An ordinary sex life (OSL)

Книга 5. Глава 2. Один. Часть 2

«Давай, чувак. Насколько это может быть сложно?» Пробормотал я про себя, глядя на инструкции на обратной стороне голубой коробки, которую держал в левой руке. «Смешайте воду, молоко и масло. Сварите. Добавьте пасту. И помешивайте, пока не станет хорошо, верно?»

Тем не менее, несмотря на мое словесное самодовольство, я продолжал смотреть на коробку. После приятного дня в Стэнфорде Линн предложила мне остаться на ужин. Но один смущенный взгляд Эмбер остановил мое израненное эго на кончике языка, заставив меня вслух настоять на том, что теперь я могу сам приготовить для себя. Девочки посмеялись над этим, и Эмбер насмешливо пообещала позвонить мне сегодня вечером, чтобы проверить мой успех в качестве шеф-повара.

Я мог бы остановиться и поесть по дороге домой. Мне даже не пришлось бы лгать Эмбер, если бы она действительно позвонила. Я бы проглотил свою гордость и признался, что не могу готовить для себя. Но фастфуд не казался привлекательным, а мысль о том, чтобы сидеть в одиночестве в ресторане, была еще менее привлекательной. И поэтому я обнаружил, что брожу взад и вперед по проходам рынка Беркли Боул, пытаясь найти что-нибудь простое в приготовлении, не опускаясь настолько низко, чтобы купить замороженные блюда для микроволновки.

Паста Рони казалась достаточно простой, и все же она была более устрашающей, чем все, с чем я когда-либо сталкивался в своей жизни. «Что худшего могло случиться?» — спрашивал я себя.

Что ж, ты можешь УМЕРТЬ.

Я сделал глубокий вдох. Попробовать новый вид спорта? Без проблем. Ввязаться в драку из-за нуждающегося друга? Без проблем.

Ворваться в неизвестный номер мотеля, чтобы спасти мою младшую сестру от вооруженного Адама Денниса? Мгновенно.

Смешать воду, молоко и масло, не отравившись?

Эээ…

Дело не в том, что приготовление пищи было чем-то реально сложным; Я просто никогда не делал этого раньше. Мама и мои сестры всегда готовили; Папа научил меня ремонтировать каждый квадратный миллиметр дома. Таков был порядок, который всех устраивал.

«Живи и учись», — вздохнул я. Черт, к этому моменту это могло быть моим личным девизом. Просунув пальцы под клапан, я открыл коробку и взглянул внутрь на сырые макароны и запечатанный пакет ароматизаторов. Пожав плечами, я повернул руку, чтобы высыпать пасту в… Ах, черт.

Кастрюля была бы действительно полезна прямо сейчас.

Вода тоже.

Черт, я собираюсь убить себя, не так ли?

Закатив глаза, я поставил коробку с пастой Рони на стойку и начал искать кастрюлю. За более чем три года я наверняка видел, как девушки возились по кухне достаточно часто, чтобы знать, где все находится. Тем не менее, еда была для меня чем-то само собой разумеющимся все это время, поэтому мне потребовалось две попытки, чтобы найти нужный ящик. А затем я присел на корточки и начал изучать различные предметы посуды внутри, даже дошел до того, что стал рыться вокруг и заглядывать в кастрюли и сковороды сзади, чтобы убедиться, что я выберу нужную.

«Ну, это зрелище, которое я никогда не ожидала увидеть».

Голос так неожиданно раздался из тишины вокруг меня, что я потерял равновесие, пытаясь развернуться. На самом деле, я протаранил шкафчики, потому что мое тело сильно стукнуло по ним, когда я упал.

DJ быстро прикрыла рот обеими руками, но в ее глазах не было ни малейших сомнений. Я криво усмехнулся, пытаясь встать, и она вошла на кухню, чтобы предложить мне руку помощи.

«Что, черт возьми, ты пытаешься сделать?»

Я указал на коробку с пастой Рони. «Готовлю ужин, на что ещё это похоже?»

«Я вижу коробку и кастрюли, но одной из этих вещей здесь не место…» Она пропела последнюю часть из старой мелодии «Улицы Сезам». «И то, что не соответствует картине — это ты».

«Хар, хар».

«Я серьезно. Ты голоден? Я приготовлю тебе что-нибудь».

«Нет-нет. Я могу сделать это сам».

«Уверен?» Она выглядела настроенной довольно скептически.

Я практически надулся, когда ответил: «То, что я не делал этого раньше, не означает, что я не могу».

DJ подошла ко мне, обвила обеими руками мою талию, а затем немного откинулась назад, чтобы посмотреть мне в глаза. «Дорогой, ты способен на множество замечательных вещей… но готовка к их числу не относится».

«Тем не менее», — решительно заявил я. «Пока нет. Но эй, я довольно хорошо знаю, как работать с грилем. Я умный парень, я могу разобраться в этом самостоятельно».

«Я знаю, что ты умный парень, но тебе не нужно разбираться в этом самостоятельно».

«Со мной все будет в порядке. Без девушки и без ближайших планов завести ее, у меня много свободного времени. Нет лучшего времени, чем сейчас, чтобы учиться».

«Тогда учись, хорошо? Я научу тебя. И Брук тоже, и, может быть, Ким». DJ протянула руку и взъерошила мои волосы, прежде чем погладить меня по щеке. «У тебя есть друзья и семья, которые заботятся о тебе и готовы проводить с тобой время над этим. Давайте начнем с этого, эм, Феттучини Альфредо. Я помогу тебе на этот раз, чтобы убедиться, что ты не отравишься, и в следующий раз, когда тебе нужно будет это сделать, ты будешь точно знать, что делать. Круто? "

Мое эго говорило мне, что я могу сделать это самостоятельно, но она была права. Многим вещам в жизни важно было научиться самому, но приготовление пищи на самом деле не входило в их число. Это был жизненный навык, которому обычно родители обучали ребенка. Но опять же, я не был ребенком. «Я просто не хочу беспокоить тебя этим. Молодая и активная студентка колледжа, такая как ты, несомненно, найдет дела поважнее, чем присматривать за мной на кухне».

DJ улыбнулась, а затем встала на цыпочки и чмокнула меня в губы. С огоньком в глазах она ответила: «Поверь, я именно там, где хочу быть».

Субботний импровизированный урок «Как приготовить пасту Рони» оказался лишь верхушкой айсберга в проекте «Грандиозное улучшение Бена». Когда Брук пришла домой со свидания и узнала, что DJ помогла мне начать готовить для себя, моя младшая сестра ударила себя по лбу и воскликнула: «Почему я не подумала об этом?»

К сожалению для меня, энтузиазм Брук по поводу этого плана привел к тому, что она разбудила меня рано утром в воскресенье, чтобы начать уроки кулинарии в то время, когда я бы предпочел поспать хотя бы еще час.

К счастью для меня, Брук все еще использовала метод «Минет как будильник», чтобы разбудить меня.

К концу утра я мог приготовить как омлет, так и яйца вкрутую. Ни одна из задач не была особенно сложной; Мне просто нужно было пройти через них один раз от начала до конца. Самым сложным для меня было проявить достаточно терпения с вареными вкрутую, чтобы дать им остыть в ледяной воде после кипячения. Мои попытки приготовить яйца пашот и идеальную глазунью были менее успешными. Технически можно сказать, что мое яйцо-пашот действительно было вареным, но это было не очень красивое зрелище.

Но в целом я, по крайней мере, теперь чувствовал, что могу прокормить себя в случае необходимости. И, пройдя первые два урока, я подумал, чего, черт возьми, я так боялся все эти годы. На то, чтобы начать готовить действительно вкусную еду, у меня могло уйти много времени, но кормить себя, не прибегая к полуфабрикатам, теперь казалось достижимым довольно легко.

К тому времени, как мы с Брук закончили, DJ была готова помочь нам съесть все эти яйца. А потом она настояла, чтобы они обе остались дома до конца утра, а затем научили меня готовить спагетти на обед.

Днем девушки ушли, чтобы пообщаться со своими друзьями, а я пошел в спортзал, чтобы поиграть в баскетбол. И когда мы все вернулись домой к ужину, я обнаружил, что девочки уже проинформировали Ким о «Проекте Бен», и в третий раз за день я обнаружил, что работаю на кухне, на этот раз используя рисоварку и, помешивая, жарю курицу и овощи под руководством моей соседки по комнате.

«Круг замкнулся», — произнесла Ким самым глубоким голосом, на который была способна. «Когда мы встречались последний раз, я была всего лишь учеником; теперь я мастер».

Я закатил глаза на эту цитату. «Я не думаю, что это одно и то же…»

Ким хихикнула и сказала мне, что делать дальше.

Но «Проект Бен» был больше, чем просто о готовке. Во время ужина девушки сели со мной и обсудили, как я могу потратить свое личное время на самосовершенствование. Брук подумала, что уроки самообороны (или, как она выразилась, «выбивание дерьма из плохих парней») будут отличным использованием моего времени. DJ хотела, чтобы я брал уроки танцев. И Ким хотела, чтобы я наконец получил права на мотоцикл.

Через несколько дней я записался в близлежащую секцию крав-мага по понедельникам и четвергам, чтобы узнать, что лучшая самооборона — это нападение. Брук внесла большой вклад в этот вопрос, проведя свое исследование и решив, что это лучшее боевое искусство, чтобы научить меня буквально надирать задницу. Бальные танцы будут по средам. А поскольку у меня уже было разрешение на мотоцикл больше шести месяцев, Ким собиралась провести вечера вторника, готовя меня к экзамену на лицензию.

К тому же Пейдж будет приходить каждый вторник днем.

Между этими запланированными вечерними мероприятиями, учебной нагрузкой выпускного курса, и, конечно же, продолжением кулинарного образования у меня было много вещей, чтобы занять меня. Это было хорошо, потому что, пока я все еще пытался осмыслить все новые рецепты и действия, которые теперь составляли часть моего расписания — позвонила ОНА.

// Облить себя невысказанными словами, Живи своей жизнью с широко раскрытыми руками

// Сегодня начинается твоя книга, остальное еще не написано.

Я не узнал номер или даже код города, когда он появился на моем телефоне, и, учитывая, что моя кастрюля вот-вот должна была закипеть, я был склонен перевести звонок на голосовую почту. Но как только мой рингтон подошел к концу, меня охватило внезапное чувство срочности, как будто я ЗНАЛ.

«Привет?» — спросил я неуверенно, не на 100 % уверенный в личности звонившего, пока не услышал ее голос. Черт, это все еще мог быть какой-нибудь продавец.

Но это была она. «Привет, Бен», — ответила она со вздохом сдерживаемого облегчения.

Я тоже вздохнул, тревожное напряжение, сковывавшее мое сердце, утихало со знакомым звуком ее голоса. Что бы ни случилось с нами этим летом, казалось, что ее голос закодирован в моей ДНК. Самым сложным в том, чтобы быть вдали от нее, было именно это: быть вдали от нее. И услышать этот мелодичный тон, произносящий мое имя было словно успокаивающий бальзам на открытую рану в моем сердце, которое все еще скучало по ней.

«Привет, Аврора», — ответил я, закрыв глаза и склонив голову, отгоняя весь мир вокруг меня, чтобы я мог сосредоточиться исключительно на голосе, звучащем из телефона.

Но, прежде чем я успел сделать это, моя закипевшая кастрюля начала стучать крышкой. Бросив на неё взгляд, я повернулся и увидел, что DJ с любопытством смотрит на меня. Зажав телефон между щекой и плечом, я щелкнул пальцами и указал на горшок, произнеся: «Ты можешь присмотреть, пожалуйста? Это Аврора».

DJ удивленно моргнула, но быстро пришла в себя и кивнула. Она подошла к плите, когда я отступил, выходя из кухни в гостиную. Брук не было дома, она все еще была со своими друзьями, но Ким выполняла школьные задания за обеденным столом. Когда я выходил, она взглянула на меня, но не прервала, когда я прошел прямо мимо нее и поднялся по лестнице в свою комнату.

Тем временем мы с Авророй пытались придумать, что сказать друг другу. Она звонила мне, как и обещала, но теперь, когда я был на связи, никто из нас не знал, с чего начать. Я определенно еще не был готов к по-настоящему эмоциональному разговору*. Итак, мы остановились на попытках преодолеть нашу сиюминутную неловкость, рассказывая друг другу о своей жизни с тех пор, как она уехала в лагерь Моррис. Она уже знала, что Брук и DJ вернулись в кампус, но я сказал ей, что Ким вернулась в другую спальню наверху. «Как соседка по комнате», — поспешно добавил я. «Мы больше не возвращались к теме «Мастер-саб».

«Понятно», — нейтрально ответила она.

«Как лагерь?» — спросил я, меняя тему. «Тебе нравится вся эта новая тема с Руками Ранчо?»

«Да, на самом деле». Аврора продолжила обрисовывать для меня программу, объяснив, что 24 из них работали вместе как одна команда круглый год, частично занимаясь капитальным ремонтом, который владельцы давно откладывали, но также проводили перекрестные тренировки по всем различным обязанностям, которые могли иметь, когда туристы вернутся весной и летом следующего года.

Я спросил, есть ли какие-то обязанности, которые ей нравятся больше других. И я также спросил, ладит ли она с другими работниками ранчо, вздрогнув от своего тона, беспокоясь, что услышит мой невысказанный вопрос о том, нашла ли она какого-нибудь конкретного парня (или девушку) особенно привлекательными.

Но ее ответы были достаточно сдержанными. Она упомянула, что уроки кулинарии для гурманов очень помогли ей с первой минуты, когда ее назначили на кухню. И хотя эти первые несколько недель до конца туристического сезона означали, что новые работники ранчо тратили большую часть своего времени на то, чтобы следить за действиями опытных штатных сотрудников, она проявила реальный интерес к работе с лошадьми и подумала о том, чтобы спросить у ответственных лиц чтобы бы она могла проводить больше времени в конюшне.

Что касается других работников ранчо, она сказала мне, что ее соседка по комнате была немного причудливой, но очень милой. У нее была забавная история о том, как упомянутой соседке по комнате ростом 5 футов 4 дюйма и весом 115 фунтов пришлось на днях спасти какого-то толстого парня от утопления. И она упомянула, что там была грудастая блондинка, которая была как раз в моем вкусе.

Но затем настала ее очередь спросить о моей жизни, и она выпалила слова порывом, которые звучали так, будто она на самом деле не собиралась меня об этом спрашивать: «Как насчет тебя? Есть ли в вашей жизни кто-нибудь особенный?»

«Особенный?» Я ответил быстро, мое сердце снова сжалось от последствий ее вопроса.

«Ну, я не имею в виду особенный», — поспешно добавила Аврора, и я действительно мог представить, как она вздрагивает на другом конце провода. «Я просто имею в виду: я знаю тебя и твой образ жизни с женщинами, и я думаю, мне было интересно, есть ли кто-нибудь в частности, кто тебе… э-э… нравится, или мог бы понравиться, или… то есть… дерьмо».

«Ты хочешь знать, есть ли у меня уже другая девушка?»

«Мне очень жаль. Я никогда не должна была этого спрашивать».

«Нет, нет, все в порядке».

«Нет, мне очень жаль. На самом деле это не мое дело, встречаешься ли ты или влюбился, или, может быть, ты не занимаешься ни одной из этих вещей и просто погружаешься в Три-Дельт, чтобы скоротать время или… блядь… мне нужно перестать говорить прямо сейчас».

В любое другое время меня бы позабавила бессвязная болтовня Авроры. Это было почти комично, когда я мог абсолютно точно сказать, что она не просто праздно интересовалась моей личной жизнью, но на самом деле была ОЧЕНЬ обеспокоена моей личной жизнью и глубоко волновалась, влюбился ли я в кого-то, кроме нее.

Меня это беспокоило. Кто-то может списать это на ревность бывшей девушки, почти злобное желание, чтобы, если она не могла иметь меня, то никто не мог бы меня получить. В свое время я знал несколько разлученных пар, и для одной из них было обычным делом искренне надеяться, что другой проживет жалкое и лишенное любви существование до конца своей жизни.

Но я не слышал злобы в голосе Авроры, и, несмотря на все наши неудачи в общении за последний год или около того, мне нравилось думать, что я все еще могу читать ее настроение. Она искренне волновалась, что я нашел кого-то «особенного» (ее слово, а не мое), а это означало, что ей было не все равно.

Аврора все еще волновалась.

Только за последние несколько недель я пережил много противоречивых эмоций, от моего «отсутствия отношений» с Линн до безумного падения из-за Эмбер до единственного возвращения Авроры в дом в Беркли перед тем, как она снова уехала в лагерь Моррис.

Я одновременно тосковал по Авроре и ненавидел ее за то, что она значила для меня, и за то, что она со мной сделала. Но одной вещью, которую я не думаю, что когда-нибудь смогу изменить, было то, что я все еще заботился о ней. Несмотря на то, что она надела браслет «Бен Навсегда» и уверяла меня, что так или иначе она всегда будет любить меня, я все еще волновался что этот творческий отпуск в лагере был только ее первым шагом в ее жизни — шагом ухода от меня.

Прошла всего пара недель, но, по крайней мере, сейчас я знал, что ей всё еще не все равно. И мой разум внезапно наполнился очень искренним желанием, которое я загадал две недели назад, наблюдая, как ее машина уезжает вдаль:

Найди себя и возвращайся домой.

Между нами все еще могло сработать. МЫ все еще могли бы быть вместе. Эй, Дэниел и Элейн в конце концов заставили это работать, не так ли? Аврора заверила меня, что я не сделал ничего плохого в наших отношениях. Она настаивала на том, что наши проблемы принадлежали только ей. И хотя мне не хотелось позволять ей брать на себя всю вину за разрушение нашей, казалось бы, идеальной совместной жизни, логичный я согласился с тем, что большинство наших проблем проистекает из ЕЕ неготовности и ЕЕ пагубных действий.

Она все еще могла исправить себя. Я верил в нее. И я все еще надеялся, что она действительно хотела вернуться ко мне. В конце концов, разве не поэтому она поехала в лагерь Моррис? Она могла бы взять академический отпуск и путешествовать по Европе, употребляя наркотики и встречаясь с разными и интересными людьми, которые могут заинтересовать ее сексуально, а могут и не заинтересовать. Она могла бы побывать в любом количестве мест и сделать в своей жизни любое количество вещей, но она решила вернуться в то место в этом мире, которое было самым особенным для НАС.

Я мог видеть ее на нашей поляне, прижимающей колени к груди и пропитывающейся ощущением атмосферы, напоминающей о том, кем мы были вместе. Я видел, как она с ностальгией вспоминает о той более чистой и невинной любви, которую мы испытывали друг к другу, когда были моложе. Она сказала, что ей нужно снова найти себя. Если она была в лагере Моррис, это значило найти Рассвет, которой она была, когда была СО МНОЙ, не так ли?

Я хотел, чтобы она была со мной. Я хотел, чтобы она была рядом со мной, а не за сотни миль отсюда. Я хотел помочь ей исцелиться, хотел, чтобы она позволила МНЕ помочь ЕЙ найти себя. Но по каким-то причинам она не могла этого сделать. Я бы предпочел, чтобы в этой самой комнате со мной была совершенно несовершенная Аврора, позволившая мне поговорить с ней лицом к лицу, а не по телефону. Даже если бы мы не вернулись друг к другу сразу, даже если бы мы были чисто платоническими друг с другом и жили в разных зданиях, по крайней мере она была бы ЗДЕСЬ, чтобы я мог ПОМОЧЬ.

Но это было не так. Она была там. И я был здесь.

И я ничего не мог с этим поделать.

Что ж, было одно, что я должен был сделать:

Подождать ее.

Подождать ее. Верить в нашу любовь друг к другу. Не верить в Судьбу — это все еще была кучка дерьма, которую наши матери скармливали нам с ложки, прежде чем мы даже начали сами есть ложками. Но верить в двадцать один ГОД нашей связи друг с другом… верить в НЕЕ.

Это было сложно — довериться было трудно — особенно после того, как она изменила мне. Я ненавидел ее за это. Было больно. Это ранило меня глубоко, но… ну… не так сильно, как ее отсутствие. Все совершают ошибки. -Я-, конечно, сделал много ошибок, включая измену. Разве я не хотел второго шанса? Разве мне не давали второй шанс?

Я все еще любил ее. Возможно, я всегда буду любить ее. Я подошел ТАК близко к тому, чтобы остепениться с Эмбер и быть счастливым на всю оставшуюся жизнь. Но она знала, что принадлежит своему Дэвиду, а я… ну… я, честно говоря, тоже проецировал на нее Аврору.

Я не чувствовал себя целостным без своей второй половинки, и мне отчаянно хотелось снова почувствовать себя целостным. Так что я должен был поверить… поверить, что она вернется, если я только подожду ее.

Таков был план. Аврора будет там, готовясь вернуться ко мне. А я буду здесь, делая себя лучше… для НЕЕ.

«Бен?»

Ее голос дрожал и был полон страха. Я не знал, как долго я молчал в своем самоанализе, но, видимо, этого промежутка было достаточно, чтобы ее нервы были на грани. Я быстро ответил: «Нет, нет. В моей жизни нет никого особенного, и на самом деле я не разговаривал ни с одной из Три-Дельт с тех пор, как вернулся в дом».

«Действительно?»

«Действительно», — подтвердил я. «Честно говоря, я пытаюсь какое-то время пожить в одиночестве. Серьезно, на моем нынешнем горизонте НЕТ романтики, и я на самом деле все свое время распланировал на эти занятия по самосовершенствованию. Девочки называют это «Проект Бен».

«Проект Бен»?

Я усмехнулся. «Крав-мага, мотоспорт, даже бальные танцы. К тому же все трое учат меня готовить».

«Ты? Готовить?»

«Хочешь верь, хочешь нет». Я усмехнулся, когда Эдвард Джеймс Олмос внезапно появился у меня в голове.

«Но как насчет… А… Не пойми меня неправильно, я счастлива, что ты так заинтересован в изучении этих вещей для себя. Но я знаю тебя, и ты ведь не пытаешься быть… э… не воздерживаешься или что-то в этом роде, не так ли? Потому что тебе на самом деле не обязательно. Не для меня. Во всяком случае, ты заслуживаешь…»

«Эй, эй. Давай ты не будешь увлекаться чувством вины из-за этого прямо сейчас».

«Но я серьезно. Мне нужно знать, что о тебе позаботятся. Брук и DJ делают это для тебя, не так ли?»

«Ну… эээ… да», — признал я.

«Хорошо.» В ее вздохе прозвучало облегчение. «Хорошо.»

Я усмехнулся ее ответу. Моя бывшая девушка с облегчением узнала, что я все еще трахаю наших младших сестер. Пойди разберись. Но это было частью того, что делало ее особенной. «Честно говоря, я должен сказать, что они не единственные».

«Ким?»

«Нет, вообще-то», — ответил я, думая о том, как все прошло с ней с начала учёбы. Хотя в первый день занятий у нас действительно был секс, а затем были минеты, чтобы согреть меня перед Пейдж, с тех пор Ким держала меня на расстоянии вытянутой руки. У меня сложилось отчетливое впечатление, что в ее непостижимой голове у нее был какой-то конкретный план, и теперь я знал, что повторных выступлений не будет. «Я сказал тебе, что она просто соседка по комнате. Мы не возобновляем такие отношения. На самом деле, единственная другая — Пейдж».

«Она вернулась в колледж?»

«Неполный день. Она посещает учёбу несколько раз в неделю, пока ее тетя и дядя присматривают за ребенком. В этом нет ничего серьезного, ничего романтического. Просто обычная встреча во вторник, так что…»

«Чтобы маленькая мать-одиночка могла развлекаться раз в неделю», — закончила за меня Аврора.

«Что-то вроде того».

«Хорошо. Это круто».

Я усмехнулся. «Рад, что ты одобряешь».

«О боже, нет. Нет-нет. Это неправильно. Тебе НЕ нужно мое одобрение», — поспешно сказала Аврора.

«Я не это имел в виду. Просто пытался пошутить».

«О, я знаю, но я не хочу, чтобы ты думал, что я собираюсь сидеть здесь и судить о твоей сексуальной жизни». Она глубоко вздохнула и явно взяла себя в руки. «Признаюсь, мне любопытно. Я хочу знать, как у тебя дела, но дело не в ревности. Честно говоря, я желаю тебе только счастья».

«Так же, как и я тебе».

«Я знаю».

Ни один из нас не озвучил невысказанной мысли: мы оба хотели бы быть счастливы ВМЕСТЕ.

Аврора сделала еще один глубокий вдох. «Речь идет не о том, чтобы ты получил мое одобрение. Я не твоя девушка, и ты мне не обязан. Я облажалась, и я здесь пытаюсь получить своё покаяние».

«Тебе не обязательно».

«Да, ОБЯЗАТЕЛЬНО», — ответила она так быстро и так яростно, что я фактически попятился от телефона, умиротворяюще подняв руку, хотя она меня не видела.

Затем более спокойным тоном она повторила: «Да, я знаю».

«Я не собираюсь спорить с тобой по этому поводу».

«Я знаю, я знаю. Я просто… Бен… Я знаю, что ТАК СИЛЬНО причинила тебе боль и…»

«Я сказал тебе, что не хочу связываться с чувством вины прямо сейчас. То, что случилось, случилось. Мне это нравится не больше, чем тебе, но я пытаюсь отойти от этого. И я знаю, что Ты тоже».

«Да. Мне нужно многое понять в себе. Многое нужно исправить».

«И именно поэтому ты уехала в лагерь Морриса», — закончил я за нее, уже зная это нутром.

«Ага, — ответила она.

«Ты больше не знаешь, кто ты».

«Ага!» — сказала она с немного большим удивлением в голосе.

«И ты думаешь, что это то место, где ты снова найдешь себя. Потому что это особенное место… особенное для НАС».

Именно тогда она начала шмыгать носом. «Спасибо за понимание».

«Я все еще люблю тебя, Ави».

«О боже… Бен…»

«Между нами многое пошло не так, но я все еще люблю тебя».

«Бен…»

«Я чувствую это. Я верю этому. Я ЗНАЮ это. Я позволяю своим эмоциям взять верх над собой прямо сейчас. И в то же время я НЕНАВИЖУ тебя за то, что ты сделала со мной. Но я пытаюсь пройти мимо этого. Иногда легко забыть о последних нескольких месяцах и думать только о последнем двадцати одном годе, которые мы провели вместе. Я ПРОЩАЮ тебя, Ави. Я уже простил тебя. Теперь я просто скучаю по тебе».

«Я тоже по тебе скучаю».

«Тогда вернись ко мне. Давай вместе разберемся с этим».

«Бен, я…»

«Ты не можешь», — вздохнул я, снова прерывая ее.

«Пожалуйста пойми».

«Я понимаю, понимаю. Я бы хотел, чтобы это не было так, но я понимаю».

«Спасибо».

«Просто… исправь себя, хорошо? Стань Авророй, которая снова сделает тебя счастливой».

«Я пытаюсь».

«Я знаю. А до тех пор… я думаю…» Я глубоко вздохнул, думая о своем будущем, думая о НАШЕМ будущем и обо всем, чем мы могли бы быть вместе. Это была мечта, которая у меня была в течение долгого времени, мечта, которая, как я теперь верил, была, по крайней мере, частично привита мне моими родителями, но тем не менее мечта, о которой я грезил долгое время. «Я думаю, ну… я жду тебя».

«Бен, я ЛЮБЛЮ тебя», — внезапно сказала она.

Я сделал еще один глубокий вдох. «Я знаю. Просто… скорее возвращайся домой, хорошо?»

«Я постараюсь».

Примечание к части *Оооо, ребят, вы не представляете, как я жду ту часть, когда он будет готов к _по-настоящему_ эмоциональному разговору… Ух. Один из моих любимых моментов. Но до него будет ещё много хорошего:)

Прим. беты: — Если этот тот, о котором я думаю, то я жду его не меньше))