An ordinary sex life (OSL)

Книга 5. Глава 3. Двигаясь дальше. Часть 3

— ОКТЯБРЬ 2005, ВЫПУСКНОЙ КУРС—

«Поздравляю, чувак. Ты прошёл».

Я поднял забрало, и улыбка появилась у меня на лице. «Действительно?»

Сотрудник DMV сильно за 30, который в течение последних двадцати минут сидел за мной на сиденье Fireblade Ким, кивнул, вытащил свой блокнот и начал делать отметки. Не глядя на меня, он сказал: «Лучший наездник, что у меня был за весь день. У тебя был хороший учитель».

«Лучший», — ответил я, взглянув в сторону здания DMV, где меня ждала Ким. Я начал думать, что должен подарить ей что-нибудь особенное в качестве благодарственного подарка.

Ты мог бы подвезти ее на Биг-Бене…

Заткнись, ты.

«Заходи внутрь. Мы закончим с документами и выдадим тебе временную лицензию», — наконец сказал сотрудник, а затем долго и протяжно посмотрел на японскую девушку в ярко-розовом кожаном мотоциклетном костюме, стоящую рядом со зданием. «А потом, может быть, ты сможешь отвезти эту горячую малышку, которая ждет тебя, домой».

Я усмехнулся, когда тоже взглянул на Ким. «Звучит здорово.»

Я подвез Ким обратно в кампус, но только на мотоцикле. В любом случае у нас не было бы времени на опыт Биг-Бена, даже если бы она позволила мне. У нас был урок через пятнадцать минут.

Однако через час урок закончился, и я начал собирать сумку.

«Бен, не мог бы ты задержаться на минутку?»

Берт, Ким и Саша посмотрели вместе со мной. Курс Исаковой был нашим последним по понедельникам и средам, и мы обычно шли ко мне, чтобы пообщаться и якобы провести собрание нашей команды. Пожав плечами, я засунул свою папку в сумку, а затем встал, перекинул ремень через голову и положила мягкую часть себе на плечо.

«Я догоню вас, ребята», — сказал я своим друзьям.

«У тебя ключи, чувак», — заметил Берт.

«Мы просто подождем тебя снаружи», — предложила Саша, а затем подняла брови, глядя на нашего профессора. «Это ведь не займет много времени?»

«Всего несколько минут», — заверила ее Виктория.

Получив ответ, мои друзья ушли вслед за остальными однокурсниками, и Виктория отрицательно покачала головой, когда Саша жестом задала вопрос, нужно ли закрыть дверь.

«Как дела?» — спросил я, откидываясь на один из длинных столов.

Ее брови критически приподнялись. «Я еще не видела твою заявку на MBA, молодой человек».

Я моргнул при упоминании «молодого человека». Это был снисходительный термин, которым мой профессор пользовала только тогда, когда был серьезно разочарована. «Э-э, нет. Я не подавал её».

«Ты же знаешь, что срок сдачи для первого раунда — семнадцатое, да? Это всего через две недели».

«Конечно. Просто…» Я глубоко вздохнул. Нет причин ходить вокруг да около. «Я начал писать её, но на самом деле не собираюсь подавать».

«Прошу прощения?»

«BioGen предложили мне отличную работу. И не просто «предложили». На самом деле письмо с предложением лежит у меня на столе».

«Но твой MBA…»

«Я смогу получить это позже. У них есть хорошая образовательная программа. Как только я проучусь пару лет, они будут субсидировать мою степень магистра делового администрирования, и я всегда смогу вернуться сюда. Мне это кажется отличным планом».

«Бенджамин. Получение степени магистра очень важно».

«Я знаю это. И я получу её в конце концов».

«Получишь? Я слышала это раньше».

«Я серьезно. В долгосрочной перспективе, я знаю, что хочу, чтобы в моем резюме была степень MBA. Но половина её смысла — это получить действительно хорошую работу, и у меня уже есть такая возможность. Начальная зарплата больше, чем средняя для прошлогодних выпускников курса MBA Хааса».

Виктория нахмурилась, но вздохнула. «Я все еще хочу, чтобы ты подал заявку. Все меняется. Обстоятельства меняются. У тебя есть предложение, но, возможно, его не будет следующим летом».

«Возможно».

Ее холодные голубые глаза впились мне в череп, она протянула руку и взяла меня за ладонь. «Считай, что я пинаю тебя под зад. Сдавай».

Я пожал плечами. «В чем спешка? Есть четыре раунда подачи заявок».

«Да, но у тебя самый высокий шанс быть принятым в первом раунде».

Я приподнял брови. «Ты хочешь сказать, что меня могут не принять?»

«Если ты и дальше будешь меня разочаровывать, то да», — ответила она с намеком на злобную улыбку. «Серьезно, Бенджамин. Я думала, что ты лучше планировщик, чем этот. Сдай свое заявление. Ты получишь свое согласие в январе. В худшем случае, ты откажешься или отложишь его на год. Ты ничего не потеряешь, кроме времени потраченного на написание заявки».

«Отлично».

«Нет, не отлично. Делай или не делай».

«Не надо пытаться?».

«Прошу прощения?»

Я покраснел и покачал головой. «Забудь. Я сдам его к сроку. Обещаю».

«Хороший мальчик». Она похлопала меня по голове, и я снова закатил глаза от её снисходительности. На короткое время я подумал о том, чтобы загнать ее в угол в ее офисе, склонить над столом и напомнить ей, кто главный. Но я позволил этому образу ускользнуть и просто принял ее жест как нежную фамильярность, которую он означал.

А потом я ушел, чтобы догнать своих друзей.

Команда, конечно же, расспрашивала меня о том, чего хотела профессор Исакова, и я объяснил, что убедиться, что я сдам свое заявление. Берт казался немного расстроенным тем, что она не приложила усилий, чтобы убедиться, что ОН сдал СВОЁ, и вслух задался вопросом, означает ли это, что она не была настолько уверена, что его примут.

«Думала, ты собираешься на работу в Пало-Альто?» — поинтересовалась Саша.

«Ну… как сказала профессор: стоит оставить запасные пути», — ответил Берт. «И, эй, она не пыталась изо всех сил стараться затащить в программу никого из вас».

«Сдала своё на прошлой неделе», — живо ответила Саша.

«Вчера», — добавила Ким. «Вероятно, поэтому она пошла и загнала тебя в угол, Бен. Я могла ускользнуть, просто не собираясь подавать заявление».

«Предательница», — я прищурился, но ухмыльнулся секундой позже.

Мы добрались до дома, и я пошел на кухню, чтобы начать размораживать полоски сырой говядины, пока мои товарищи по команде разложили свои книги. Высунув голову обратно в дверной проем, я спросил: «Эй, вы, ребята, остаетесь поужинать?»

«Конечно», — сразу ответил Саша.

«Зависит от того, что ты делаешь», — ответил Берт.

«Жарю на раскаленном масле».

Берт вздохнул. «Ну, я полагаю, сойдет…»

Я покачал головой, возвращаясь на кухню. За всю историю «Проекта Бен» Берт еще не отказывался от моей готовки. Он всего лишь играл в разборчивость, чтобы поддразнить меня.

Ким присоединилась ко мне через минуту, чтобы убедиться, что я правильно подготовился, а затем она оставила меня разбираться со всем самостоятельно. Как только я задумался об этом, приготовление еды оказалось действительно очень легким делом. Это было похоже на эксперимент в химической лаборатории, только проще и без оценки. Все, что мне действительно нужно было сделать — это поближе познакомиться с каждым рецептом, чтобы мне больше не требовались дополнительные указания.

Мы вчетвером наслаждались ужином вместе с обычным разговором. После еды мы еще немного поболтали, пока Берт и Саша не отправились на станцию ​​BART. И как раз когда они собирались уходить, в моем кармане громко зазвенели первые ноты «Galvanize» The Chemical Brothers.

При звуке нового рингтона я отпустил Сашу, которая обнимал меня на прощание, и проверил свой телефон. Саша тоже это уловила, и ее брови взлетели вверх, увидев на экране «Аврора». Похлопав меня по щеке, она отвернулась и сказала: «Увидимся завтра».

Я кивнул, мое внимание уже ушло. Я даже не слышал, как уходят Берт или Саша, и не заметил, когда исчезла Ким. Все мое внимание было сосредоточено на телефоне, я быстро ответил на него и направился к лестнице в свою спальню.

С момента последнего звонка Авроры прошло несколько недель, но казалось, что это было только вчера. Все эмоции, которые я тогда испытывал, вернулись ко мне: чувство потери, горя, но также и надежда. Она была сломленным человеком, сломленным совершенно иначе, чем другие девочки, которым я помогал в подростковом возрасте, и я действительно не знал, как с ней обращаться. Все, что я действительно мог сделать в этот момент — это ждать: попытаться прожить свою жизнь как можно лучше и уповать на эту надежду, что она снова станет той Авророй, с которой я мог бы быть вечность.

А пока я бы дал ей время и место. Хотя эта мысль приходила мне в голову, я не пытался ей позвонить. У нее не было сотовой связи, и, хотя у меня был номер телефона офиса лагеря Моррис, я решил не пытаться связаться. ОНА звонила МНЕ, когда ей хотелось, и я был очень счастлив, что она это захотела сейчас.

Аврора тоже казалась довольно счастливой. Очевидно, она исполнила своё желание проводить больше времени в конюшне, и как раз сегодня днем ​​она помогла родить новую лошадь, «кобылку», как она выразилась. Она поспешила объяснить, что на самом деле она не помогала её родить — не то чтобы она держала лошадь за ноги и убеждала мать тужиться или что-то в этом роде — но она присутствовала как единственный человек-помощник, и она ушла после этого опыта с совершенно новым взглядом на жизнь.

Она казалась счастливой… действительно счастливой… и я был счастлив за нее. Она восторженно рассказывала о новой ЖИЗНИ, о том, как Вселенная стала казаться намного больше, а все ее проблемы — намного меньше.

Я сам этого не чувствовал. Я не был частью ее грандиозного опыта, поэтому многое из того, что она говорила, просто вылетело из моей головы. Она немного поболтала, что меня позабавило. Я был, безусловно, счастлив в одном: из всех людей в мире, с которыми она могла поделиться этим, она решила поделиться этим со мной. Да, ее прозрение означало, что она принижала свои прошлые ошибки, что, в свою очередь, означало, что она принижала зло, которое причинила мне. Но я не возражал против этого. Я действительно хотел, чтобы она исцелилась и двинулась дальше, и, судя по её словам, она была на правильном пути.

Но позже, после того, как мы повесили трубку, и я лежал на кровати, глядя в потолок, я не мог не задаться вопросом: если Аврора действительно начала все сначала, если она действительно продолжила свою жизнь, обязательно ли она вернется? Назад, ко мне?

Жизнь — это изменение. Жизнь — это поступательный прогресс. Я ждал, когда Аврора вернется в Беркли как девушка, которую я когда-то знал и любил, или, по крайней мере, что-то очень близкое ей, но это не так. Движемся дальше, движемся вперед.

Аврора это делала. Рассвет начинала жить своей новой жизнью.

Может быть, мне пора было сделать то же самое.

Остаток недели пролетел незаметно, так как многие аспекты моей жизни превратились в рутину, и даже небольшие изменения я лишь отмечал и не мешал их течению. После телефонного разговора с Авророй я пошёл на занятия по крав-мага и немного развеялся. Даже мои инструкторы думали, что я вкладываю немного больше энергии в свои удары, чем обычно.

Во вторник вернулась Пейдж (без Эйприл), и мы продолжили с того места, где остановились, по крайней мере, до тех пор, пока ей не пришлось идти в класс. Ужин был еще групповым мероприятием с Бертом, Ким и Сашей: тем вечером я запек зити. Вечером Берт и Саша поехали на BART домой, а Ким уехала гулять с друзьями, так как мне больше не нужны уроки вождения мотоцикла. Но со свежими водительскими правами в кармане я почувствовал необходимость одолжить ее байк и просто покататься самостоятельно. Есть что-то особенное в смеси одиночества и выброса адреналина, когда вы летите на мчащейся маленькой ракете без каркаса безопасности, кузова автомобиля или даже другого человека рядом с вами для защиты. Это только вы, дорога и препятствия, приближающиеся к вам со скоростью 50 миль в час на людных улицах Беркли. Я оказался на холмах у Зала науки Лоуренса, просто глядя на городские огни в крайне созерцательном состоянии.

В среду у нас была групповая презентация в классе Исаковой, которая, конечно, прошла отлично. К тому моменту мы вчетвером были хорошо отлаженной машиной, и мне почти не требовалось быть руководителем группы. Мы все знали, что делать. Ужинал я один, и я просто пошел и взял бургер у Карла Младшего, просто потому, что мог. На самом деле, это было не очень вкусно. После того, как я съел так много не-фастфуда за последний месяц, мой желудок больше не переваривал весь этот жир, и это как бы немного перевернуло мой желудок. Тем не менее, спустя одну гигантскую отрыжку я почувствовал себя намного лучше. И я смог спокойно пойти на уроки бальных танцев, не чувствуя тошноты.

В четверг Брук и DJ вернулись к ужину, и я приготовил китайские салаты с курицей и пиццу с хлебом фоккача на всех шестерых. Затем я отправился на Крав-Мага, и хотя я был рад, что мой желудок не был слишком тяжелым, у меня возникла сильная тяга к белку, когда я вернулся домой и быстро сварил вкрутую четыре яйца, чтобы проглотить. Конечно, это был результат всех упражнений, которые делали мои мышцы.

В пятницу у меня был тест, и когда он закончился, я почувствовал настроение серьезно заняться Xbox. Ким уехала домой, Брук и DJ были у Вивиан Ван, и я снова остался совсем один. Почувствовав себя лениво, я приготовил рамен Maruchan и вернулся к Xbox. И где-то около 9 вечера я наконец посмотрел на потолок и подумал: «Что, черт возьми, я делаю?»

Как раз в понедельник я разговаривал с Авророй и слушал ее рассказ о Заре, кобылке, жеребенке, и серьезно думал о том, чтобы найти способ пойти по своей жизни дальше. Единственное: я не знал как.

Я только что провел последнюю неделю, делая то же самое, что и каждую неделю, с небольшими вариациями, которые не позволяли вещам становиться совсем уж рутинными, но при этом не меняли распорядок. Я все еще застрял в том же месте, что и до телефонного звонка: просто болтался, ожидая возвращения Авроры.

Да, я работал над «проектом Бен». Я уже мог готовить в миллион раз лучше, чем раньше, делать покупки в продуктовом магазине, не чувствуя себя потерянным, и танцевать ча-ча-ча. Я не обязательно думал, что смогу надрать кому-нибудь задницу с помощью Крав Мага, но мои рубашки были теснее, и DJ не раз хвалила мою развивающуюся мускулатуру. Кардио-тренировки у меня уже и без того были.

Можно сказать, что все это отличный прогресс в самосовершенствовании, но что в моей ситуации действительно изменилось? Мне казалось, что я просто выжидал, занимаясь делами изо дня в день, в то время как мое будущее оставалось этой туманной штукой вдали.

Выпуск был в мае следующего года. BioGen ждали меня. Все, что мне нужно было делать, это продолжать заниматься на уроках, следить за тем, чтобы я ничего не провалил и что мои перспективы трудоустройства остаются надежными.

Программа ранчо Авроры продлится до конца августа следующего года, когда она должна будет вернуться в кампус и завершить свою академическую карьеру. Все, что мне нужно было сделать, это подождать ее, надеяться, что она вернется здоровой и бодрой, и надеяться, что она снова захочет быть со мной.

Я не двигался вперед. Я просто… двигался, идя в ногу с календарем. Ходил на занятия, ел, гулял с друзьями и ложился спать. Проснись и сделай это снова. Рутина. И в конце концов мое будущее придет, не так ли?

Правда ведь?

А как же DJ? Куда развивались эти отношения? МОГЛИ ли оно куда-нибудь прийти?

А что насчет Саши?

А что НАСЧЕТ Саши? Там ничего нет. Глупый мозг. Саша довольно четко изложила свою позицию в отношении меня.

Может поэтому тебе интересно?

Заткнись, ты.

Хэй, чувак, это ведь ты забыл поставить игру на паузу, пока смотрел в потолок и гадал, какого черта ты делаешь?

Отлично. Теперь я разговариваю сам с собой. Да, Бен, ты так доволен своей жизнью, что становишься шизофреником.

РМЛ: расстройство множественной личности. Шизофрения — это слышать голоса от неодушевленных предметов, как будто кушетка разговаривает с тобой или что-то в этом роде. Если только ты не параноик-шизофреник, в этом случае ты будешь галлюцинировать других людей, как Рассел Кроу из» Игр разума».

Как угодно.

Ты действительно собираешься сидеть и ждать, пока Аврора вернется к тебе? (A) Ты уверен, что она это сделает? И (B), после всего дерьма, в которое она тебя затащила, заслуживает ли она этого?

Я люблю ее. Всегда буду.

Это мило. Но это не значит, что она для тебя самое лучшее, особенно сейчас, когда она за миллион миль.

Что ты предлагаешь? Чтобы я нашел себе другую девушку? Что случилось с идеей остаться одиноким на какое-то время?

Есть разница между ИЗБЕГАТЬ созависимости от подруги и быть ОДИНОКИМ.

Я знаю это.

Ты? Я не этого вижу.

А что ты видишь?

Я вижу парня, который все еще одержим старой мечтой, мечтой, про которую он СКАЗАЛ себе, что она закончилась. Я вижу парня, который не просто не находится в отношениях, но АКТИВНО пытается держаться подальше от отношений.

Я переживаю Аврору. Я не хочу снова отскакивать.

Ты не переживешь Аврору, ты ВСЕ ЕЩЕ В Авроре по уши. Как ты думаешь, почему ты отталкиваешь DJ?

Я не могу снова отскочить с DJ.

Бред сивой кобылы. Ты отталкиваешь DJ, потому что все еще веришь, что Аврора вернется к тебе. Если бы ты и DJ когда-нибудь были вместе, это было бы только потому, что ты НАКОНЕЦ отказался от Авроры. А ты не можешь этого допустить, не так ли?

Ты собираешься превратить это в спор о родственной душе, не так ли?

Ты сказал это. Не я. Ну… я — это ты, но… ах, нахрен. Если ты понимаешь, о чем я.

Я больше не верю аргументу о родственной душе.

Разве?

Этим дерьмом нас кормили наши родители.

Ты уверен?

Конечно.

Тогда почему — Я- (а я, кстати, это ТЫ) сомневаюсь в этом?

СВАЛИ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!

Я свалю. Как только ты двинешься дальше.

Чего?

Двигайся дальше. Двигайся вперед. Продолжай свою ЖИЗНЬ. Прекрати, блять, ждать Аврору. Если она вернется — отлично. Вы двое сможете разобраться, ЕСЛИ и когда это произойдет. А пока перестань быть ёбанной КИСКОЙ, слезь с задницы и ЖИВИ своей жизнью!

Как? Прыгнув прямо в новые серьезные отношения с DJ?

Конечно нет.

Так что, я должен пойти и заняться бессмысленным сексом с поклонницами Биг-Бена?

Что ж, это ВАРИАНТ. Но все не должно быть настолько экстремальным. Есть созависимость, есть ИЗБЕГАНИЕ созависимости, а есть середина. ЭТО быть одиноким. Вот где тебе нужно быть. Потому что чем дольше ты отталкиваешь людей, тем больше это показывает, что ты все еще зациклен на Авроре. Чем дольше ты сидишь в этой сдерживающей модели отказа от отношений ради отказа от отношений, тем очевиднее становится, что единственные отношения, которые вы примешь— это отношения с Авророй.

Неужели это так плохо?

Конечно нет. Но тогда я поселюсь в твоей голове и каждый день до конца года буду сомневаться в тебе.

Шутки в сторону?

Эй, не вини меня. Ты за рулем. Единственная причина, по которой я тебя раздражаю, состоит в том, что у тебя два мнения по этому поводу: безнадежный романтик, который без всяких оснований хочет верить, что ты и Аврора должны быть вместе и снова найти друг друга, и реалист, который признает, что ты здесь, она там, и нет никаких гарантий, что она когда-нибудь вернется. Что это будет?

Я не могу это решить прямо сейчас.

Конечно не можешь. Но это решение не будет просто ждать вечно. DJ не собирается сидеть без дела вечно. Саша не собирается вечно сидеть без дела. Ким не собирается сидеть без дела вечно.

Ким? При чем тут она?

Понятия не имею. ТЫ скажи МНЕ.

Моя голова болит.

Расскажи мне об этом. Или еще лучше, расскажи мне, что ты сказал себе, когда ты и Аврора завершили последний звонок.

Аврора начинала жить своей новой жизнью. Может, мне пора сделать то же самое.

Вот это самое. И кто знает? Может быть, ты в конечном итоге встретишь миссис Настоящую, которую ты бы пропустил, если бы у тебя все еще была голова в заднице. Может быть, ты встретишь свою истинную судьбу.

Я усмехнулся. Судьба? Ну, туда, куда я пойду завтра вечером, обязательно найдется хотя бы одна «Судьба».

«Ты уверен, что это правильное место?» — немного нервно спросила Линн Ариан, когда мы въезжали на стоянку.

«Это правильный адрес», — подтвердил я, проверяя числа над двойными дверями глядя на листок бумаги в руке. «Эмбер никогда бы не дала нам неправильный адрес».

«Это просто не выглядит правильным», — вздохнула Кэди Якобсен с водительского сиденья с легким разочарованием в голосе. «Ты уверен, что это не должен был быть один из тех шикарных клубов, мимо которых мы проехали на Бродвее? Это место похоже на хороший ресторан».

«Может быть, в этом-то и дело», — чирикнула Ким сзади меня. «Разве мы не говорили о чем-то сдержанном? Не слишком ярком и очевидном?»

«Куда мы, девушки, могли бы пойти, не чувствуя себя неловко?» Ноэль добавила из третьего ряда.

Наконец я заметил то, что искал, и указал на это. «Вот вывеска «Ноктюрн». Это то место. Берт, тебе это нравится?»

«Черт, мне все равно, пока там голые девушки», — ответил Берт из среднего ряда, который он делил с Линн. «Давайте посмотрим, и, если нам это не понравится, мы всегда сможем вернуться в те места на Бродвее».

Я пожал плечами. «Звучит как план».

К этому времени Кэди остановила «Эскалейд» своего отца и открыла дверь ожидающему ее камердинеру. Я вышел со своей стороны и посмотрел на невзрачные двери. Ким, Линн, Берт, Кэди и Ноэль последовали за мной, когда я вошел внутрь и прошёл в закрытый вестибюль с приглушенным, но не темным освещением.

Две симпатичные брюнетки за стойкой были одеты в изящные черные форменные платья, похожие на хозяйку фабрики чизкейков. Одна из них улыбнулась, когда мы вошли, и поздоровалась: «Добро пожаловать в Ноктюрн. Чем я могу вам помочь?»

Прочистив горло, я сказал: «Моя подруга сказала, что сделала бронь».

«Имя в бронировании?»

Я указал на своего приятеля. «Берт Ким».

Девушка улыбнулась, коснувшись сенсорного экрана монитора, встроенного в подиум. Мгновение спустя ее зеленые глаза блеснули, когда она улыбнулась Берту. «Твой 21 день рождения. Поздравляю».

Берт покраснел, и Линн сжала его руку.

«Закон штата: я должна проверить все ваши удостоверения личности».

Я кивнул и выудил бумажник. Все остальные сделали то же самое. Кэди нервно закусила губу, предъявив фальшивое удостоверение личности — ей было всего 20 лет.

Но девушка за стойкой не стала внимательно изучать наши водительские права, вернув их так же быстро, как забрала. И через мгновение она указала на дверь слева от нас. «Эрика проведет вас к вашему столику. Приятного вечера».

Побывав в Блисс на мальчишнике Дэниела в прошлом году, я думал, что знаю, чего ожидать. Но это просто показывает, что все места разные, и даже стриптиз-клубы могут иметь такое же разнообразие, как рестораны, от высокого до низкого. Блисс было довольно красивым местом, но неоновое освещение и измученный персонал по-прежнему ставили его на голову ниже Ноктюрна. На самом деле, если бы мне не сказали, я бы даже не понял, что Ноктюрн БЫЛ стриптиз-клубом.

Иллюзия изысканности продолжалась и за пределами закрытого вестибюля. Оказавшись за закрытыми дверями, я ожидал увидеть столбы и сцены по комнате. Я ожидал услышать музыку «бум-чика-вау-вау» из динамиков. И я ожидал увидеть кружащихся вокруг скудно одетых женщин, некоторые из которых выставляли бы грудь для моего удовольствия от просмотра.

Я ничего из этого не видел. Мы прошли по короткому коридору в главный зал, который снова напоминал элитный ресторан. Круглые столы были расставлены равномерно и покрыты хорошо ухоженными скатертями. Каждый стол был окружен от четырех до шести стульев, количество которых зависело от диаметра стола. И каждый стул был обтянут плюшевой тканью, со спинкой, которая была бы даже выше, чем моя голова в сидячем положении, предположительно для обеспечения некоторого уровня конфиденциальности.

Или в качестве поручней для девочек-танцоров.

Я до сих пор даже не был уверен, что там БЫЛИ девушки для танцев на коленях. Прямо сейчас их точно не было, хотя больше половины столов были заняты. Я огляделся, пока Эрика проводила нас к нашему столику, и заметил, что, несмотря на то, что большая часть посетителей была явно мужчинами, это была не та толпа, которую я помнил по Блисс. Там я увидел много бизнесменов среднего возраста, все еще одетых в костюмы, и парней лет двадцати, одетых небрежно и весело проводящих время. Но здесь клиентура была немного более промежуточной. «Бизнесмены» выглядели старше, многие с седыми волосами. Не было ни одного хамоватого парня, который хотел бы испытать себя парой сисек. Было несколько пар, на самом деле, мужчин со своей женой или девушкой, которые выглядели для всего мира так, будто только что вышли на приятный ужин. И наша маленькая группа, безусловно, была самой молодой из посетителей.

Когда мы сели, Эрика раздала меню в кожаном переплете. Льняная бумага с мелким шрифтом расписывала доступные блюда, хотя на первых двух страницах преобладали вина и коктейли. Наша официантка Анжелика пришла, чтобы представиться и принять наши заказы на напитки, и хотя я заметил, что ее платье, подчеркивающее декольте, было гораздо более откровенным, чем можно было бы увидеть в стильном ресторане, оно все же было далеко от… костюмов, которые я видел раньше.

Последовал еще один сюрприз: мы поужинали. О, Эмбер сказала нам дождаться ужина, но я честно подумал, что в конечном итоге мы будем есть барную еду, глядя на кружащихся стриптизерш. Это был искренний ужин с элегантными столовыми приборами, льняными салфетками… весь набор. Это заставило нас снова болтать о том, находимся мы или нет в нужном месте, и Кэди фактически пнула меня ногой под столом, задавая мне вопрос: «Что, черт возьми, происходит?» одним лишь взглядом.

Итак, я принял меры. Встав, я сделал вид, что иду в туалет, чтобы не привлекать к себе внимания, но при первой же возможности я привлек внимание официантки и тихо сказал: «Пожалуйста, простите меня, если это не так, но мой друг послал нас сюда на вечеринку по случаю 21-го дня рождения, и я хочу убедиться, что мы находимся в нужном месте. Есть здесь какие-нибудь… э-э… экзотические танцоры?»

Официантка одарила меня скромной улыбкой, которая промелькнула в ее блестящих глазах. «Это нужное место, сэр. Развлекательная часть вечера начнется после еды».

Я моргнул. «О, понятно. Большое спасибо».

Все еще озадаченный, но с некоторым облегчением, я вернулся к своим друзьям и тоже рассказал им. Только тогда я действительно хорошо осмотрел комнату и понял, что все в комнате начали есть примерно в одно и то же время. Такого не происходит в ресторанах: одни посетители приходят, а потом уходят раньше других. Но, видимо, мы все были примерно в одном графике, и я немного расслабился.

Сама еда была довольно хорошей. Не лучшей, но, тем не менее, на ступеньку выше стейк-хауса Outback. Мой основной бифштекс был как раз подходящего оттенка розового, а сопровождающие его красный картофель и тушеные овощи были лишь немного пережаренными. Зная, что мы пробудем здесь какое-то время, я потягивал мартини на протяжении всей трапезы, не выпивая слишком много и слишком быстро. И десерт представлял собой хорошо приготовленный чизкейк с тирамису, который я разделил с Ким, что еще раз напомнило мне вездесущую «Фабрику».

Но потом вышли официанты и убрали всю нашу посуду. Я огляделся в поисках Анжелики, ожидая, что мне нужно будет разобраться с Линн или другим из моих друзей за счет оплаты ужина, но ее нигде не было. На самом деле, ни одной из официанток не было нигде в поле зрения. Но как только я начал задумываться об этом, вся стена в главной комнате внезапно стала полупрозрачной, показав себя не чем иным, как искусно замаскированным экраном. А через мгновение он медленно втянулся в потолок, обнажив скрытую за ним сцену.

«Развлекательная» часть вечера вот-вот должна была начаться.

Хотя я никогда не был на шоу бурлеска, я слышал о таком. Это сексуально и провокационно, не говоря уже о наготе, но скорее дразняще, чем действительно об обнажении. Есть костюмы и музыка, а иногда и полноценные постановки. На другом конце спектра — типичный стриптиз-клуб, который полностью посвящен раскрытию с минимальным количеством «прелюдий» перед тем, как снять одежду. Музыка в записи, и исполнительница обычно находится на сцене в одиночестве.

Ноктюрн был где-то посередине. Это не было ничего похожего на музыкальную постановку. Но были костюмы и сюжеты, и в конце концов девушки ДЕЙСТВИТЕЛЬНО раздевались. Это давало те лакомства, которые сдерживал бурлеск, но это не настолько пихали в лицо, как в стрип-клубе. Нас не окружали обнаженные девушки на второстепенных сценах по комнате, и к нам не подходили девушки, предлагающие танцы на коленях по двадцать баксов за песню.

Конечно, танцы на коленях по-прежнему были доступны. Я понял это, когда вернулись некоторые из официанток, и за соседним столиком я увидел, как мужчина протягивает официантке карточку. Оглядываясь назад на свой стол, я заметил, что рядом с центральным элементом, освещенным свечами, волшебным образом появилась коробка с похожими картами, вероятно, помещенная туда, когда мое внимание было привлечено к сцене. Проверив карты, я понял, что это были карты запросов, предварительно помеченные нашим номером столика, так что, если кто-то из нас хотел, чтобы услуга была оказана, мы могли незаметно попросить об этом.

Через несколько минут одна из танцовщиц, которая уже закончила свой сет, подошла прямо к столику рядом с нами, взяла мужчину за руку и повела его куда-то в заднюю комнату. Обмен денег не производился. Никаких переговоров не велось. Всё уже было учтено.

И тогда меня по-настоящему поразило, насколько Ноктюрн отличался от Блисс. Когда я пошел в свой первый стриптиз-клуб в рамках мальчишника Дэниела Чена, я был поражен тем, насколько мало это было связано с сексом, а насколько сильно — с деньгами. Ко мне волнами подходили девушки, сидели у меня на коленях и практически умоляли купить танец… или больше. Всё было устроено так, чтобы заработать как можно больше денег, мало заботясь о чувственности сексуального опыта, за исключением той минимальной части, которая была необходима, чтобы добраться до денег. Сидя там, я чувствовал себя мишенью для мошенников, которые сделают все возможное, чтобы вытащить из моего кошелька как можно больше денег.

С другой стороны, Ноктюрн создавал другой опыт. Конечно, это все равно заканчивалось тем, что на сцене появилась обнаженная девушка, но путь, по которому я туда приходил, не заставил меня почувствовать себя склизким или отвратительным. Девушки на сцене были настоящими артистками и проявляли настоящий танцевальный талант. Они использовали настоящие имена, такие как Эрика и Анжелика, даже если это, возможно, не были их настоящие имена; ни Судьба, ни Бэмби, ни Ангел, ни Синди. Никто не заставлял меня тратить больше денег, чем я уже потратил, и я, вероятно, мог бы просто просидеть здесь до конца вечера, ни капельки не беспокоясь. Конечно, девушки на сцене изо всех сил пытались соблазнить свою публику, но, по крайней мере, это было больше похоже на соблазнение, чем на мошенничество.

«Она хороша», — выдохнула Кэди, устремив глаза вперёд. Гибкая блондинка с тугой задницей и задорными очками грациозно кружилась, как балерина, хотя и полуобнаженная балерина, которая показывала нам свою наголо выбритую киску каждый раз, когда разгибала ногу.

«Почему нет?» — спросил я, показывая карточку. «Ты можешь поговорить с ней наедине, если хочешь. Может, она справится с вами обеими?» Я ухмыльнулся Ноэль в последней части.

Ноэль нахмурила брови и взяла карточку из моей руки, внимательно ее рассматривая. «Как мы узнаем, сколько это стоит?»

«Не знаю», — пожал я плечами. «На нашем меню тоже не было цен. У меня сложилось четкое впечатление, что это место больше хочет быть о сексе, а не о деньгах. Может быть, есть какие-то переговоры, когда вы уходите в заднюю комнату, или, может быть, это просто не обсуждается. Как в тех действительно элитных ресторанах: если вам нужно спрашивать, сколько это стоит, вам, вероятно, не стоит это заказывать».

Ноэль поморщилась. «Это может очень быстро стать слишком дорогим».

Кэди похлопала ее по руке. «Не волнуйся. Я поняла». Затем она вырвала карточку из пальцев Ноэль и начала записывать имя танцовщицы, Рене. Когда она закончила, она подняла карточку, и через несколько секунд подошла официантка и взяла ее сзади.

Берт ухмыльнулся и покачал головой. «Хорошо, что Саша занята на работе в эти выходные. Мне было жаль, что она не смогла прийти, но, зная, насколько она обеспокоена сексом, это, наверное, к лучшему».

Я нахмурился. «Саша не беспокоится о сексе. Она просто не слишком раскрепощена с парнями, которых едва знает. Но за последний год она сильно расслабилась. Она больше не против того, чтобы обнимать тебя или меня».

«Обнимать, конечно. Но я не знаю. Я чувствую, что стриптиз-клуб — не ее место».

Я кивнул. «Возможно ты прав».

Рене закончила свой танец, выполнив полный поперечный шпагат на полу с задорной улыбкой на лице. Диктор-женщина своим сладко-дымным голосом, идеально подходящим для радио с романтическими песнями KOST 103.5, призвала всех поаплодировать Рене, что мы и сделали. Даже ее нежный голос сильно отличался от напыщенности комментатора лаунджа Вегаса.

Вышла еще одна танцовщица, более грудастая блондинка по имени Лейла. С другой стороны от Ким, Берт наклонился ко мне и спросил: «Итак, кто-нибудь из них уже привлек твоё внимание? Кто-нибудь, на кого можно воздействовать чарами Биг-Бена?»

«Я не собираюсь увозить стриптизёршу к себе домой», — невозмутимо ответил я. На этот раз — добавил я мысленно. На этот раз.

Он усмехнулся, и Линн потерла ему руку. «Кто-нибудь привлек ТВОЁ внимание, милый?»

«Детка, ты все, что мне нужно», — мягко ответил он.

Линн хихикнула. «Я знаю это, но мы пришли в СТРИП КЛУБ на твой день рождения, потому что оба думали, что это будет весело».

Кэди приподняла бровь, глядя на одноклассницу. «Ты говоришь мне, что начинаешь пялиться на всю эту обнаженную женскую плоть?»

«Конечно нет.» В тусклом свете я не мог понять, покраснела Линн или нет, но выражение ее лица определенно соответствовало. Затем она повернулась к своему парню. «Но дорогой, я действительно не ревную. Я хочу, чтобы ты хорошо провел время, и, если ты не выберешь, я выберу для тебя горячую девушку».

Берт ухмыльнулся. «Сделай это».

Линн ухмыльнулась. «Теперь мне просто нужно дождаться миниатюрной брюнетки, которая напомнит тебе обо мне…»

В этот момент Рене подошла к нашему столику и нежно коснулась руки Кэди. Озорная рыжая повернулась с широкой ухмылкой, а затем схватила Ноэль за плечо. Подняв и её, Рене взяла обеих девушек за руки и повела их прочь, покачивая бедрами немного сильнее, чем необходимо, чтобы сделать шаг вперед.

Мы смотрели, как они уходят, а затем посмотрели остальную часть выступления Лейлы. Тем временем подошла новая официантка и приняла наши заказы на напитки, вернувшись со свежими напитками, как раз когда Лейла заканчивала. И тут на сцену вышла сногсшибательная брюнетка.

Моя челюсть ударилась об пол.

«Дамы и господа, поприветствуйте… Анжелика!»

Действительно, через сцену шла наша собственная официантка. Мне было интересно, куда она делась после того, как с нашей едой было покончено, и появилась новая официантка, чтобы начать принимать наши заказы. Судя по ужину, Анжелика обслуживала почти исключительно нас, заботясь только о нас и еще одном столе. Из-за большого количества горячих официанток, сновавших во время ужина, комната была довольно сильно загружена. Но, когда занавес поднялся, их стало намного меньше, и теперь я понял почему: официантки ТАКЖЕ были танцовщицами.

Через несколько минут мы смогли лучше разглядеть впечатляющее декольте, на которую я смотрел во время ужина. Линн хлопнула Берта по руке и спросила: «Как насчет нее? Ты упомянул ранее, что думаешь, что наша официантка довольно горячая».

«Может быть…» — задумчиво ответил Берт, очарованный подпрыгивающими сиськами. «Может быть… Но как ты сказала: маленькая, как ты».

Линн фыркнула. «Я не уверена, что B-чашки есть в меню в таком месте».

«У Рене была плоская грудь», — отметил он.

«Хорошо, может быть. Но вместо того, чтобы ждать вечно всех танцоров, как насчет того, чтобы ты сразу выбрал нескольких, а? Ночь не становится моложе, и я бы не возражала, чтобы ты получил больше одного танца на коленях».

Берт ухмыльнулся. «Хорошо, может быть. Если следующая танцовщица не заинтересует меня, мы попросим Анжелику».

«Не «мы». Только ты. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неловко или чувствовал, будто я наблюдаю за тобой, пока она втирает тебе огромные дыни в лицо».

Берт снова усмехнулся. «Как хочешь».

Нам понравился сет Анжелики, и все аплодировали, когда она уходила за сцену. Берт с особым интересом наблюдал за ее задницей, возможно, уже предполагая, что ему понравится Анжелика больше, чем кто-либо из следующих танцоров. И по выражению его глаз я предположил, что он уже мысленно поместил себя под извивающееся тело нашей официантки.

Но потом снова заиграла музыка, знойный джазовый номер, и на сцену вышла следующая танцовщица. Наше внимание привлекли прожекторы над головой, и если моя челюсть ударилась об пол, когда Анжелика вышла на сцену, то на этот раз она, должно быть, оказалась где-то в подвале. И челюсть Берта приземлилась рядом с моей.

«Дамы и господа, поприветствуйте… Эммануэль!»

На сцене в самой сексуальной версии смокинга, которую я когда-либо видел, была потрясающе красивая молодая женщина с блестящими темными волосами. Ее черный пиджак в тонкую полоску заканчивался прямо под ее большой грудью, оставляя ее плоский животик полностью обнаженным, хотя задняя часть пиджака была полной длинны и заканчивалась фалдами смокинга, которые заканчивались у ее колен. Черный галстук-бабочка располагался по центру белого воротника без рубашки, привлекая внимание к ее обнаженному декольте. Черные трусики пристегивались к сетчатым чулкам, заканчивающимся черными туфлями с четырехдюймовыми каблуками. У нее была трость, а ее запястья были украшены огромными белыми манжетами. А завершал образ черный цилиндр с белыми полосками.

Она была красивой, фигуристой и умела ДВИГАТЬСЯ. Я был далек от танцев, но мог сказать, что у этой девушки была серьезная подготовка, с красивыми линиями, идеальным балансом и полным разгибанием ног. Я был одновременно впечатлен ее талантом, восхищен ее красотой и совершенно ШОКИРОВАН ее личностью.

Видите ли, ее, стриптизершу, возможно, и звали Эммануэль, но мы с Берт и Ким знали ее под другим именем:

Саша.

Примечание к части Конец главы.

Прелесть поворот, да?:)