An ordinary sex life (OSL)

Книга 6. Глава 3. С возвращением. Часть 1.

— СУББОТА, 30 ИЮНЯ 2007 —

Что-то пощекотало мне яйца, но я не проснулся. Еще кое-что разбудило меня за несколько минут до этого: пара мягких губ. И когда эти губы разбудили меня, я был весьма рад узнать, чьи это были губы.

Ким редко приходила ко мне по утрам. Очевидной причиной был BJ. Наш сын постоянно просыпался первым во всей квартире, и первоочередной задачей Ким было заботиться о его завтраке и благополучии. Я часто ночевал с Адриенной или Сашей в их спальнях на другом конце квартиры. Даже когда я действительно спал в своей постели, то обычно все еще была подруга (или сестра). И хотя я не раз приглашал ее провести ночь со мной в моей постели, оставаться рядом с BJ в его кроватке на ночь было для нее очень важно. Я надеялся, что, возможно, когда он станет старше, она с большей охотой придёт ко мне и останется.

Честно говоря, Ким вообще редко приходила ко мне. Хотя нас двоих навсегда связывает наш сын, наши отношения друг с другом были в большей степени были отношениями родителей, чем романтических партнеров. У нас все еще были регулярные интимные отношения, и она никогда не отказала мне, когда я инициировал секс, но, по сути, в моей жизни были и другие возбужденные молодые женщины, которые были готовы удовлетворить мои похотливые потребности, а также более требовательны, чтобы я обслуживал их.

Не то чтобы Ким чувствовала себя брошенной. Я делал сознательное усилие, чтобы она чувствовала себя включенной в мой маленький «гарем», как и все остальные. Хотя Ким отказалась от титула «подруги» и утверждала, что не интересуется «романтикой», она была важной частью моей личной жизни, и другие были только счастливы присматривать за ребёнком, чтобы мы с Ким могли хорошо провести время наедине. Кроме того, как она мне не раз говорила, она знала, чего хотела, и знала, как этого добиться. И я знал, что, если она когда-нибудь захочет от меня немного большего внимания, у нее найдутся способы заставить меня уделить его ей.

Обычно это означало, что она намекала, иногда тонко, а иногда нет, чтобы заставить меня начать действовать. Но изредка… как сегодня… она приходила ко мне.

Ким будила меня постепенно, легкими прикосновениями. Она не целовала меня сильно, скорее… покусывала… уголки моего рта кончиками губ. Ощущения были почти щекотливыми, достаточно, чтобы согреть мою кожу и привлечь внимание моих нервов, не возбуждая их настолько, чтобы насторожить мой активный мозг. Ее руки скользили вверх и вниз по моей груди, рукам и плечам, оживляя меня по несколько квадратных дюймов за раз.

Хотя ее движения могут показаться спонтанными или случайными, в каждом движении Ким всегда было преднамеренное намерение. Каждое действие было продумано и спланировано. Каждое прикосновение было рассчитано так, чтобы вызвать определенный ответ. Иногда я шутил с девушками, что, хотя на моем теле был простой переключатель включения / выключения, все они были оснащены десятками циферблатов, регуляторов и клавиатур, которыми нужно было очень деликатно управлять, чтобы вызвать желаемый ответ. Что ж, Ким работала со мной так, как если бы — Я- был тем, у кого была дюжина рычагов управления, за исключением того, что она точно знала, как и когда она хотела запустить каждый из них.

Никто не совершенен, даже Ким, и все же я проснулся почти в тот самый момент, когда она хотела, почти так, как она хотела. Мы были в середине поцелуя, не покусывая губы, но с открытым ртом и полным страсти, и когда я резко вдохнул ее сладкий аромат и открыл глаза, чтобы подтвердить личность своего возлюбленной, я обнаружил, что уже тверд в ее руках, и оба мы готовы вывести наши занятия любовью на новый уровень.

Но, прежде чем я смог перевернуть ее и оттолкнуться, Ким прервала поцелуй, подняла голову и дразняще улыбнулась мне. Она, очевидно, была вполне довольна собой и ухмыльнулась мне, удовлетворенная тем, что конечный результат ее расчетливых действий действительно совпал с ее первоначальным намерением.

И я хотел вытрахать этот самодовольный вид с ее лица.

Конечно, это было именно тем, чего ждала Ким. В её глазах плясали бесенята, когда она смотрела в мои как можно резче. Она перестала гладить мой член правой рукой, вместо этого протянула пальцы, чтобы почесать и пощекотать мои яйца, когда ее ухмылка стала шире. И она взвизгнула от восторга, когда я затем перевернул ее на спину, отодвинул ремешок ее трусиков в сторону, центрировал мою головку члена у входа в ее киску и толкнул.

Вход по-прежнему был затруднен. Каким-то образом влагалище Ким растянулось достаточно широко, чтобы пропустить 8-фунтового ребенка с 13-сантиметровой окружностью головы. Было чертовски больно, и на тыльной стороне ладони у меня все еще оставались выцветшие шрамы после того, как ногти Ким вонзились в нее во время родов. Никто из нас не ожидал, что ее киска когда-нибудь будет прежней.

Но это было почти девять месяцев назад, а Ким все еще была 23-летней женщиной с 22-дюймовой талией. Она была просто худощавой, и даже после родов ее киска идеально подходила Биг Бену. К счастью, она больше не была такой тугой, но полностью войти в нее одним толчком всегда было сложно.

«Унг» хмыкнула Ким, словно из неё выбило воздух. Она выгнула спину, вытянула подбородок к потолку и схватила меня за плечи, а я схватил ее за бедра и потянул. Она тяжело дышала, поглощая ощущения каждой неровности и выступа моего толстого члена, все глубже и глубже проникающего в ее тело. И только когда наши тазовые кости, наконец, прижались друг к другу, наши поясницы полностью сформировались, она вздохнула с облегчением и расслабилась подо мной.

Мой рот накрыл ее губы для нового поцелуя. Ее руки скользнули по моим волосам, прежде чем крепко схватить. И она застонала, когда я медленно втянул бедра, вытягивая себя почти полностью, чтобы мы оба могли снова почувствовать изысканные ощущения от проникновения в её киску, как если бы это было впервые.

Мы начали медленно. Были времена, когда моя самопровозглашенная «саба» хотела, чтобы я согнул ее, протаранил и использовал ее тело как инструмент мастурбации. Она концентрировалась на идее захвата и осеменения даже больше, чем Три-Дельты, упиваясь не только спонтанностью акта, но и концепцией обслуживания моих сексуальных потребностей. Зная, насколько ей нравились эти эпизоды, я изо всех сил старался сосредоточиться на собственном физическом удовольствии, больше, чем я делал бы с одной из моих подруг, как способ выполнить то, чего она действительно желала.

Но были времена, когда мне хотелось по-настоящему почувствовать Ким под собой, услышать ее голос, стонущий приглушенным шепотом экстаза, когда я занимался с ней любовью, вместо того чтобы она визжала, когда я вытрахивал из нее дерьмо. Я хотел давать ей, дарить удовольствие ей, и объединить наши тела в единое целое с каждым кусочком той же страстной романтики, как если бы я делился ими с Адриенной или Сашей.

По иронии судьбы, концентрироваться на оргазмическом чувстве Ким было для меня эгоистичным, в то время как удерживание ее в каком-то случайном положении, а затем сношать её снова и снова было направлено на неё.

Сегодня я был эгоистом. Конечно, быть эгоистичным означало, что я хотел сосредоточиться на занятиях любовью с Ким за счет моего личного удовольствия для МЕНЯ, а это означало, что я делал себя счастливым, и это сделало бы Ким счастливее всего, поэтому на самом деле я сосредоточился на Ким для себя ради Ким.

Точно?

Как угодно. Вы оба счастливы. Заткнись и сосредоточься на том, что делаешь.

Точно-точно.

Я заткнулся. Я сосредоточился на том, что делаю. И я работал с «дисками» и «ручками» Ким, пока она не напряглась и не запищала от оргазма, сжимая мой язык у себя во рту.

Чувствуя результаты моих «эгоистичных» действий, когда ее киска дрожала и сжималась вокруг моего члена, я начал хихикать про себя в середине поцелуя, и Ким откинула голову назад, чтобы взглянуть на меня сияющими глазами. «Чего?»

«Ничего, ничего» ответил я и снова поцеловал ее. Тем временем я скользнул руками по ее бокам, прежде чем сжать пальцы на подоле ее ночной рубашки. Наклонившись бедрами, я вдавил свой член на всю глубину и выгнул свое тело в сторону от неё, чтобы создать пространство, в то же время подтягивая материал вверх по ее телу. Затем я поднял легкий хлопок до ее шеи и отпустил, кладя руки на матрас по обе стороны от нее, глядя на наполненные молоком груди Ким. «Есть что-нибудь для меня?»

Ким одарила меня улыбкой Моны Лизы, прикрыв глаза. «Есть один способ узнать».

С ухмылкой я наклонился и захватил ртом опухший сосок. Побывав на полудюжине занятий для родителей с Ким, я знал правильное положение рта для правильного захвата. Конечно, мой рот не был точно такого же размера или формы, как у сосунка, но практика помогает добиться совершенства, и я точно знала, как извлечь сладкое на вкус грудное молоко. Мед со вкусом дыни капал мне на язык, и я мурлыкал, счастливо посасывая.

Ким прижала мою голову к своей груди, улыбаясь, пока я ел. Я поменял грудь, высосал еще унцию и поднял голову, чтобы снова поцеловать ее. А потом мы двинулись.

Я проникал в неё медленно, наслаждаясь каждым сантиметром ее изысканной киски. Скользя руками по ее бокам, я взял ночную рубашку возлюбленной и натянул ей на голову. Она подняла руки, чтобы я мог полностью снять её, и я остановился, чтобы переплести свои пальцы с ее. Она улыбнулась мне, когда я поднял ее руки над ее головой, хотя она не могла полностью вытянуть руки, не наткнувшись на изголовье Адриенны.

Мы были в главной спальне, так как я провел здесь ночь после того, как убедился, что с Джун все в порядке, а затем выполнил свое обещание не дать моей девушке заснуть, не получив восьми дюймов Биг-Бена, бившего ее пизду (и вновь, и вновь). Теперь, когда я подумал об этом, я был удивлен, что Адриенны все еще не было с нами в постели. Как я уже сказал, Адриенна обычно вставала после полудня, особенно в выходные. А в те дни, когда она просыпалась рано, обычно она могла быть моим утренним минет-будильником.

Но размышления о местонахождении Адриенны могли подождать; У меня были более важные дела. Направив руки Ким, пока она не ухватилась за короткие вертикальные перекладины, проходящие через верх изголовья кровати Адриенны, я на мгновение схватил ее за запястья, чтобы сказать ей, чтобы она держала руки там. Ее глаза сверкнули, и я клянусь, она практически испытала оргазм только от невербальной команды.

Затем я полностью вышел из ее киски, грибовидный гребень на мгновение задержал меня у ее входа, прежде чем я вырвался. Я стянул с нее трусики, чтобы мы оба были полностью обнажены. Наконец, я поднял обе ноги вверх, к плечам и центрировал мою головку у входа в ее киску, и я засунул снова.

«Ууухххннгггххх!» Ким хмыкнула, намного громче и дольше, чем раньше, когда мой член вошел глубоко в ее тело. Вход по-прежнему был трудным… но немного менее трудным. Она по-прежнему была напряжена, но смазана намного лучше. И в целом, несмотря на то, что она была мамой, родившей менее года назад, у Ким была киска, которая казалась самой уютной, влажной и райской подростковой киской.

И я должен это трахнуть.

Блять, да. Ментальная пятюня! [шлепок]

Больше никакого «эгоизма». Следующая часть была для неё. Ким больше всего нравилось, когда — Мне- это нравилось, и теперь, полностью проснувшись, я был в настроении.

«Ух… у… у… у…» простонал она, когда я входил в ее готовое тело и выходил из него, каждый толчок был длинным, резким и мощным. Ее руки были сжаты, мускулы напряжены, когда она держалась за изголовье кровати. Ее ноги были вялыми, податливыми, не оказывая небольшого сопротивления моей груди, когда я сложил ее пополам и пробивался сквозь ее стеснение.

«Так хорошо…» простонал я. «Очень туго…»

«Трахни меня …» — всхлипнула Ким, ее лицо умоляло о большем. «Трахни меня…»

Я усмехнулся и вложил больше энергии в бедра. Мое удовольствие было ее удовольствием, но Ким сообразила, что громкое выражение ее желаний избавляет меня от вины за наши предполагаемые отношения между мастером и сабом. Она по-прежнему считала себя покорной, но один взгляд на нашу повседневную жизнь заставил бы стороннего наблюдателя поверить в это с трудом. «Покорная» — это термин, который я никогда не использовал для ее описания. А «приказы Ким» — это вещь, которую часто слышали и всегда слушали все в этом доме.

«О, боже… ох, черт возьми…» Ким напевала, откидывая голову набок, когда она закрывала глаза и концентрировалась на ощущениях моего толстого члена, растягивающего ее влагалище и наполняющего ее снова и снова. Ее бедра перекатывались, а мышцы пресса сжимались в сотне скручиваний, чтобы приподняться и встретить мои толчки, и она скрестила ступни за моей шеей, чтобы задействовать и свои мышцы ног.

«Черт возьми, да…» проворчал я, закидывая руки ей за плечи и прижимая ее гибкое тело к моему. Тем не менее, она держалась за поручни изголовья, чтобы не соскользнуть с кровати. Затем, когда сила наших движений начала подталкивать ее к изголовью кровати, ей пришлось напрячь руки, чтобы не подняться.

«Трахни меня, Бен… Трахни меня…» захныкала она, наморщив лоб и скривив губы в гримасе, когда ее удовольствие нарастало. Я не крутил ручки или циферблаты на ее панели управления, просто трахался вслепую, чтобы получить как можно больше небесного трения вокруг моего члена. Но чем сильнее я ее трахал, тем больше Ким верила, что я счастлив. Чем больше она верила, что я счастлив, тем больше она кричала от экстаза. И чем больше она кричала от экстаза, тем сильнее я ее трахал.

Все выигрывают.

«Собираюсь кончить» проворчал я, чувствуя, как мои яйца начинают сжиматься. Я не сдерживался, не напрягался, пытаясь продлить этот опыт. Я не сопротивлялся побуждению к эякуляции, вместо этого я ускорил свои толчки, чтобы добраться до этого счастливого взрыва. И когда я набрал невероятную скорость, я застонал: «Я кончу глубоко в тебя!»

«Залей меня!» Ким захныкала. «Залей меня и наполни меня!»

Больше никаких таблеток. Ким не применяла никаких противозачаточных средств, и ничто не могло помешать миллионам извивающихся сперматозоидов выстрелить прямо в ее матку. Но ее матка была настолько глубока, насколько могли проникнуть мои сперматозоиды, и у них был нулевой шанс найти яйцеклетку.

Если бы она могла решать, мы бы подарили BJ младшего брата и сестру. Что ж, может быть, не СРАЗУ — мы оба были еще очень молоды, и справиться с одним младенцем было достаточно сложно. Но Ким всегда хотела иметь больше одного ребенка, и во время ее беременности мы обсуждали возможность подарить BJ братьев и сестер, чтобы они росли вместе, даже если мы с ней никогда не поженимся.

К сожалению, именно в третьем триместре Ким сильно заболела. Ее симптомы были почти такими же, как и у матери Ким, как раз перед смертью ее матери, и вполне понятно, что ее отец сильно испугался. Но, к счастью, современная медицина ушла вперед за последние двадцать лет или около того. Вместо того, чтобы винить случайный футбольный мяч, врачи смогли не только обнаружить то же генетическое заболевание, которое в конечном итоге убило мать Ким, но и вылечить его.

Короче говоря: Ким была переведена на постельный режим дома с ежедневным режимом приема лекарств. Она благополучно родила маленького Бенджамина Джунсаку Фукузаки, переехала в квартиру со мной и продолжила жить полноценной и здоровой жизнью. Но сама беременность могла убить ее, и перенесенная беременность сделала любые будущие беременности значительно более опасными для жизни, не важно, будет она или не будет принимать лекарства. Итак, она сделала операцию по перевязке маточных труб. Яйцеклетки больше никогда не будут спускаться по ее фаллопиевым трубам.

Ким знала, что она никогда больше не сможет забеременеть, но ей все еще нравилось ощущение моей спермы, наполняющей ее матку, возможно, даже больше из-за этого знания. Охваченная оргазмическим блаженством, чувствуя, как жаркие струи горячей спермы разбиваются о ее внутренности, возможно, она могла представить себе всего на несколько секунд, что я даю ей еще одного ребенка. Возможно, она без всякой надежды надеялась, что хотя бы один извивающийся головастик найдет способ прорваться через плотину и оплодотворить ее.

Какой бы ни была причина, Ким никогда не светилась больше, чем в те моменты, когда она чувствовала, как моя сперма брызгала в нее. Итак, сделав последний выпад, я проворчал и заорал: «Кооооончааааааааюююю!!!»

У Ким отвисла челюсть, и она запрокинула голову, задыхаясь от бредового экстаза. Ее ноги задрожали, а пизда сжалась, выдаивая меня, когда я стрелял волной за волной жидкой любви в ее тело. Ее лицо засветилось, как я и предполагал, и я начал удовлетворенно хихикать, хотя мой член продолжал выпускать маленькие пули спермы. А потом вся моя энергия покинула меня, когда я рухнул лицом вниз на подушку, оторвав ее руки от изголовья, прежде чем она обвила руками мою шею и крепко сжала меня.

Через час ко мне вернулось сознание, когда я обнаружил, что моя голова прижата к изгибу шеи Ким, а она удовлетворенно бормотала. «Мммм…»

Все еще задыхаясь от напряжения, я лежал, словно мертвым грузом раздавив её тело, в то время как она обвила меня всеми четырьмя конечностями. Ее ноги соскользнули с моих плеч и теперь были скрещены за моей задницей, удерживая мой сдувающийся член внутри нее, чтобы заткнуть сперму и удержать ее внутри. Но в конце концов мое дыхание успокоилось, мои конечности обрели энергию, и я скользил вниз по ее телу, пока не смог вернуть ее задорные, наполненные молоком груди к своему лицу. И я высосал то немногое, что у нее осталось.

Я не беспокоился о том, чтобы украсть завтрак моего сына. Ким ухаживала за ним в тот момент, когда он просыпался, и наверняка он уже встал в этот поздний час. Очевидно, его не было здесь с нами, а это значит, что… «BJ с Сашей?» спросил я, причмокивая губами и улыбаясь своей обожаемой мамочке.

«Конечно» ответила Ким.

Саша была самой охочей и готовой няней для BJ среди девочек. Адриенна думала, что он очаровательный, но она была вполне счастлива передать его кому-нибудь еще в тот момент, когда «очаровательный» превращался в нуждающегося, голодного, расстроенного или обгадившегося. Поведение Дайны, вероятно, была самым материнским, но она бывала не так часто. И Брэнди была полностью готова помочь, если возникнет необходимость, но она тоже не была бы первой, кто вызвался добровольцем.

Саша же, напротив, не могла бы любить BJ больше, если бы он был её собственным. Хотя она, очевидно, подчинялась Ким во всем, что касалось маленького мальчика, она как можно чаще вызывалась выполнять обязанности сиделки, кормила малыша из бутылочки даже раньше, чем я, и, по-видимому, не испытывала никакого отвращения к смене даже самых грязных из его грязных подгузников.

Так что, конечно, я начал дразнить ее по поводу того, чтобы подарить ей собственного ребенка. И Саша тут же погрозил мне пальцем, предупреждая: «Ты даже не думай об этом, засранец».

Тем не менее, Саша обожала BJ, и все ее отношение к нему резко контрастировало с моими первыми воспоминаниями о разговоре с ней о воспитании ребенка. Еще в колледже, когда Пейдж впервые понадобилась няня, мнение Саши было таким: «Я понимаю, что она такая милая, но момент блаженства после часов желания выдрать себе волосы? Нет, спасибо». Она понимала, что иметь детей — значит ставить чужие потребности на первое место, а не свои собственные, и она не была готова к этому.

Но, несмотря на кажущиеся парадоксальными мнения, у Саши было объяснение: очевидно, что BJ не был её, и это имело все значение в мире. Ей нравилось играть с ним. Она любила заботиться о нем. Но в конце концов, BJ не был её обязанностью. Ей не нужно было кормить, одевать или заботиться о нем. Она получила все хорошее и была готова смириться с некоторой работой, но, если когда-нибудь дело дошло бы до выбора между ней и BJ, у неё всё ещё была возможность выбрать себя.

У Саши всегда были свои приоритеты: карьера превыше всего. Романтика вторая. Семья? В конце концов… может быть… когда-нибудь… А пока она компенсирует желание побыть с детьми посредством BJ.

В безопасности, зная, что мой мальчик находится в надежных руках, я улыбнулся и снова обратил внимание на Ким. Высосав ее грудь досуха, я вернулся, чтобы обнять и поцеловать мать моего единственного ребенка. Она радостно напевала, поцеловала меня в ответ и в целом казалась довольной тем, что никогда меня не отпускала.

Но со временем я начал думать, что пора вставать с постели. Это было начало нашего отпуска, и мне предстояло долгое путешествие. Кроме того, мне все еще было любопытно, куда делся мой партнер по постели. Оглянувшись, я спросил: «Адриенна?»

Убрав ноги с моей спины, Ким поджала под себя локти и немного приподнялась. «Она проснулась рано. Сама по себе».

«Действительно?» Я ухмыльнулся. «Два дня подряд? Это должен быть какой-то рекорд».

Ким пожала плечами. «Сказала, что у нее много вещей, которые нужно упаковать».

«Мы уезжаем через пару часов. Разве она не должна была собрать все свои вещи ДО последней минуты?

«У меня есть кое-что» пожаловалась Адриенна, высунувшись из арки в соседнюю ванную комнату. «Вещи, которые нельзя было уложить накануне вечером». Одетая в одну из моих рубашек на пуговицах и, по-видимому, ни во что больше, она держала в одной руке небольшую сумку, а в другой — приземистую банку с тональным кремом.

«Ты была там все время?» спросил я с улыбкой.

«Конечно» ответила она, пожав плечами. «Ну, я приходила посидеть в кресле, чтобы помастурбировать и немного понаблюдать за вами, ребята, но ты был слишком сосредоточен на Ким, чтобы заметить меня».

Я усмехнулся.

Положив оба предмета на столик вне моего поля зрения, великолепная светловолосая бомба с озорной улыбкой на лице промчалась в спальню, ее голые ноги под моей рубашкой привлекли мое внимание. «Тебе нужно пойти поесть, Тигр. Впереди долгое путешествие».

Вздохнув, я согласно кивнул, поцеловал Ким и, наконец, скатился с нее. Но когда я сел на край матраса, я обнаружил, что Ким не только осталась там, где она была, а не последовала за мной, но и Адриенна заползла на изножье кровати. «Вы двое не пойдете на завтрак?» недоуменно спросил я.

«Еще нет». Адриенн взглянула на пропитанную спермой киску Ким и улыбнулась мне. «Мне тоже нужно кое-что съесть».