An ordinary sex life (OSL)

Интерлюдия. Лагерь Моррис. Глава 6. Вырвусь. Часть 2

— 15 ДЕКАБРЯ -

«Ох, посмотри на время. Мне нужно бежать», — вздохнул Ник, взглянув на часы.

«Долг зовет?» — спросила я, пожав плечами.

Ник кивнул, и на секунду мне показалось, что он обнимет меня. После обеда мы провели хороший час, болтая вместе, и все было как в старые добрые времена. Я определенно чувствовала себя с ним более комфортно в последние несколько дней, с тех пор, как я напомнил себе, что я действительно «Аврора», и решила полностью посвятить себя тому, чтобы вернуть Бена.

Я регулярно ходила на поляну (и регулярно разговаривала сама с собой). И через разговоры я пришла к осознанию того, что, хотя изначально я приехала сюда с полным намерением исправить себя и вернуться к своей единственной настоящей любви, я действительно НЕ делала этого. Мои собственные сомнения в том, действительно ли мы с Беном должны быть вместе омрачали мое направление и подорвали мою мотивацию. И моя ненависть к себе как к девушке, которая была с Беном — и в конечном итоге изменила ему — была препятствием на пути к тому, чтобы снова стать ЕГО настоящей любовью.

Но как только я приняла свое несовершенство, как только я приняла свои ошибки, мне стало легче не ненавидеть себя. Аврора, которая отбросила свою идеальную жизнь, конечно же, облажалась. И ее действия были достойны отвращения. Но на самом деле все могло быть НАМНОГО хуже, и пока я искренне сожалела о том, что я сделала, я верила, что МОЙ Бен в конце концов найдет способ простить меня.

И что еще более важно, я верила, что в конце концов найду способ простить себя.

Все это еще более четко обозначило мои отношения с Ником. Он был хорошим парнем и хорошим другом. У него были чувства ко мне, и если бы я могла позволить себе на мгновение потешить своё эго, то даже в качестве неуклюжей Мари я все еще оставалась женщиной, к которой стоило испытывать чувства. Но он понимал, что мне нужен друг, а не любовник, и он был идеальным парнем для меня, потому что он уважал мои границы и не пытался их пересечь.

На протяжении нескольких месяцев я в какой-то мере влюблялась в него. Одинокий, изолированный и вдали от дома, такой человек мог цепляться за кого-то другого для утешения и общения. Сдерживаемое возбуждение, смешанное с легкой ревностью к сексуальному удовольствию Диди, поставило меня на путь, по которому я не должна была идти, но теперь он остался позади. Я принадлежала Бену. Даже если мы не были вместе, он навсегда остался моим вечным парнем, мужем и родственной душой.

А Ник был просто… Ником.

В последний момент перед тем, как меня обнять, плечи Ника расслабились, и он отступил назад. Улыбнувшись мне, он повернулся, чтобы отправиться на работу. Но как раз перед тем, как он ушел, моя рука автоматически потянулась сама собой и схватила его за предплечье. Он остановился при моем прикосновении и оглянулся на меня. И легким рывком я притянула его к себе и обняла.

Это были просто дружеские объятия, верно?

Ник на мгновение прислонился ко мне, прежде чем восстановить равновесие. Он целомудренно похлопал меня по спине, а затем отстранился. «Увидимся позже», — тепло сказал он.

«Позже», — ответила я.

Когда он ушел, я посмотрела на часы. Засунув левую руку в правый рукав свитера, я потерла браслет, спрятанный под ним. У меня было почти три часа до обеда и свободный день. Хорошее время для очередной прогулки на поляну.

По прибытии я села в центре поляны и глубоко вздохнула. Я закрыла глаза и почувствовала, как прохладный декабрьский ветер шелестел по моим волосам и лицу. Дерево наверху защищало меня от прямых солнечных лучей, и я полностью застегнула куртку, чтобы защититься от холода. Свежий воздух очищал, но мне хотелось чувствовать себя комфортно.

Сложив ноги в позу лотоса, я слегка наклонила голову вперед и контролировала дыхание, ища внутренний покой. Я привыкла к этой рутине, и мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы заглушить окружающие звуки на фоне. И когда я почувствовала себя готовой, я сказала вслух: «Хорошо, я здесь».

Добрый день.

«Добрый день, Аврора», — ответила я, а затем перестала говорить вслух, позволяя остальной части разговора разыграться в моей голове.

Начнем с простого: с кем ты хочешь быть?

Бен.

Ты уверена?

Вероятнее всего.

Почему?

Потому что он моя вторая половинка.

Уверены, что это не слова твоей матери?

Я уверена. Я чувствую это в моих костях. Я чувствую это в порах. Я соединена с ним. Я ПРИНАДЛЕЖУ ему. Он меня дополняет. Он любит меня. Он заставляет меня чувствовать себя лучше. Я ощущаю это всеми чувствами, включая здравый смысл и шестое чувство. Я верю. Я ВЕРЮ.

Работает для меня. Тогда что пошло не так?

Я была ребенком. Я была незрелой. Я хотела большего, хотела другого, хотела всего. Это никак не связано с ним. Я действительно любила его. Я доверяла ему и верила в нашу связь. Только ПОТОМУ ЧТО я любила его так сильно, я чувствовала себя комфортно, выходя за его пределы. Если бы я была с любым другим мужчиной, я бы НИКОГДА не пошла на мастер-класс Три-Дельт, я бы НИКОГДА не попросила тройного проникновения. Конечно, они были великолепны, но у меня была уверенность делать это только потому, что ОН был моим парнем. Он был моим фундаментом, без которого я бы никогда не… ну… не «прыгнула с парашютом».

Уверена, что это были не просто эгоистичные приключения?

РАЗУМЕЕТСЯ, это были эгоистичные приключения. Я боялась его, боялась репутации Бена. Он так много сделал и столько всего испытал. По сравнению с этим моя жизнь была невероятно защищенной, и я чувствовала, что я… отстала… за отсутствием лучшего термина. Но я хотела попробовать эти вещи на себе. И я достаточно верила в наши отношения, чтобы поверить, что у нас все будет хорошо, даже если я попробую их.

Теперь все свидетельства говорят об обратном.

Я облажалась. Я скрыла от него правду. Если бы я только сказала ему, если бы я только поговорила с ним, мы все равно были бы вместе. Если бы я просто СКАЗАЛА ему, что хочу поднять свой шлюший флаг и попробовать что-то новое, проведя годы и годы в роли Мисс Совершенство, он бы меня принял. Он бы меня защитил. Я чувствовала себя виноватой за свои желания, и я пыталась их скрыть, но мне никогда не нужно было СКРЫВАТЬСЯ от него. Он моя вторая половинка. Он единственный мужчина, который поддерживал бы меня всю дорогу.

Хотя ему это никогда не нравилось.

Но он бы принял это. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО принял это. И как только я вырву это из своей системы, не останется ничего, что могло бы ему не понравиться.

А ты убрала это из своей системы? Что, ты говоришь мне, что никогда не захочешь повторного тройного проникновения, всю оставшуюся жизнь?

Ну, может не ВСЮ мою оставшуюся жизнь. Но я никогда не собиралась быть девушкой, которой нужно быть герметичной два раза в неделю. Это было весело. Это было иначе. Но как бы мне ни нравился секс, на самом деле я не шлюха. У меня есть свои стандарты, и я никогда не сплю с кем попало. Я выше этого.

«Выше этого?» Это снова похоже на «Мисс Совершенство»

Хорошо, я принимаю это как часть себя. У меня есть эго. Я красивая и знаю это. Это тело — храм, и нужно быть чертовски ОСОБЕННЫМ, чтобы получить к нему доступ. Может быть, я немного снизила свои стандарты в поисках нового и другого опыта, но теперь, когда поиски ушли в прошлое, планка поднялась до того места, где она действительно должна быть. В моих отношениях с Беном есть нечто большее, чем дикий и безумный секс со странными людьми. Какими бы великолепными ни были оргазмы, они никогда не были такими особенными, как ощущение его тепла и его веса на мне, когда мы были только вдвоем.

Так тебе нравится быть Мисс Совершенство?

Может, и не «Мисс Совершенство», но у Мисс Пиздец-Как-Хороша звучит подходяще. Совершенство недостижимо, но все же приятно стремиться к нему. Я хочу быть как можно лучше. Неужели это так неправильно? Почему я НЕ МОГУ стараться быть лучшей девушкой для Бена? Почему я НЕ МОГУ быть лучшим учеником, насколько это возможно? Я самолюбива. Я мотивирована. И это не ПЛОХО.

Но когда ты не добьешься совершенства, и это БУДЕТ…

Тогда я приму это. Я признаю, что совершенство невозможно, и буду двигаться дальше.

Ты действительно можешь жить с собой?

Я могу. И я буду. Потому что у меня будет ОН.

Это действительно ключ, не так ли? Иметь Бена?

Это так. С ним я непобедима.

А как насчет твоего «покаяния»? А как насчет того, что ты его не заслуживаешь, и ты не достойна его, и твои великие пороки не заслуживают его прощения.

Тогда я заглажу свою вину перед ним, ВМЕСТЕ с ним.

Думала, ты не сможешь этого сделать. Думала, что тебе нужно пойти и «исправить» себя, искупить свои грехи и очистить свою душу от прошлых проступков, прежде чем ты снова сможешь быть с ним.

Я все еще пыталась быть идеальной. Даже терзая себя, я предъявляла к себе необоснованные требования. Говоря себе, что я не могу вернуться к нему, пока я не «исправлюсь», я на самом деле говорила, что мне нужно снова стать Совершенной. Это невозможно. И это была цель, которая так пугала, что было так трудно даже начать. Но я больше не пытаюсь быть идеальной. Я просто хочу прийти в себя и знаю, что он мне в этом поможет.

Предполагая, что он вообще примет тебя обратно. Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО причинила ему очень сильную боль.

Он это он. Я это я. Это судьба.

Все будет не так просто.

Тогда я буду драться за него, изо всех сил.

Уверена в этом?

Абсолютно.

Тогда какого хрена ты все еще здесь делаешь? Езжай домой. Верни его.

Я поеду. Завтра 16 числа. Это последний день экзаменов. Он будет на зимних каникулах две недели. Сейчас идеальное время для меня вернуться к нему.

Как насчет твоих друзей? А что насчет Ника, Диди, Зои и Аарона?

Они будут в порядке. Им здесь место, даже Нику. Мне? Я принадлежу Бену.

Вот и все? Убегаешь? Сбежать и покинуть эту программу, которой ты посвятила себя?

Это не побег. Я приехала сюда с одной целью: найти себя и вернуться к НЕМУ. Я сделала то, что мне было нужно, так что теперь пора домой.

Ты действительно имеешь это в виду, не так ли?

Да.

Хорошо. Может, ТОГДА я наконец оставлю тебя в покое.

Я громко усмехнулась и вздохнула. Открыв глаза и взглянув вниз, я убрала правый рукав с запястья.

Бен навсегда.

«8 шар, боковая луза». Как военный снайпер, Ник рассчитал ритм своего дыхания и выжидал паузы между вдохами. Он вдохнул… выдохнул… и [ТРЕСК]. Белый биток устремился вперед на высокой скорости, нанеся скользящий удар по черному 8 шару, подтолкнув его вправо, когда он покатился на два дюйма, прежде чем ударить по зеленой войлочной подушке прямо в углу лунки, которая перенаправила мяч через отверстие до противоположного угла и затем обратно. Его импульс еще не остановился, шар-восьмерка вращался на миллиметр назад, быстро замедляясь до остановки, балансируя прямо на грани падения.

«Ха!» Аарон воскликнул, осматривая стол, который был полностью пуст, если не считать двух оставшихся шаров. «Легкий удар».

«Не так быстро», — заметил Ник, подняв руку и не отрывая глаз от черного шара. Его вращение еще не полностью остановилось, и на самом деле казалось, что он набирает скорость… вправо. А затем шар резко перевернулся и упал в лузу.

«Глупый стол наклонен, вот что» я скажу, — проворчал Аарон.

«Разве это не обман?» — пожаловалась Зои.

«Мы оба используем один и тот же стол», — объяснил Ник. «Я просто играл лучше, вот и все».

«Это мой мужчина», — засмеялась Диди, проходя позади Ника и похлопывая его по плечу, прежде чем погладить его задницу, а затем продолжить свой путь к кофе машине.

Ник сверкнул улыбкой своей девушке, прежде чем снова обратить внимание на Аарона. «Два из трех?»

«Идёт».

Я усмехнулась и покачала головой, откинувшись на стул и потягивая горячий шоколад. Почувствовав, как горячая жидкость нагревает мое горло, я вздохнула и позволила себе меланхолично нахмуриться. Я буду скучать по этим людям. Я буду по ним очень скучать. Несмотря на то, что я не подружилась с большинством работников ранчо, на склоне горы оставалось всего 24 человека. Для нас было невозможно НЕ стать довольно сплоченными после более чем четырех месяцев совместной работы, и я особенно полюбила свою маленькую группу. Но меньше чем через 24 часа я их больше не увижу. Если повезет, через 24 часа я вернусь в объятия своего Бена.

Решение было принято. Владельцы лагеря были проинформированы. Они сказали, что будут скучать по мне, и даже больше, лошади будут скучать по мне. Но они увидели решимость в моих глазах, и когда я объяснила, что мне нужно ехать домой по личному делу, у них не было другого выбора, кроме как отпустить меня. Никто из нас не обязан был находиться здесь; что бы Ник ни говорил, это не был лагерь для осуждённых.

Все, что оставалось, так это рассказать друзьям. Как мне сказать Нику, Зои, Аарону, Диди и остальным, что я уезжаю? И почему? Я все еще не проработала все детали. Если я скажу им свое настоящее имя и цель пребывания здесь, это вызовет больше вопросов, чем ответов. Все, что я действительно знала, это то, что эти четверо заслуживают того, чтобы узнать новости первыми, и я решила собрать их всех вместе в конце ночи и объяснить им все как можно лучше, прежде чем позволить руководителям ранчо сделать объявление завтра утром за завтраком.

«Эй, я следующий», — объявил Эдвин, подходя к столу с Тамарой на руке.

К этому моменту мальчики уже составили мячи и разбили их, начиная следующую игру. Ник уже забил 4 и 6, в то время как 13 Аарона лежал в ближайшей ко мне угловой лузе. Джордж, Джейн и Цезарь тоже пришли, и теперь, когда я почувствовала, что толпа начинает приближаться ко мне, я решила выйти на улицу и подышать свежим воздухом. На улице было холодно, но не настолько, чтобы это было невыносимо.

Минуту спустя дверь за мной открылась, и я оглянулась и увидела, что вышла Диди, закутанная в куртку и в милой шапочке с длинными светлыми локонами, свисающими прямо из-под нее.

«Хай», — приветливо сказала она.

«Привет», — ответила я с улыбкой.

«Ушла от толпы?» — спросила она, когда за ней закрылась дверь. Она оперлась руками о перила рядом со мной, держа чашку с кофе обеими руками для тепла.

«Ты меня знаешь».

«Так и есть. Что ж, некоторую часть тебя. Остальное все еще остается большой загадкой».

В тоне Диди была некоторая пикантность, и я взглянула на нее. «Да, ну, ты также знаете, что я закрытый человек».

«Наверное, самый закрытый человек, которого я когда-либо встречала».

«У всех нас есть свои секреты», — ответила я, пожав плечами.

«Большинство из них не мое дело», — призналась она, прежде чем взглянуть мне в глаза. «Но один из них — да».

Я удивленно моргнула. «Прости?»

Она пожала плечами и откинулась от меня. «Извини, я не хочу чтобы показалось, будто я пришла к тебе с вилами и горящим факелом. Это не испанская инквизиция».

«Нет, все в порядке. Мне любопытно, что ты имеешь в виду. Один из моих секретов — твое дело?»

«Конечно», — ответила она. «Твои настоящие чувства к Нику».

Я засмеялась и покачала головой. «Я не имею каких-либо настоящих чувств к Нику».

«Давай. Я видела, как ты смотришь на этого мальчика».

«Мне нравится Ник, не пойми меня неправильно. Но нет. Мы просто друзья».

«Это не то, что говорят твои глаза. Ты, конечно, не смотришь ни на кого так, как на него».

«Мы близкие друзья», — признала я. «Ник для меня отличается от всех остальных. Но это не значит, что он мне интересен».

«Почему нет?»

«Ты имеешь в виду, помимо того, что он твой парень?»

«Он моя секс-игрушка. Мы с тобой обе знаем, что кроме этого в наших отношениях не так много близости».

Я приподняла брови. «Давай, — повторила я ее предыдущий тон. «Мы с тобой обе знаем, что он тебе нравится куда больше, иначе ты бы даже не спрашивала о МОИХ чувствах к нему. Он тебе тоже нравится, и не только как игрушка. Ник действительно хороший парень, и он идеальный парень для тебя: низкие эксплуатационные расходы, низкое давление, желание угодить. Ты могла бы сделать выбор намного хуже».

«Как и ты».

Я отмахнулась от неё, думая о Бене. «Никогда не случится, меня действительно кое-кто еще ждёт дома».

«Хм, интересно». Диди повернулась ко мне лицом, упираясь левым локтем в перила.

Я нахмурила брови и спросила: «Что?»

«Твоя непосредственная защита заключалась не в том, что ты лесбиянка, а в том, что у тебя есть кто-то. Интересно… этот кто-то еще женщина? Или мужчина?»

Я покраснела и отвела глаза, надеясь, что свет на крыльце не покажет румянец на моих щеках. «Я бы предпочла не говорить об этом».

«Так это парень».

«Я этого не говорила. Мне нравятся ДЕВОЧКИ».

«Я знаю, что тебе они нравятся. Я была там, когда ты целовала меня, ласкала мои сиськи и натирала мой клитор до кричащего оргазма».

Я задрожала внутри и оглянулась, чтобы увидеть ухмылку Диди.

«Я также была там, когда ты сунула член Ника в рот», — добавила она.

«Это была ошибка», — спокойно заявил я.

«Я просто пытаюсь понять: ты сделал это, потому что хотел член? Или ты сделал это потому, что это был член Ника?»

«Зачем ты это делаешь?» Я резко фыркнула, когда повернулась и впилась взглядом в другую девушку. «Это была ошибка, и я думала, что мы договорились забыть, что это когда-либо случалось!»

«Мне очень жаль», — быстро ответила она, подняв руки, прежде чем сообразила, что едва не пролила кофе. Затем она поставила его на перила и снова протянула ко мне руки. «Я не пытаюсь тебя расстроить. Но Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пытаюсь понять, что внутри твоей красивой маленькой головы».

«С какой целью?»

«Для Ника».

Я моргнула и нахмурилась. «Что насчет него?»

«Мальчик влюблен в тебя. Он всегда был влюблен в тебя. И в последние несколько недель после Дня благодарения он был совершенно НЕПРАВИЛЬНЫМ. Он пытается скрыть это, пытается вести себя так, как будто вы такие же друзья, какими всегда были; но ему больно внутри, или ты не заметила?»

Я глубоко вздохнула и отвернулась.

«Я приму это как «да», — сказала Диди. «Не пойми неправильно: я вообще-то не возражаю. Ты права: он действительно хороший парень, и он мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нравится. Но у нас двоих нет будущего, и для долгосрочных отношений я предпочитаю парней с немного большим запасом прочности и тестостерона».

«К чему ты клонишь?»

«Я клоню к тому, что мне интересно, собираешься ли ты когда-нибудь что-нибудь с ним сделать».

«Что ты хочешь чтобы я сделала?»

«Я?» Она улыбнулась. «Если бы это зависело от меня, вы с Ником переспали бы и стали милой маленькой парой странных аутсайдеров, и я бы просто наслаждалась умопомрачительным сексом с вами обоими. Но это только в том случае, если бы это зависело от меня».

Мои брови приподнялись, когда я уставился на нее.

«Он влюблен в тебя», — искренне сказала она. «Он тебе действительно нравится. В чем проблема?»

Я глубоко вздохнула и сосредоточила свои мысли на Бене. Отведя взгляд, я уставилась в темноту за линией деревьев и покачала головой. «Это никогда не могло сработать».

«Почему нет?»

«Мы друзья, ХОРОШИЕ друзья», — решительно заявила я. «Зачем с этим связываться?»

«Потому что, может быть, отношения будут для вас даже ЛУЧШЕ».

«Я приехала сюда не для того, чтобы заводить какие-либо отношения».

«Я приехала сюда не для того, чтобы регулярно трахаться с Толстым Ником. И все же это произошло».

Я вновь покачала головой. «Это никогда не сработает».

«Почему нет?»

«Потому что…» я подумала о Бене. А потом я подумала о Нике. Я была так тверда в своем желании вернуться к своей второй половинке. Но когда я остановилась и подумала об этом, я действительно скучала по Нику. Он действительно был отличным парнем и заслужил большего, чем то, что получал от меня.

«Он тебе нравится», — подтолкнула Диди. «Он НРАВИТСЯ тебе. Признайтесь».

Я сделала глубокий вдох. Он мне нравился. Он действительно мне нравился.

Диди не стала ждать, пока я отвечу. «Ты ДОЛЖНА быть первой, кто сделает ход. Мы оба знаем, что он этого не сделает. Это не слабость; он просто чертовски уважает тебя».

Но я принадлежала Бену.

Прости, Ник. Кто знает, что могло бы быть в другой жизни? Но это была не другая жизнь. Я — Аврора. Рассвет. Я Рассвет Бена.

Глубоко вздохнув, я покачала головой и твердо ответила: «Не могу».

Диди вздохнула. «Почему нет?»

Я посмотрел на нее с болью. «Я просто не могу. Если бы все было по-другому… Но это не так… Я просто не могу».

Диди глубоко вздохнула. Она посмотрела на меня, посмотрела на тоску в моих глазах. Покачав головой, она взяла себя в руки и посмотрела на меня серьезным взглядом. «По крайней мере, ты должна сказать ему, что ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО испытываешь к нему чувства, но ты не можешь или не хочешь, или что-то в этом роде». В ее голосе было смирение. «Не оставляй его в этом подвешенном состоянии, когда он не знает, что, черт возьми, творится у тебя в голове. Пообщайся с беднягой, а?»

Пообщаться.

Общаться.

Прости, Ник. Ты мне нравишься. Ты мне действительно нравишься, и это могло бы привести к чему-то романтическому. Но этого не произойдет. Я еду домой к своей второй половинке. Он моя судьба, и любые мои отношения с кем-либо еще будут обречены. Итак, понимаешь, я не могу ничего начать с тобой, потому что я все еще принадлежу ЕМУ.

Я еду домой.

«Мари?»

Мы с Диди посмотрели на новый голос. Дверь за нами была открыта, и Тодд высунул голову. «Да?» — неуверенно позвала я.

«Тебе звонят. Звучит срочно».

— 16 ДЕКАБРЯ —

«Ладно, всем. Перерыв на обед!»

Выдохнув, я уронила садовую мотыгу прямо на то место, где стояла, и обернулась. Люси уже склонялась над одним из изотермических пакетов, которые мы взяли с собой.

«Хэй, Мари. Присядь к нам», — крикнула Диди слева от меня. Они уже установили новые качели, и они с Мелани сейчас раскачивались на них взад и вперед со своими ланчбоксами в руках.

Я неопределенно махнула рукой в ​​сторону тропы. «Вообще-то, я собираюсь прогуляться», — сказала я ей, а затем повернулась.

Норма встала передо мной, взрослая женщина озабоченно посмотрела на меня. «Ты в порядке, Аврора?» — тихо спросила она, еще тише произнеся мое настоящее имя. Норма была одной из владельцев лагеря Моррис и одним из немногих людей, знавших это имя. Она наняла меня исключительно потому, что много лет знала меня и мою семью. Я сообщила ей только вчера, что ухожу из программы по работе на ранчо, и я сказала ей только сегодня утром перед завтраком, что передумала и остаюсь.

Я не сказала ей, ПОЧЕМУ. Ни почему я уезжаю, ни почему я решила остаться. Она просто прочитала мой взгляд и предложила свое безоговорочное согласие. Но я определенно думаю, что она была причиной того, что меня назначили на эту живописную площадку в последнюю минуту, вместо того, чтобы оставаться сегодня в конюшне.

«Мне просто нужно немного побыть одной», — объяснила я. «Я обещаю, что скоро вернусь».

«Перерыв — полчаса. Не пропадай надолго, иначе мне придется послать за тобой поисковую группу», — вздохнула она.

Я кивнула и затем обошла ее. Может, я и не вернусь в течение тридцати минут, но поляна не так уж далеко отсюда.

Норма никак не могла знать, что особенное место для меня и Бена находится менее чем в десяти минутах ходьбы от новой живописной площадки. Она, вероятно, направила меня в эту команду из-за материнского желания присматривать за мной. Но я восприняла это как знак божественного провидения, как причину остаться здесь, несмотря на полную загруженность в течение дня. Я шла по тропе быстро, зная её как свои пять пальцев. Я знала, что у меня не так много времени, но на Земле не было места, где я хотела бы быть больше, чем там.

На поляне я обрела покой и способ общаться с настоящей Авророй.

Поляна всегда олицетворяла наши узы.

Это было особенное. Это было волшебно. И если бы это не было смыто каким-то чудовищным внезапным наводнением, это было ЧТО-ТО, что у меня оставалось как знак того, что, возможно, все еще не ПОЛНОСТЬЮ кончено.

Но скоро всё будет кончено. Где-то около девяти месяцев, как я себе представляла.

Я все еще не могла поверить в слова, которые произнес Бен во время того телефонного звонка.

Беременная.

Младенец.

Брак.

Каждое из этих слов было как удар мечом по моему сердцу. Артерии лопнули. Хлынула кровь. Чем больше он говорил, тем больше убивал меня.

Убивал НАС.

Убивал то, чем мы могли бы быть.

24 часа назад я была готова оставить все это позади и воссоединиться со своей второй половинкой.

24 часа назад я была УВЕРЕНА, что снова вернусь в объятия Бена. Но нет, он был в чьих-то объятиях.

Он должен был меня ждать.

Я ВЕРИЛА, что он дождется меня.

Мы были родственными душами, не так ли? Нам суждено было быть вместе. Но что случилось? Что пошло не так?

— Я- пошла не так. У меня был он. Он был у меня навсегда. Он попросил у мамы и папы разрешения жениться на мне. Он был готов оставить свою сумасшедшую жизнь и остепениться со мной. Он был готов стать отцом моих детей. И он бы женился на мне в одно мгновение, если бы я этого хотела.

У меня было все. У меня была вторая половинка. У меня был Бен. И — Я- все испортила.

А теперь я его потеряла.

Один телефонный звонок, и мой мир развалился.

Один телефонный звонок — и мое будущее исчезло.

Я снова плакала, чтобы заснуть, свернувшись клубком в том углу комнаты. Зои нашла меня… снова… и уложила в постель во всей моей одежде. Мои сны были полны ужаса, счастливыми воспоминаний о Бене, раздираемыми всеми демоническими последствиями, которые мог вызвать мой лихорадочный разум. Я проснулась в холодном поту, испугавшись того, что оказалась здесь, за сотни миль от него и в вечности от нашей судьбы.

Я планировала сказать своим близким друзьям, что уезжаю от них вчера вечером. Я планировала, что сегодня утром Норма сделает объявление остальному персоналу. В этом не было необходимости. У меня больше не было Бена, к которому можно было бы вернуться домой.

Я должна была понимать, что это возможно. В конце концов, Бен уже выпустил живую сперму в десятки и десятки половозрелых, плодородных девочек. Это была математическая неизбежность, не так ли? Но несчастный случай с какой-нибудь шлюхой из женского общества был бы одним; ЭТО было совсем другое дело.

ЭТА девушка была особенной.

Я слышала это в его голосе. Конечно, беременность не была запланирована, но они оба смирились с этим последствием. Бен поступил бы правильно. Бен всегда пытался поступить правильно. Конечно, это же мой Бен. Он достаточно раз облажался в молодости, но теперь он всегда пытался добиваться большего. Он всегда пытался БЫТЬ лучше. По факту, он не сказал, что собирается жениться на ней, но я все равно это знала. Тот факт, что он вообще осмелился упомянуть это слово, упомянуть это МНЕ, ну… Я просто не могла больше этого терпеть. Весь мой мир рушился, и, не в силах справиться с болью от дальнейших резких слов, я снова убежала. Я повесила трубку.

Я пережила там буйство эмоций, начиная с того, что бросила телефон. Я ответила на звонок в офис Нормы, когда ее не было рядом, и сразу почувствовала себя виноватой за то, что только что сделала. Осмотрев офис и обнаружив, что он все еще пуст и никто не прибежал на звук, я подошла к телефону и осторожно потерла темный след, оставленный им на стене.

Положив трубку, я села в кресло с подголовником и заплакала. Несколько мгновений спустя я разозлилась и начала замышлять, как уничтожить женщину, отнявшую мою жизнь.

Если бы я нашла способ прервать ее беременность, мне было бы с чем работать, верно?

Еще лучше, если я убью ее наповал, она больше не сможет встать между мной и моей второй половинкой.

Я отвергла эти идеи так же быстро, как и они возникли, ударив себя по голове ладонями, что я вообще подумала об этом. Я схожу с ума, я знала это. Но на этот раз у меня даже не было комфорта моего собственного шизофренического ума, чтобы составить мне компанию.

Тогда я обвинила Бена. Как он мог? Ребёнок или нет, но как он мог выбрать ЕЕ, а не меня? Этого не могло быть! Не её. Никогда не ЕЁ. Как вообще ОНА могла сравниться со МНОЙ? Возможно, кто-то еще в его жизни. Даже Адриенну я могла бы понять. Но она? Что у нее было такого, чего не было у меня?

О, точно: ребенок Бена растет у нее в животе.

«ПИЗДЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЦ!!!»

Десять секунд спустя дверь позади меня распахнулась. Тодд был снаружи и прибежал на мой крик. Я даже не поняла, что сказала это вслух. Его присутствие уменьшило мою ярость, и с розовыми от смущения щеками я извинилась, а затем убежала, чтобы продолжить свои мысли в другом месте. Я носилась по лагерю, бесцельно дрейфуя около часа. Я даже подумала о том, чтобы попытаться отправиться сюда, на поляну, но получасовой поход средь бела дня сильно отличается от похода в темноте с использованием только фонарика для освещения.

Неважно, я была здесь сейчас. Осматривая это место, представляя себе все положения, в которых наши два тела переплетались здесь на траве, я снова почувствовала, как слезы наполняются моими глазами. Я упала на колени, когда меня охватили дрожащие рыдания, и когда этот момент прошел, я села и попытался принять позу лотоса.

Я не смогла этого сделать. Мои колени, всегда такие гибкие, отказывались сдвинуться с места. В итоге я прижала их к груди, раскачиваясь взад и вперед, поочередно плача и смеясь, а затем делая и то и другое одновременно.

Ребёнок? У Бена? С НЕЙ?

Что за ХУЙНЯ??!!??!

Это еще не конец. Все это требует времени, и на моих часах Судного дня оставалось чуть меньше девяти месяцев. Но хотя единственными часами здесь были мои наручные, Я КЛЯНУСЬ, что слышала, как они тикают.

Ой, подождите, это действительно мои наручные часы.

Блядь, я схожу с ума.

Кончено. Все кончено. Я потеряла своего Бена. Он просил меня остаться с ним. Он умолял меня не оставлять его. Но я не могла жить с собой. Я убежала.

Полагаю, мне некого было винить, кроме себя. Если бы я была там, если бы я была с ним, возможно, мы бы уладили это. Может быть, мы бы разобрались в наших отношениях ВМЕСТЕ. Но мы этого не сделали. -Я- не сделала. Я убежала. Это была моя ёбанная вина. В первую очередь, это моя вина, что я разрушила отношения. И это была МОЯ вина, что я не осталась рядом, чтобы излечиться вместе с ним.

Я не заслужила его.

Я действительно, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не заслужила его.

Я облажалась. Поистине, по-настоящему ОБЛАЖАЛАСЬ. Я даже не знала, кем я была последние четыре месяца! Ему было лучше без меня. Да, с ней он мог бы быть по-настоящему счастлив. Она могла сделать его счастливым, правда? По крайней мере, лучше, чем я.

Ему так будет лучше.

Подожди, я правильно поступаю? Подумай, Аврора. Считай. Что это за цикл снова? Ты изучала это. О да. Отрицание, гнев, депрессия, торг, принятие.

Отрицание: Ну да, когда он сказал мне, я не поверила. Бен? Будет ребёнок? Без меня? Никогда. И все же он был.

Гнев: Я злилась на него. Конечно, я злилась на него. Я была зла на НЕЕ. Как она могла так поступить со мной? КАК ОНА могла так поступить со МНОЙ??!

Депрессия: это то, когда надо плакать, да? Я определенно пролила много слез за последние 18 часов или около того.

Торг: должно быть, я пропустила эту часть. Торга я не помню. Может быть, потому что я не могла с ним поговорить. Как я мог торговаться… По-прежнему дружить? Все еще быть частью его жизни? Все еще быть частью ИХ жизней? Быть тетей Авророй для их малышки, что-то в этом роде?

И Принятие: Ему будет лучше без меня. По крайней мере, весь этот опыт в лагере доказал одно: Аврора НАХУЙ СОШЛА С УМА.

Я облажалась.

Я в высшей степени облажалась.

Я так облажалась, что даже не знаю, что значит «облажаться».

Какого хуя я хихикаю, как сумасшедшая?

О, верно. Я СУМАСШЕДШАЯ ЖЕНЩИНА! ХАХАХА!

Ладно, снова удар себе по лицу. ВОЗЬМИ. СЕБЯ. В. РУКИ. ЖЕНЩИНА!

Ой! Что это было? Что-то еще ударилось мне в лоб.

О, да. Браслет. Бен навсегда.

Бен навсегда.

Бен… Навсегда…

Бен…

Навсегда…

Уже нет.

И я снова заплакала.

Я вернулась к работе через тридцать пять минут. Никто особо не заметил, что я опоздала на пять минут, и никто особо не заметил, что я веду себя довольно тихо. Зачем им? Мари сделала карьеру из своего молчания в лагере.

Я была такой же тихой, когда мы возвращались в лагерь. И я все еще молчала, пока мы приводили себя в порядок, принимали душ, а затем разошлись перед ужином. Я знала, что Ник будет искать меня, но я уклонилась в другую сторону и пошла окольным путем, чтобы избежать его. Я не хотела его видеть. Я не хотела никого видеть прямо сейчас.

После столь же тихого ужина я нашла уединенное место вдали от посторонних глаз, на самом деле просто случайное бревно, на которое можно было сесть в двадцати футах от ближайшей тропы, с большим красным деревом за моей спиной, чтобы никто меня не увидел, тем более после заката. Я обнаружила, что левая рука теребит правое запястье под рукавом, а затем заставила себя прекратить возиться, но не могла не ощутить отсутствие особого неразрывного круга, который теперь отсутствовал.

И вообще, почему я ДОЛЖНА была его пропустить? Это был дешевый серебряный браслет, который я купила в киоске торгового центра. Но я не могла его нащупать, и я сожалела о своем импульсивном действии при возвращении с поляны.

В ярости я сняла браслет и бросила его в реку. Не ручей, заметьте, в это время года он был просто высохшим руслом. Нет, тропа вела меня вдоль главной реки, которая все еще текла даже в декабре. И я отбросила кусок барахла туда, где его никогда не найти.

Я помню, как он ушел под воду. По какой-то причине мне показалось, что оно на мгновение останется на поверхности, как Единое Кольцо в том фильме о Фродо. Но он просто прорвался сквозь поверхность, как камень, и исчез в мгновение ока на всю вечность.

Его больше не было, и теперь мне пришлось с этим смириться.

Бена не было, и теперь мне придётся смириться с этим.

Моя жизнь, какой я ее знал, ушла, и мне нужно было двигаться дальше.

Мне снился сон, но теперь он покинул меня.

Большая часть моей ранней жизни была построена вокруг Бена. Даже когда он уехал от меня, когда нам было десять, он ежегодно оставался частью моей жизни. Он был моей первой любовью. Он был моим первым во всем.

Может, он все еще может быть нашим ПОСЛЕДНИМ?

Заткнись.

Но он БЕН. Он наша ДУША.

Он просто мужчина. И он даже не такой совершенный мужчина, каким я бы хотела его видеть. Легко представить себе, как все могло бы быть чудесно, если было бы…

Подумайте, каким чудесным всё БЫЛО на самом деле.

В наших отношениях было много отличного. Но я должна помнить: много чего НЕ было.

Только потому, что КТО-ТО застыл.

Я не была готов. И он не был готов ко МНЕ.

Опять перекладываешь вину?

Я знаю, что я облажалась. Но я ДОЛЖНА перестать возводить Бена на пьедестал. Без него МОЖЕТ быть хорошая жизнь.

Какая? Он наша судьба!

Какая судьба? Что такое родственная душа? Я не могу прожить остаток своей жизни, отчаянно цепляясь за эти два идеала.

Почему нет?

Потому что счастливая жизнь не упадет мне на колени. Я не могу больше сидеть и ждать, пока судьба приведет ко МНЕ мою вторую половинку. Я просто пробовала это в течение последних четырех месяцев, и посмотри, что произошло. Я ДОЛЖНА двигаться дальше. Я ДОЛЖНА двигаться вперед.

Но как? Как мы можем двигаться дальше, когда мы все еще любим его?

Перестанем любить его.

Легче сказать, чем сделать.

Браслета нет. Это первый шаг.

А что насчет того, что все еще в нашем сердце?

Этот тоже должно уйти. Как-то. Когда-нибудь. Я приехала сюда, чтобы начать все сначала. Это именно то, что я собираюсь сделать.

Итак, с чего начнём?

Строим новую жизнь. Новая карьера. Новые друзья. Новые возможности.

Ник и Диди?

Это начало.

Отношения? Романтика?

Может, пока нет. Мне все еще нужно пережить это.

Секс?

Ну… возможно. Я возбуждена.

Дружба?

Определенно. С общением. Однозначно с общением. Бен сказал, что это единственное, чего мне не хватало. Это единственное, что больше всего подорвало мои отношения с ним. И это единственное, что я скрывала от друзей в свое время здесь: общение. Это в моей природе. Я скрываю, кто я есть на самом деле, пытаясь заставить их увидеть меня такой, какой Я ХОЧУ чтобы они меня видели. Но я больше не могу этого делать. Я должна общаться, и это начнётся с того, что я скажу им свое настоящее имя.

Но что, если им не ПОНРАВИМСЯ настоящие мы?

Я должна попробовать. Однажды Ник поделился со мной своим прошлым только вере и смутном ощущении, что он может мне доверять. Теперь моя очередь сделать то же самое.

Что, если он нам не подходит? Что, если нам не суждено быть вместе?

Если нет, значит, нет. Я не собираюсь заводить новые отношения. Но мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужны друзья. Мне нужно начать открываться и ДЕЛИТЬСЯ своими эмоциями с кем-то, как хорошими, так и плохими.

Но начинать с начала… Сможем ли мы это сделать? Можем ли мы действительно оставить все позади?

Мы не бросаем ВСЕ. Я все еще хочу получить диплом. Семья по-прежнему остается семьей. И действительно… нравится мне это или нет, семья Бена всегда будет частью моей собственной. Какая-то часть меня всегда будет любить его… так или иначе.

Но не вместе. Бен и Аврора… навсегда…

Эта мечта ушла.

Эта мечта ушла.

Эта мечта ушла.

Я сделала глубокий вдох. Я выдохнула. И почему-то голос Келли Кларксон заполнил мою голову.

// Я расправлю крылья и научусь летать… Я сделаю все, что нужно, чтобы коснуться неба

// Я рискну, но у меня будет шанс, и я смогу измениться. Я вырвусь отсюда…

// Из темноты к солнцу, но я не забуду тех, кого люблю,

// Я рискну, но у меня будет шанс, и я смогу измениться. Я вырвусь отсюда…

Вырвусь.

Примечание к части Конец главы. Конец интерлюдии.