Без исхода

XXXIII

Настал давно ожидаемый день выборов. Грязнополье оживилось. По большой Дворянской улице то и дело сновали экипажи с господами избирателями, спешившими в дворянское собрание. В большой зале собрания заметно было некоторое оживление; разделившись на группы, гг. избиратели громко толковали о выборах; в одной группе раздавался громкий хохот: беседа шла нецензурная. Грязнопольские дамы, собравшиеся на хорах, лорнировали мужчин, и многие не без трепета ждали исхода выборов, от которых зависела лишняя одна-другая тысяча в домашнем бюджете.

В половине двенадцатого появился Колосов в парадном мундире и любезно пожимал руки направо и налево, отыскивая кого-то глазами. Встретившись с Стрекаловым, он так горячо, задушевно пожал ему руку, что даже привел Николая Николаевича в некоторое смущение.

— Сегодня ваш день, Николай Николаевич! — промолвил Колосов. — Через час, много два, у нас будет достойный председатель управы.

— Благодарю за пожелание, Александр Андреевич. Я, конечно, не посмею отказаться от этой чести, но пожелание может остаться пожеланием.

«Размяк небось! — подумал предводитель. — Теперь не откажешься, а давеча говорил, что ни боже ни!»

— Увидите! — докончил Колосов и отошел к Рыбакову, одиноко стоявшему у окна.

— Светлейший еще не приезжал?

— Нет.

— Впрочем, еще двенадцати нет… Ну, как дела, Афанасий Яковлевич?

— Точно вы сами не знаете, Александр Андреевич?

— Прокатят? — мигнул глазом Александр Андреевич в ту сторону, где стоял Стрекалов.

— Полагаю.

— На черненьких?

— На самых черненьких!

Оба джентльмена рассмеялись.

— А я его только что уверял от всей души…

— И вам не жаль его? — хихикнул маленький господин.

— Не такое нынче время, батенька. Вы, кажется, тоже не из жалостливых? Однако что же это старый не едет, ведь без него, пожалуй, мы рано и смеемся! — говорил Колосов, беспокойно поглядывая на окно. — Уж не удар ли прихлопнул светлейшего? Вот вовремя бы удружил, нечего сказать. Без десяти двенадцать, сейчас должен быть губернатор…

— Надо, Александр Андреевич, непременно оттянуть выборы до приезда Вяткина, а то ведь наших знаете: пока палки нет — и ладу нет!

— Сам знаю, что надо, да как? Если бы генерал закатил речь на час времени, но на это мало надежды: его превосходительство не речист.

Колосов сдвинул беспокойно брови, подозвал к себе Лампадова и тихо отдал ему приказание:

— Лупите к Вяткину. Моих лошадей возьмите и просите его скорей… немедленно ехать… Если, мол, ваша светлость не приедет, Стрекалова выберут. Так и скажите. Поняли?

— Понял-с!

— С богом… Непременно доставьте сюда князя… Иначе ваш гонорар — фьють!

Колосов снова взглянул на часы. Стрелки были на двенадцати, и в зале появился молодой генерал, на которого обратились все взгляды грязнопольских дам. Колосов пошел к нему навстречу.

— Можно открывать? — спросил генерал.

— Не рано ли, ваше превосходительство?

— У меня на часах ровно двенадцать и, кажется, избирателей довольно! — промолвил генерал, окидывая взглядом собрание.

Все уселись, и генерал подошел к председательскому месту. Колосов беспокойно посматривал на двери, и в лице проглядывало волнение. Генерал стал говорить речь.

Речь была не дурная и, главное, не длинная. Объяснив важность дарованного самоуправления, пожелав успеха «молодому делу» и заявив надежду, что «земство пойдет рука об руку с администрацией, как два родные брата», генерал объявил собрание открытым и вслед за тем сейчас же уехал.

Александр Андреевич занял место председателя, и глаза его поминутно поглядывали на дверь. «Эка старый копается!» — мысленно проговорил Колосов. Рыбаков беспокойно глядел на Колосова и ждал, чем кончится эта история, не без душевного волнения. Прошла еще минута молчания, и лицо Александра Андреевича приняло обычное спокойное выражение. Он снова взглянул на дверь, но уже без волнения, и, окинув взглядом собрание, поднялся и торжественно заговорил:

— Милостивые государи! Прежде чем приступить к такому важному делу, как выборы, от которых, как совершенно справедливо изволил заметить господин начальник губернии, зависит вначале успех самого дела, я позволю себе предложить вам, милостивые государи, по древнему русскому обычаю, отправиться в собор и отслужить молебен, дабы призвать помощь всевышнего на предстоящее нам великое дело, дарованное милостью высшего правительства. Я вполне уверен, милостивые государи, что вы не откажетесь от моего предложения?..

Натурально, милостивые государи вполне были согласны с мнением почтенного Александра Андреевича, а Рыбаков даже привскочил от удовольствия и не мог не шепнуть: «Умен, каналья! Ловко оттянул выборы!»

Целая толпа, с Колосовым во главе, отправилась к собору. На дороге толпа встретила князя Вяткина, и старый генерал, в ленте и в орденах, присоединился к шествию.

— Отчего это, ваша светлость, изволили запоздать? — осведомился Колосов..

— Разве я опоздал? Кажется, нет… Я не опаздываю никогда… Знаете ли, был раз случай… Командовал я полком, нет, что я?.. дивизией, и назначен был смотр, высочайший смотр, ровно в двенадцать часов. Только, вообразите себе: прибегает ко мне адъютант, бледный — я строг был — и говорит: «Ваша светлость изволили опоздать: без пяти минут двенадцать». Я — часы… смотрю: без пяти минут одиннадцать… Сделал выговор молодому человеку. Надо осмотрительней, говорю, а то опоздать. Что вы?

В соборе торжественно был отслужен молебен, и затем, приложившись к мощам местного угодника, толпа вернулась обратно в собрание.

Приступили к выборам. До баллотировки большинство дворян обступило князя Вяткина и просило его быть председателем управы. Князь прослезился, благодарил за честь и, заявив, что не может, указал на Колосова.

Стали баллотировать. Колосов был избран огромным большинством голосов, а Стрекалова, решившегося, несмотря на это, попытать счастья, торжественно прокатили на вороных при нескрываемой радости князя и иронической улыбке Колосова.

Александр Андреевич не пренебрег, разумеется, случаем сказать одну из своих речей, в которых он, по обыкновению, благодарил за доверие и, между прочим, обещал «свято блюсти интересы нашего молодого самоуправления, хотя бы это и стоило жертв».

Избиратели, разумеется, рукоплескали красивому слогу Александра Андреевича, хотя в головы их незаметно и прокрадывалась мысль о ненадежности Александра Андреевича в денежном отношении. Впрочем, мысль эта проскользнула только, а затем все стали поздравлять Александра Андреевича, который обязательно пригласил всех гг. избирателей к себе на «скромный обед». Так как все очень хорошо знали «скромные обеды» предводителя, то, натурально, все принимали приглашения, заранее облизываясь.

— Придумали же вы фокус… удивили даже!.. — шепнул Рыбаков перед обедом, любовно глядя на Колосова.

— Понравился, а?

— Очень.

— Теперь и за сирот, и за дорогу спокойны?

— Совершенно.

— А я за векселя.

Оба легко вздохнули и пошли обедать.