An ordinary sex life (OSL)

Интерлюдия. Лагерь Моррис. Глава 4. Заря. Часть 2

— 5 СЕНТЯБРЯ -

«Они продолжают ехать, ехать и ехать…» — вздохнул Ник, наблюдая, как красная «Хонда Пилот» поднимает облако пыли, проезжая мимо нас, проходит через арку, а затем сворачивает налево на главную дорогу. «Сколько их было?»

«Черт возьми, ты серьезно думаешь, что я считаю эти штуки?» Аарон усмехнулся.

«Это шестой внедорожник, который мы увидели, четыре минивэна, два седана и Олдсмобиля эпохи 70-х», — заявила я, прежде чем посмотреть на дорогу и увидеть, как Додж Гранд Караван выезжает с основной стоянки. «Запишите пять минивэнов».

Зои закатила глаза и спрыгнула с ограды, на которой мы все сидели. «Тебе явно нужно хобби получше. А мне нужна кока-кола». Она отряхнула колени и снова посмотрела на меня. «Идёшь?»

Я закрыла глаза, когда порыв ветра пронесся по моим волосам и лицу. Мы расположились в тени дерева, и нам действительно некуда было деваться. Был день Дня труда, и 90 % гостей лагеря собирались и отправлялись домой, чтобы вернуться на учёбу, на работу и продолжить свою жизнь. Почти весь летний персонал уезжал, и, поскольку подавляющее большинство продолжало уезжать, я действительно думала, что чувствую, как весь лагерь становится тише.

Мне нравилось.

Открыв глаза после того, как ветер стих, я покачала головой и ответила: «Мне здесь хорошо».

«Я пойду», — сказал Аарон и спрыгнул с забора. «Холодный напиток — это здорово. Ник? Разумеется, ты не можешь отказаться от ледяной диетической колы».

Парень покачал головой. «Вы двое идите вперед. Я составлю Мари компанию. Мы встретимся с вами перед ужином».

Зои и Аарон пожали плечами и продолжили свой путь. Не то чтобы они пытались дать нам с Ником время «наедине»; не было шансов на романтику. Он знал это; Я знала это. Тем не менее, я оценила этот жест.

«Итак, четырнадцать машин за последний час?» — спросил он, соскользнув с перил и подходя ко мне. Забравшись обратно на перила, оставив между нами расстояние примерно в два фута, он кивнул в сторону дороги и спросил: «У тебя даже нет искушения встать и самой отправиться домой?»

«Ни в коей мере», — ответила я, глядя на выездную дорогу. «Но я уверена, что у тебя оно есть».

«Конечно. Моя личная спальня с кондиционером. Кабельное телевидение. Игры Доджерс. ПИВО».

Я ухмыльнулась. «Что, в тюрьме тебе пиво не подадут?»

Ник покраснел и отвернулся. «Эй, насчет того, чтобы рассказать тебе все это. Вчера вечером я не просил тебя держать это в секрете или что-то в этом роде, но я был бы признателен, если…»

«Если бы я держала это в секрете?»

Его уши покраснели. «Ну, да».

«Не беспокойся. Я довольно хорошо умею хранить секреты».

«Могу сказать. После Аарона и Зои мне кажется, что я провожу больше времени с тобой… и почти ничего о тебе не знаю».

«Нечего рассказывать».

Он усмехнулся. «Почему-то я в этом сомневаюсь».

Я посмотрела на него, ожидая следующего вопроса, который станет его первым исследованием моего прошлого. Но я обнаружила, что его глаза закрыты, и он наслаждался тем же прохладным ветерком, который я испытала минуту назад. Его лицо было безмятежным, он наслаждался этим простым удовольствием. Я не мог не вспомнить о его заявленном предпочтении современных удобств, и с улыбкой наклонилась и спросила: «Лучше, чем кондиционер?»

По-прежнему с закрытыми глазами, он улыбнулся и ответил: «Нет. Но я беру то, что могу. У меня много… теплоизоляции… Требуется много, чтобы тело оставалось прохладным».

Я взглянула на его тело. Честно говоря, Ник не был НАСТОЛЬКО толстым. О, он определенно был не в форме, и он действительно был самым толстым работником ранчо в программе. Но по сравнению со многими людьми, которых я знала за свою жизнь, как в колледже, так и дома, он мог быть намного хуже. Я была уверена, что благодаря регулярным упражнениям, которые требовались от него по этой программе, он станет более подтянутым за несколько месяцев. И как только это произойдет, у него действительно появится несколько довольно привлекательных функций, с которыми он сможет работать.

«Удар Жука!» Из ниоткуда вылетел кулак и легонько ткнул меня в плечо.

«Ой!» Я дернулась назад, удивленно нахмурившись, глядя на Ника, прежде чем заметила, что салатовый Фольксваген Жук катится по дороге. «Ты только что ударил меня?»

«Э, ну…» — пробормотал он, его лицо стало ярко-розовым. «Мне очень жаль. Я даже не знаю, что на меня нашло».

Мои брови приподнялись, когда движение позади него привлекло мое внимание, и с ухмылкой я протянула руку и ударила его кулаком в верхнюю левую часть груди, крича «Красный!»

«Ой!» он удивленно хмыкнул, прежде чем повернуть голову. Естественно, вслед за зеленым поехал ярко-красный Жук. Возможно, они были вместе.

В результате мы двое просто улыбались друг другу, как идиоты. Больше не было машин, не говоря уже о «Жуках». Я посмотрела на глупую ухмылку на его лице и на то, насколько расслабленным он казался. Учитывая, что мы только что говорили о его тюремной истории, его нынешнее настроение казалось немного неуместным. «Знаешь, для парня, который застрял здесь только по решению суда и который, честно говоря, кажется несколько не в своей тарелке из-за всех наших обязанностей на ранчо, ты выглядишь довольно спокойным».

Он пожал плечами. «Я признаю, что это немного тревожный сигнал. Но если и есть лучшая сторона в том, что каждый день я физически вымотан до предела, так это то, что это заставляет меня ценить некоторые более простые вещи в жизни: ледяную газировку в конце дня…»

«Прохладный ветерок, сидя в тени…» — вмешалась я, чувствуя, как еще один порыв ветра подул мне в лицо.

«Сидеть рядом с красивой девушкой, не беспокоясь о том, впечатляю ли я ее».

Я взглянула на него. «Ты не беспокоишься о том, чтобы произвести на меня впечатление?»

Он усмехнулся и покачал головой. «Поверь, я не питаю иллюзий по поводу ЭТОГО. После того, как несколько дней назад мне понадобилась тощая задница Зои, чтобы спасти мою жизнь на озере, я вполне осознаю тот факт, что у меня НУЛЕВОЙ шанс когда-либо переспать с ЛЮБОЙ из присутствующих здесь девушек».

«О, это было не настолько плохо…»

«Разве?» Он грустно улыбнулся мне. «Во всяком случае, это было странно раскрепощающим. Я все свое время тратил на то, чтобы думать о том, насколько хорошо выглядит моя одежда, или зарабатывал деньги, или покупал напитки девушкам в самых отдаленных надеждах, что это может в конечном итоге проникнуть в их трусики. Это, кстати, никогда не работало. Не то чтобы я думаю, что ты не достойна чтобы за тобой бегать, Мари. Я не подразумевал ничего оскорбительного».

«Да я и не думала». Я отмахнулась от него и выгнула бровь, все еще пытаясь понять его. «Я удивлена, наверно. Я могу предположить, что большинство парней, находясь в твоём положении будут… хорошо… в депрессии в такой ситуации. Или злились бы. Или хоть что-то».

«Ты ожидала, что я должен быть в бессильной ярости?»

«Что-то вроде этого».

Он пожал плечами и посмотрел на дорогу, увидев, что другой минивэн поворачивает. Махнув рукой в их сторону, он вздохнул и сказал: «Они все едут домой. Все. А я застрял здесь. Я ничего не могу с этим поделать. Я облажался. Я облажался. Я сильно облажался. Мое эго подсказывало мне, что я могу водить нормально, ну и что, что выпил несколько напитков? Мои друзья пытались отобрать ключи. Но у меня был режим мачо, и я позволил своей гордости говорить за себя. Следующее, что я понимаю, я потерял управление и моя машина припаркована у двенадцатого столика полупустой закусочной, мои фары освещают испуганное лицо какой-то бедной официантки, которая наверняка думала, что умрет».

Я в шоке моргнула, представив картину, которую он только что нарисовал для меня. Моя шея затекла, ногти впились в деревянную ограду подо мной. «Господи…» — выдохнула я.

Ник долго молчал, глядя в никуда. У меня сложилось отчетливое впечатление, что он не рассказывал всю эту историю вслух довольно долгое время, и он снова переживал этот момент, в то время как на его лице появилось выражение отвращения к самому себе.

Я поняла, что у меня пересохло в горле, и, сглотнув, я нашла свой голос и спросила: «Кто-нибудь пострадал?»

Мой вопрос, казалось, вырвал его из задумчивости, и после небольшого колебания, когда он снова подключился к реальному миру, Ник взглянул на меня, прежде чем отвернуться и покачать головой. «Вообще-то нет. Ёбанное чудо. Очень много материального ущерба, но никто не пострадал. Хорошо, что закусочная не была популярной, а?»

«Думаю, да», — все, что я могла ответить.

Мы оба снова замолчали, но Ник не позволил тишине затянуться. Сев прямо, он повернулся и пожал плечами. «Так вот моя история. Вот почему я здесь застрял. Я облажался, и я это признаю. Я знаю это, так что мне не на что злиться или расстраиваться. Да, я не собираюсь заниматься сексом в ближайшее время. Но моя ситуация могла быть намного, НАМНОГО хуже. Я содрогаюсь при мысли о том, что могло бы быть, если бы эта закусочная была более популярной».

«Ага…»

Ник глубоко вздохнул. Затем он смущенно посмотрел на меня и спросил:

«Хм, ты не против никому этого не рассказывать?»

Я приподняла брови, а затем изобразила, как застегиваются губы. «Твой секрет в безопасности со мной».

«Спасибо, Мари».

Я кивнула, а затем с любопытством посмотрела на него. «Могу я спросить, почему ты сказал мне? Как ты сам заметил: ты почти ничего обо мне не знаешь».

Он пожал плечами. «Я не знаю. Думаю, я знал, что мне нужно избавиться от этого. Сказать тебе это просто показалось… Я не знаю… Это просто показалось правильным».

Я кивнула и обнадеживающе улыбнулась. «Что ж, спасибо. Ты мне только что оказал огромное доверие».

«Я не волнуюсь», — ответил он, прежде чем вернуться к отъезжающим машинам. «А вот и еще один внедорожник. Думаю, Тахо».

Я нахмурилась, все еще любопытствуя. «Разве ты не собираешься спрашивать мою историю? Ты только что рассказал мне свою».

Ник взглянул на меня, как будто даже не думал об этом. «Ты хочешь мне рассказать?»

«Ну… Не совсем, я полагаю», — честно ответила я. «Я просто подумала, что обычно, когда кто-то говорит что-то действительно личное кому-то, кого он не очень хорошо знает, первое, что они делают — это пытаются узнать больше о человеке, которому они только что рассказали».

Он пожал плечами. «Но ты не хочешь мне говорить. Я не против».

«Тебе даже не любопытно?»

«Конечно мне очень любопытно» Он глубоко вздохнул и посмотрел на меня. «Ты очень красивая девушка, Мари, хотя и пытаешься ею не быть. Ты прячешь свое тело под действительно уродливой одеждой. Ты взглядом отшиваешь любого парня, который хоть раз посмотрит на тебя. Ясно, что это довольно странное поведение, у которого должно быть объяснение. И конечно мне очень интересно».

«Но ты не собираешься спрашивать?»

Он пожал плечами. «Не мое дело. Если ты хочешь сказать мне, я весь твой. Если нет… никакого давления».

«Ха…» Я немного осмыслила все это, прежде чем потянулась и похлопала Ника по плечу. Он повернулся и с удивлением посмотрел, что я вообще прикасаюсь к нему. «Ты был неправ, Ник».

«Неправ?» Он выглядел совершенно сбитым с толку.

Я широко улыбнулась. «Ты только что впечатлил меня».

— 1 °CЕНТЯБРЯ —

«Вот ты где!» — воскликнула Зои, когда я поздно вечером вошла в нашу комнату. «Я начала задаваться вопросом, не послать ли мне поисковую группу».

Я закатила глаза и посмотрела на часы. «Сейчас чуть больше девяти, и в субботу, когда лагерь в основном пуст. Мы больше не должны вставать с рассветом».

«Обычно к девяти мы все уже в постели. И если бы я не знала лучше, я бы подумала, что ты заперлась в каком-то уединенном месте с мужским языком во рту».

Я бросила на нее взгляд и нахмурилась. «Да, точно». Я подошла к комоду и начала вытаскивать постельное белье.

Зои запела: «Ник и Мари, сидят на дереве, ЦЕ-ЛУ-ЮТ-СЯ…»

«О мой Бог, вырасти!» — рявкнула я на нее. «Тебе что, девять?»

Моя соседка по комнате начала хихикать. «Эй, люди начинают разговаривать. Вы двое были ужасно дружелюбны последние пару недель».

«Мы друзья. Все это знают».

«Угу. Ходят слухи, что тебе нравится толстяк, поэтому ты не начала встречаться с кем-нибудь ещё».

«Ой, правда? Тогда какое твое оправдание, что ты одна?»

«Эй, я знаю, что у меня есть, и у меня нет того, что есть у ТЕБЯ». Она откинулась на кровать, уперлась руками в матрас позади себя и наклонила голову набок, очевидно, глядя на меня. К этому моменту я уже сняла свой свитер и стояла в одном лифчике и зеленых штанах.

Я бросила на нее свой свитер, ударив ее по лицу.

Она засмеялась и убрала предмет моего гардероба. «Я просто говорю, что если бы у меня было тело, подобное твоему, половина мужчин выстроилась бы в очередь у моей двери и умоляла меня дать им шанс».

«Вот почему я НЕ рекламирую это людям», — вздохнула я, стягивая штаны, а затем хватая толстое полотенце и сумку для ванной.

«Что дает, Мари? У тебя все это есть для тебя, но тебе кажется, что ты предпочитаешь проводить каждую ночь в одиночестве на своей койке с Биг Беном».

Я покраснела при упоминании о фаллоимитаторе, который хранила в верхнем ящике моей тумбочки, но не потому, что мне было стыдно мастурбировать. Все девушки, которых я знала, делали это, и мы с Зои даже делали это одновременно в этой самой комнате, хотя и на наших очень разных кроватях. Просто девушке время от времени приходилось делать это снова и снова. «Я никогда не должна была называть тебе его имя».

«Что, дилдо? Или твоего бывшего парня?»

«Обоих».

«Неважно. Я поняла это после первых двух или десяти раз, когда ты стонала его имя посреди ночи».

Я вздохнула, а затем обернула толстое полотенце вокруг своего туловища, а затем накинула поверх него плюшевый халат, превратив свою фигуру в грубый, мягкий цилиндр. «Парня давно нет. Я не заинтересована в том, чтобы заводить нового, Ника или кого-то еще. И действительно, Биг Бен, который фаллоимитатор, отлично справляется со своей работой, ясно?»

Зои тоже вздохнула и снова откинулась на руки. Она услышала в моем голосе призыв прекратить дразнить и кивнула в знак согласия. Но как только я отвернулась от нее и направилась к двери, она тихо заговорила: «Эй, Мари?»

Я остановилась и снова посмотрела на нее. Моя соседка по комнате внезапно занервничала, и она облизнула губы, затем крепко сжала их и опустила взгляд в пол, как будто в замешательстве. «Да?» спросила я.

Она не сразу ответила, не поднимая глаз. Но когда я повернулась к ней лицом, она взглянула мне в глаза и предложила с дрожью в голосе: «Не знаю, интересно ли тебе, но, если хочешь, может быть, в одну из этих ночей я могла бы протянуть Биг Бену дополнительную руку помощи».

Хотя меня застало врасплох предложение Зои, оно не совсем удивило меня. Точно так же, как я замечала, какие парни заглядываются на меня, было трудно не заметить, как Зои смотрела, как я раздеваюсь, когда мы были одни в этой комнате. Моим первым побуждением было отказать ей, вежливо сообщив, что я в это не играю, а затем поработать, чтобы разрядить любую неловкость в будущем ради сохранения нашей дружбы. Это положит конец всему в зародыше и поможет мне сохранить целомудрие, которое я обещала себе в качестве покаяния за то, что я сделала с Беном.

Воздержание было тем, что я ДОЛЖНА была делать. Я была преступником, если не по закону, то в моральном смысле. После того, что я с ним сделала, было справедливо, что он продолжал получать какое-то физическое удовольствие, в то время как я отказывала себе в этом. Я звонила ему, как и обещал, только на прошлой неделе… Или это была позапрошлая? Разговор получился коротким и неловким. Никто из нас не знал, что сказать друг другу. Он спросил о лагере, и я рассказала ему о своей работе, о новых навыках, которые я изучала.

А потом вопрос просто вылетел из моего рта. Я не собиралась спрашивать его об этом, не думала, что это ЧЕСТНО — спрашивать его, но слова уже сорвались с губ. Я спросила, есть ли в его жизни кто-нибудь особенный, новая девушка или потенциальная, или даже просто груда женской плоти из Три-Дельт. Он замолчал на несколько долгих секунд, может быть, даже на целую минуту, и я начала паниковать, что он скажет мне, что влюбился. Но нет, он сказал, что просто пытался научиться жить самостоятельно, и что на его горизонте нет романтики.

А потом он сказал слова, от которых у меня пробежал холодок: «Рассвет… Я жду тебя».

Честно говоря, он признал, что занимается сексом. Брук и DJ были очевидным вариантом: они были семьей, и ради Бена я была рада, что они были рядом, чтобы позаботиться о его легендарном либидо. Мне даже нравилось думать, что их будет достаточно, чтобы держать его гормоны под контролем, спасая его для меня, пока я не вернусь. Затем он сказал мне, что спал с Пейдж, но заверил меня, что их отношения не были и не станут романтическими отношениями. А потом он сказал мне, что кроме этих троих у него нет других любовниц.

Я не завидовала этим троим. Даже его слова о Пейдж имели логический смысл теперь, когда она вернулась в школу, все еще заботясь о своем ребенке в Атертоне. Он их заслужил. Он не сделал ничего плохого. — Я- была той, кому нужно было покаяние.

Но опять же, это было не так, как если бы я спала с ПАРНЕМ. Несмотря на то, что я обещала себе воздержание, у меня все еще были гормоны. Бен часто говорил, что он сексуальное существо, и на самом деле я тоже была им. Мое чрезмерное сексуальное влечение за последние несколько месяцев в Беркли исчезло после разрыва, но у меня все еще были сексуальные влечения и желания. За исключением той ошибки с парнем из Вашингтона, я научилась обходиться только Биг Беном, моими собственными пальцами и маленьким устройством, которое Дайна нашла в сети, под названием «Карманная ракета».

По правде говоря, я не испытывала оргазма от другого человека со времен Харона, и чем меньше я думала об этом, тем лучше. Я ЗНАЛА, что не хочу, чтобы еще один член побывал во мне, до Бена. Но другая женщина? Неужели это так плохо?

Пока что я даже не спала с другими девушками. Но целый год — это долгий срок, чтобы полностью быть одной. Может, с другой девушкой все будет в порядке? В конце концов, хотя я могла видеть боль в глазах Бена всякий раз, когда он смотрел, как другой мужчина берет меня, я никогда не видела ничего, кроме похотливого возбуждения в его взгляде каждый раз, когда я была с другой девушкой. Держаться подальше от мужчин было важно, чтобы снова найти себя — стать тем человеком, которым я должна была быть для него. С другой стороны, секс с девушками был просто неотъемлемой частью того, кем мы были вместе.

Мне это было нужно. Мне это НУЖНО. Я провела МЕСЯЦЫ, не чувствуя нежного прикосновения другого человека к своей коже. Мне было одиноко, и не то чтобы я спала с ПАРНЕМ. Мне это НУЖНО.

Но эта потребность была эгоистичной. Это было физическое удовольствие ради того, чтобы почувствовать себя лучше. Позволить Зои «помочь» мне кончить не сделало бы ничего для того, чтобы вернуть меня к Бену. Это было бы только для того, чтобы доставить МНЕ удовольствие.

И я этого не заслужила.

«Спасибо за предложение», — покраснев, сказала я Зои. «Я знаю, что тебе потребовалось много смелости, чтобы сказать это, и я хочу заверить тебя, что я не чувствую себя обиженной или смущенной этим. Я экспериментировала с другими девушками, но это не моё. Извини».

«О, нет, нет. Не нужно извиняться», — пробормотала она, прежде чем подтянуть колени к груди и обнять их руками. Отведя взгляд от меня, она продолжила бессвязно говорить: «Я знаю, что многие люди смотрят на странные волосы и стервозное отношение и думают, что я настоящая лесбиянка. И, честно говоря, мне нравятся девушки. Но мне очень нравятся парни и ты уже знала это из всего, что мы говорили о парнях здесь, и это здорово, что ты натуралка, правда. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко или что-то в этом роде, и это круто, и мне жаль, что я принесла это и я никогда не хотела чтобы ты чувств-»

«Всё хорошо», — прервала я, подняв руку и подарив ей теплую ободряющую улыбку. «Я была бы польщена, если бы ты была со мной. Но мы друзья, и я бы хотела, чтобы это таким и оставалось. Хорошо?»

«Хорошо!» она кивнула, немного более энергично. «Хорошо».

«Хорошо». Я кивнула и, прежде чем ситуация стала еще более неловкой, открыла дверь и вышла.

— 25 СЕНТЯБРЯ —

Я сидела далеко от костра на знакомом валуне на холме. Это был камень, который я хорошо знала, проведя в этом самом месте больше вечеров, чем могла вспомнить. Почти рассеянно я позволила своей правой руке дотянуться до пустого места рядом со мной, места, где он всегда сидел. И я вздохнула, почувствовав, как мое сердце немного упало из-за того, что я скучаю по его присутствию рядом со мной.

Мое внимание привлекло юношеское хихиканье, и я посмотрела на двадцать футов налево и увидела, как двое мальчиков младшего возраста сжигают свой зефир. Один мальчик лет восьми, казалось, делал это намеренно, в то время как старший брат злился, пытаясь правильно поджарить зефир и одновременно обучить своего младшего брата.

«Эй, ты здесь работаешь, да?» — вдруг спросил у темноты старший брат.

«А, да», — ответил знакомый голос, прежде чем выйти на свет. Я улыбнулась, увидев, что это был Ник.

«Можешь ли ты научить нас, как жарить зефир? Я продолжаю поджигать свой».

«Ну, вообще-то… Я никогда не жарил зефир». Ник с минуту переминался, оглядывая костер. Рядом было еще около десяти человек, по крайней мере, двое из них были работниками. И, наверное, любой из них был бы лучшим учителем для детей.

«Давай, мистер. Пожалуйста?»

«Угу, конечно. Я попробую». Ник взял предложенную палку для жарки, ткнул ею в огонь и тут же поджег свой зефир.

Я не могла не рассмеяться. Звук привлек внимание Ника, и он посмотрел на меня с огорченным выражением лица. «Нужна небольшая помощь, здоровяк?» — спросила я, соскользнув с камня на пень рядом с ним, а затем спрыгнула вниз до конца.

В моем голосе был вызов, тон, который Ник не преминул уловить. Сжав челюсть, он сорвал с палки сгоревший зефир и протянул мальчику, а затем полез в сумку и вытащил свежий. Я с ухмылкой наблюдала, как он смотрел на зефир и какое-то время изучал огонь. А затем с осторожной концентрацией он направил липкий белый шар в нагретую область между пламенем, фактически не касаясь ни одного язычка, осторожно перемещая зефир рядом с мерцающим пламенем.

«Уже готово?» — спросил восьмилетний мальчик тридцать секунд спустя.

«Подожди минутку», — ответил Ник, не сводя глаз с зефира. К этому моменту я стояла прямо за ним и смотрела с удовольствием. Он был осторожен, чтобы не коснуться пламени, вращая свой шар, словно гриль возле жара. И еще через две минуты или около того, он вытащил свою палку с золотисто-коричневым зефиром на конце. «Ха-ха!» — гордо воскликнул он.

«Спасибо, мистер!» — бурно сказал старший брат, забирая палку.

«Ничего особенного. Просто получи как можно больше тепла, не касаясь пламени. Все дело в терпении».

«Понятно».

Ник похлопал ребенка по плечу, а затем посмотрел на меня.

«Отличная работа, черт возьми», — протянула я, скрестив руки на груди.

«Легкотня».

«Угу. Для десятилетнего ребенка», — усмехнулась я. Затем, развернувшись на каблуках, я направилась обратно на холм к своему знакомому валуну.

Ник последовал за мной на пень, а затем на валун рядом со мной. Не успели мы сесть, как мимо прошла Зои, напевая: «Ник и Мари, сидят на дереве, ЦЕ-ЛУ-ЮТ-СЯ…»

«Мы сидим на КАМНЕ, Зои! Не на дереве!» Ник сразу же завопил в ответ. «Проверь свои очки!»

Я закатила глаза и усмехнулась. Еще один вечер в раю.

— 27 СЕНТЯБРЯ —

«Думаю, мне здесь действительно начинает нравиться», — вздохнул Ник, прислонившись к большой субальпийской ели на этом небольшом уступе.

«Ты всегда говорил, что тебе нравится этот вид», — ответила я, показывая на закат. Мы вдвоем пришли сюда, на «Балкон», специально посмотреть на заходящее солнце. Обычно здесь была небольшая толпа, но официальное завершение туристического сезона пришлось на эти выходные, а количество гостей уже упало до двадцати. И все они, как правило, отправлялись в поход на хребет ради более грандиозного зрелища.

«Ну, мне всегда нравился вид. Я имею в виду, что мне действительно начинает нравиться здесь, в этом лагере».

Мои брови приподнялись, и я фальшиво надула губы. «А что, последний месяц, проведенный в моей компании, ничего не стоит?»

Он одарил меня ухмылкой и покачал головой. «Конечно, нет. Тусоваться с тобой было самым ярким моментом в моей жизни».

«До нынешнего момента». Я приподняла бровь, глядя на него. «То, что Диди вчера показала тебе свои сиськи, должно быть, выбило меня с первой строчки рейтинга. Что она сделала сейчас? Показать тебе всю перспективу?»

«Что? Нет…» — засмеялся Ник. «Со мной и Диди ничего не произошло, и ничего не случится. Ты знаешь, она не показала мне сиськи не специально, и я никогда не должен был тебе рассказывать, что я действительно видел ее обнаженной».

«Возможно, нет. Но что сделано, то сделано».

Он пожал плечами и посмотрел на заходящее солнце.

«Так что, если не сиськи Диди, что стало ПРИЧИНОЙ твоего внезапного изменения взглядов? Подожди, не говори мне. Единственное, что изменилось — это… постройка хижины?»

Ник повернулся ко мне и улыбнулся. «Да, хорошее понимание».

Я сморщилась, а затем поправила очки на переносице, так как они начали сползать. «Забавная вещь, чтобы взволновать тебя».

«Конечно, это лучше, чем убирать навоз».

«Хорошо… Я поверю тебе на слово».

«Нет, что действительно круто, так это конструктивный аспект. Поверь, я не гений в работе руками».

«Я верю в это», — протянула я с ухмылкой и вспышкой недомолвки в глазах.

Он поймал взгляд и покраснел. «Я не имею в виду ЭТО. Я просто имею в виду, что мой отец не учил меня пользоваться электроинструментами или чем-то в этом роде, когда я рос. Сегодня я буквально впервые держал в руках шуруповёрт, не говоря уже о циркулярной пиле».

«Ох, крутой парень впервые получает в руки электроинструменты».

«Да!» — закричал он, глядя на меня, совершенно забыв о закате. «Держать это оборудование в руках, чувствуя вибрацию и энергию, а затем видя, что я действительно могу с ним СДЕЛАТЬ. Чувак, это было так круто!»

«Можно подумать, что они не продают электроинструменты в Лос-Анджелесе».

«Да, но в моей старой жизни у меня никогда не было причин использовать их. Есть проблема? Вызови мастера».

«Должно быть приятно.»

«Я честно воспринимал это как должное; ничего лучше не знал. Но теперь, когда мы изучаем планы этой строящейся хижины, это заставило меня задуматься о хижине, в которой мы спим. Все не так уж сложно: соединительные доски с изоляцией между ними, электрическая проводка… Я чувствую, что почти могу построить эти штуки из Лего! Как только обед закончился, я начал исследовать нашу комнату и комнату для девочек, по соседству».

«Я знаю. Мелани пришла к сараю и сказала мне, что видела, как ты шнырял вокруг окна, пытаясь подглядеть».

«Я не подглядывал! Она НЕ МОГЛА!» — возмущенно настаивал он.

Я рассмеялась. «Это то, что она сказала».

Уши Ника покраснели. «Ах, дерьмо. Теперь я лагерный ИЗВРАЩЕНЕЦ».

Я отмахнулась от него. «Расслабься. Она также сказала, что видела, как ты ползал по фасаду и что-то прикидывал».

«Ну… это интересно. Я помню, как учил в средней школе физику и задавался вопросом, какого черта она мне нужна. Теперь кое-что из этого действительно имеет смысл».

Я печально улыбнулась. «Один день работы на стройке сработал лучше для твоего настроения, чем целый месяц, проведенный со мной».

Он сделал паузу и посмотрел на меня сердечным взглядом, его глаза смягчились, как у щенка, когда он посмотрел прямо на меня. «Ни за что. Я бы не зашел так далеко без тебя, Мари».

Теперь настала моя очередь краснеть.

Но вместо того, чтобы позволить моменту стать неловким, он повернулся и снова посмотрел на горизонт. Солнце было уже на полпути, и небо быстро потемнело. «Я чувствую, что становлюсь здесь новым человеком. Последние пару дней я не задавался вопросом, как много скопилось у меня электронной почты. Я не задавался вопросом, как проходят плей-офф бейсбола. И никогда бы не подумал, но Я даже не скучал по своему мобильному телефону. Я просыпался утром совершенно несчастным, отрицая, что уже 6 утра, и мысленно считал дни, пока я не смогу покинуть эту адскую дыру и вернуться домой, не будучи арестованным за это. Я молился о безболезненной смерти, которая спасла бы меня от моей меланхолии. И пару раз я действительно начинал плакать из-за того, что я не в форме и ощущаю себя не на своем месте среди всех вас».

Я нахмурилась и грустно посмотрела на него. «Ты никогда не говорил мне, что плакал…»

Он просто пожал плечами и отвернулся. «Посмотри на меня сейчас. Я уже похудел на пятнадцать фунтов и получаю красивый загар. Я больше не промокаю насквозь от пота, просто гуляя от главного здания до каюты для персонала. И сегодня я действительно начал что-то СТРОИТЬ своими собственными руками. Я СОЗДАЛ то, что действительно принесет пользу, а не просто зарабатывал деньги из воздуха, рассказывая богатым белым мужчинам то дерьмо, которое они и без меня должны знать. Впервые в своей жизни я действительно могу УВИДЕТЬ себя способным МУЖЧИНОЙ: сильным, способным починить вещи самостоятельно, не вызывая супергероя. Я еще не там — черт возьми, мне нужно сбросить еще двадцать фунтов, по крайней мере, и есть еще много чего, что мне нужно узнать об электроинструментах — но Я вижу свет в конце туннеля. Я действительно вижу человека, которым я мог бы быть…»

В глазах Ника было такое удивление, что все, что я могла сделать, это наблюдать за ним, опасаясь испортить момент своим голосом. Он был здоров, и он по-настоящему испытал прозрение, увидев, как его жизнь изменилась прямо на его глазах.

И это меня огорчило.

Я всегда знала, что это волшебное место. Здесь, оторвавшись от реального мира, я столько всего видела и испытала. Здесь моя собственная жизнь кардинально изменилась во многих отношениях. И здесь я верила, что в конце концов достигну своего собственного жизненно важного момента, чтобы увести меня от… нее… и обратно ко… мне…

Но этого еще не произошло.

И я задавалась вопросом, произойдет ли это когда-нибудь.

Я хотела изменить свою жизнь. Я хотела стать… лучше… Но я понятия не имела, как это сделать и какие шаги мне нужно предпринять. Я понятия не имела, по какому пути мне следует идти, чтобы вернуться к… нему…

К человеку, которого я все еще любила…

К моему первому разнорабочему, который чинил туалеты, убивал пауков и ремонтировал бытовую технику. К мужчине, который действительно был гением в работе руками… в том смысле, от которого мои трусики стали влажными, едва я об этом вспомнила.

Ник не был им. Ник не был КАК он. Ник был всего лишь младенцем, выходящим из своего замкнутого существования, познавшим свой путь и смотрящим на мир с удивлением, как будто видя в первый раз. Я была рада за него.

Но мне все равно было грустно.