Драконовы земли

19. Путники

Много северней от Скрытой Долины пейзажи начинали выглядеть более унылыми, мрачными. Крепкие деревья с густыми шапками крон начинали уступать вечнозеленым елям и соснам. Постепенно даже их цвет начинал увядать и становится более тёмным из-за недостатка солнечного света. Менялся и сам воздух — он становился прохладней и вместе с тем как-то объёмней. Приходилось прикладывать больше усилий, чтобы ловить крыльями потоки воздуха. Трефалкир летел домой, не там где вылупился, но там, где вырос. Путешествие длилось уже несколько дней, и дракон устал. Ещё не пришёл в себя после вылазки с Нивервиром на запад, по этой причине летел он чисто своими силами без помощи магии. Медлить нельзя, второй такой возможности не будет. Поэтому чернокнижник не останавливался даже на ночлег — нужно спешить. По запахам земляной самец знал, что уже пролетел территории многих родичей, но никто не вылетал к нему на встречу или чтобы проследить до границы своих земель. Хотя пару раз ощущалось враждебное настроение, призванное предупредить о том, чтобы незваный гость даже не думал приближаться. В качестве знака вежливости Трефалкир чуть набирал высоту, показывая тем самым, что приземляться он не собирается. Никаких неприятностей в пути не происходило. Поначалу тёмно-зелёный дракон тревожился за своих сыновей. Умом понимал конечно, что в Долине они в безопасности, но эмоции от этого никуда не девались. Ком беспокойства растекался в груди, и даже чувство полёта не могло его унять. Впрочем, спустя два дня пути волнение за своих детёнышей перебивалось усталостью и неким возбуждением. Оно захватывало дыхание, холодило чешую, заставляло хвост нервно ходить из стороны в сторону, мешая ровному полёту. Но вместе с тем необъяснимо радовало. Дракон чувствовал, он неумолимо приближается домой.

Сколько именно дней прошло с тех пор, как он начал своё путешествие? Пять или шесть? Чернокнижник полагал что, скорее всего, пять. Значит, скоро на горизонте покажутся северные пики. Суровые земли, вместе с тем и по-своему родные. Родичей здесь не так много, в основном ледяные драконы. Хотя иногда встречаются представители земляных и штормовых. А вот за небольшой горной грядой только снежная пустыня, куда в основном выбираются уже только ледяные драконы. Таким образом замыкается северная граница драконовых земель. Многие живые существа просто не могут приспособиться к таким условиям, хотя дальше на севере водились небольшие племена людей. Правда, они шли скорее как пища для тех же драконов, настолько были неразвитыми. Всё это напоминало Трефаликру лишний раз, что перед тем, как вступить на территорию снега и бесконечного завывания ветра, ему необходимо поесть и полностью восстановить свои магические силы. Иначе он рискует не то что не найти Азайлас, но и самому не выбраться из холодного лабиринта, лишённого всяких ориентиров. У ледяных драконов таких проблем не возникало — они находились в своей родной стихии и находили дорогу каким-то интуитивным образом. Что не говори, у каждого рода драконьего своя привычная среда обитания. И то, что Трефалкир воспитывался на севере, не давало ему этой природной адаптации. Он был и останется земляным драконом. Вопрос собственного происхождения, конечно, занимал его, но не так сильно, чтобы пытаться раскопать собственные воспоминания, которые и без этого были мутными. Что он помнит, так это то, как было смертельно-холодно и как его накрыло чьё-то невообразимо громадное крыло, отсекая кусающие порывы ветра. Как раздался голос будто-то бы в голове, а будто и наяву: «Пойдем со мной, дитя». И он пошёл, чувствуя как под этим тяжёлым крылом согревается. Названный отец учил его всему: как охотиться в снегах, как находить дорогу, как выживать, как летать даже в такую неустойчивую погоду, как колдовать. Поначалу взрослый дракон приносил добычу в пещеру, так как Трефалкир был слишком мал, чтобы самостоятельно добывать себе пропитание. Потом драконыш окреп и стал сам выходить из пещеры, постигая мир и применяя полученные знания в жизни. Как только он начал так делать, старый дракон редко выходил из пещеры, и чернокнижник помнил, что часть тела отца превращалась в мутный лёд. Но не мог вспомнить ни точного имени, ни внешности ледяного дракона. Как ни старался не мог, подсознательно чувствуя, что это очень важный момент. Что именно в нём и кроется большая часть всех разгадок. Одним взмахом крыла заморозит гору. Хотя бы значение имени отпечаталось в памяти. Трефалкир любил своего названного отца и, вроде бы, тот был рад, когда земляной драконыш изъявил о своём желании спуститься вниз. Или всё было не так? Тёмно-зелёный самец начал снижаться, взгляд оранжевых глаз сделался тяжёлым. Как всё было тогда? Он приземлился на ничейной территории, чтобы перевести дух и раздобыть себе еды. Крылья укоризненно гудели, лапы истосковались по нагрузке. Вокруг высились хвойные деревья, запах других животных слабо вился. Солнце тускло светило и грело очень слабо. Неплохое место для отдыха. Земляной дракон задумался: отсюда до начала снежной границы примерно день лёта, он мог бы здесь и поспать перед началом поисков. Но лучше всё же будет не дробить силы. Трефалкир прислушался к себе, магические силы почти восстановились и пришли ко внутренней гармонии, когда они не пытались воздействовать на него самого. Со своей силой самец ладил хорошо, но даже несмотря на такой баланс и умения, она пару раз на войне вышла из-под контроля. Слава древним, драконы не пострадали, в основном люди и лишь немного сам Трефалкир.

Он отправился на охоту в глубь леса, стараясь бесшумно переставлять лапы, принюхиваясь к запаху, пытаясь расслышать все звуки. В высоких, близко растущих соснах, перемежаемых елями и кедрами, не поохотишься налётом, что иногда весьма быстро и полезно. Вскоре дракон взял след медведя, первого попавшегося животного, которое своими габаритами могло насытить его на несколько дней вперёд. Важным было не только утолить текущий голод, но и запастись энергией на дни вперёд. В снегах такой возможности может и не быть вовсе. Не стоит забывать, что ледяные драконы ксенофобы и относятся к вторженцам, которые охотятся на их территориях, с большой агрессией. Они нападают без предупреждения или попыток прояснить ситуацию. Когда идёт ледяное буйство крови, тогда дела обстоят ещё хуже. Они целенаправленно убивают всё живое, что могут отследить, в том числе и своих родичей. Трефалкир не помнил, чтобы его отец впадал в эту ярость, но он чётко помнил, как тот однажды строго настрого запретил покидать пределы пещеры на целый месяц. Они не охотились и не выходили, каким-то образом сохраняя жизненные силы. И молодой драконыш лежал, примостившись под большим крылом взрослого, слушал истошные рёвы, яростные вопли, безумное рычание, и бесконечное завывание ветра, которое казалось впитывало в себя все эти звуки. Жуткое время, и пару лет назад окончилось очередное буйство, забрав у него его возлюбленную. Азайлас слишком молода, чтобы сопротивляться этому зову крови. Трефалкир со слов названного отца знал одну легенду, которая объясняла и возникновение противоречивых ледяных драконов и их поведение. Правда, он не говорил о ней никому, даже возлюбленной, точно так же как и Нивервир знал, что Скрытая Долина застывший во времени желудок древнего ящера. Знал, но предпочитал молчать. Заключалась история в том, что когда-то давно, больше тысячи лет назад, на севере был вулкан Сирлодсеб. Пришёл клан водных драконов и, чтобы опробовать свою совместную силу, они остудили вулкан. Но дух вулкана был разозлён таким обращением, что продолжил замерзать и попутно впитывать жизненную силу загордившихся драконов. Те попытались покинуть опасные, одержимые земли, но не смогли. Их словно привязало к ставшей безжизненной огненной горе навсегда. Вскоре там воцарился снег и холод. Водным драконам только и осталось приспособиться к новым условиям, так и появились ледяные драконы. Но с тех самых пор их потомки не имеют права покидать гору и всегда возвращаются, чтобы нести кровавую дань извинения за деяние предков. Трефалкир полагал, что доля истины в этом сказании есть. Ему всегда казалось, что эти горы живые. Но возможно, дело заключалось ещё и в том, что лёд противоречит огню заложенному в сущности дракона, а горы каким-то образом разбудили эту сторону силы. Ведь недаром его отец обучил его именно превосходной чёрной магии. Скорее всего, дело правда было в самом месте. Но как оно случилось тогда, много веков назад, никто доподлинно знать уже не мог. За всеми этими мыслями Трефалкир выследил и убил медведя. Он пожрал всё: от плотной шкуры, до твёрдых костей. Драконы могут есть всё, что смогут переварить. А такая небольшая хитрость как перемешать мясо с более твёрдыми частями тел помогала переваривать пищу дольше, тем самым обеспечивая долгое чувство сытости. С набитым брюхом тёмно-зелёный самец лёг на землю, уже начавшую впитывать кровь. Невесёлые мысли разбавились другими, дракон подумал о детях. Если с ними что-то случилось, то Нивервир бы уже дал ему знать. Или нет? Тот вполне мог решить не беспокоить друга в опасном путешествии.

«Пожалуй правильно, не стоит сейчас себя тревожить хотя бы этим. Нужно собраться», и дракон решил, что не попытается отыскать своих чад внутренним взором, дабы не нарушать ничего в своём настрое. Сможет ли он найти Азайлас? Или хотя бы её превратившееся в лёд тело? Нет, она жива. Он слышал её сердцебиение, слабое, но он его слышал. Если это, конечно, не шутки злого духа гор. И тот глаз… Кому он мог принадлежать? Кто мог смотреть на него в ответ? Сама гора, не желающая отдавать добычу? А может кто-то из старых ледяных, кто перехватил эту связь? А может… его отец? Трефалкир поднял морду и принюхался к воздуху. Холодная свежесть. Он уже рядом, скоро он всё сам узнает и почувствует на своей шкуре. Солнце ещё не село, поэтому полежав чуть на твёрдой земле, дракон расправил крылья и грузно полетел вверх, стараясь не задевать стволы высоких сосен. Набрать высоту в таком сытом состоянии не просто, чернокнижник лениво скользил над деревьями, посматривая то вперёд, то вниз. За последние часов семь ни единого признака родичей. Неудивительно. Этот край не так ярок, не так обилен жизнью. Здесь обитают в основном затворники. Драконы постарше говорят, что раньше здесь происходило торговое сообщение между государством людей на востоке и большой империей людей на юго-западе. Этот путь был предпочтительней, потому что все дороги южнее проходили через густые листа, где драконов водилось очень много. Оно и понятно, но сейчас о том времени почти ничего не напоминало. Природа взяла своё, не оставив людям почти ничего, кроме старой, мощёной дороги, ведущей с севера на юг, к морю. Несмотря ни на что, она продолжала угадываться по кладке белых камней. А вот остатков дороги ведущей с востока на юго-запад Трефалкир не нашёл. Либо раньше люди были более продвинутыми, либо это всё лишь неудачные предположения. Потому что дракон летел и видел перед собой только гладь леса и, наконец, в самом далеке, начало северных гор. В том месте деревья отступали, и перед горами была равнина, на которой росли только кустарники и виднелась та самая старая тропа на юг. Но до туда лететь ещё до конца дня, там же можно и остановится на сон, чтобы встретить снежные пики в полной готовности. Ближе к вечеру он уже возвышался над начавшим редеть лесом и увидел кое-что, что никак не ожидал. Оказывается, он был не единственным путником в этих краях. На равнинном участке земли тёмно-зелёный самец приметил людей. Небольшую группу из пяти человек, по одежде явно простые путешественники, сильной магией от них не веяло. Угрозы они не представляли, что весьма неплохо — желания убивать их не было. Хотя если бы он не набил желудок до отказа диким мясом медведя, то мог бы подумать над тем, чтобы съесть этих странников или хотя бы их жизнями пополнить запас волшебной силы. Не то, чтобы чернокнижник любил прибегать к такому рациону, но вкус человеческого мяса ему доводилось пробовать. Слабые люди ещё не видели его и спокойно продолжали свой путь. Дракон взмахнул крыльями, сбавляя высоту, он уже отделился от границы леса и мог не беспокоится, что заденет верхушки деревьев. Земля здесь стала совсем серой, пыльной, лишь в некоторых местах это уныние разбавляли низкие кустарники. Странно, что человеческие путники забрались так далеко на территорию драконовых земель. Судя по взятому курсу, они не хотели попасть в снежную пустыню, может, они просто хотели переждать в этом забытом месте до лучших времён. Трефалкир постепенно приближался к ним, разглядывая внутренним взором волшебника. Людей было не пять, а шесть. Одна девушка держала на руках плотно замотанного маленького детёныша. Никаких злых умыслов они не держали, просто стремились найти спокойное место. Как и предполагалось. Значит, их можно не трогать. Он преодолел уже половину расстояния от леса до старой дороги, когда был наконец-то замечен.

Даже отсюда дракон прекрасно ощутил волну страха и паники. Люди побежали вперёд и наискось, стремясь добраться до скал, где смогут найти хоть какую-то защиту от дикого зверя. Трефалкир фыркнул: эта попытка заведомо провальная, так как на своих ногах люди просто не успеют добежать до туда. Забавные в чём-то создания. Забавные и удивительные в своей находчивости, не стоит её недооценивать. Самец пролетел прямо над ними, не выказывая никаких признаков интереса к ним. Он не смотрел на то, как они прижимаются к земле, прикрывая зачем-то головы. Его дорога вела мимо них, у простых путников нет никаких причин нападать друг на друга. Трефалкир направлялся дальше, поближе к скалистому склону, за которым и начинался его снежный ад, его родной дом. В спину повеяло волной невероятного облегчения, ещё граничившего с испугом, и… благоговения перед ним. Не каждый человек может похвастаться, что увидел вблизи живого дракона, который не совершал нападение. Вскоре и люди остались позади, растения исчезли, солнце начинало садиться. Чернокнижник решил, что пора делать последнюю остановку на ночлег. А завтра вступить на территорию ледяных хребтов. Устроившись в каменной расщелине, которая кое-как накопила за день солнечное тепло, дракон впал в беспокойную дрёму. Но ночью его ничто не тревожило, так что он смог более или менее отдохнуть. Проснулся самец после рассвета, и мысль молнией пронзила его сознание. Из оранжевых глаз потекли слёзы немой мучительной радости. Трефалкир не знал, почему у него именно такая реакция, но он только и мог беззвучно шептать слова благодарности. Он вспомнил, как зовут его отца, будто бы приближение к дому пробудило в нём частичку памяти. Одним взмахом крыла заморозить гору. Норрейвэтраз.

Комментарий к 19. Путники.

Кстати я исправил Айзалас на Азайлас) так всё же красивее, так что не пугайтесь читатели.

В самом деле, что делал земляной драконыш в снегах, вопрос которые многие задавали себе с первой главы. Вокруг этого много вопросов)) Постараюсь их раскрыть в следующих главах.

Линия с гибридной драконицей и всеми сопутствующими конечно перекрыла на время эту, но я о ней не забывал. Всё же Трефалкир наверное персонаж, которого я очень хорошо понимаю, потому что с него всё и началось, буквально. И глава с ним написалась быстро, надеюсь вас это порадовало.