An ordinary sex life (OSL)

Книга 6. Глава 8. Июль. Часть 2.

«Ляг на кровать и примите вторую позицию» сказал я тихо, но твердо. Хотя я не произносил это слишком громко, это была команда, а не просто заявление.

С завязанными глазами, Ким наклонилась вперед, сложила руки на матрасе и прижалась к ним щекой, все еще стоя на коленях. Поза подняла ее задницу в воздух, и она раздвинула колени, чтобы раскрыть промежность. Неглубоко дыша, красивая американка японского происхождения успокоилась и стала ждать.

Она была красивой, но в то же время такой хрупкой. Даже после двух недель, проведенных под солнцем на свежем воздухе, она все еще была более светлокожей, чем кто-либо другой в этом доме. Она также прибавила несколько фунтов со времен учебы в колледже, что совершенно понятно после набора веса во время беременности. Но она потеряла большую часть детского жира, и в этом положении ее ребра все еще оставляли небольшие углубления по бокам, а задница оставалась костлявой. Глядя на нее, нельзя было сказать, что она родила ребенка, и когда я смотрел на ее обнаженное тело с этой выгодной точки, с тонкой завесой черных волос, закрывающих ее лицо с моего взгляда, я подумал — и не впервые сегодня вечером — как Джун Сонг могла бы выглядеть в той же позе.

Я покачал головой, чтобы выбросить эту мысль из головы. Ким заслуживала лучшего, чем я, фантазирующий о ком-либо еще. И все же я не мог не догадаться о своих намерениях, когда внезапно решил захватить и осеменить ее сегодня вечером.

Заявление Джун, что она НЕ приедет к ужину, помогло мне выбросить из головы ее неожиданный вопрос, по крайней мере, достаточно, чтобы выполнить работу. Больше никаких мечтаний. Больше никаких комментариев о Биг Маках и Бини Бэби. Больше не нужно было рассматривать ее пиджак, пытаясь определить размер ее чашки. Но опровержение Джун не стерло вопрос из памяти, и по дороге домой я обнаружил, что размышляю о своих «сценариях и возможностях».

За ужином я вел себя довольно тихо, достаточно тихо, чтобы Саша спросила, хорошо ли я себя чувствую. Я еще не полностью осознавал, что происходит, поэтому вместо того, чтобы объяснять вопрос Джун, я пожал плечами и сказал, что у меня просто был долгий день в офисе. На самом деле я ничего не скрывал и знал, что скоро расскажу об этом остальным. Но не сейчас.

Адриенны не будет дома допоздна; весь день она встречалась со своим агентом, и у них были планы на ночь. Брэнди и Дайна встречались с друзьями за ужином, так что нас было только четверо, включая BJ. А после еды я попросил Сашу присмотреть за моим сыном, пока мы с его мамой будем проводить время наедине.

Всю ночь у меня было странное настроение: задумчивое, рассеянное и возбужденное одновременно. У меня был секс на уме, хотя я не чувствовал особой «любви». Я знал, что секс будет немного механическим, немного бездушным. Я знал, что Ким не прочь «обслужить» меня в таком настроении, знал, что она осознает мою потребность «использовать» ее тело для работы над некоторыми вещами в моем уме, и знал, что ей, вероятно, это понравится. И искорка, которая загорелась в ее глазах в тот момент, когда я привел ее в главную спальню и приказал занять первую позицию, было всем, что мне было нужно.

Стоя на коленях, соединив ноги и поставив ступни так, чтобы она сидела на пятках, Ким вытянула подбородок наружу и сложила руки вместе с прямыми вверх пальцами, прикасаясь большими пальцами к груди, как будто молясь. Она резко вдохнула и нетерпеливо вздрогнула, когда я грубо схватил ее за голову левой рукой. Она открыла рот, пока я расстегивал молнию и извлекал растущую эрекцию. И она радостно напевала и плотно сомкнула губы вокруг моего вторгающегося члена, как только я затолкал его ей в горло.

Это был первый раз, когда лицо Джун вторглось в мой разум, одновременно заставляя меня паниковать и становиться еще твёрже во рту Ким. Она застонала, когда мой член запульсировал, пытаясь проглотить еще больше моего мужского мяса. И я зажмурился, пытаясь заблокировать нежелательное видение, в то время как я схватил Ким за голову обеими руками и попытался отбросить все образы прочь.

Дважды я протаранил себя на всю глубину в пищевод Ким и продержал его там достаточно долго, чтобы она начала давиться. Но она хватала ртом воздух в тот момент, когда я вытаскивал, и каждый раз с энтузиазмом глотал меня снова. Когда мы впервые вошли в комнату, я планировал использовать рот Ким, чтобы заставить меня напрячься, прежде чем толкнуть ее назад через мою кровать и встать на пол, чтобы трахать ее тощее тельце, пока я не наполню ее матку свежей детородной массой. Затем я наклонялся и высасывал то грудное молоко, которое она оставила в ее сосках, прежде чем оседлать ее грудь и накормить ее своим членом во втором раунде.

Но этого не случилось. В середине траха я начал задаваться вопросом, как могла бы выглядеть Джун с лицом, покрытым моей липкой спермой. Это бы стерло властную самодовольную ухмылку с ее лица, не так ли? Я снова зажмурилась, чтобы отогнать нечестивые мысли. Джун была моим другом, невинным и девственным. Абсолютно ПОСЛЕДНИЙ поступок, который я когда-либо хотел сделать, — это сексуально унизить ее. Даже если бы у нас был секс, я знал, что должен сделать это правильно и сделать так, чтобы она искренне наслаждалась этим опытом.

Но о чем я говорил? Мы с Джун никогда не собирались заниматься сексом. Она сама это сказала. Одно дело — предложение о «преобразовании» Адриенны, но я не был таким эгоистом, чтобы поверить в то, что каждая девушка, пересекавшая мою орбиту, просто умоляла испытать Биг-Бен. Черт, мне очень нравилось, что в моей жизни была по крайней мере ОДНА женщина, которая не заботилась о сексе со мной ни в малейшей степени.

Пока внезапно она не забеспокоилась. Пока внезапно она не подняла этот вопрос. Джун, возможно, отказалась от вопроса, но слова не могут оставаться невысказанными после того, как они произнесены. Эта идея была посажена мне в голову, и чем сильнее я пытался НЕ думать об этом, тем больше я думал. Закрыв глаза, я не мог УВИДЕТЬ женщину, лицо которой я сейчас трахал. И чем больше я старался НЕ думать о лице Джун, покрытом спермой… ну… следующее, что я помню — мой оргазм, когда я вырвал член из горла Ким и спастично поглаживал его, распыляя ленты спермы, которая покрывали лицо мамы моего ребёнка от волос до подбородка.

Минуту спустя я обнаружил, что сутулился в мягком кресле, штаны обхватывали лодыжки, грудь вздымалась, когда у меня перехватило дыхание. Ким осталась стоять передо мной на коленях, соскребая сперму со своего лица и облизывая ее, напомнив мне кошку, умывающуюся языком. Проглотив все, что могла, Ким наконец встала и пошла в ванную, вернувшись с чистым лицом и счастливой улыбкой.

«Раздевайся» скомандовал я, снисходительно взмахнув запястьем, оставаясь в удобном ссутулившемся положении.

Молча Ким выполнила приказ, эффективно раздевшись без намека на чувственность. Положив свою одежду аккуратно сложенной стопкой на комод слева от меня, она вернулась на пол передо мной, сцепив руки вместе и вернувшись в Первую позицию.

«Оживи меня» приказал я снова из моего сутулого положения.

Прошаркав вперед на коленях, Ким взяла в руки мой полутвердый член и с любовью вернула его себе в рот. Ей не потребовалось много времени, чтобы ее талантливый язык вдохнул свежую кровь в мою быстро расширяющуюся колонну мяса, и через несколько минут она почти полностью вернула меня на полную мачту.

Я держал руки на подлокотниках, позволяя сабмиссиву заниматься своими делами без присмотра. Когда удовольствие начало нарастать, я позволил себе откинуть голову назад и закрыл глаза. Но когда я это сделал, я обнаружил, что фантастическая идея о том, что это Джун сейчас сосет мой член, вспыхнула в моем сознании, поэтому, пытаясь отогнать нечестивые мысли, я поднял голову и открыл глаза, чтобы сосредоточиться на лице Ким, чтобы убедиться, что я точно знал, где и с кем я был.

Я мог бы позволить ей сосать меня в течение длительного времени, но, уже однажды брызнув ей в лицо, я был в настроении для пизды. Как только я почувствовал, что достигаю непоколебимой жесткости, я постучал Ким по голове и жестом приказал ей отступить, прежде чем встать и быстро стянуть с себя одежду. Когда я полностью обнажился, я достал знакомую повязку на глаза и наклонился, чтобы закрыть ей глаза. Пока я это делал, она оставалась неподвижной, как статуя, в Первой позиции, с неподвижным выражением лица. И все же на ее лице не было скрытой улыбки, когда я тихо, но твердо сказал: «Ложись на кровать и займи вторую позицию».

С завязанными глазами, Ким наклонилась вперед, сложила руки на матрасе и прижалась к ним щекой, все еще стоя на коленях. Поза подняла ее задницу в воздух, и она раздвинула колени, чтобы раскрыть промежность. Неглубоко дыша, красивая американка японского происхождения успокоилась и стала ждать.

Образ Джун Сонг снова захватил мой разум. Я снова отодвинул его в сторону. И без дальнейших колебаний, я толкнул себя внутрь.

Я с самого начала трахал ее изо всех сил. В течение первых нескольких секунд это означало, что я двигался, корчился и извивался, пока я не смог погрузить все восемь дюймов в ее тугую щель. Но как только я расслабил ее достаточно, чтобы выдерживать мощные толчки на всю длину, я сделал это изо всех сил, черт возьми. Я не позволил хрупкости Ким замедлить меня; опыт научил меня, что она может это выдержать. И хотя юная саба не испытывала боли, она могла вынести практически любой жестокий секс, который я мог ей дать.

Сегодняшний секс-сеанс нельзя было назвать «занятием любовью». Я трахнул ее, просто и чисто. Я использовал ее тело как инструмент мастурбации, чтобы удовлетворить себя физически, и в этом смысле я делал то, что доставило Ким эмоциональное удовлетворение. Это была странная дихотомия, к которой мне потребовалось много времени, чтобы привыкнуть: чем более эгоистично я трахал ее, тем больше я концентрировался на удовлетворении своей плотской похоти, тем счастливее она была, зная, что я делаю это для себя. Даже когда я причинял ей физическую боль, если это было ради моего удовольствия, она с радостью предпочитала её терпеть. Когда я замедлялся и сосредотачивался на физическом удовольствии Ким, ей все это нравилось достаточно сильно; но если у меня был выбор, я знал, что она хотела бы, чтобы я каждый раз полностью концентрировался на себе.

Я не понимал это. Я понял это — я интеллектуально осознал, что это утверждение было правдой — но даже по прошествии всего этого времени, после всех этих дискуссий о личных интересах, я все еще не понимал это. Может, никогда не пойму. А пока я был доволен тем, что Ким была Ким.

Также как я должен позволить Джун быть Джун.

Может тебе стоит позволить Ким быть Джун. Например: прямо скажи ей, что хочешь притвориться, что она Джун, пока ты ее трахаешь.

Чего? Нет. Ни за что.

Почему нет? Она, вероятно, получит удовольствие от того, что потворствует твоей фантазии. Что угодно для твоего физического удовольствия, верно?

Нет нет нет. Точно нет. Мы снова отвлекаемся. Сосредоточься, Бен. Сосредоточься.

Да, сосредоточься на трахании. И на том, каково было бы трахнуть Джун.

Чего? Нет. Мне нужно сосредоточиться на Ким.

Но ты уже знаешь, что значит трахнуть Ким. Да ладно… Тебе не интересно, что может чувствовать девственная киска Джун, когда ты так долбишь ее сзади? Не интересно хоть немного, какое тело она скрывает под этой одеждой? Серьезно, даже если ты не можешь уговорить ее позволить Адриенне преобразить ее, по крайней мере уговори ее пойти к ёбанному портному вместо того, чтобы просто надеть готовый костюм.

Я с Ким, я с Ким, я с Ким.

У них очень похожая комплекция, похожие бюсты. Конечно, у Джун не было бы молочных грудей Ким, но у нее могла бы быть такая же задорная маленькая задница. Ты знаешь, из таких, которые могут уместиться на ладони одной руки, пока твой средний палец исследует…

ЗАТКНИСЬ.

Девушке нужно расслабиться. Конечно, вероятность того, что Джун будет скрытной сабой, крайне мала. Даже в свои лучшие времена Ким никогда не становилась такой стервозной, как Джун. Ким, всегда можно было велеть согласится с тем, что ты хочешь. Джун, вероятно, будет встревожена, помешана на контроле и не сможет закрыть свой рот, даже когда ты ее будешь трахать, при условии, что ты когда-нибудь действительно доберешься до нее. Она ходит весь день, как будто у неё клюшка в заднице и… Эй! Готов поспорить, если она привыкла, что у неё клюшка в заднице, то, возможно, она сочтет в твою клюшку подходящей её-

ЗАТКНИСЬ.

«Оуу-уннгх!» Ким хмыкнула подо мной от особенно сильного толчка. Ее и без того пошатывающиеся ноги подкосились, и она рухнула на кровать лицом вниз. Я обнаружил, что растянулся на ней, моя грудь давила на ее плечи, в то время как я держал ее крошечную талию в своих руках и продолжал вбивать свой член в ее тугую пизду сзади и выходить из нее. На мгновение потеряв удовольствие, я стиснул зубы и руки, пока действительно двигался, снова и снова отталкивая тазом ее костлявую задницу, пока я не стал недоволен тем, как ее положение ноги не позволило мне погрузить все восемь дюймов. в ее киску с каждым толчком.

Угол ее киски не совсем правильный. Но если вытащишься и снова прицелишься, у тебя будет отличный угол обзора ее задницы.

Ким не любит анал.

Ким не может заниматься аналом без боли. Это не значит, что она не любит анал, особенно когда ТЕБЕ нравится анал^[1].

Я не в настроении причинять ей боль. Я могу получить много эгоистичного удовольствия от ее киски. А теперь перестань предлагать мне изнасиловать Ким прямо сейчас, потому что этого не произойдет.

Хорошо хорошо. Но я все еще думаю, что, возможно, Джун может понравиться какой-нибудь бэкдор, да?

Ох, ради всего святого…

Внезапно я прекратил толчки и выдернул свой член из влагалища Ким. Скатываясь к краю кровати, я сел и уперся пятками в каркас кровати, потирая виски, чтобы дурацкий/возбужденный голос в моей голове утих.

Вместо этого он только громче принялся жаловаться.

Эй, какого хрена? Почему ты не трахаешься? В двух футах от тебя теплая, влажная, готовая к действию киска, а твой Джонсон пульсирует в воздухе??! Какого хрена?

Это твоя вина! Я постоянно думаю о Джун.

Моя вина? Я это ТЫ, тупица. Почему ТЫ постоянно думаешь о Джун?

Хорошо, я закончил. Джун — мой друг, и к тому же друг несексуального характера. Я уже говорил, что ее дружба значит для меня гораздо больше, чем любой потенциал для завоевания, и я имел это в виду. И с этого момента я буду представлять её исключительно полностью одетой, стоящей прямо и в небрежной одежде, хорошо?

Отлично.

«Бен?» Голос Ким тихо послышался позади меня, и мгновение спустя ее пальцы успокаивающе скользнули по моему плечу.

Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, и хотя они обе были азиатскими женщинами с некоторыми похожими чертами лица, на самом деле они не были похожи друг на друга или что-то в этом роде. Так что я сосредоточился на лице Ким и использовал его как якорь, чтобы убедить себя в том, с кем я был. «Извини, моя голова сейчас не в том месте».

«Тогда не позволяй голове вмешиваться ни на минуту. Ложись и позволь мне сделать всю работу».

Позволить мне трахнуть ее так, как я хотел, было только одним способом, которым Ким могла удовлетворить меня физически. Уложив меня и подложив подушку мне под голову, чтобы я мог наблюдать, как она садится на меня, Ким могла получить свое эмоциональное счастье, трахаясь со мной таким образом, чтобы утолить мою плотскую похоть. Она не предлагала это очень часто, и, оглядываясь назад, я, наверное, должен был приказать ей ездить на мне чаще, чем я это делал, потому что таким образом мы оба получили то, что хотели. Она должна была обслужить меня, но в манере, очень отличной от того, чтобы просто принимать то, черт возьми, что я хотел сделать. Ее подарок мне таким образом был действительно был даром мне, вместо того, чтобы получать удовольствие от ее тела.

Я держал глаза открытыми, пока мать моего единственного сына покачивалась своим телом поверх моего, сосредоточив мое внимание на ее лице, чтобы сохранить этот якорь личности. Она призналась, что просила совета у всех моих любовниц о том, как лучше всего доставить мне удовольствие таким образом, и даже сейчас она практиковала то, что выучила, двигая бедрами, вращаясь вокруг моего шеста и сжимая то, что Дайна называла ее «мускулами доярки», чтобы действительно доставить мне удовольствие.

У нас с Ким не было той особой связи, которую я разделял с Авророй или, в какой-то степени, с Адриенной. У меня никогда не было ощущения, что я могу понять ее невысказанные мысли, и на самом деле я часто был полностью удивлен тем, что в конечном итоге исходило из ее уст. Подобно дихотомии наших противоречивых интересов в занятиях любовью, мы с ней всегда казались на противоположных волнах. Но сейчас, по крайней мере, я чувствовал, что могу читать ее мысли.

«Прими это» сказали мне ее глаза. «Мой подарок тебе. Ощути самое изысканное блаженство и эротический экстаз, которые я могу предоставить тебе… моему Мастеру…»

Она выглядела такой обнадёженной и такой счастливой, что я не мог и мечтать отказать ей. Так что я принял то, что она давала, и я чувствовал, что она делала, и я держал себя здесь и сейчас, с ней. Сосредоточившись на лице Ким и почувствовав чудесные ощущения, которые она дарила моему члену, я вскоре потерял себя в ее занятиях любовью. И я наконец отпустил свои праздные фантазии.

Через некоторое время Ким начала тяжело дышать, поскольку затраты энергии на выполнение всей работы начали настигать ее, и ее лицо исказилось от удовольствия, которое она сама испытывала, несмотря на ее намерение сосредоточиться на мне. Я обнаружил, что мои руки скользили вверх по её бедрам, чтобы пощекотать костлявые выемки на ее ребрах, прежде чем обхватить и сжать ее грудь. И когда мои доильные движения руки начали стимулировать производство сладкого меда из ее сосков, я сел, чтобы обхватить ртом вокруг сначала одного соска, а затем другого, чтобы высосать все, что BJ оставил мне после обеда.

Как бы я ни хотел, чтобы Ким вела и выполняла всю работу, позволяя ей «доставить» мне мое удовольствие, это было лишь вопросом времени, когда мое желание снова возьмет верх. Через двадцать минут после того, как я впервые вошел в нее сзади во второй позиции, ни один из нас еще не достиг кульминации. Мой ритм был прерван моей собственной глупой / возбужденной головой, и Ким была слишком сосредоточена на мне, чтобы самой достичь оргазма. Но я хотел, чтобы это изменилось, поэтому без предупреждения я прижал ее к своей груди, обвил ногами ее бедра и перевернул нас, не отрывая свой член от ее влагалища.

Глаза Ким заблестели, когда она почувствовала, что я снова беру на себя ответственность. Она позволила мне схватить ее за запястья и хлопнуть руками по матрасу над ее головой, уверяя меня глазами, что она поняла мою невысказанную команду оставить ее руки там. Я буквально почувствовал, как ее тело подчиняется, когда каждый мускул Ким расслабился и обмяк, даже ее киска расслабилась вокруг трех дюймов члена, всё ещё остававшихся внутри неё. Но когда я толкнулся вперед бедрами и снова полностью пронзил ее на все восемь дюймов, она немедленно зажала и начала снова задействовать эти доильные мышцы.

«Охх… Охх… Оххх…» стонала Ким каждый раз, когда я врезался в нее. Ее лицо повернулось в сторону, и ее голова покачнулась на кровати, когда она сосредоточилась на поглощении каждого мощного толчка. И хотя ее руки оставались безвольными и послушно вытянутыми вдоль матраса над ней, она подняла ноги и скрестила лодыжки за моей задницей, разводя бедра до упора в стороны, чтобы я мог максимально глубоко погрузиться в ее тело.

«Трахни меня…» напевала Ким. «Трахни меня, Мастер…»

Я улыбнулся и поцеловал ее в щеку — небольшая награда за ее громкую мольбу. Я постоянно напоминал ей, что мне приятно слышать, как она выражает свою похоть, вместо того, чтобы спокойно терпеть мои сексуальные посягательства. Я был бы счастлив, если бы она сказала мне, что хочет, чтобы я ее трахнул, и, хотя я мог бы обойтись без добавленного титула «Мастер» в конце, я понял, что произнесения этого сделало ее более счастливой.

Как всегда, конфликт интересов. Мы все еще были в процессе работы над этим.

Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы дойти до точки кипения. За двадцать с лишним минут секса мои яички наполнились, несмотря на то, что я уже однажды кончил, и я был более чем готов взорваться. Но хотя я знал, что Ким не будет возражать, если я найду удовлетворение, даже если она не получит своё, мое эго не позволило бы мне этого сделать. Опять конфликт интересов.

К счастью, я умел играть на ней как на музыкальном инструменте — в данном случае моём инструменте удовольствия. Войдя как можно глубже, я повернул бедра, чтобы обвести членом вдоль границ ее внутренних стенок. Положив макушку на матрас прямо над ее плечом, я освободил руки, чтобы бродить по ее обнаженному, вспотевшему телу, возбуждая триггерные точки и лаская чувствительную кожу. И через пару минут моя мамочка пищала, корчилась и кончала подо мной.

ТОГДА я использовал ее.

«Вторая позиция» скомандовал я, вытаскивая из ее насыщенного лона и управляя ее телом, хватая за бедра и перекатывая. Ким все еще была на полпути из страны грез, поэтому ее глаза были расфокусированы, а выражение лица ошеломленным, когда она позволила мне подпереть ее задницу коленями. Ее ноги пошатывались и торс имел тенденцию заваливаться влево, но с моей рукой на ее бедрах, я достиг того, что её киска была на уровне моего члена, и я еще раз толкнул себя в неё.

Это не заняло много времени. Так близко к кульминации и в психическом состоянии, когда я знал, что Ким хочет, чтобы я использовал ее тело, И утихомирив свою совесть, по крайней мере, заставив ее кончить первой, я просто держался за ее бедра и долбил ее тело изо всех сил. Снова и снова мой таз отскакивал от ее костлявой задницы только для того, чтобы броситься вперед и снова отскочить. Я слышал ее стоны и визги под натиском, даже когда она сжимала пизду так сильно, как только могла, чтобы доставить мне максимум удовольствия. И я трахнул своим членом этот тугой туннель, как будто это был мой собственный сжатый кулак, мастурбируя, чтобы, наконец, получить мою давно откладывающуюся вторую эякуляцию.

«Трахай меня, трахай меня, пожалуйста…» захныкала Ким, уткнувшись лицом в матрас.

«Бери, бери, бери!» Я закричал в ответ, толкаясь еще быстрее, пока я ускорился на последнем отрезке.

«Трахни меня! Используй меня! Кончи для меня!» Ким взвизгнула, и внезапно она кончила СНОВА.

Как я уже сказал: мое удовольствие было ее удовольствием, а самая эротически стимулирующая часть тела — это ум. Ким была САМОЙ СЧАСТЛИВОЙ, когда я использовал ее, и можно было подумать, что я уже понял, что лучший способ заставить ее кончить — это дать ей то, что она действительно хотела, а не то, что, как я думал, она хотела. Время от времени я мог быть таким тупым.

Но сейчас моя тупость была не самым важным. Самым важным было то, что Ким кончила, и кончившая Ким обернулась чудесными вещами, происходящими с внутренней частью ей киски. «Мышцы доярки» напряглись, она вздрагивала, визжала и сжимала. Эта молодая, хорошенькая девушка выдоила сперму прямо из меня, и как только я почувствовал, что начинаю кончать, я выдернул свой член, нацелил его на ее сладкую, задорную задницу и спастично поглаживал его, распыляя полоски спермы, которые покрывали задницу моей мамочки от ягодицы до ягодицы.

«Ох, ебать…» проворчал я, задыхаясь, после того, как последний выстрел вылетел из меня. Началось головокружение от кратковременной гипервентиляции, и комната закружилась вокруг меня. Я держался за бедра Ким обеими руками для равновесия, заставляя себя оставаться в вертикальном положении и закрыв глаза, пока комната не перестала вращаться. И когда я снова открыл глаза, я увидел очень соблазнительное зрелище.

Трещина попки Ким блестела, реки спермы, покрывавшие ее ягодицы, собирались в ее щели и стекали к ее анусу. Мой член упёрся в её правую ягодицу, пока я собирался с силами, чтобы не упасть. Грибовидная головка размазывала сгусток спермы, который оставался на моей нежной коже даже после того, как я снова встал.

Прошло много времени с тех пор, как ты использовал свою сперму в качестве анальной смазки.

Я мысленно фыркнул. Много времени? Это было только сегодня утром, когда моя новоиспеченная невеста хотела почувствовать, как я владею ее телом во всех отношениях, пока она мечтательно смотрела на свое старое кольцо, теперь украшающее безымянный палец ее левой руки.

Ладно, может, не так уж много. Может поэтому идея пришла мне в голову.

Ты имеешь в виду МОЮ голову.

Как угодно. Дело в том, что тебе не потребуется много времени, чтобы немного сместить головку влево, выровняться и скользить прямо туда.

Мы уже говорили об этом: Ким не любит анал.

Мы уже говорили об этом: Ким СЧАСТЛИВА, когда ты используешь ее, и это один из способов, которым ты почти не используешь ее. Она начинает чувствовать себя неадекватно из-за того, что не может доставить тебе удовольствие своей задницей, как другие, и начала спрашивать их совета, что она может сделать, чтобы это не было так больно.

О чем ты говоришь? Как ты можешь вообще… Как я могу это знать?

Она спросила Аврору, и, раз уж Аврора знает, то и ты знаешь.

Чего? Это даже не имеет смысла.

Разве?

Мой мозг начал сводить судороги, и я покачал головой, пытаясь прочистить его. Когда я снова сфокусировал взгляд, я обнаружил, что мой член каким-то образом совпал с анусом Ким. Вся нижняя сторона была покрыта спермой, а прямо над бутоном розы образовался значительный шарик. Было достаточно спермы, чтобы смазать путь, когда я переместил свой вес и наклонился вперед, и когда давление моего члена начало раздвигать ее сфинктер, Ким вздрогнула и испустила тихий стон.

Я не входил в нее. Я просто прижимал свою грибовидную головку к ее анусу, оценивая ее реакцию. Не было сомнений, что она впустит меня, если я захочу. Ким никогда не отказала бы мне войти в ее задницу, и тем не менее это была привилегия, которой я пользовался лишь в очень редких случаях. Каждая попытка была для нее довольно болезненной, и она ни разу не достигла оргазма во время анального секса, что бы я ни пробовал.

С другой стороны, Ким действительно была очень счастлива, когда я использовал ее, душевные ощущения от обслуживания меня перевешивали любые физические неудобства. Но я просто не мог избавиться от собственной зацикленности на том, чтобы не причинить ей боль — не тогда, когда были другие, гораздо менее болезненные способы найти удовольствие для нас обоих. Каждый раз, когда я прижимал свою грибовидную головку к анусу других моих возлюбленных, все они подавались, чтобы встретить меня.

Но не Ким. Она примет это. Она позволит мне взять это. Она была моей. Но она не станет подаваться навстречу и начинать анальный секс.

Так что я не вошёл внутрь. Двух эякуляций было достаточно, и после глубокого вдоха и более длительного выдоха я переместил вес на пятки и отодвинул грибовидную головку.

Ким вздохнула, я не уверен, от облегчения или от разочарования. Как я уже сказал: обычно я не очень хорошо понимал, о чем она думала. Тем временем я повернулся и села на край кровати, чтобы отдышаться и остыть после двух очень приятных эякуляций. Надеюсь, теперь, когда моя плотская похоть была удовлетворена, а уровень гормонов упал, я наконец смогу выбросить из головы эти незаконные сексуальные мысли Джун.

Говоря о Джун, я говорю тебе, чувак: девушка с такой клюшкой в ​​заднице просто клянчит анал.

Давай, чувак, ты действительно собираешься продолжать это делать?

Что, ты думал, что сексуальное существо было удовлетворено? Для начала, это было всего два оргазма. И разве ты не помнишь, как я уговаривал тебя использовать свою сперму в качестве анальной смазки после второй эякуляции? Серьезно, твой член снова стал твердым как камень. Взгляни.

Действительно, Биг-Бен был на полном ходу… сам по себе. Кто-то еще не закончил.

В этот момент в дверь постучали. Саша с улыбкой повернула голову и сказала: «BJ заснул, поэтому я положила его в кроватку. Есть место еще для одной?»

Ким села после того, как полезла в ящик прикроватной тумбочки Адриенны, и, ухмыльнувшись, подняла небольшую прозрачную бутылку. «Абсолютно. Можешь закончить его трифекту».

прим. пер: А, вот где начало этой ебанутой анальной мини-драмы…