An ordinary sex life (OSL)

Интерлюдия. Берт. Глава 6. Ким Ким.

— ИЮЛЬ 2004, ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ -

Две недели спустя Бен пригласил меня присоединиться к нему в клубе. Сейчас, учитывая, как здорово всё сложилось для меня в ПОСЛЕДНИЙ раз, когда Бен пригласил меня быть его ведомым, вам лучше поверить, что я сразу же сказал «да».

Однако мы не возвращалась в тот волшебный особняк в холмах. Бен ясно дал понять, что Аврора идёт с ним, и он пригласил меня вместе со своим партнером по стажировке у профессора Айс, Ким Фукудзаки.

Я встречал симпатичную американку японского происхождения несколько раз в разных классах, но никогда не проводил с ней много времени. Я вспомнил, что она была тихой ученицей, что несколько контрастировало с ее почти панковским обаянием. Со светлыми прядями и часто надевавшая на занятия черно-ярко-розовую кожаную мотоциклетную куртку, она напомнила мне красотку Asian Baby Girl (ABG) ^[1], которых я знал в старшей школе, скрещенную с самым кротким библиотечным ботаником.

Однако, к моему приятному удивлению, Ким оказалась весьма активной. Она болтала с Беном и Авророй, когда я приехал в их дом в Беркли, мы познакомились, и я быстро понял, что меня пригласили, чтобы Ким не чувствовала себя третьей лишней. По сути, это было двойное свидание. Поэтому, поймав взгляд Бена, я ухмыльнулся и кивнул, чтобы поблагодарить за то, что свёл меня.

И я был ДЕЙСТВИТЕЛЬНО рад, что он свёл меня. Ким была… Ким была потрясающей. Я имею в виду, она была довольно хорошенькой, так что давайте начнем с этого. Фремонт был почти на шестьдесят процентов азиатским, поэтому я хорошо привык к широкому спектру красоты азиатских женщин. Она идеально вписалась в тот милый, стройный, темноволосый тип, который мне нравился, с выразительными глазами и идеальным цветом лица. Она была худой, но не казалась слишком тощей, и я заметил в ее теле хорошо развитую мускулатуру. Пока мы ехали на заднем сиденье машины из Беркли в Сан-Франциско, Ким рассказала мне о езде на мотоциклах и игре в баскетбол со своими братьями. И она вежливо расспрашивала меня об учёбе, семье и всех обычных социальных вопросах.

Как я уже сказал: Ким попала в действительно крутую золотую середину, выглядя как сексуальная ABG, но будучи действительно крутой и приземленной в общении. Даже после того, как мы прибыли в клуб Сан-Франциско, мы оба были слишком осведомлены об обжигающем пламени Истинной Любви™, излучаемом Беном и Авророй и их отношениях SOULMATES-4-EVA ^[2] Ким, казалось, не собиралась вставать у них на пути и уделяла мне все свое внимание, к моему большому удовольствию.

Я демонстрировал свою уверенность, изо всех сил старалась стоять прямо, выпятить грудь и быть общительным, несмотря на то что у меня в животе порхали бабочки. Однако, в отличие от Сьюзан, я старался не слишком явно пялиться на Ким. Я имею в виду, конечно, я бы с удовольствием содрал с Ким одежду и трахнул ее до полусмерти, но, если честно…

… МНЕ ПОНРАВИЛАСЬ Ким.

Сьюзен была горяча и восприимчива к моим физическим ухаживаниям, но в конце ночи я ушёл без ее номера телефона и без сожалений.

Секс втроем с Никки и Ташей был абсолютно БЕЗУМНЫМ, но я покинул особняк Картера с чувством, будто они использовали МЕНЯ как отметку на СВОИХ ремнях. Точно так же я ушел без чьего-либо номера телефона.

Каким бы веселым ни был секс, я действительно надеялся найти еще одну Робин, кого-то, кого я мог бы назвать своей девушкой. И чем дольше я разговаривал с Ким, тем больше я понимал, что хочу ПРОДОЛЖАТЬ с ней разговаривать, а не склонить ее над своей кроватью и бездушно вонзить в нее свой член сзади.

Мне ПОНРАВИЛАСЬ Ким. Я хотел проводить с ней больше времени. Я хотел познакомиться с ней. Казалось, она хотела узнать МЕНЯ. И я не чувствовал себя так с тех пор…

… окей…

… как встретил Линн.

Забавно, я давно не думал о Линн Ариан. Конечно, я много думал о ней сразу же после той первой вечеринки «Добро пожаловать в колледж» в доме Бена в Беркли. Но вскоре я был ошеломлен тем, что было буднями первокурсника: знакомился с новыми одноклассниками, бродил по незнакомому кампусу и изо всех сил старался не вылететь. К тому времени, как я привык к распорядку дня, Робин отвела меня на задний двор Бена на «уроки флирта», и следующее, что я осознал — это то, что у меня появилась постоянная девушка.

Не поймите меня неправильно, мои отношения с Робин были прекрасными, и я всегда буду благодарен ей за то, что она научила меня всему, чему она меня научила. Она навсегда останется моей первой любовницей, и она дала мне то маленькое зерно уверенности, которое у меня было, что позволило мне излучать большую уверенность, как я это делал. Но я никогда не чувствовал такой химии с Робин, как в ту волшебную ночь почти два года назад с Линн. Я никогда не чувствовал такой химии ни с кем за последние два года…

… до сегодняшнего вечера.

Я поймал себя на мысли: «Может быть, Ким — та девушка, на которой я в конце концов женюсь».

Был один способ узнать.

«Чуваааааак. Меня только что осенило! Моя фамилия Ким. И ее первое имя Ким! Это знак, мы должны быть вместе!»

Бен вздохнул и обнял меня за плечи, объясняя: «Но если вы поженитесь, ее будут звать Ким Ким».

«О, верно». Я нахмурился и свёл брови. Я как бы подпрыгивал в такт музыке, но теперь замер, когда эта единственная мысль полностью завладела моим пьяным мозгом. Ну, я был не НАСТОЛЬКО пьян. Я выпил только… четыре? … пять? напитков. Никому из нас еще не исполнился двадцать один год, но Аврора умудрилась получить на руку печать клуба и всю ночь поставляла нам выпивку.

В любом случае, мне казалось, что я только сейчас осознал, что утром снова взойдет солнце, и это осознание потрясло меня, когда я подумал о том, что Ким потенциально может стать «Ким Ким», и я протянул: «Чувак, это было бы немного странно».

Бен улыбнулся и кивнул, подбадривая меня. Я знал, что много выпил, и я был очень счастлив быть пьяным. Бен заботился обо мне. Он был хорошим другом, Бен. Мне очень повезло встретить его. Мне очень повезло встретить Ким. Ким Ким.

МУЖИК, было бы здорово, если бы Ким вышла за меня замуж. Она потрясающая! Я мог бы отвести ее домой к своим родителям, которые, конечно же, попытались бы поговорить с ней по-корейски, хотя она и не кореянка, а потом, когда я назвал бы им ее имя…

«Но эй!» Я счастливо зачирикал от своего свежего осознания. «Ким Ким работает независимо от того, произносите ли вы это в западном или азиатском порядке, используя сначала фамилию!»

Бен закатил глаза, явно не в восторге от этого совпадения. Я плохо себя чувствовал. Он был таким хорошим другом для меня. Он был приятелем, с которым играл в видеоигры. Просто находясь на его орбите, я познакомился со многими УДИВИТЕЛЬНЫМИ девушками. Даже сейчас он был причиной того, что я провел это время с Ким! Мне нужно было его подбодрить!

«Чувааак!» воскликнул я, намеренно глядя прямо мимо правого уха Бена. «Сколько рюмок выпила твоя девушка? Она только что сняла верх!»

Глаза Бена вылезли из орбит, и он сразу же повернулся лицом к танцполу. Я, конечно, уже знал, что Аврора остается полностью одетой, и начал хихикать, когда он тоже пришел к этому выводу.

Я пьяно икнул, прежде чем усмехнуться: «Заставил тебя посмотреть».

«Серьезно???» Бен вздохнул и повел меня к бару за безумно дорогой бутылкой воды. Я немного пошатывался, и он как бы оставил меня прислонившись к стойке, старательно наблюдая, как я пью. Только после того, как я выпил половину бутылки, он повернулся и посмотрел на танцпол.

Я повернулся и посмотрел вместе с ним. Аврора и Ким были просто великолепны, когда танцевали вместе. Две красавицы чувственно покачивались в такт, как водоросли на волнах. Я понимаю, что это, возможно, не самое эротическое сравнение во вселенной, но это было первое, что пришло мне на ум.

Но какой бы красивой ни была Аврора, я обнаружил, что смотрю на Ким, более заинтригованный, чем когда-либо. Она была немного взбудоражена, но тихо сдержанна. Она флиртовала со мной, но могла казаться почти болезненно застенчивой. И она была удивительно сексуальна в ярко-розовом топе на тонких бретелях и в обтягивающих джинсах поверх туфель на шпильках.

Через пару минут я устало вздохнул и повернулся спиной к танцполу. Выпитая вода немного отрезвила меня, и, оставшись наедине со своими мыслями, я поймал себя на том, что вспоминаю весь вечер.

Ким мне нравилась. Действительно нравилась. Но моя избавляющаяся от пьяного дурмана реальность заключалась в том, что я не нравился Ким. Ей нравился Бен.

Подсказки были там всю ночь. Она разговаривала со мной, вежливо улыбалась и отвечала на мои вопросы. Она приложила социально необходимые усилия, чтобы ответить взаимностью и расспросить о моей жизни. Но при каждом удобном случае она смотрела на Бена.

О, она все еще прекрасно осознавала обжигающее пламя Истинной Любви™ Бена и Авроры, которое исходило от их отношений SOULMES-4-EVA, и все еще не хотела вставать у них на пути. Но она безошибочно позиционировала себя, чтобы всегда держать Бена в поле зрения. Даже когда я двигался вокруг нее, она в конце концов обходила меня сбоку, чтобы вернуть его в поле зрения.

Я думал, что она очаровательна.

Но, очевидно, Ким не чувствовала того же. Она уже нацелилась на другого парня, занят он был или нет. И то, что я только что увидел на танцполе, укрепило для меня путь Ким к получению того, чего она хотела.

Её путь проходил через Аврору.

Ким очень старалась копировать движения Авроры. Как бы она ни танцевала, Ким танцевала, словно зеркало. Она становилась всё ближе и ближе к блондинке, пока в какой-то момент Аврора намеренно не повернула Ким спиной к нам и не скользнула ближе к кружащейся азиатке. Аврора провела руками вверх и вниз по бокам Ким и даже ущипнула ее за задницу.

Ким хихикнула, что-то прошептала Авроре, и они стали еще ближе. И вот тогда я понял:

Сегодня вечером у Бена будет секс втроем.

Похоже, он тоже это понял, и, не сказав мне ни слова, Бен вышел на танцпол. Он начал двигать бедрами в такт музыке и, вращаясь, направился вглубь площадки, чтобы присоединиться к девушкам. Аврора немедленно отошла в сторону и поприветствовала его в своем треугольнике. А потом его промежность и промежность Ким стали сближаться.

И поэтому я развернулся и устало вздохнул.

Я никогда не женюсь на Ким.

Но это было нормально. Я был рад за нее. Рад за Бена. Рад за Аврору. Бен и Аврора были моими друзьями и хорошими людьми. Удивительными людьми. Если Ким хотела быть с ними, а не со мной, я мог это понять. Я имею в виду, да, мне было немного жаль себя, но в море было много рыбы, верно? И Робин заверила меня, что подходящий для меня вариант где-то здесь.

Подходящей для меня может быть даже… она.

Самая первая девушка, попавшаяся мне на пути, была не совсем в моем вкусе. Она была грудастой блондинкой с пухлыми, словно ужаленными пчелами губами, созданными для сосания члена, и, как оказалось, у нее был лёгкий, хотя и неопределенный, нрав. Она направлялась к бару, ее большие сиськи подпрыгивали в мерцающем золотом топе на тонких бретелях, разрезанном рваным треугольником посередине ее живота. Она была немного толстовата, но все довольно подтянута и притягательная, и я одарил ее сияющей улыбкой.

Она поймала мой взгляд и улыбнулась в ответ, так что я пошел дальше и вежливо поприветствовал, направив свой внутренний голос и протянув: «Как поживаешь?»

Она хихикнула и остановилась (хотя потребовалось еще полсекунды, чтобы ее большие сиськи перестали подпрыгивать), радостно ответив: «У меня все отлично! Как дела?»

Был ли это акцент Нью-Джерси, который я обнаружил? Я усмехнулся, выпрямился и неторопливо направился вперед с очаровательной уверенностью, которая едва не лилась у меня из ушей.

Бадда-бинг, бадда-бах, бадда-бум, через две минуты мы с блондинкой были прижаты к стене, а мой язык зарылся ей в горло. Мы целовались жарко и жёстко, когда я вдруг почувствовал прикосновение к моему плечу.

Это был Бен, и он пробормотал: «Пора идти, чувак».

Я нахмурился и начал отрицательно качать головой, но, прежде чем я успел что-то сказать, блондинка схватила меня за запястье и хрипло заявила: «Угу. Пора идти. Я поведу».

А потом она начала тащить меня к выходу.

Это была определенно веселая ночь. Но я так и не получил ее номер.

Номер? Чёрт. Я так и не узнал ее ИМЯ.

— СЕНТЯБРЬ 2004, ТРЕТИЙ КУРС -

«Видишь ли, Жизнь как сила природы является чисто дарвинистской в ​​своем размножении видов. Процессу не нужно руководствоваться каким-либо высшим порядком. Даже с триллионами и квадриллионами потенциальных комбинаций ДНК — на самом деле больше похоже на квиндециллион или что-то в этом роде — абсолютная случайность гарантирует, что все возможные результаты действительно произойдут. Успешные пройдут дальше. Остальные терпят неудачу. Вселенная бесконечна, чувак. Огромные цифры ошеломляют». Я приложил все десять пальцев к голове и медленно развел их в стороны, демонстрируя поп-культурный мем взрыва мозга, дополненный звуковыми эффектами. «Человеческие цивилизации существуют на Земле только последние шесть тысяч лет. Это мгновение в космическом масштабе. Миллиарды лет потребовались, чтобы все числа выстроились в ряд, чтобы создать культуру, которую мы знаем и в которой живем сегодня. Это как бросать двенадцать на паре игральных костей снова и снова, и снова, и снова, миллион раз подряд. Это звучит невозможно, но если вы сделаете это достаточное количество раз, это может случиться. Все возможно, если вы просто уделите этому достаточно времени!»

«Далеко… далеко…» протянул Тито (парень Шевель), глядя в потолок, явно не в своем уме.

Черт, я был в своем уме. Я, конечно, не смог бы заткнуться, чтобы спасти свою жизнь. Эта последняя болтовня о космических масштабах была всего лишь моим последним небольшим монологом. Но что касается меня, то я буду продолжать в том же духе столько, сколько потребуется, чтобы сделать Кимико Фукудзаки счастливой.

Ким была серьезно очарована мной, даже несмотря на то, что она не приняла ни одной дозы травки. Никто не давил на нее; она просто не была заинтересована. Травой, в смысле. Но она определенно казалась заинтересованной в том, что я хотел рассказать, и я наслаждался ее вниманием весь день.

Однако Бен и Аврора подчеркнуто игнорировали меня, и я не винил их. Насколько я мог судить, они курили и болтали с Шевел, и в этот момент Шевел уже сидела верхом на коленях Бена, ее большие сиськи были прямо у него под подбородком. Мне показалось, что чувак был на пути к очередному сексу втроем.

Забудьте это: вчетвером. Тито лениво слушал меня, но он также медленно приближался к Авроре. Смуглый латинский любовник флиртовал с ней с тех пор, как она вошла в дверь, хотя я особо не обращал на них внимания.

Видите ли, я наслаждался одним из тех редких моментов, когда Ким обращала на меня внимание.

Я знал, что Ким нравился Бен. Я не мог винить ее — Бен был лучшим выбором, чем я, почти во всех отношениях. Он был феноменальным любовником, способным сделать с девушкой такое, что я даже представить себе не мог. Он был выше и красивее меня. У него был член больше, чем у меня. И он все время излучал какую-то спокойную уверенность, которую ему никогда не приходилось имитировать, в отличие от меня.

Не поймите меня неправильно: я не ревновал к этому парню. Гора Эверест выше горы Уитни. Так оно и есть. Нет смысла завидовать этому. Моя жизнь была лучше, потому что я был его другом. И другом Авроры. И другом Ким.

Но в то же время я знал, что Бен и Аврора были родственными душами, и ничто никогда не изменит этого до конца всей вечности. У Ким не было шанса вытеснить ее, а это означало, что пока Бена нет на рынке, у меня все еще был шанс.

Небольшой шанс, да, но все же шанс.

И сегодня, казалось, был один из таких шансов.

Я только начал рассказывать о древних цивилизациях, строящих гаремы вокруг могущественного мужчины, обладающего ресурсами для защиты и поддержки более чем одной жены или наложницы, когда Аврора внезапно отстранилась, извиняясь: «Извини, Тито. Ты великолепен, но нет».

Я замолчал, и мы с Ким оглянулись. Аврора прижала руку к груди Тито, удерживая его. В конце концов, он кивнул со вздохом и отступил.

Мгновением позже Шевел соскользнула с колен Бена. Четверо из них немного помолчали, принося свои извинения за предположения и, возможно, слишком сильно раздвинутые границы. Никто не хотел уходить с плохими чувствами, поэтому все отнеслись к этому довольно круто. Но Шевел явно все еще была возбуждена, поэтому ее бойфренд Тито подхватил ее на руки и сказал нам: «Hasta luego, друзья мои».

Шевел хихикнула. «Думаешь, мы снова сможем сделать эту тантрическую штуку?»

В тот момент, когда дверь спальни закрылась за ними, Аврора плюхнулась на колени Бена в той же позе, в которой только что была Шевел. «Из-за этой травы я чувствую себя довольно резвой» прохрипела она на ухо своему парню. «Думаешь, мы сможем выяснить наши собственные тантрические позиции?»

Бен ухмыльнулся, но сморщил нос. «Думаю, да. Но, а, пойдем куда-нибудь в чуть менее… ароматное место»

Аврора хихикнула и встала. Почувствовав, что мы все собираемся уходить, мы с Ким тоже встали.

«Хм…» задумчиво пробормотал я, подмигивая Ким. «Обнаружение внешних границ тантрической философии и позиций йоги звучит довольно интересно. Не могла бы ты помочь мне в исследованиях?»

Ким улыбнулась, но после короткой паузы потянулась и похлопала меня по щеке. «Ты милый».

С этими словами Ким повернулась и открыла входную дверь, ведущую к выходу. Я смотрел, как она уходит, чувствуя укол меланхолии глубоко внутри. Мне нравилась Ким, но я уже знал, что она никогда не полюбит меня так же в ответ. Тем не менее, это не означало, что я должен был сдаться. В конце концов, все было именно так, как я сказал Мели Канемуре: многое маловероятно, но невозможного никогда не бывает.

Даже второго шанса с Ким.

Я должен был продолжать надеяться…

… даже если бы я знал, что настоящих шансов у меня меньше, чем у снежка в аду.

Аврора последовала за Ким за дверь, таща за собой Бена за руку. Но когда Бен прошел мимо меня, я взглянул на него и вздохнул: «Это «нет», не так ли?»

— ЯНВАРЬ 2005, ТРЕТИЙ КУРС -

После обеда с проектной командой мы разделились и разошлись. Саша направилась в одном направлении, Бен и Аврора пошли в другом, а Ким и я прогуливались на свежем воздухе.

Весь прошлый семестр я потратил на то, чтобы совместить наши графики, чтобы провести дополнительное время с Ким. Хотя она была соседкой по комнате с Беном и Авророй, они были не единственными ее друзьями.

Что ж, возможно, называть их «друзьями» было неправильно. Со временем я заметил, что Ким была кем-то вроде социального хамелеона. Она приспособилась, чтобы попытаться смешаться с любой группой, в которой она оказалась.

Кокетливые и легкомысленные? Она мило улыбалась, играла с волосами и внимательно слушала. Кокетливые легкомысленные люди любили поболтать, и такие милые девушки, как Ким, внимательно слушали их.

Прилежные книголюбы? Она сохраняла бесстрастное выражение лица, тихо читала и ни на что не отвлекалась. Но всегда находилась парочка элитарных всезнаек, которые любили поболтать и чтобы умные люди вроде Ким внимательно слушали их.

Даже крутые оторвы. Ким ездила на мотоцикле, знала, как его починить, и разбиралась в НБА даже лучше меня. Болтливые оторвы любили, чтобы люди, которые действительно знали жаргон, как Ким, внимательно слушали их.

В первый раз я спросил Ким еще в сентябре: «Не возражаешь, если я пойду?» она просто молча пожала плечами и не возражала, и я последовал за ней в первое из многих мест, где она тусовалась между уроками.

Утро понедельника, среды и пятницы мы проводили с учебной группой в Северном читальном зале. Во второй половине дня в маленькой бухте над Цезарем была совсем другая толпа. Утро вторника и четверга было в Эшлеман-холле. После обеда у статуи Смилодона возле Маклафлина. И всегда в каждой локации была своя группа «друзей».

Я продолжаю использовать термин «друзья» в кавычках, потому что люди, с которыми встречалась Ким, были скорее знакомыми, комфортно привыкшими к тому, что она появляется и болтается на периферии их клик. Я не следовал за ней ПОВСЮДУ, но я как бы посвящал немалую часть своего дня тому, чтобы проводить с ней как можно больше времени в дополнение к случайным утренним тусовкам. Ким была не единственной, кто мог приспосабливаться, и после начального знакомства я последовал ее примеру, по большей части сливаясь с ними и не вмешиваясь в их дела. И довольно скоро я стал еще одним знакомым, к которому они привыкли.

Ким также была для меня внимательным слушателем, и мне нравилось болтать с ней, направляясь в разные места и обратно. И все же, оглядываясь на прошедший семестр, я понял, что до сих пор почти ничего о ней не знаю. Она была прекрасным слушателем, а я любил поговорить (особенно когда нервничал). Оглядываясь назад, я понял, что стал для неё открытой книгой, а мне будет трудно рассказать вам больше о Кимико Фукудзаки, кроме того, что ее отец был вдовцом, у нее было три старших брата, она ездила на мотоцикле и любила играть в баскетбол.

Любимый цвет? Не знал, хотя, наверное, ярко-розовый.

Любимое блюдо? Карри удон? Может быть?

Любимый парень? Бен? Может быть? Я? Может быть? (нет)

Я хотел знать ответы на эти вопросы, особенно на последний. И я знал, что мне придется ответить на первые вопросы, чтобы добраться до последних.

По крайней мере, такова была теория.

«Итак, мне пришло в голову, что после всего этого времени я до сих пор не знаю, какой твой любимый цвет» заявил я немного ни с того ни с сего, пока мы с Ким шли бок о бок в направлении студенческого центра.

Когда я не стал продолжать, Ким подняла брови, но ничего не сказала.

«Не собираешься мне рассказывать?» спросил я.

«Там был вопрос? Ты заявил об отсутствии информации».

«Таким образом, подразумевается, что ты должна заполнить недостающую информацию».

Ким пожала плечами. «Я никогда не чувствовала себя обязанной реагировать на такие запросы».

«Значит, ты говоришь, что я получу лучшие результаты с явно указанными запросами? Хорошо. Ты определенно носишь много ярко-розового, но это твой любимый цвет или просто выбор стиля?»

Ким ухмыльнулась, глядя вперед, и ничего не сказала.

«Полагаю, реагировать на явные просьбы о предоставлении информации ты тоже не чувствуешь себя обязанной?»

Ким улыбнулась, не глядя на меня, выглядя самодовольной и в то же время безобидной.

«Даже спустя столько времени мне кажется, что я ничего о тебе не знаю» пожаловался я. «Есть какая-то особая причина, по которой ты такая замкнутая? Какая-то личная травма?»

Ким беспомощно пожала плечами.

«Как я могу узнать тебя получше, если ты мне ничего не говоришь?»

Ким наконец оглянулась на меня. «Почему ты чувствуешь такую ​​насущную потребность узнать меня получше?»

«Потому что так делают друзья».

«Это то, кто мы? Друзья?»

Я остановился на секунду. Ким продолжала идти, но через три шага остановилась и повернулась ко мне лицом. Я бросил на нее беспомощный взгляд и спросил: «Мы НЕ друзья?»

Мой голос прозвучал немного более обиженно, чем я хотел, и Ким вздохнула, прежде чем вернуться ко мне. «Пожалуйста, не смотри так».

«Как?»

«Как будто я взяла твоего щенка, и пнула его так, что он перелетел через штанги на Мемориальном стадионе».

Я фыркнул на это, что успешно стерло висельное выражение с моего лица.

«Мы друзья, Берт» терпеливо заявила Ким. «Но… просто друзья».

Ко мне вернулось висельное выражение. «Просто друзья?»

«Разве я когда-нибудь давала тебе основания полагать, что мы когда-нибудь сможем стать чем-то большим?»

«Ну, нет, но…»

«Почему ты все равно хочешь быть со мной больше, чем друзьями? Ты даже толком меня не знаешь».

Я поднял руки. «Я хочу изменить это. Позвольте мне узнать тебя. Может быть, именно потому что я даже толком не знаю тебя по-настоящему это движет мною сейчас. Ты очаровываешь меня».

«Почему?»

«Ну, давай начнем с очевидного: ты очень, очень красивая».

Ким покраснела и отвернулась. «Нет».

«Да, и ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что я говорю это не для того, чтобы умаслить тебя. Ты прекрасна, Ким. И сексуальна, и резка, и всякий раз, когда я вижу, как ты садишься на этот мотоцикл и уезжаешь, я просто такой… вууза».

«Вууза»?

«Вууза».

«Значит, ты хочешь трахнуть меня. Это все».

Я глубоко вздохнул, чтобы собраться. «Ты умная. Ты секси. У тебя действительно классная атмосфера, и я могу сказать, что ты всегда смотришь, всегда слушаешь. Кажется, ты знаешь все обо всех, кто тебя окружает, но сама ты — загадка, которая интригует меня и заставляет меня хотеть узнать, что тобой движет».

Ким покачала головой. «Нет».

Я нахмурился. «Конечно хочу».

Ким снова покачала головой и прямо заявила: «Я не в твоем вкусе».

Я моргнул. «Что это должно означать?»

«Я имею в виду, что я не в твоем вкусе».

«Ты как раз в моем вкусе: милая, стройная, темноволосая красавица».

«Физически, конечно, но не как девушка. И, если быть совсем откровенными: ты мне не подходишь как парень».

Я моргнул. «Почему бы и нет?»

Ким вздохнула. «Я не хочу сказать ничего недоброго. Ты отличный парень, Берт. Ты теплый, и веселая, и заботливый, и… ты очень милый».

Я сделал лицо. «Сказать, что парень «милый», означает сказать, что у него приятный характер, но он ни грамма ни привлекает тебя физически».

Ким улыбнулась. «Ты симпатичнее, чем думаешь. Ты достаточно красив. Достаточно сексуален. Проблема не в этом».

«Тогда что это? Подожди, ты уже влюблена в кого-то другого? Это Бен, не так ли? Даже несмотря на то, что он с Авророй».

Ким покачала головой. «Я не говорю об этом».

«Что означает, что я прав, и это Бен».

«Это значит, что я не говорю об этом» прямо повторила она. «И, в конце концов, мои чувства к любому другому человеку на этой планете не имеют никакого отношения к моим чувствам… или их отсутствию… к тебе».

Ее слова словно ударили молотом по моему сердцу, и я потер грудь, как будто там пылал свежий синяк. «Я думал, ты сказала, что не собираешься говорить что-то недоброе».

Ким глубоко вдохнула и медленно выдохнула. «Я не хочу тебя обманывать. Мы друзья. Ты один из моих очень немногих настоящих друзей. Люди, с которыми я тусуюсь в такие дни — просто знакомые, но ты мой друг, и я бы хотела, чтобы мы продолжали дружить, если ты не против. Но только дружить».

Я вздохнул. «Конечно, я не хочу, чтобы мы ПРЕКРАТИЛИ быть друзьями».

Ким подошла ко мне и посмотрела мне в глаза. «Я знаю, что ты без ума от меня весь последний семестр, и я пыталась мягко дать понять, что не собираюсь отвечать на твои чувства взаимностью. Теперь я чувствую необходимость заявить об этом гораздо более чётко: ты в моей «френдзоне», и ничто не изменит этого. Чем скорее ты примешь это, я думаю, тем крепче будет наша дружба».

Я скривился, но глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

«Мне жаль».

«Нет, не надо» пробормотал я. «Как ты и сказала: ты всегда ясно давала понять, что мое преследование не было взаимным, и я просто не мог понять намеков. Наверное… Наверное, я был слишком влюблен, чтобы сдаться. Кстати, это комплимент. Ты меня действительно очаровываешь».

«Спасибо за комплимент, но я думаю, что пришло время тебе наконец сдаться».

Я медленно кивнул. «Я понимаю».

Ким подошла ближе и взяла меня за обе руки. Она выглядела искренне обеспокоенной за меня, больше, чем когда-либо прежде, и тихо спросила: «С тобой все будет в порядке?»

Я пожал плечами. «Конечно. В конце концов. Но э… может, мне лучше не идти с тобой на учебную группу сегодня».

Ким медленно кивнула. Она глубоко вздохнула, какая-то спокойная пустота отразилась на ее лице, и она просто ответила: «Принято».

На самом деле я был очень удивлен, как быстро Ким спрятала все свои эмоции, и, не говоря больше ни слова, отпустила меня, развернулась и пошла прочь.

Я смотрел, как она уходит, пока она не исчезла из виду. А потом я выхватил свой телефон и нажала кнопку быстрого набора Бену.

«Как дела?» спросил мой приятель в трубку.

«Эй чувак. Ты дома?»

«Э-э, я направляюсь туда сейчас. А что?»

«Я думал зайти. Идея включить мой Xbox в твоей гостиной и выбить из кого-нибудь дерьмо звучит очень привлекательно».

«Действительно? Я думал, ты посвящаешь свои дни тусовкам с друзьями Ким».

Я вздохнул. «Да, ну, идея заключалась в том, чтобы подружиться с ее друзьями, чтобы она пришла к мысли встречаться со мной. Но только сегодня она прямо сказала мне, что я нахожусь в ее «френдзоне» и что ничто никогда не изменит этого».

«Ой. Мне жаль, чувак».

«Что есть, то есть».

Я слышал, как Бен захихикал. «Что скажешь, если мы включим Xbox и выбьем из кого-нибудь дерьмо?»

Я ухмыльнулся. «Чувак, ты как будто читаешь мои мысли!»

Прим. пер: стереотипная азиатская гангста-девушка, по-сути американский аналог когяру. Горячая, развратная одежда, крашенные волосы, чаще всего с мелированием, возможно пирсинг, тонны макияжа. Клубы, тусовки, разврат, вот это вот всё. Прим. пер: По-идее «Родственные души навсегда», но в оригинале оно выглядит как бренд, что неминуемо теряется при переводе, поэтому оставил.