Драконовы земли

9. Решения

Трефалкир, спускаясь вниз по щербатым ступенькам, мог наблюдать, как Нивервир что-то с важным видом втолковывает его сыновьям. Судя по всему, такое необременительное общение немного успокоило короля, растревоженного увиденным. Его можно было понять. В конце концов, его род и так являлся самым малочисленным, а во время войны люди целенаправленно отлавливали их. Пожалуй, именно из-за свойств крови, которая наделяла королевских драконов всеми особенностями, отличающих их от других родичей. А если верить полученным ещё во время сражений сведениями, то человеческих магов интересовала именно линия огненных фениксов, которых в этом мире не видели так давно, что они уже стали легендами на грани мифов. Драконы помнили своих древних возможных предков, но, подобно прочим, тоже не зрели их многие века. Впрочем, как и других основателей своего рода, громадных ящеров, прозванными людьми Гневом Земли, потому что были невероятных размеров и могли проглатывать целые города. Так что маги вели охоту за бесценным во всех смыслах ресурсом. Добывая кровь из пойманных драконов, медленно, не позволяя себе пролить ни капли мимо, они доводили до самой смерти животного. Потому что долго держать живую особь было не под силам даже всем магам. Люди слишком хотели получить как можно больше волшебной крови для своих опытов. И в этом желании они оказались весьма упорными, раз в живых остался один Нивервир. После войны тот ещё раз облетел все земли и не нашёл ни одного хотя бы далёкого родственника. И тут он появляется буквально из ниоткуда, и совсем не в том виде, в котором хотелось. В той форме, которая требовала своего убийства. «Но об этом проще подумать уже на месте», на этой мысли Трефалкир спустился на первый этаж. Драконыши внимательно и сосредоточенно слушали то, что им вещал король. Прислушавшись отец понял — им действительно объясняются правила нахождения в Долине. Например, здесь нельзя было охотиться. Однако это совсем не проблема, потому что энергия Долины сама восполняла все потребности. Воду из рек и небольших озёр можно пить, но плавать в них было нельзя. Конечно, запрещались все конфликты с сородичами, и, если такой всё же возник, то настоятельно рекомендовалось либо мирно решить вопрос, либо вовсе покинуть Долину. Драконята заметили, что их отец уже вернулся. Им очень хотелось к нему подбежать и проверить, всё ли с ним порядке. Потому что совсем недавно они ощутили такую волну гнева сверху, заставившую их интуитивно пригнуться к полу. Слова пернатого самца о том, что всё в порядке, не сильно их успокоили. Сейчас же они не решались прервать инструктаж, который вёл сам король. Роулсанэ сидела чуть поодаль, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания старших, и тоже слушала правила. Она их примерно знала со слов родителей, но повторение лишним не бывает. Наконец, Нивервир закончил и взмахом крыла отпустил драконышей, тут же побежавших к отцу. Они взволнованно заглядывали ему в глаза, и Трефалкир чуть растрогался, отступили тревожные мысли, которые ещё роились в голове. Он наклонился к ним и потёрся о каждого из сыновей выступающими скулами, показывая тем самым, что всё хорошо. По крайней мере, у него, если не все новости принимать близко к сердцу. Давший время на семейные ласки король прервал тишину.

— Идём. Нужно собрать остальных и поставить в известность, — он скользнул прищуренным взглядом по драконице, но ничего более не сказал.

Они вышли из высокой башни и направились к свободной от нагромождения разломанных зданий местности. Впереди вышагивал пернатый дракон, верный своей манере ходить на двух задних лапах, потом шёл Трефалкир. Дети бегали вокруг него, иногда любознательно задавая какие-то свои вопросы, на которые отец улыбаясь давал ответы. Роулсанэ тащилась позади, но старалась всё же держаться поближе к зелёному дракону. Наверное, потому что так ей было спокойней. Кто-то из прочих родичей, завидев, куда направляется Нивервир с чудными, новыми спутниками, выходил из облюбованных укромных местечек и направлялся к в своём роде площади. Оперённый самец знал, что придут не все, даже когда он огласит благословенную Долину своим клёкотом, напоминающим крик громадного ястреба-тетеревятника. Кого-то попросту не интересовали такие вопросы, кто-то доверял решение королю. Но самый проблемный на текущий момент родич был уже на месте, и вовсе не по причине небольшого сбора. Трефалкир, как только свернул в последний поворот за небольшим самцом, которому его необычная ходьба прибавила в росте, тоже увидел её.

Зотарес мирно дремала на самом большом камне, нагретом лучами солнца, и сама нежилась под этим мягким теплом. Эту белую глыбу, как правило, занимал король, и нельзя было сказать в чём причина столь наглого выбора места: в её амбициях или же габаритах. Она была очень крупной, больше любого из лавовых сородичей, больше любого из штормовых родственников, больше любого дракона ныне живущего. И с годами самка только прибавляла в росте. Драконица была старше Нивервира лет на пятнадцать, и он выглядел по сравнению с ней сущим и тщедушным подростком. Как и в случае детей прибывшего Трефалкира, в её венах текла смешанная кровь, но в отличии от них она выглядела нормально. Внешность передалась ей в основном от отца, лавового дракона, но вот на лбу и вдоль позвоночника виднелись иссиня чёрные полосы, переливавшиеся тёмно-синим. Брюхо покрывали тусклые серебряные пластины, как у её матери. В основном же тело было тёмно-красным, напоминая перелив магмы. На плечах и лопатках, а также хвосте, красовалась базальтово серая чешуя. Правда, преобладал скорее тёмный оттенок. Массивные крылья не оставляли никакой лёгкости полёта. Но Трефалкир хорошо помнил, что драконица могла ненадолго быть быстрой, если того захочет. Хвост, предназначенный не для баланса, а для сокрушающих ударов, лежал вытянутый вдоль основания скалы. Её крепкое тело могло выдрежать жар её необычного огня, разъедавшего всё на своем пути. Нивервир и Зотарес недолюбливали друг друга, и дело заключалось даже не в каких-то особенностях их сил, а в характерах. Выдающаяся самка обладала резким, вспыльчивым нравом и предпочитала решать все проблемы жёстко и, желательно, одним действием. Гордый король же мог резко на что-то реагировать, но все проблемы он старался решить как можно грамотней, пускай на это и уходило ощутимо больше времени. Из-за их противоположных взглядов и эмоциональности они часто спорили. Зотарес, благодаря своей силе и заслугам на войне, могла себе такое позволить и считала это правильным. Именно правление прошлых королей довело до тех нехороших событий, и в раздумчивом подходе нынешнего к самым различным проблемам она видела призрак тех самых ошибок. И некоторые разделяли это убеждение, для них Нивервир был всего лишь тенью своего отца и никем более. Впрочем самка в какой-то степени уважала его и поддержала, когда юный принц решил, что нужно начать активно действовать. Они могли ладить и действовать заодно, если возникала такая необходимость. Драконица была очень упрямой, но достучаться до неё представлялось реальным, пусть и тяжёлым. Она могла пойти на уступки. Но в мирное время столь разные взгляды на жизнь разводили этих двоих в противоборствующие стороны. К облегчению Нивервира, она, будучи главой лавовых стай и смотрительницей добровольного дозора на восточных огненных горах, не так часто появлялась в Долине и не так часто создавала конфликтные ситуации. Хоть её слова всё равно могли сеять сомнения среди прочих родичей. И сегодня споров не избежать.

Как только король вступил на белую каменную кладку площади, Зотарес открыла один фиолетовый глаз с голубыми крапинками, создававшими иллюзию искрения. Заметив и его спутников, она слегка прищурилась и потянувшись подняла массивную голову и длинную шею с широких лап. Трефалкир вежливо ей поклонился, как только подошёл с детьми ближе. Они знали друг друга достаточно долго, и хотя друзьями не могли называться, всё же относились друг к другу вполне сдержанно. Драконица ответила почти таки же кивком, с холодным любопытством разглядывая его потомство.

— Здравствуй, — начал земляной самец, сохраняя уважительную дистанцию, — Зотарес, громовой всполох неба. Вижу, ты стала ещё сильней.

— Давно не виделись. Твои глаза не подводят тебя, Трефалкир. Ты, — самка басисто хмыкнула, чуть опустив голову к его чадам, — в свою очередь обзавёлся детьми, хотя они больше похожи на виверн.

Последние слова она произнесла с небольшой ноткой презрения, и драконыши, глубоко потрясённые видом мощной драконицы, неловко попятились в тень отца, стараясь в ней укрыться от её взгляда. Вид громадного родича не мог не пугать. Тёмно-зелёный дракон с достоинством произнёс без всяких признаков опасений.

— Они драконы, такие же как и ты.

— Гра-а, — она зевнула, обнажая длинные клыки цвета серебра, — не такие. Мои родители не увлекались распитием чужих жизней.

Прямое указание на то, что причиной дефектов своих чад может являться он сам, чернокнижник пропустил мимо слуха, даже не став отвечать на такое. Ему, как и его отпрыскам, стыдиться нечего. Они сумели родиться несмотря на трудности слияния крови двух разных пород. Две разные стихи ужились в них, и это только лишний раз доказывает, какие они удивительные.

— Тебе просто повезло, что твоя смешанная кровь нашла такую форму, — вмешался Нивервир, подходя ближе.

— Поэтому-то они не такие как я. У нас что-то новое? — чуть спокойней осведомилась Зотарес. — Раз ты, Трефалкир, покинул свой лес и пришёл сюда вместе с детьми, да ещё с той молодой драконицей. Что-то явно необычное.

— Скоро сама всё узнаешь, — прозвучал туманный ответ от короля.

Нивервир предпочёл пока не говорить, что именно послужило причиной. Не хватало ему терпеть возмущение этой самки уже сейчас, а в том, что оно обязательно последует, пернатый дракон не сомневался. Он направился к центру и издал сборный клич, призывая всех желающих присоединиться к небольшому собранию. Оно было необходимо, потому что каждый имел право знать о произошедшем, высказать своё мнение. По большей части, это являлось и поводом показать, что нынешний король заботится о своих землях и не пускает ничего на самотёк. Вскоре пришло сорок различных драконов, конечно, не все, что сейчас находились в Долине, но немало. К этому времени Зотарес лениво спустилась с большого камня, словно нехотя уступая его законному владельцу. Такая медлительность подняла волну раздражения внутри Нивервира, но он усилием воли подавил её. Сейчас не время и не место, учитывая то, что он им собирался объявить. Трефалкир занял своё место рядом с этой, выступающей из земли, скалой. Драконыши, часто ловившие на себе косые и презрительные, а иногда даже враждебные взгляды, сидели у него между передними лапами, сгрудившись в кучку. Впрочем, они не выглядели очень испуганными, скорее недоумёнными и смотрели на окружающих с настороженным любопытством. Только Сардолас поглядывал иногда сердито: ему откровенно не нравилось, что на его младших братьев так смотрят и что при взгляде на его отца презрительно фыркают. Роулсанэ же, к разочарованию не увидев своих морских собратьев, постаралась расположиться ближе к хоть сколько-то знакомому Трефалкиру и детям. Тем временем король, оглядев пришедших и уже занявших места, постучал когтями по белому камню и начал рассказывать новость.

За время совета на Роулсанэ многие обращали внимание, иногда с сочувствием из-за того, с чем ей пришлось столкнуться, иногда с гордостью, потому что она смогла выбраться и рассказать обо всём, иногда с уважением за её храбрость, потому что она не побоялась отправиться в Долину с чернокнижником. Последнее немного задевало драконицу, потому что Трефалкир вместе со своими чадами не очень-то и отличался от своих сородичей. Она так считала, а эти сочувственные и понимающие взгляды делали её сторонницей того мнения, что эта семья была плохой или как минимум странной. Но она не чувствовала за собой права высказываться об этом, поэтому вежливо молчала. Земляной дракон же такое игнорировал, его это не волновало. Он больше следил за реакцией сородичей, когда речь вплотную подошла к гибриду, который появился на Западной Равнине. Одни были слегка напуганы, другие озадачены, третьи же негодовали и высказывали мысли, что нужно просто убить эту тварь. Но были и те, кто так не считал, в их число входил и Нивервир, как бы ему это не претило в душе, и Трефалкир, который мог спокойно и без эмоций думать над всем этим.

— Так значит, эта выведенная химера каким-то образом уцелела тогда? — задумчиво произнесла Зотарес, которая особо сильного потрясения не испытала. — Странно, мне казалось, ты не раз облетал то место и ничего такого не обнаружил. Откуда оно тогда взялось?

Само собой, она первая объявила, что тварь нужно убить и не мучаться глупым вопросом. Многие испытывали отвращение перед вернувшимся деянием прошлого. Но так ли всё просто? Поэтому-то они и обсуждали это. Это было их общее бремя, как животных, прошедших войну.

— Верно и ничто не скроется от моего ока, — чуть высокомерно ответил на такие слова пернатый дракон, восседавший сверху. — Скорее всего, этот гибрид появился уже после войны, ему лет шесть не больше.

Это вызвало ропот и перешёптывание, такое заявление заставляло крепко задуматься. Высидел ли кто яйцо? Кто оставил его? Кто вырастил или же кто-то заново вывел эту тварь? Может, это признак того, что человеческие маги взялись за старые дела? Зотарес громко зашипела, перекрывая шум, привлекая общее внимание.

— Это всего лишь ошибка прошлого, которую ещё можно исправить, Нивервир. Исправить пока она не натворила бед, — она сверлила его злым взглядом. — Вероятно, ещё больших, чем все прежние.

— Оно несет в себе королевскую кровь, убивать сейчас было бы глупым, — заявил Трефалкир, стараясь привести разумные доводы. — Мы не знаем, почему такой гибрид вообще появился. К тому же, он несёт в себе огонь феникса.

Он рассказал о том, что огонь, в который частично превратилась тварь, проник сквозь Око на юную морскую драконицу. Обычным такое называть язык не поворачивался. Для кого-то это факт оказался смягчающим. Сила давно исчезнувших предков примиряла со многими факторам. Однако Зотарес отказывалась видеть ценность в этом, упрямо и грубо настаивая на кардинальном и вполне логичном решении.

— Ты-то куда заговорил, чернокнижник. Прошлое остаётся в прошлом, тем более такое омерзительное. Оставлять эту тварь в живых абсурдно, — она недовольно ударила землю хвостом.

По плитам прокатилась дрожь. У такого мнения нашлись и свои сторонники. Спор затянулся ещё на какое-то время. Каждая сторона указывала то на плюсы, то на минусы разных решений. Нивервир, молчавший последние десять минут, наконец огласил своё решение, к облегчению отметив, что особого недовольства пока нет.

— Я полечу и сперва разберусь, что к чему. Со мной полетит Трефаклир, на месте мы решим, что с этим сделать. Может статься, что мы убьём это создание, — он ещё раз оглядел всех синими глазами, — может быть, нет. Пока слишком мало сведений для однозначного решения. Нам надо знать больше

Зотарес вновь сердито ударила хвостом, заставив сидевших рядом отойти и попятиться от её гнева — вверх взметнулись мелкие осколки разбитой, белокаменной плиты.

— И так всё ясно. Тебе не хватает воли принимать решения и пресекать все беды на корню. Точно, — она явно собиралась прибавить что-то ещё, не особо лестное, но была прервана.

— Зотарес! — Король встал на задние лапы и распахнул все крылья, став выглядеть больше и угрожающе. — Знай свое место.

Драконица лишь оскалилась, но благоразумно воздержалась от дальнейшего. Трефалкир же подумал о том, что если он летит с другом на запад, то его дети останутся здесь. Без присмотра. Он поднял чуть настойчивый, встревоженный взгляд на Нивервира, тот кивнул, поняв всё без слов, и снова изрёк.

— У Трефалкира есть драконыши, и, хотя в Долине нет опасностей, на время его отсутствия кто-то должен приглядеть за ними. На случай непредвиденного и как дань уважения этому магу, спасшему на войне множество жизней.

Никто тут же не вызвался, никто не изъявил желания. Король оглядывал всех горящими, бездонными глазами, сдерживая в этот момент своё презрение к ним. Прежде чем кто-то решился, вперёд вышла Роулсанэ. Ей вдруг сделалось так обидно за малышей, что оглядывали сородичей, отводивших глаза, за Трефалкира в глазах которого виднелась бесконечная усталость. Нет! Они не такие, какими их пока видят все. Она вспомнила, как вежливо дракон вёл себя с ней, как тепло играл со своими детьми. Драконица с вызовом оглядела несколько недоумённых драконов и обратилась к королю, задрав с достоинством голову.

— Если вы позволите, то я хочу побыть с ними на время вашего отсутствия. Для меня это будет честью.

И до того, как кто-то успел возразить или всё же предложить свою кандидатуру, Нивервир спрыгнул со скалы и приземлился прямо перед молодой самкой, самой потрясённой дерзостью, с которой она себя только что повела.

— Да будет так, текущая песня течений. Я считаю тебя достаточно взрослой, дабы нести такую ответственность. Решение принято.

На том собрание и было окончено.