жизнь. Я игнорировала твои звонки, а позже и вовсе отключила телефон. Тем не менее, я была там, где ты могла меня найти. Где ты могла вернуть все назад, если бы того захотела. Для этого нужно лишь нарушить обязательства, о которых ты уже мало заботилась.

Ты так и не пришла.

Я сняла квартиру в своем старом доме. Договорилась с боссом о плане постепенного возвращения на работу. Освоилась в первых днях моей оставшейся жизни. Мой социальный календарь чист; щелчки сломанного вентилятора — мой новый спутник. Все еще обдумываю план твоего неизбежного появления на моем пороге.

Фантазии мимолетного мгновения.

Спокойные рациональные рассуждения, почему мы не можем быть вместе. Мы расстаемся и остаемся друзьями. Ярость возникшая из ниоткуда и разгоревшаяся с течением времени, обратилась добром в твоем прощающем сердце. Выяснилось, что наш союз не распался, но был растоптан и стал уродливым. Слезное воссоединение, начало новой страницы отношений. Альтернативная концовка — разбитые мечты и, в глубине моего сердца, надежда на прощение. Колеблющаяся решимость насмехается над сильной современной женщиной моего гордого представления о себе.

В конечном счете, я — бессильна.

Включив телефон, я обнаружила, что звонки прекратились. Ты уважала если не мои желания, то мои стремления. Наверняка ты уже вернулась домой и обнаружила, что наш дом лишен моего присутствия. Мое местонахождение не было тайной. Я обменялась информацией с нашими общими друзьями, прежде чем они растаяли.

Ты так и не пришла.

И никогда не придешь. Вместо этого ссылка на видео с твоим участием попала на мой рабочий компьютер. Не обращая внимания на вирусы и протоколы, я перешла по ней, чтобы посмотреть твой пиксельный дебют. Появился молодой человек, которого я никогда не встречала. Всегда абстрактное понятие, то большее, то меньшее, чем реальная жизнь. Теперь он неуклюже двигался по моему экрану. Моим знакомством с его голосом было обещание стереть улики. Передо мной.

Перед всем миром.

Нервные любовники, играющие в новую игру. У него нет опыта работы перед камерой, но он уже в своей тарелке и тонко играет на камеру. Твой талант проявился. Тут на экране появляется незваная гостья. Сама брюнетка не выдает нервозности за маской. Твоя секс-игрушка, страдающая от собственной влюбленности.

К кому из вас, я не могла сказать.

Брюнетка быстро выпала из поля моего зрения, нетерпеливая шлюха наслаждалась своим местом на коленях. Ты тоже заняла свое место у его ног, охотно меняясь местами с брюнеткой. На моих глазах выступили слезы, я смотрела не мигая. Он забрал тебя, любовь моя. Ты не была пассивна, твой пыл разгорался таким жаром, которого я еще не видела. Твоя страсть — это не борьба за доминирование, а танец под его ритм. Твоя абсолютная вера в его ведущую роль позволяет тебе быть ниже, чем он.

И ты наслаждаешься своим местом.

Я наблюдаю, как Адриенна Деннис впервые по-настоящему занимается любовью. Грани не сменяют друг друга, а едины. Искаженное видео, неудачные ракурсы, женщина в маске, облизывающая твое лицо, пошлый костюм медсестры, задним умом ты понимаешь, что камера работает. Перед тобой все. Все, что ты оставила ради своей славы. Все, что я высокомерно пыталась заменить.

Ты была так прекрасна.

Теперь ты открыта всему миру. Буря нашего поцелуя, казалось была лишь началом, преддверием. Последствия разворачивались перед моим воображением. Когда ваше трио устало от своей последней позиции и готовилось к другой. Ты отступила назад, и теперь была к камере ближе, чем с тех пор, как брюнетка сняла с тебя униформу. Твоя идеальная фигура была выставлена на всеобщее обозрение.

На нижней стороне правой груди красовался исчезающий синяк.

Угасающий вздох вырвался из меня, унося с собой все остатки надежды. Мое последнее клеймо на твоем теле, запечатленное на этом видео, снятом в студенческие годы. Это видео — обман, сделанный в тени нашей общей потери. Смысл игры, в которую ты играла, ускользал от меня, но это уже было не важным. Потоковое видео на моем компьютере было не отголоском утраченного, а остатками любовной связи, ушедшего в прошлое. Вы оба были на взводе и выступали только ради скандальной славы.

Твоя любви уже расцвела, но еще незамеченна.

Внешний мир заметил это. Окончание наших отношений не спасло меня от позора. Я уже смирилась с тем, что камеры будут запечатлевать мои прогулки на работу. Апатия стала моим спутником, когда я впервые вышла на улицу, прекрасно понимая, что самый любой невыгодный момент будет запечатлен и напечатан.

Это не имело значения.

Ты подумала о том, во что мне обойдутся твои действия? Имело ли значение, что мне было больно? Возможно, я это заслужила. Я разбила твое сердце. Возможно, я снова слишком мягка с тобой. Каковы были твои потребности? Неужели я подвожу тебя даже сейчас? Слишком поздно, чтобы это имело значение. Слишком поздно, чтобы учиться и развиваться. Твое молчание дало мне время подготовиться к тому моменту, когда ты, наконец, вышла на связь. Теперь я знаю, что тебе нужно. Я должна отказать тебе.

В последний раз я ответила на твой звонок.

Твое оживленное приветствие оборвалось, когда я без предисловий попросила тебя больше не звонить. Голос на другом конце линии стал робким, девичьим, желающим получить частичку того, что у нас когда-то было. Послеобеденные ланчи, свидания по городу. Мой голос был тверд, я говорила "нет" каждой просьбе, еще не дослушав ее до конца. Ты изливала сожаления, и я принимала их. Я сказала тебе, что прощаю даже свежие эксперименты с секс-видео. Слова "Прощай, Адриенна" слетели с моих губы, и связь прервалась.

Мое единственное сожаление — мне не хватило смелости попросить у тебя прощения.

Я вернулась к себе в пустой кабинет. Я не пошла на совещание, чтобы ответить на твой звонок. Большая часть рабочего дня еще впереди. Простое сообщение коллеге, умоляющее закончить без меня, и я могу уйти. Путь труса. Награда за мою скоротечную силу. Последствия должны будут последовать, когда я буду готова. Когда боль закончится.

Недостаток этого плана очевиден.

Спрятаться не удастся. Еще свежая боль обещала оставаться моим спутником и завтра. Замурованная в комнате, за пустым столом. Тишина, не приносящая облегчения. Я была наделенной властью современной женщиной, мое острие только что отточилось на камне наших отношений.

Все, что мне оставалось делать, кроме как приступить к работе.

Я наблюдала со стороны, как мое тело беззаботно в течение дня. Мое второе я, выполняющее свои обязанности с очарованием и преувеличенной заботой. Возможность уйти раньше была оправдана и не вызывала сомнений. Но желание вернуть контроль отсутствовало. Мой отъезд затянулся еще на час. Мой двойник занималась своими делами, пока я отдыхала.

Пауза в наблюдении за моими чувствами была очень желанной.

Внимание мира ослабло. Ценность моего изображения снижалась с каждым часом, так как я упрямо отказывалась быть интересной. Безумие современного новостного цикла было интенсивным, но кратковременным. Через несколько недель моя жизнь могла стать моей, если бы я захотела. Мой двойник радовал моих боссов новой целеустремленностью. Терпение сократилось, ожидания усилились.

Моя жизнь сбилась с ритма.

Новое укрытие было найдено в спортзале. Вечерняя усталость обеспечивала ночной отдых. Ритм и темп, темп и ритм. Мои ноги были легкими и пружинистыми после разминки. Ряды молодых женщин занимались, слушая свои индивидуальные плейлисты. Анонимность в единстве цели.

Тем не менее, за мной наблюдали.

Те, кто находил меня свежим коллекционером в моей увядающей славе, уходили разочарованными. Мои тусклые глаза передавали все, что им было нужно. Другая видела их насквозь. Застенчивость оттеняла ее яркие черты, взгляды, которые, как она надеялась, я не увижу, были замечены краем глаза. Когда-то невысказанные надежды Риз были растоптаны моей грубой похотью. Я заслужила ее презрение.

Тем не менее, она была влюблена.

Однажды она даже нашла в себе смелость обратиться ко мне, проходя мимо меня. В тот миг меня вернула к самой себе мелькнувшая тень золотистых светлых волос. Не ты, другая женщина вошла в дверь. Заставляя меня жить в собственном теле, заставая меня врасплох в конце бега. Дыхание было тяжелым, душа была тяжелой. Я опустилась на землю, ожидая момента, чтобы пройти на виду у всех.

Риз просто прошептала, что все будет хорошо.

Она оставила меня с этой мыслью. Я бежала к финишу, набирая скорость, чтобы отдалиться от своей тихой вспышки. Намерения были раскрыты, танец начался без моего разрешения. Теперь за ней наблюдали. Она обернулась и тут же ее щеки вспыхнули красным цветом. Она пыталась избежать моего взгляда. Она играла в эту игру с невинностью.

Непрошеные чувства, зарождались в моем животе.

Гнев нашел свои корни в моих смятенных чувствах. Этот вопрос можно было решить просто. Повторить события нашей предыдущей встречи. Вырвать у нее все ошибочные представления о моем характере, которые остались в ее сердце. Напомнить себе о той, что ты упустила. Мои руки упали на колени.

Скатилась последняя слеза.

Я позволила ей бежать. Ее взгляд был защищен от моего гнева, ее намерения остались без ответа. Было бы нечестно взять ее за руку. Я не была готова. Не была готова сегодня. Буду ли я готова завтра? Твое хихиканье отдавалось эхом. Усилия Риз снова и снова притягивали ее ближе.

Дорога была короткой, но я стояла на месте.

Я ждала, чтобы перейти улицу. Это последний раз, когда увидела тебя. Моя дочь в коляске была свидетельством прошедших лет. Я подняла глаза, и тут появилась ты. Словно вышедшая из моего сна. Я знала, ты все еще часто бываешь в городе. Как обычно, ты маскировалась, но я видела все насквозь. Я видела тебя настоящую. Я знаю это. Только мгновение.

Но ты уже ушла.

Примечание к части Астердис: Это довольно символично — оригинальные истории о Фелиции и о Керолайн были написаны не — b.d-, хотя и полностью с его благословления и являются частью канона. Керолайн же, в свою очередь, была переведена Миролиной, человеком, крайне много делающим на благо сегодня перевода, и замечательной девушкой которую я хочу поприветствовать в качестве его соавтора. Порадуемся же на неё:)

Прим. Пер: Американский производитель авиационных двигателей для гражданской и военной авиации