An ordinary sex life (OSL)

Книга 4. Глава 14. По течению. Часть 1

БЕН

— ЧЕТВЕРГ, 19 МАЯ 2005 ГОДА, ФИНАЛЬНАЯ НЕДЕЛЯ -

Красный цивик просигналил мне, когда я подрезал его на перекрестке Ченнинг и Пьемонт. Мне было все равно. Я бы ударил его и продолжил ехать. Неважно. Ничто не должно было стоять между мной и моей целью.

Этим пунктом назначения сегодня вечером был дом Три-Дельт. Может, я мог бы позвонить. Может, быстрее было бы позвонить. Но, возможно, она бы не взяла трубку. Может, мне все равно пришлось бы приехать сюда. Я не знал. Мне было все равно. Мой разум мчался по единственной дорожке, и эта единственная дорожка вела меня к ней.

«КАРЛИ!» Я заорал в дом, как только кто-то открыл входную дверь. Девушка, открывшая её, показалась мне знакомой, но я не сразу вспомнил ее имя. Как я уже сказал: мне было все равно.

«КАРЛИ!» Я снова закричал, взбегая по лестнице, перепрыгивая ступеньки по три за раз. Это был вечер четверга во время финальной недели. Это было наиболее вероятное место, где она могла бы оказаться. Но когда я добрался до ее комнаты и постучал в дверь кулаком, никто не ответил.

«КАРЛИ!» Я крикнул на непоколебимый кусок дерева, оценивая его прочность, чтобы посмотреть, смогу ли я его сломать.

«Бен!» кто-то ахнул слева от меня.

Я был уверен, что выгляжу с горящим лицом и безумным взглядом довольно устрашающе. По крайней мере, на это указывало то, как Нора Кавадей ахнула и попятилась на трех шагах от меня. «Где она?» Я зарычал со свирепостью, которая напугала даже меня.

С дрожащей челюстью Нора быстро моргнула от страха и протянула дрожащую руку обратно к лестнице.

«Она с Лией».

Я вспомнил Лию Хирш. Она была одним из наших с Адриенной завоеваний в прошлом году, а также нынешним секретарем Три-Дельт. Я также знал, где находится ее комната, и снова мчался по дому с головокружительной скоростью.

Кстати о головокружении, я сбил с ног одну бедную девушку, когда подбежал. Я не остановился. Мне было все равно.

Дверь Лии была открыта, и в комнате были три девушки с вынутыми книгами. Все трое удивленно посмотрели на меня, когда я вбежал. Но прежде, чем кто-либо из них смог прийти в себя, я уже рявкнул: «Где мне найти Харона?»

Девочки тупо посмотрели друг на друга, прежде чем я ткнул пальцем в Карли. «Харон Хедлунд. Где мне его найти?»

Я должен был его найти. Во всем виноват Харон. Я знал это. Каким-то образом он совратил мою Аврору против ее воли. Ее унылое извинение передо мной меньше пяти минут назад все еще было в моей голове. Она сказала мне, что напортачила. Она сказала мне, что изменила мне. Она сказала мне, что она не та девушка, которую я заслуживаю.

Она сказала мне, что расстается со мной, что больше не может быть со мной в отношениях. Она сказала мне, что пала, что она не тот идеальный ангел, как все думали.

Я ей не поверил. Она была Авророй. Она была МОИМ Рассветом. Она была идеальна во всех отношениях. И почему-то я знал, что это не ее вина.

Это была вина Харона. Он был соблазнителем. Он был разрушителем. Он заслужил УМЕРЕТЬ.

«ГДЕ ОН?» Я снова заорал. Найдите слово «апоплексический» в словаре. Вы найдете там мое лицо.

Рот Карли был открыт, когда она пыталась обработать мой запрос. Все еще находясь в состоянии шока, она пробормотала немного, прежде чем наконец проворчать: «Следующая улица за Шаттуком». Ей потребовалось еще несколько мгновений, прежде чем она смогла выдать конкретный адрес.

Кивнув головой и запомнив адрес, я просто вылетел из комнаты, помчался вниз по лестнице и вернулся к своей ожидающей машине. «Мустанг» блокировал подъезд к дому Три-Дельт под странным углом, дверь водителя все еще открыта. Я запрыгнул, запустил двигатель и выбрался на улицу, сжигая резину. Я проехал обратно в Пьемонт, обратно через кольцевую развязку Ченнинга и резко свернул направо на Хасте. Я увернулся от движущегося грузовика и, опершись на гудок, сигналил ползущему словно улитка «Бьюику», пока тот не убрался с моего пути. И я чуть не попал в лобовое столкновение, когда обогнал 4Runner, парковавшийся на обочине.

Мне было все равно.

Это чудо, что я не попал в аварию. На знаках остановки я едва разогнался до скорости 10 миль в час и чуть не перебрался через Telegraph, но в конце концов добрался до места назначения. Я въехал в красную зону и помчался вверх по лестнице, хлопнув дверью по адресу, который мне дал Карли.

Найти Харона было на удивление легко. Он был тем, кто открыл дверь. Здоровяк нахмурился, когда увидел меня, недоумевая, какого черта я оказался у него на пороге. Но затем его глаза расширились, когда он увидел убийственное выражение моего лица. И его руки поднялись, защищаясь, когда я бросился к его горлу.

«ЕБАНЫЙ ВЫБЛЯДОК!» Я крикнул, когда получил элемент неожиданности, сбив его с ног, так что он упал на задницу, хотя ему удалось оттолкнуть меня в сторону. Я как раз собирался наброситься, когда один из его соседей по комнате внезапно схватил меня сзади за плечо, заставляя меня вертеться. Я пахнул в сторону парня рукой, но он легко уклонился, а я потерял равновесие и остался совершенно незащищенным.

Но как только сосед по комнате приготовился ударить меня по лицу, Харон закричал: «Нет! Не трогай его!»

Сосед по комнате отдернул руку, и я повернулся, чтобы снова взглянуть на Харона. Я бросился на него, мускулистое тело 6 футов 4 дюйма готовилось к удару. Я все еще был любовником, а не бойцом, но за эти годы я попадал в неприятности несколько раз и узнал достаточно, чтобы не выставлять себя полным дураком. Тем не менее, несмотря на мой физический захват, Харон смог оттолкнуть меня в сторону, чтобы не упасть.

Я ударил его кулаком; он заблокировал его рукой. Я бросился на него; он отбросил меня на другую сторону.

«Бен! Бен! СТОП!»

«Ты ебучий ублюдок! Ты трахнул ЕЁ!»

«Бен! Прости! Я думал, что все в порядке!» рявкнул он, защищаясь.

«НАХУЙ ТЕБЯ, МУДИЛА!» Я нанес ему еще один удар.

«Она пришла ко мне!»

«Лжец! Моя Аврора НИКОГДА бы так не сделала!»

«БЕН! Я говорю правду!»

«Скажи правду моему кулаку!» Я нанес еще один удар, на этот раз соскользнувший по его грудной мышце.

Я ударил его достаточно сильно, чтобы он отшатнулся, а затем, вздохнув, тоже начал вступать в бой. Как я уже сказал, я не был слабаком, но у этого парня все еще было 6 футов 4 дюйма мускулов. Он также знал, как себя вести, будь то футбольная тренировка или что-то еще. Дело в том, что в драке меня сильно превзошли.

К его чести, Харон меня не бил. Он не пускал своего соседа по комнате в драку и более или менее делал все возможное, чтобы я не был СЛИШКОМ сильно ранен. Он продолжал пытаться извиниться, объясняя: «Она сказала мне, что ты разрешаешь», в то время как я яростно плевал на него ненормативной лексикой. Я чувствовал себя плохо, думаю, он позволил себе нанести мне пару сильных ударов.

В конце концов, я оказался лицом вниз на полу, с коленом Харона в моей спине, а моя рука была скручена позади меня. Он не пытался причинить мне боль. Вместо этого он просто держал меня прижатым, чтобы ему не приходилось продолжать отклонять мои удары. Я боролся и боролся намного дольше, чем должен был, до такой степени, что ему почти пришлось выдернуть мою руку из сустава, чтобы я перестал пытаться его ударить. И когда мои силы иссякли, я просто рухнул на половицы, всхлипывая от всего моего жалкого сердца.

«Как ты мог?» Я рыдал, не в силах видеть из-за огромного количества слез, наполняющих мои глаза.

«Это просто случилось», сказал он печально.

«За моей спиной!»

«Она сказала мне, что вы, ребята, открыты в этом дерьме».

«По крайней мере, она позвонила бы мне».

«Это не было запланировано. Ее чуть не сбила машина, пересекавшая Шаттук, а потом одно повлекло за собой другое и…»

«Нет. Никогда. Не Аврора. Она бы позвонила мне. Она бы спросила меня. Она не такая. Она никогда бы этого не сделала».

«Чувак… Мне очень жаль», вздохнул Харон.

Моя сила иссякла, я уткнулся носом в пол. Я почувствовал, как слизь сочится из моих ноздрей, присоединившись к луже слез, катящихся по моим щекам, когда я заставил себя посмотреть правде в глаза. Аврора уже во всем призналась. Она охотно пошла с Хароном в его дом, даже инициировав процесс. Хотя я все еще хотел верить, что он каким-то образом принудил ее против ее воли, улик просто не было.

Это не была вина Харона.

Мой Рассвет на самом деле изменила мне.

Вот что, должно быть, чувствовали Меган и Кэссиди, когда я им сказал. Вот как, должно быть, чувствовала себя Адриенна. Так больно не от полового акта, а от предательства. Это была вера в то, что ваш любимый человек предан вам, был вам верен. Но они доказали, что всё обстоит иначе.

Я делал это сам. Я делал это с тремя прекрасными людьми, девушками с золотыми сердцами, которые действительно заслуживали лучшего. Это была карма, которая вернулась, чтобы укусить меня за задницу. Это была месть за грехи, которые я совершил раньше.

Я ее потерял. Я знал, что больше никогда не смогу ее потерять. Я снова и снова повторял себе, что в следующий раз, когда мы с Авророй будем вместе, это будет навсегда. Я нуждался в этом, в этой концепции вечности. Это был мой якорь. ОНА была моим якорем. И мой якорь исчез, оставив меня плыть по течению.

Я так старался, чтобы это сработало. Я видел, как другие молодые пары рушились, не оправдывая ожиданий будущего, и очень старался сдерживать свои ожидания. Конечно, я хотел брака, детей и всю «мечту»; но я не настаивал на этом с Авророй. Я понял, когда она хотела «повеселиться» после отношений с Райаном. Я понял, что она все еще молода и еще много чего хотела бы сделать, прежде чем остепениться. И я сделал все возможное, чтобы приспособиться к ней, дать ей полную свободу.

Несмотря на то, что дал Авроре свободу, я потерял ее. Возможно, ПОТОМУ ЧТО я дал ей эту свободу, я потерял ее. Трахнула бы она Харона, если бы она еще не занималась с ним сексом? Было бы ей комфортно делать это с любым другим мужчиной, если бы я не дал ей до этого тройничок и другой? Черт возьми, были ли тройки ОТВЕТСТВЕННЫ за ее измену, давая ей вкус чужого члена и вдохновляя ее тягу к большему?

С другой стороны, была ли Аврора всего лишь бомбой замедленного действия, слишком незрелой, чтобы остепениться со мной, и готовой взорваться в любой момент? Неужели тройнички и другое лишь отсрочили неизбежное, подпитывая ее пристрастия и сдерживая их лишь так долго, насколько это было возможно?

Я не знал.

Это меня волновало.

Я пытался. Я очень старался, чтобы все заработало. Разве мы не были так счастливы? Разве мы не были образцовой парой, к которой стремились все остальные? Мы явно любили друг друга. Мы явно обожали друг друга. И там, где другие пары проявляли ревность и привязанность, мы были открыты и любезны.

Я думал, что, пообещав открытую честность и принятие, она сможет свободно поделиться со мной своими желаниями. Она не чувствовала бы необходимости что-то делать за моей спиной. Но все же она это сделала. Я не понимал. Если бы она просто СКАЗАЛА мне, что хочет встретиться с Хароном один на один, я бы ей позволил. Возможно, я бы ревновал, но это было бы лучше, чем потерять ее. Но она все равно изменила мне. Она сделала это за моей спиной.

Почему?

Я не понимал.

Разве я не все сделал правильно?

Разве я не сделал все, что она меня просила?

Разве я не был идеальным парнем?

Так почему она это сделала?

Я не понимал.

Чудо из чудес. Когда я вернулся, Аврора все еще была дома. Все мои соседи по комнате были наверху в моей спальне, и я имею в виду всех их. Брук и DJ вернулись домой в какой-то момент, и они спорили с Авророй, в то время как Ким стояла у стены и наблюдала с пораженным выражением лица.

Все замолчали, когда я появился в дверях. Аврора взглянула на меня и села на кровать, новые слезы катились по ее щекам, присоединяясь к уже высохшим следам слез. Ее правая рука прикрыла рот, левая обняла собственный живот, как будто это было бы утешением, и она плакала душераздирающе, глядя на меня.

«Бен! Что, черт возьми, случилось с твоим лицом?» Брук подошла ко мне и коснулась моего лба.

Я вздрогнул от ее прикосновения, сообразив, что, вероятно, там был синяк от Харона, который неоднократно пытался меня прижать. На самом деле, у меня, вероятно, было несколько синяков по всему телу, как от ударов тупым предметом или от сильных рук того парня.

«Харон и я… поговорили», тихо сказал я. Глядя на Аврору, я вздохнул и добавил: «Он в значительной степени подтвердил то, что ты пыталась мне сказать».

Аврора кивнула, а затем снова встала, потянувшись за сумкой. Только сейчас я понял, что ее чемодан лежит на нашем матрасе. Закрыв крышку, она застегнула молнию.

«Куда ты идёшь?» прохрипел я. Гнева больше не было. Я устал и больше на нее даже не злился. Я был напуган. Нет, я был в ужасе. Я терял ее, и я действительно, очень, ОЧЕНЬ не хотел ее терять.

«Я еду домой. Мои экзамены окончены», тихо сказала Аврора.

«Ты не можешь уйти. Не сейчас. Исправь это!» настаивала DJ.

«Не уходи. Пожалуйста», тихо сказал я.

«Я не могу больше оставаться с тобой».

«DJ права. Пожалуйста. Останься. Мы это исправим».

Она покачала головой. «Мы не можем это исправить. Я изменила тебе».

«Я прощаю тебя».

Она еще более яростно покачала головой. «Нет, не прощаешь. Ты просто говоришь это прямо сейчас. Я могу сказать, что ты невероятно раздавлен».

«Я раздавлен тем, что ты бросаешь меня. Ты можешь это исправить. Останься и позволь нам разобраться с этим».

«Я не могу. Мне нужно идти».

«Пожалуйста… не оставляй меня», захныкал я. Меня не волновало, насколько жалко я звучал. Я не мог ее потерять. Не снова. НЕ. АВРОРУ. «Не оставляй меня».

Она начала дрожать, слезы, которые катились по ее щекам, усилились. Она отвернулась от меня, сжимая лоб в жалком стыде. Покачав головой, она схватила чемодан и сдернула его с кровати, направляясь к двери.

Из ниоткуда Ким скользнула перед ней, загораживая дверной проем. Не говоря ни слова, бесстрастная девушка отрицательно покачала головой.

Ее путь преградили, Аврора захныкала, а затем повернулась ко мне лицом. «Я изменила тебе».

«Почему?»

«Я не знаю почему!» — внезапно закричала она дрожащим голосом.

«Тогда давай сядем и разберемся».

«Ты не понимаешь! Я предала тебя! Разве это не больно?»

«Больше, чем ты можешь представить. Но я все еще люблю тебя. Я все еще хочу тебя».

«Нет, Бен. Ты не понимаешь. Я облажалась. Я не тот человек, которым ты меня считаешь».

«Ты говорила мне это раньше. Я не верю тебе. Ты мой Рассвет. Ты всегда будешь моим Рассветом».

«Я ОБМАНУЛА ТЕБЯ!»

«Ошибка. Но это было с парнем, с которым мы уже занимались сексом. И Харон сказал мне, что тебя чуть не сбила машина. Твой адреналин зашкаливал. Это было спонтанно». Мой голос дрожал, и мне хотелось свернуться в комок и заплакать, но я должен был оставаться сильным.

«Тебе не нужно извиняться за меня. Я знаю, что я сделала. И то, что я сделала, ДОЛЖНО причинить тебе боль».

«Это больно. Это действительно так. Но мы с этим справимся».

«С этим нельзя справиться! Разве ты не понимаешь? Для меня это не было единовременной ошибкой. Теперь у меня есть закономерность. Все думают, что я этот первозданный ангел. Все думают, что я идеальная девушка, которая не делает ничего плохого. Но я делаю! В моем сердце ЗЛО! Я хочу эгоистичных вещей! Я эгоистичная сука!»

«Нет, ты не такая!»

«Да, я! Ты ведешь себя так, как будто я впервые это сделала. Это не так. Помнишь Грега Киномото в лагере, когда нам было семнадцать?»

Во рту пересохло. Я трясся, как лист, отчаянно пытаясь удержать себя, пока мои силы не вернутся ко мне, и я не смогу это исправить. Но теперь, когда мой мозг вызывал худшие из возможных образов, я был готов рухнуть. «Ты не… Ты не могла…»

Она вздохнула и покачала головой. «Я поцеловала его. Я позволила ему увести меня из виду. Я позволила ему обнять меня. И я поцеловала его».

Я покачал головой, отчаянно не желая верить. «Это была ошибка».

«Два месяца спустя я впустила Райана в свою жизнь. Я могла бы оттолкнуть его, но я этого не сделала. Я сблизилась с ним, и к Дню Благодарения нам с тобой пришлось расстаться, чтобы я могла встречаться с ним».

Я быстро моргал, просто держась за ниточку. «Были обстоятельства. Меня там не было, и тебе было одиноко, и я не был таким уж чистым…»

«Я бы трахнула его. Я знала, что ты мой парень, но я бы сделала это тогда».

«Но ты этого не сделала».

Она покачала головой. «Я обманщица. Я блудница. Я шлюха, которая хочет почувствовать, как три чужих члена одновременно врезаются в мое тело. Мне скучно трахать тебя один на один, мечтая о большем. Я хочу попробовать запрещенные наркотики. И я хочу повеселиться, независимо от того, кому это причинит боль. Я эгоистичная сука, и я была не верна тебе. Я ПРОЕБАЛАСЬ. И я больше не достаточно хороша для тебя».

«Позволь мне решать это», взмолился я, мой голос дрожал. «Не оставляй меня. Пожалуйста, не оставляй меня».

Она покачала головой. «Это для твоего же блага. Ты заслуживаешь лучшего, чем я».

«Я заслуживаю ТЕБЯ».

«Нет. Ты всегда ставишь меня на этот пьедестал. Ты думаешь, что я олицетворение совершенства или что-то в этом роде. Но это не так. Я обычная человеческая девушка. И как бы нам обоим ни хотелось в это верить, я не та девушка, которая тебе нужна».

«Ты моя родственная душа», настаивал я. «И даже если ты выйдешь за эту дверь, я буду ждать тебя».

Аврора вздохнула и посмотрела на меня настолько печально, что я, наконец, рухнул на колени на пол, хотя и не упал полностью. Встав на колени, чувствуя резкую боль от твердой древесины, впивающейся в мои коленные чашечки, я закрыл глаза. Я знал, что ее следующие слова причинят еще больше боли.

«Не жди. Я не твоя вторая половинка», тихо произнесла Аврора. «Это просто несбыточная мечта, которой наши родители кормили нас с детства. Что ж, детские фантазии закончились. Я не та, кем ты меня представляешь. Я шлюха, у которой сперма другого мужчины течет из ее растянутого ануса в этот самый момент. Я хотела быть для тебя идеальной девушкой. Я действительно хотела. Но теперь я устала пытаться быть тем, кем я не являюсь».

Я не ответил. Я не мог ответить. Я так сильно дрожал, чувствуя, как смерть моей мечты врезалась, как осколок стекла, прямо в мое сердце.

«Отодвинься». Приказала Аврора таким тоном, что покорная девушка не смогла отказаться. Ким отступила в сторону, и Аврора вышла из комнаты.

Я просто наклонился вперед, пока мой лоб не оказался на полу, и я всхлипнул.

— ПЯТНИЦА, 20 МАЯ 2005 ГОДА, ФИНАЛЬНАЯ НЕДЕЛЯ -

Я проснулся с закрытыми глазами, но каким-то образом я точно знал, где я нахожусь и с кем.

Я был полностью одет, все еще в той одежде, в которой был вчера. Моя голова сейчас была на теплых коленях красивой девушки. И она нежно гладила мои волосы со лба и вдоль кожи головы.

Я слегка напрягся, когда проснулся, и ее успокаивающая рука погладила меня глубже и сильнее, успокаивая меня. Я осознал, что нахожусь в коконе под одеялом, плотная обертка которого удобна для меня, как для спеленутого ребенка. И все еще с закрытыми глазами, я медленно выдохнул, прежде чем спросить: «Который час, Брук?»

Сладкий голос моей младшей сестры ответил: «Почти девять утра. Ты спал больше двенадцати часов».

Медленно я приоткрыла веки и моргнул, пока лицо Брук не стало четче. С тех пор, как я видел ее в последний раз, она переоделась и приняла душ. Теперь она была одета в симпатичную пижаму, а волосы были собраны в простой хвост. Она была явно одета для сна, и, если я правильно догадываюсь, она провела всю ночь, обнимая меня. И ее мягкие карие глаза смотрели на меня только с любовью, теплотой и пониманием.

Узнав эти эмоции, я понял, что мой мозг снова стал активным и контролировал мое тело. И с этой деятельностью пришли воспоминания об Авроре, и особенно о цепочке событий, которые привели к тому, что она вышла за дверь со своим чемоданом.

«Где она?» спросила я с тяжелым сердцем.

Брук вздохнула. «Она дома. DJ разговаривала с их мамой вчера вечером».

Закусив нижнюю губу, я смотрел сквозь ухо Брук в потолок, гадая, как моя идеальная жизнь так эффектно рухнула. На этот раз я не был виновником катастрофы, по крайней мере, напрямую. Так я чувствовал себя ещё более беспомощным. По крайней мере, когда я облажался и разрушил свой мир, я знал, что нужно указывать пальцем лишь на себя. Я мог разобраться, что я сделал не так, и предпринять шаги, чтобы исправить это.

Но я все еще не понимал.

Почему Аврора оставила меня?

Что я сделал не так?

«Почему она меня больше не любит?»

Брук глубоко вздохнула, и только когда она ответила мне, я понял, что последний вопрос спросил вслух. «Она все еще любит. Она всегда будет. Аврора сейчас очень смущена, и у нее есть много вещей, которые ей нужно преодолеть».

«Откуда ты знаешь?»

Брук пожала плечами. «Я просто знаю».

Я покачал головой. «Нет, не знаешь. Так же, как ты не видишь будущего. Ты просто гадаешь, мечтаешь, размышляешь о том, что может произойти. Ты не больше ясновидящая, чем я, а я ни хрена не имею ни малейшего понятия, что происходит вокруг меня».

Брук сжала губы в тонкую складку от резкости моих слов. «Что ж, может быть, я увижу будущее, а может, не вижу. Это не меняет того факта, что ты и Аврора принадлежите друг другу. Вы двое особенные. У вас есть связь, которой нет даже у нас с DJ».

«Хреновая связь», пробормотал я. «Я думал, что мы счастливы. Я думал, что все было идеально. Но я не знал, что она уже истрепалась по краям. Я даже не мог сказать, что она вот-вот расколется и пойдет трахать какого-нибудь другого парня».

Глядя на меня под прямым углом к моему лицу, Брук протянула руку и крепко обхватила мои щеки, заставляя меня смотреть прямо на нее. «А теперь послушай меня: Аврора любит тебя. Точка. Она всегда будет любить тебя. Точка. Она сейчас вроде как облажалась, а вчера вечером совершила ёбанную ошибку. Но никогда не сомневайся, что она и все остальные в этой семье очень любят тебя. Одна ночь не уничтожит годы совместной жизни».

Я вздохнул и покачал головой, не в силах собраться с силами, чтобы спорить. Снова взглянув в потолок, я размышлял о том, как я попал в эту ситуацию. Я думал, что в моей жизни все налажено: моя академическая карьера, моя предстоящая стажировка и особенно моя вторая половинка рядом со мной. Но вот я лежу, снова один, и послал бы нахуй всё и всех, если бы сегодня днем у меня не было ещё одного экзамена.

«Это похоже на дежавю».

«Хм?» Брук перестала гладить меня по волосам.

«Сейчас май. Это финальная неделя. Я слишком давил на девушку, чтобы она остепенилась и стала моей женой, а она встала и бросила меня. Как и два года назад».

«Хм?» Брук нахмурилась, прежде чем получить его. «О, ты говоришь об Адриенне».

Я кивнул.

Брук пожала плечами. «Ну, меня здесь не было. Но посмотри на светлую сторону».

Я нахмурился. «Какая светлая сторона?»

«Ты и Адриенна все еще любите друг друга, не так ли? Так что есть надежда».

Мой хмурый вид сказал Брук все, что ей нужно было знать о моей вере в «надежду». «Через несколько недель появился Адам Деннис, чуть не изнасиловал Эмму, а затем подстрелил меня здесь и здесь». Я коснулся своего бока, а затем щеки, где шрамы от пуль будут со мной до конца моей жизни.

Брук нахмурилась. «Ну, по крайней мере, мало шансов, что тебя снова подстрелят».

Я приподнял бровь, думая о том, как карма, похоже, решила меня по-настоящему достать. «Хочешь поспорить?»

Понимая, что я не могу оставаться в постели весь день, я наконец сел и спустил ноги с кровати. Брук просто наблюдала за мной, пока я потягивался, а затем перебирал свою грязную одежду, чувствуя, что она жесткая и грубая из-за впитавшихся пота и слез. Моя младшая сестра с легкой улыбкой наблюдала за мной, когда я разделся догола, а затем она уставилась на мою задницу, когда я вышел за дверь в ванную.

Мне было все равно. Позвольте ей посмотреть представление, если она того пожелает. Для меня это не имело значения. Ничего особенного. Не без моего Рассвета.

Я сходил в туалет, принял душ и побрился, по прежнему голый. Мои движения были медленными и неторопливыми. В чем был смысл? Мне некуда было спешить, не сегодня утром. И все равно ничего не имело значения. Я мог даже пропустить свой экзамен. К черту всех. Успешное завершение курса не вернет мне мою Аврору.

Высохнув, я вернулся в свою спальню…

… и остановился прямо за дверью.

На коленях на моем матрасе в бюстгальтере с половинчатыми чашками, обнажающем ее красивые розовые соски, и в тонких розовых трусиках, настолько прозрачных, что они вообще ничего не скрывали, расположилась DJ. Она собрала свои волосы в высокий хвост и улыбнулась мне самой широкой улыбкой, наклонившись вперед на руках и сложив руки вместе, чтобы приподнять грудь для лучшего обзора. «Привет, Бен», весело поприветствовала она.

Я вздохнул и покачал головой. «Что ты делаешь, Дидж?» устало спросил я.

Великолепная блондинка одарила меня своей лучшей знойной улыбкой. «Я здесь, чтобы подготовить тебя к экзамену. Идея Дайны».

Я приподнял бровь, вспоминая дни, которые прошли сразу после того, как Адриенна рассталась со мной. Стремясь занять меня после расставания и помочь мне сдать экзамены, Дайна, Брэнди и их подруги скоординировали действия, чтобы постоянно держать девушку в моей постели и лечить меня с помощью терапевтического секса. В конце концов: я сексуальное существо. Я сдал курсы, получил отличный секс, и когда пришло время наконец поговорить с Адриенной, я, по крайней мере, был в состоянии быть рациональным.

Но это было два года назад. Сегодня я просто покачал головой и вздохнул: «Не в настроении, Дидж».

«Позволь мне позаботиться об этом», застенчиво сказала она, подзывая меня пальцем.

Прежде чем я смог действительно подумать об этом, я подошел к ней. Мой мозг проснулся, и через несколько секунд я прекратил приближаться, но к тому времени я был в пределах ее досягаемости, и DJ взмахнула рукой, чтобы схватить меня за запястье. Мягко потянув, она притянула меня ближе, скользнув руками вверх по моей груди и вокруг моей головы, прежде чем наклонить мою голову к себе для влажного поцелуя.

Я сопротивлялся. Я держал шею неподвижно и не позволял ей прижать мой рот к ее губам. Она захныкала, дергая меня, прежде чем скользнуть рукой вниз и погладить мой вялый член.

Внезапно моя левая рука сжала ее запястье, отрывая от моего члена. Точно так же моя правая рука взлетела вверх, схватив DJ за горло. Ее глаза широко распахнулись, и на ее лице появилось выражение истинного страха. Думаю, я, должно быть, выглядел довольно… психически… с моим бесстрастным лицом и холодными глазами.

«Бен?» она нервно захныкала, быстро дыша от страха. По крайней мере, за шею я её вовсе не обнимал.

Отпустив ее запястье, я поднял левую руку и зажал ее под ее правой подмышкой. Обернувшись, я схватил DJ с кровати, так что она встала на пол рядом со мной. А затем, схватив ее за талию и плечо, я повел ее вперед, к двери спальни, которая все еще была открыта.

В этот момент Берт поднялся на площадку, его глаза расширились, когда он сначала посмотрел на меня, а затем отважно (безуспешно) попытался не пялиться на почти нагую DJ. «Эээ, я полагаю, плохое время?» беспомощно пробормотал он.

Я просто вытолкнул DJ за дверь, заставив ее обрушиться на Берта, который осторожно придержал ее. Затем, не говоря ни слова, я захлопнул дверь.

Все четверо по очереди пытались заставить меня открыть дверь. Брук накричала на меня за то, что я был засунувшим голову в задницу тупицей, и сказала, что мне нужно поговорить с людьми. DJ сказала мне, что она беспокоится обо мне, и что она просто хотела помочь. Берт пообещал мне, что я справлюсь с этим, и что, если Аврора не подходит для меня, есть много других девушек. И Ким довольно тихо спросила, может ли она услужить своему Мастеру.

Я не открывал дверь.

В конце концов они сдались и оставили меня в покое. К тому времени наступил обеденный перерыв, я молча вышел и спустился по лестнице. Мои сестрички и Ким разговаривали в гостиной. Как только Ким меня увидела, она вбежала на кухню и вышла с тарелкой еды, сказав мне, что ей просто нужно разогреть ее.

Я проигнорировал их всех и вышел за дверь. Я купил дешевую мексиканскую еду на Telegraph и около часа бродил по кампусу. Только за десять минут до моего экзамена я осознал, что у меня вообще был экзамен. И, полагая, что мне больше нечем заняться, я подошел к аудитории, одолжил карандаш у одноклассника и сел, чтобы поработать несколько часов.

Около 16:00 мне надоел тест, и я сдал его. Я ответил на все вопросы, хотя и не особо проверял свою работу. А потом, по прихоти, я быстро пошел домой.

Когда я пришел, Ким ждала в дверях. Мне было жаль ее. Она стала предана мне как своему Мастеру, искренне любила меня и дорожила стабилизирующим влиянием, которое я оказал на ее жизнь. Но пока мы были вместе, она становилась все более и более способной быть независимой. Правда, в основном по моему указанию, чтобы она стала такой. И я верил, что она выживет, даже если меня не будет рядом. По крайней мере, Виктория все еще была рядом.

«Я пыталась дозвониться вам, сэр», жалобно хныкнула Ким, когда вышла за дверь и спустилась по ступенькам, чтобы встретить меня.

«Мой телефон был выключен с прошлой ночи», пробормотал я, проходя мимо крыльца к тротуару, где был припаркован «Мустанг», выуживая из кармана ключи от машины.

«Куда ты идёшь?» испуганно спросила она, следуя за мной.

«Я уезжаю», холодно ответил я, не оборачиваясь.

«Позволь мне пойти с тобой».

Остановились возле машины. Глубоко вздохнув, я протянул руку и еще раз прижался к щеке Ким. Но затем, качая головой, я положил руку ей на плечо и осторожно оттолкнул. «Мне очень жаль. На самом деле, мне действительно очень жаль. Я бы хотел, чтобы все могло сложиться иначе. Но, боюсь, меня больше не будет рядом с тобой».

Глаза Ким расширились, и она перестала дышать.

Только тогда я понял, как могли звучать мои слова. Слегка посмеиваясь, я покачал головой и сказал: «Расслабься. Я не собираюсь убивать себя».

С облегчением она снова начала дышать.

Но затем снова вздохнув, я извиняющимся тоном посмотрел на нее, прежде чем сказать: «Может быть, твой следующий Мастер будет лучше меня».

У Ким отвисла челюсть, и пока она стояла в шоке, я сел в машину и завел двигатель. Пока она стояла на тротуаре, я отъехал от обочины. И она все время оставалась в поле зрения моего зеркала заднего вида, пока я не повернул и не направился к шоссе.

По крайней мере, теперь я мог немного понять, что чувствовала Аврора.

Ким заслуживала большего, чем я.

— СУББОТА, 21 МАЯ 2005 ГОДА, ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ -

Я почувствовал, как что-то щекочет мои яйца; и, вздрогнув, я проснулся.

«Мммм!» кто-то застонал; И когда я сел, я понял, что просто засунул свой член на дюйм в горло девушки. Она восприняла это без паники, слегка давясь и держа голову опущенной, тяжело дыша через нос, пока я не отстранился. А потом она продолжила ритмично качать мой ствол руками и посасывать головку, как будто я никогда ее не перебивал.

Несколько секунд я просто лежал там, наслаждаясь чудесными ощущениями, пробегающими по моему позвоночнику. В такое время простое удовольствие от минета ощущалось как рай. В такое время я тосковал по блаженному высвобождению эякуляции, как если бы взрыв моих яиц унес бы все мои заботы прочь, как крошечные гири на кандалах, привязанные к хвостикам каждого извивающегося головастика.

Но я не хотел этого освобождения. Хотя на самом деле прошло всего около пяти лет, я чувствовал себя так, будто всю жизнь топил свои печали в море сексуальных излишеств. Каждый раз, когда мне разбивали сердце, я сходил с ума, трахая девушек, о которых почти не заботился. Они отвлекали. Это были пластыри. Они никогда не делали ничего, чтобы исправить дыру в моем сердце.

И, что более важно, душевная боль отъезда Авроры была всем, что на самом деле у меня от неё осталось. Да, душевная боль была отстой, но она напоминала мне о моей потерянной любви. Я не хотел отказываться от этого. Я не хотел это терять. Я уже потерял все остальное, что у меня было с Авророй. Позвольте мне сохранить хотя бы эту боль, чёрт возьми.

Прошлой ночью я пытался поговорить с Авророй. Я приехал в дом ее родителей по прихоти, и сразу же, увидев меня, Дина Эванс впустила меня в дверь и сообщила, что Аврора спряталась в своей спальне.

Мне не удалось с ней поговорить. Я стучал в дверь, пытался завязать разговор и умолял ее просто сказать мне слово, даже если это было бы слово «уходи». Ничего. Аврора ни разу не ответила. Дина заверила меня, что ее дочь действительно была внутри, и несколько раз я слышал ее шаги, когда она ходила по спальне, заверяя меня, что она, по крайней мере, не повесилась в шкафу.

В течение двух часов я безуспешно пытался заставить Аврору поговорить со мной. К концу мой голос стал хриплым, и я чувствовал себя подавленным еще больше. Было бы куда менее болезненно, если бы она сказала мне, что я сделал что-то не так, или что она сожалеет, или что она больше никогда не хочет меня видеть. Но она не сказала мне ничего из этого. Она не сказала ни единого ёбанного слова.

Полагаю, это снова карма, кусающая меня за задницу. В конце концов, разве моя собственная семья и соседи по комнате не провели утро, пытаясь вытащить меня из МОЕЙ комнаты?

В конце концов, я вернулся домой и сразу заснул, совершенно измотанный. Брук попыталась прижаться ко мне, но я выгнал ее и приказал держаться подальше. А потом я всю ночь спал беспокойно.

Не говоря ни слова, я схватил голову, которая в данный момент сосала у меня, и потянул за нее. Она двигалась не по собственному желанию, не поначалу. Но как только стало ясно, что я не хочу, чтобы она продолжала свои действия, она перестала сосать и позволила мне оттащить ее. Она двинулась справа от меня, подползая ко мне по кровати. Я просто позволил своей голове склониться влево, даже не желая смотреть на нее.

«Пожалуйста, сэр», всхлипнула Ким. «Позволь мне утешить тебя».

Я вздохнул, уже догадавшись по минету, что это была Ким. «Мне не нужно твоё утешение».

«Тебе нужно исцелиться от боли».

«Я не хочу исцеляться. Мне НРАВИТСЯ эта боль».

Ким замолчала, не зная, что делать. Она буквально всю жизнь не проявляла инициативу. Она просто делала то, что ей велели делать ее хозяева, будь то ее отец, Грейс, Виктория или я. Она хотела мне помочь, но не знала, как это сделать. Ее образ действий заключался в том, чтобы подчиняться мне и позволять мне делать с ней или даже с ней все, что я хотел. Но что она могла сделать, если я ей не приказывал?

«Пожалуйста, сэр. Я знаю, что вы глубоко ранены отъездом Авроры. Но ты все еще мой Мастер».

«Больше нет. Тебе сейчас нужен новый хозяин».

«Но я хочу тебя. Бен… Я думаю, ты уже знаешь… Я люблю тебя. И ты мне нужен».

Ее слова должны были меня достать. Но даже волшебное н-слово не подействовало. Моего сердца больше не существовало. Аврора забрала его вместе с чемоданом, когда уходила в четверг вечером.

Ким ждала меня, отчаянно желая услышать немного тепла в моем голосе и словах, которые убедили бы ее, что все будет хорошо. Я был ее Мастером. Ее Мастер всегда должен был знать, что делать. Она верила в это.

Но куда нас привела вера? Я верил в Аврору, а она меня подвела. Ким верила в меня, и я подводил ее.

Я не мог успокоить Ким. Я не мог сказать ей, что тоже люблю ее. Я даже не мог ей сказать, что все будет хорошо. Все, что я мог ей сказать, было: «Прости».

На секунду Ким действительно рассердился. «Ты не можешь так поступить со мной. То, что Аврора бросила тебя, не означает, что ты должен сделать то же самое со мной!»

Я вздохнул, медленно моргая, глядя на стену. «Ты сама сказала: в твоих интересах, чтобы Аврора и я оставались вместе. Это уже не та ситуация».

«Пожалуйста…» тихо умоляла Ким. «Не оставляй меня».

Ее слова эхом отозвались в моих ушах. Это были те же слова, почти тем же убитым горем тоном, что я сказал Авроре менее 48 часов назад. Тогда я не понимал, как Аврора могла уйти от меня. Но теперь, глядя на вещи с другой стороны, я подумал, что, может быть, теперь могу понять.

Мне нечего было дать Ким. Я был сломленным человеком, оболочкой того, кем был раньше. Каким-то образом Аврора стала такой же сломленной. Я не знал точно, чем это было вызвано. Я не знал, сломал ли я ее случайно или это было что-то вне нас. Но до тех пор, пока она не соберёт себя, она просто не могла быть со мной.

И пока я снова не стану здоровым, я не смогу быть с Ким. Это было несправедливо, но все было так просто.

«Уезжай домой, Ким», спокойно сказал я. Глубоко вздохнув, я повернулся, наконец, к ней лицом. Она свернулась лицом вниз на матрасе рядом со мной, ее руки были поджаты под себя, а ладони сжаты под подбородком. «Я больше не твой Мастер. Уезжай домой, к своему отцу. Он позаботится о тебе».

По ее глазам катились слезы, и теперь мне пришлось отвернуться. Я видел слишком много рыданий за последние несколько дней, и сам слишком много плакал.

Пока моя голова была все еще отвернута, Ким наконец выскользнула из моей кровати. Я слышал, как она остановилась после того, как открыла дверь, и мог представить, как она в последний раз смотрит на сломанную оболочку моего тела. Но еще через пять секунд она вышла и закрыла за собой дверь, щелкнув защелкой окончательно.

Я должен был чувствовать себя виноватым из-за Ким, но, как я уже сказал, моего сердца больше не было. Все, что я действительно чувствовал, было оцепенением. Теперь обе мои подруги ушли из моей жизни, и я был действительно один.

В пределах моей комнаты я слышал, как Ким возилась, собирая свои вещи. Примерно через час ее отец приехал на своей машине. И минут десять я слышал, как разные люди поднимались и спускались по лестнице, вынося ее вещи.

Почему-то я подошел к окну, когда услышал, как снаружи заводится мотоцикл. Возможно, почувствовав мой взгляд, Ким повернулась ко мне, прежде чем надеть шлем. Даже с такого расстояния я видел боль в ее глазах, когда она смотрела на меня. Но ее отец рявкнул: «Икузо», и она послушно кивнула.

Он отъехал от парковки и направился вверх по улице. Включив двигатель, Ким последовала за ним.

Когда они уехали, я открыл дверь и вошел в спальню Ким. Она была совершенно пуста, оставалась только мебель, предоставленная хозяевами. Комод был пуст. Матрас был не застелен. Ким была здорова и действительно ушла, и я не знал, вернется ли она когда-нибудь.

«Ты только что сделал дерьмовый поступок», сказала Брук позади меня.

Я повернулся и увидел, что в дверях появилась моя младшая сестра, а за ней шла DJ.

«И отец Ким был изрядно рассержен, когда она сказала ему, что ты расстался с ней», добавила Брук, все еще выглядя расстроенной. «Что бы ни случилось с тобой и Авророй, Ким этого не заслужила».

Я просто посмотрел на сестру пустым взглядом. «Что ты хочешь от меня?»

DJ шагнула вперед и потянула Брук за руку. «Эй, оставь его в покое».

Я благодарно кивнул DJ и вернулся в свою комнату. Мне пришлось пройти между девушками, Брук на мгновение посмотрела на меня, прежде чем отойти в сторону, чтобы пропустить меня. Но потом я внезапно почувствовал усталость от сидения в своей комнате, глядя в никуда. И, повернувшись к девушкам, я спросил: «Вам нужна помощь с упаковкой вещей?»

Девочки посмотрели друг на друга, потом на меня. И, пожав плечами, они согласно кивнули.

В течение следующего часа я чувствовал себя почти нормально. Да, я все еще был оцепенел, но в тот час о моих разорванных отношениях ничего не говорилось. Вместо этого, единственные разговоры вращались вокруг того, какой предмет в какую коробку положить или как именно определить тетрис-ориентацию вещей девочек в тесных рамках старенькой Короллы Брук, на которой моя младшая сестра приехала на прошлых весенних каникулах. специально для этого возвращения домой.

Брук и DJ подали заявку вместе и были приняты на стажировку в крупную компанию в округе Ориндж. С одобрения родителей DJ планировала провести большую часть лета у нас дома, и девочки были очень взволнованы этим в течение нескольких недель.

В конце концов машина была упакована. Серьезно, это было УПАКОВАНА. Багажник еле закрывался, а все заднее сиденье моей старой Corolla было забито. Но девочки собрали все свои вещи, и тогда пришло время уезжать.

Стоя возле машины, Брук глубоко вздохнула и повернулась ко мне. «Поехали с нами домой», неожиданно сказала она.

«Хм?»

«Я серьезно. Поехали с нами домой».

Я вздохнул. «Я не могу уехать. Моя стажировка начинается в понедельник».

«К черту стажировку. В такое время ты должен быть дома, со своей семьей».

Я глубоко вздохнул и начал тереть лоб. Проведя последний час, сосредоточившись на мирских задачах по упаковке вещей девочек, я отвлекся от мыслей об Авроре. Я начал понимать, что еще происходило в моей жизни и должно было произойти. Беспомощно пожав плечами, я сказал: «Жизнь должна продолжаться. Я не знаю, что будет со мной дальше. Но все, о чем я действительно могу думать, это продолжать отключаться. Я чувствовал себя дерьмово, но все же появился и сдал свой последний экзамен. Теперь у меня есть работа, обещание появиться в BioGen в понедельник утром. Я не могу позволить простому расставанию помешать мне выполнить свои обязательства».

«Это не простой расставание», рассуждала Брук. «Это РАССТАВАНИЕ».

Я только вздохнул и отрицательно покачал головой.

Брук на мгновение поджала губы, затем толкнула DJ локтем. «Тогда, может быть, нам стоит остаться здесь, составить тебе компанию», предложила моя младшая сестра.

«У вас обеих стажировка, начинающаяся в понедельник. Вы должны отправиться в ОК и подготовиться».

«Нам не нужно уезжать сегодня. Мы все еще можем уехать завтра, верно?»

DJ подумала об этом и пожала плечами, соглашаясь.

«Не-а», возразил я. «Вы планировали поехать домой сегодня. И кроме того, я не хочу, чтобы вы были здесь».

Брук надула губы.

«Я серьезно», сказал я, жестикулируя руками. «Я хочу побыть один прямо сейчас».

«По крайней мере, пусть Брэнди навестит», умоляла Брук. «Ты знаешь, она звонила мне вчера».

«И я сказал тебе сказать ей «нет». То же, что я говорю тебе сейчас».

Брук захныкала. «Бен… я боюсь за тебя».

Я глубоко вздохнул и заговорил своим самым обнадеживающим голосом. «Я буду в порядке. Я расстроен, но я не в депрессии. Я не собираюсь убивать себя или что-то в этом роде».

«Обещаешь?» сказала Брук с явным беспокойством, все еще отражавшимся на ее лице. «Я имею в виду, что ты грустишь — это одно. Ты отказываешься от СЕКСА — совсем другое».

«Могу сказать», проворчала DJ.

«О, мне жаль, что ты чувствуешь себя отвергнутой», пробормотал я с мягкой улыбкой. «Я не хотел обидеть твои чувства». Импульсивно, я шагнул вперед и крепко обнял DJ. Она с готовностью встретила мои объятия, крепко обнимая меня и слегка напевая.

Это были первые близкие объятия, которые я ощутил с тех пор, как Аврора оставила меня. О, Брук пыталась обнять меня, и Ким даже пыталась сделать мне минет, но это был первый раз за долгое время, когда я сознательно почувствовал, как человеческое тело прижимается ко мне с головы до пят. Как будто я был замороженной мумией под гималайской тундрой, я сразу почувствовал, как тепло тела DJ начало оттаивать меня. Чувствуя, что я слишком долго был замерзшим, я жаждал этого тепла и еще крепче обнял DJ, застонав от боли. И долгое время я не мог её отпустить, просто снова плача и дрожа, отчаянно цепляясь за нее, как будто она была единственной вещью, которая поддерживала меня.

Возможно, почувствовав мою потребность, DJ крепко обняла меня и позволил мне просто держаться за нее, пока мои дрожащие рыдания не прекратились. У меня был заложен нос и опухли глаза, но я взял себя в руки и медленно попятился. «Извини за это», пробормотал я.

«Не надо», сказала она с улыбкой. «Похоже, тебе это было нужно».

Боже мой, DJ была красива. Ее небесно-голубые глаза сверкали в утреннем свете, а солнечные светлые волосы ниспадали каскадом вокруг ушей и спадали по плечам, как нежнейший шелк. Ее нос был идеальным. Ее губы были полными и красными. И она была так похожа на Аврору, что я почувствовал, как мое сердце снова ожило, хотя бы на короткое время.

Даже не думая об этом, я обнял ее за плечи, наклонил голову и яростно поцеловал DJ в губы.

Она напевала в мой поцелуй и приоткрыла для меня губы, когда мой язык двинулся вперед. Я услышал ее резкий вдох, когда она вдохнула и поцеловала меня со страстным рвением. И мы продолжали смыкать губы снова и снова, кажется, несколько часов, прежде чем она, наконец, дернулась назад, отвернувшись от меня.

«DJ, пожалуйста…» всхлипнул я, отчаянно пытаясь ее достать.

«Нет, нет, нет…» запротестовала она, протягивая мне руку ладонью. «Мы больше этого не делаем».

«Пожалуйста, ты мне нужна», прохныкал я, прежде чем указать на дом. «Если ты раньше чувствовала себя отвергнутой, мы можем об этом позаботиться. Я отведу тебя наверх и трахну тебя до чёртиков».

DJ успела рассмеяться, прежде чем покачала головой и глубоко вздохнула. «Нет, нет, нет».

«Пожалуйста, Дидж», умолял я. «Ты выйдешь за меня?»

Брук ахнула, и DJ вскинула голову, глядя на меня уголками глаз с настороженным выражением лица. Она молчала несколько долгих секунд, не реагируя, только пристально смотрела на меня. И судя по ее взгляду, она, казалось, серьезно обдумывала мой вопрос.

Я просто смотрел на нее, отчаянно желая, чтобы она сказала «да». DJ могла избавить меня от боли. Она действительно могла сделать меня счастливым. Навсегда. На вечность, которую Аврора обещала, но не дала мне.

Затем DJ быстро двинулся вперед и снова поцеловал меня. Она держала меня за щеку, вливая лавину страсти в наши губы. Но так же внезапно, как и начала, DJ отстранилась и покачала головой. «Не играй со мной», задыхаясь, сказала она.

«Я серьезно», беспомощно захныкал я.

Она покачала головой. «Я знаю, что ты в порядке. Но я также знаю, в каком ты психическом состоянии сейчас. Я не буду твоим летним отскоком. Не снова».

Серьезность голоса DJ в сочетании с напоминанием о том, что произошло два года назад после того, как Адриенна бросила меня, накрыла меня, как приливная волна. Это смыло беспорядок в моей голове, и с обретенной ясностью я глубоко вздохнул. Чувствуя, что снова твердо стою на ногах, я посмотрел вниз и извиняющимся тоном сказал: «Мне очень жаль».

«Ужасно было просить меня», пробормотала DJ, все еще не встречаясь со мной глазами. «Ты знаешь, как сильно я люблю тебя, и это было несправедливо».

«Я понимаю», серьезно сказал я. «Мне очень жаль. Все это только что перевернуло мою голову».

«Я знаю», кивнула она, все еще глядя в сторону.

Не знаю, почему я сказал то, что сказал дальше. Это просто казалось правильным. Глубоко вздохнув, я наклонил голову набок и произнёс: «В следующий раз, когда я попрошу тебя выйти за меня замуж, ты поймешь, что это на самом деле».

Глаза DJ снова метнулись ко мне, совершенно не зная, как на это ответить. На самом деле она не ответила. Вместо этого она просто покраснела и развернулась, побежала и прыгнула на пассажирскую сторону машины.

Ухмыляясь, Брук наконец вышла вперед и заключила меня в теплые объятия. Я просто обнял ее в ответ, и когда она отстранилась, я наклонился вперед и чмокнул ее в лоб.

«Береги себя», сказала Брук.

«Обещаю», заверил я ее.

Кивнув, Брук развернулась и открыла водительскую дверь. Она запустила двигатель, и через несколько секунд я махал рукой по улице, а Королла развернулась и скрылась из виду. И когда они по-настоящему уехали, я повернулся и вернулся в дом.

Аврора ушла в четверг.

Берт уже вернулся во Фремонт прошлой ночью.

Теперь Ким, Брук и DJ тоже уехали.

Блядь, Берт даже взял с собой Xbox.

Я оглядел свой пустой дома, предвкушая окружающее меня сокрушительное чувство одиночества. И когда это невыносимое давление толкнуло меня вниз, я упал на колени на пол и снова заплакал.