Драконовы земли

52. Искра в темноте

Тьма росла, принося успокоение. Всё больше и больше огоньков, один ярче другого, гасло вокруг, но голод не утихал. И всё же, было что-то ещё. Он провёл достаточно времени, утопая в этих странных, противоестественных и в тоже время родных ощущениях, чтобы начать различать это. Помимо того, что там наверху был кто-то, было что-то и рядом. Совсем рядом. Он пытался добраться до этого, раз не мог дотянуться до назойливого голоса, то и дело нарушающего забвение этого места. Невероятным образом пересиливая волей, неизвестно откуда берущейся, всю пустую черноту, что окружила его, избавляя от боли и всего лишнего. Борьба шла долго, но какие-то порывы продолжали удерживать мысль: надо добраться до этого. Это отчаянно хотелось получить. Это чувство даже начало пересиливать голод, заполонивший всё сущее. Но что бы это могло быть? Особенно здесь, где существовала лишь тень и и далёкий свет от огней. Попытался вспомнить. Вспомнить? Разве было что-то до этого, и разве будет что-то после этого? Или же нет? Но, конечно, что-то да было. Он ведь откуда-то знал голос сверху, знал что-то ещё. Точно. Что-то, что хотели у него отнять. Внезапно его естество взбунтовалось против этого. Он должен вернуть то, что принадлежит ему. То, что было его частью и есть сейчас. Ещё чуть-чуть. Если он только сможет отыскать, коснуться самого… себя. И как только он это понял — мглу прорезал сперва один крошечный лучик переливающегося света, а затем и дюжина таких же. Тонкие как нити, они иголками впивались в черноту. Слабые, их еле-еле было видно. Но всё же, этого оказалось достаточно, чтобы знать, к чему стремиться всем своим осознанием. Это в нём самом. Он не часть тьмы, она лишь медленно пожирала его, проникала в него. Как и во всё прочее. Точно так же, как и делал бы это свет, за исключением того, что он отторгал и выжигал всё. Равнозначные противоположности. Но он не принадлежал ни одной из них. Нет. Он был сам. Точно так же и всё в мире. Но что там было? Голос? Тот, кто пытался с ним говорить и, возможно, ждал? Он не знал, но… если он сумеет заглянуть в себя глубже, может, узнает? Изо всех сил он напрягся, пытаясь собраться целиком. Что там было? Что же? На секунду повеяло чем-то новым: прохладной, свежестью. Ещё был какой-то запах. Острый, сильный, принадлежащий чему-то… кому-то. Часть его и в тоже время нет, но такое большое, такое чистое и сильное. Затем пришло ещё новое ощущение. Он начал содрогаться от чего-то непонятного, словно бы задыхался. Это была не боль — какая-то мука, а слабое, непонятное мерцание усилилось, разрослось ещё на чуть. Вспомнить. Лишь бы вспомнить, тогда ничто не будет властно над ним. Ничто не отнимет у него… Азайлас? Это слово само появилось. Это слово… имя пахло так? Нет же, оно должно было кому-то принадлежать. Внезапно появилось жжение, но странное. Не такое как прежде. Оно было наполнено тоской, отчаянием. Он плакал? Разве это сияние не было так похоже на… всполохи солнца на заледенелом снегу? Почти, почти! Что-то продолжало ускользать. Он ощущал свою связь со снегом. Но было что-то ещё, что-то гораздо сильнее. Он искал, метался, пытаясь уцепиться за чужое имя. Тело будто бы помнило всё куда лучше, чем сознание. А какое у него было тело? А может оно есть и сейчас? Какой он есть? Трудно сказать, но у Азайлас были… светло-зелёные глаза? Он вспомнил их взгляд. И как только сумел это сделать, свет, всё время шедший от него стал невыносимо ярко искриться. Воспоминания хлынули лавиной, вереницей лавин. Вбивая в него всё то, что он уже пережил, возвращая ему частицы себя, почти что душа разом, заставляя по всему, что было в нём, разрядами проходиться агонии. Но он помнил, да. Теперь он знает. Его ждут там друзья, он должен им помочь. Его ждёт Азайлас. В какой-то момент он начал слышать ещё один голос. Свой голос. Стонущий, хриплый и слабый. Но это было неважно. Тьма уходила от него. Он сам стал искрой. Он всегда был искрой. Как и любой из живущих. Искра это его жизнь: всё, что составляло её, всё, что наполняло её, всё, что делало её. Ни свет. Ни чернота. Жизнь. В нём был крошечный осколок, но воплощающий в себя жизнь. И он сиял, ощущая уже как по морде текут слёзы, как лапы скребут камни, как тело изгибается в конвульсиях. Он возвращался, он тянулся вперёд. И только эта жизнь, вся целиком с этим водоворотом всего, имела значения. Всё остальное пустота.

Нивервир видел, как что-то начало меняться. Он совершал вираж за виражом, отмечая самые незначительные перемены. Сгусток чёрного волшебства, принявший образ студенистого пузыря начал расти медленней. Множество людей попало внутрь и там же сгнило, растворилось без следа. По всем законом, что знал пернатый дракон, энергия должна была скапливаться в невероятную мощь. Но она как бы утекала куда-то. Сложно было сказать, как именно работала эта магия. Но самец, не шибко сведущий в колдовстве, всё равно не знал, как остановить это. В этом плане, знания того, что от людей, их амбиций, желаний и успехов не останется ничего кроме куска омертвевшей, осквернённой земли, было более чем достаточно. Не было ни страха, ни паники — никаких других эмоций, мешавших довести дело до конца. Это всё, что им осталось. Молодой король помогал приблизить этот момент как мог. Бросался на врагов, уклонялся от стрел. От ветра и нескончаемых манёвров перья на теле и четырёх крыльях трепетали, топорщились. А когти, местами обломанные и расщепленные, уже начинало ломить от слишком жёстких, плотных целей: машин, стен, людей, закованных в железо, магических щитов куда меньшего размера чем тот, что окружил весь замок. Каким-то образом магия Трефалкира обратила и это заклинание, работавшего теперь как-то во вне. Из-за этого пространства для полётов становилось всё меньше и меньше, пока чёрное колдовство не перестало распространяться совсем. Сперва замедлилось, и Нивервир рассудительно предложил, что причина таится в том, что пользователь или же его оболочка истончилась совсем и умерла. Но облетая ещё уцелевшую башню, он, как и выжившие остатки людей, всматривался в глубь мечущихся теней. Тёмно-зелёный дракон, не тронутый внешне, не двигался. Он просто стоял и мелко подрагивал. Королевский дракон издал призывный клёкот, пролетев над тёмным полотном. Особой реакций не последовало. Король не знал, что делать: устранять ли врагов и далее или же попытаться как-то вызволить друга. Но решение пришло само — чёрное волшебство подёрнулось, прекратило своё суматошное течение и начало отступать, сжиматься, стягиваться, неохотно увядать. Подобно тому, как всё гибло внутри него. Затем до слуха долетели слабые, неразборчивые, хриплые слова. Голос принадлежал его другу. Поэтому Нивервир не стал обращать внимания на активные передвижения людей, а начал снижаться, чтобы подхватить чернокнижника, как только чародейство потеряет всю свою смертоносную силу. В какой-то момент Трефалкир издал надрывный рёв-плач, задрав голову к ночному небу. Начал на месте перебирать лапами, будто бы пытался найти что-то вслепую. Тьма уходила, растворялась дымом и чем-то похожим на ломкий пепел, а из глаз дракона потекли слёзы. Наконец-то магия исчезла, и уставший король тотчас спикировал к земляному дракону. Лапы того подкосились, и он обязательно рухнул бы навзничь, если бы не пернатый самец. Нивервиру показалось, что тело Трефалкира прибавило в весе невероятно много тяжести. Пришло пугающее осознание, что взлететь с такой ношей он, если и сумеет, то очень уж ненадолго. Вокруг на отдалении уже суетились люди, устанавливая охотничьи арбалеты. Силы атаковать исчезли, потому что бросить друга беззащитного он не смог бы себя заставить. Да и толку-то особого не было. Ни одна стрела, так другая рано или поздно его сразят. А если ещё уцелели и человеческие маги, то и подавно. Трефалкир же заторможено моргал, часто дыша, будто бы воздуха ему не хватало. Хотел бы что-то сказать, но не вышло. Главное, что земляной дракон сумел одолеть то, чем бы оно ни было, и вернулся сам собой. Чернокнижник и так сделал большое дело — человеческой крепости был нанесён непоправимый урон. У остальных драконов теперь останется куда больше шансов справиться. А они же теперь находились в капкане. Нивервир накрыл крыльям ослабевшего друга, вздыбил перья, угрожающе приоткрыл рыжий клюв и, стараясь смотреть сразу во все стороны, ждал, кто же посмеет ударить первым.

На малочисленных уцелевших стенах людей осталось немного. Практически все выжившие волей не волей оказались втянутыми в те попытки остановить сжирающее волшебство. По фразам и поручением, люди на бастионах поняли, что как-то это остальным удалось. И теперь суетились над защитными арбалетами, готовясь их развернуть и перенаправить. Всё только продолжается, ещё есть шансы. В какой-то момент тот небольшой отряд, конечно, заметил, что драконы вернулись и теперь смотрели на стены из леса. Однако ничего далее не следовало. Вид сотен светящихся будто бы изнутри глаз откровенно нервировал. Ослабший магический барьер продолжал их защищать, да и надо было всего лишь перегруппироваться, тогда они придумают, как выйти победителями. Люди трудились, торопливо раскручивали механизмы, и до их ушей донеслись отдалённые, знакомые вои. Защитники стен оторвались от работы, чтобы всмотреться в небо, где полумесяц скрылся за очередными тучами. Эта темнота явно не играла им на руку. Ничего не было видно от слова совсем. Но драконьи возгласы совершенно точно приближались, что, наверняка, слышали не только люди на стенах, но и внизу под ними. Животные голоса разносились тонким раскатом, заставив людей замереть, гадая, к чему готовиться дальше. Затем над кронами показались летящие клином драконы. Их было трое и ещё один, светлее окрасом, летел вокруг них. Они изгибали шеи, чтобы взглянуть на то, что было за ними, издавали это вытьё без угрозы и по чуть-чуть теряли высоту. Человеческие воины на стенах прокричали об этом своим товарищам, попутно пытаясь нацелить оружие на приближающихся, явно что-то замысливших животных. Но крылатые ящеры сокращали расстоянии быстрее, теперь стало заметно, что они не сколько летят, сколько заторможено пикируют. Падают. Ветер согнал тучи с растущей луны, и её свет осветил группу драконов, выхватывая громадную самку тёмного окраса, парящую за ними. Она совершала движения всем телом, чтобы сохранить высоту, а раскрытые крылья почти не совершали махов. Драконица надвигалась на купол, набрав не стремительную, но достаточную скорость. Осознание того, что же задумали животные пришло слишком поздно. Пришло с пугающей силой: защита может не выдержать. Люди стали убегать от того места в стене. Зотарес по мере приближения в своём самоубийственном броске, казалось, набирала в размере, виделась всем внушительной и несокрушимой. Она часто дышала, стараясь дотерпеть, а раненное крыло трещало, ломалось дальше, не выдерживая её веса. Её спутники обеспокоенное подбадривали её, извещая о том, сколько осталось лететь, подстраивая свой лёт под её траекторию, чтобы задать как можно больше восходящих потоков воздуха. До щита оставалась какие-то десятки метров. Тогда-то летящие впереди бросились врассыпную подобно стайке маленьких, потревоженных хищником птиц. Зотарес, вывернув шею в бок, ударилась о барьер массивной грудью с мощным панцирем-пластиной. Тот задрожал, подаваясь, и драконица смешанной крови изогнулась телом, ударяя ещё и боком, хвостом. Магия треснула, как стекло. Разошлась мириадами трещин, осколками посыпавшимися вниз. Самка начала падать следом, с грохотом и содроганием проламывая собой кусок стены. Камни обрушивались будто лавина, сыпались, придавливаю собой Зотарес, умудрившуюся развернуться на четыре лапы. Не успела она ими коснуться земли, как в созданный ею провал ринулись выжидавшие до селе драконы. Они стремительно влетали внутрь территории замка, начиная выжигать всё, на чтобы то ни падал их взор. Яростно и решительно, они бросились вперёд, наконец-то получив возможность атаковать и сойтись со своими обидчиками лицом к лицу. Зотарес же, приваленная грудой, тонной обломков кое-как ворочалась, пытаясь вылезти, беснуясь выдохнула своё жидкое пламя, напоминавшее раскалённую магму на ближайшую башню. Внутри же, заслышав раздавшийся грохот и возгласы родичей, Нивервир опрокинул полубессознательного Трефалкира, пользуясь замешательством людей, вцепился лапами и сумел сделать с ним один рывок в сторону. Через несколько секунд к ним сверху ворвались драконы, спешащие на выручку. Они обрушили потоки пламени вниз, не давая врагам особых шансов на контратаку. Облачная ночь озарилась заревом огня, а её прежнее безмолвие огласилось рёвами и торжествующими рыками драконов. У людей не было ни единого шанса. Несмотря на все ухищрения, на всё преимущество, что давала им хитрость и разум, подаренные природой, они проиграли эту битву и всю войну. Это было ясно уже на тот момент. Магии в воздухе для портала не осталось, собственные запасы чародеев были порядком исчерпаны. А волшебные артефакты, которые могли бы помочь хоть кому-то спастись, находились внутри горящих, крушащихся зданий. К королю подлетело несколько подданных, и они втроём сумели поднять сонно-моргающего земляного дракона, пока пламя вокруг них разрасталось и бушевало праведной мощью. На земле больше не было безопасно. Трефалкир, безвольно свесивший лапы, хвост и крылья, мог только наблюдать, как внизу мечутся люди, то и дело рядом быстро пролетают драконы, загораживая обзор на мгновения. Это было не похожим на обычное разрушение города, которых они уничтожили уже множество десятков. Это был праздник огня. Торжество сильнейшего. С неживым воем покосилась одна из башен, накренилась ещё больше, разнося восхитительную вибрацию по воздуху, и повалилась вниз, спеша навстречу огненному полотну, где и исчезла, напоследок создав удар, разошедшийся дрожью по земле. К небу стал подниматься дым, а замок, впечатляющее возведение человеческих мастеров, тонул в пламени. Погибал, унося с собой свои тайны. Драконы не останавливались, прекрасно зная о возможных подземных лазах. Они оставались на том месте и жгли всё ещё несколько дней, стирая все следы человеческих деяний, отправляя их в забвение, может, на долгие тысячелетия.

Комментарий к 52. Искра в темноте.

Мы закончили с историей войны. Да и вся история близится к концу. Я очень работала над завершением, ибо там больше шансов налажать. Так же одна из причин, по которой я отложила выход этой главы, заключается в том, что я вычитываю и подправляю первые главы этой работы. Хочется, чтобы к финалу всё подтянулось на один уровень, стало лучше^^ Если будете перечитывать, мало ли, то, надеюсь, заметите перемены к лучшему.

Тема для атаки Зотарес: kickassia-opening(в вк трэк называется прямо: опенинг XD) Три признанных по заслугам героя войны. Правда, Трефалкира стали побаиваться после того, что случилось именно здесь. Слишком страшное чародейство, слишком глубокое и сильное. Ключи к разгадке были даны, может, на досуге кто и заметит в перепрочитке больше, чем в первом чтении. Что-то, как и положено любой истории, должно остаться без ответа. Что-то требует тщательного взора:3 я не призываю гадать и изучать, просто хвастаюсь тем, что я сделал такие вещи XD

Что ж, у ориджинала сегодня день рождения) Глава приурочена к этой дате, и события в ней как нельзя хорошо подходят этой торжественности. Работе три года. Большой путь.

В главе есть над чем поразмыслить. Хотелось, как обычно, передать сразу всё: и масштаб, и стремительность, и импакт, и фон, и обстановку, и чувства XD

Семеро ждущих, вам респекты. У всех летние дела — рада, что вы смогли забежать:3

Следующая глава через две недели, как я надеюсь. Я очень стараюсь и писать проду ко всем работам, и успевать делать правки.