Драконовы земли

7. Скрытая Долина

Трефалкир летел долго, иногда делая неопасные виражи, вызывавшие у его детей короткие возгласы скорее восхищения, чем страха. Несколько раз он обращал их внимание на земли, которые медленно проплывали далеко внизу, рассказывал что это за места. Роулсанэ, летевшая чуть поодаль, тоже с интересом слушала на удивление осведомлённого дракона и запоминала интересные сведения. Так и тянулись мили за милями, пока не наступил вечер, и земляной самец не начал снижаться, чтобы сделать привал и дать крыльям отдых. Как и взлёт, приземление он делал плавно, долго кружа над выбранной опушкой у границы леса, готовый и спикировать, и устремиться прочь в случае опасности. Эта территория не принадлежала дракону — не было ни запаха, ни меток. Поэтому можно было не особо волноваться, что они нарушат чей-то покой и границы, что могло послужить поводом для нападения. Чернокнижник аккуратно приземлился на четыре лапы и опустил перепончатые крылья, позволяя драконышам без препятствий спуститься на землю. Они уже стояли на лапках и озирались, когда морская драконица уверенно и быстро опустилась на сероватую в сумерках траву рядом с ними. Долгий перелёт утомил её — она больше привыкла путешествовать в реках. Чадам такое многочасовое занятие тоже далось не просто, и сейчас они радостно разминали лапки, ощущая наконец под ними твёрдую почву, а не шкуру и тело отца. Он же был единственным на ком день лёта никак не отразился. Трефалкир оглядывал тёмные вечерние заросли, высматривая малейший признак угрозы. Принюхивался, выискивая подозрительные запахи, и бдительно прислушивался к шорохам леса, готовившегося встретить ночь. Дракон мог бы отправиться на охоту, но решил, что безопасней будет не оставлять своих детей одних. К тому же, это была другая часть земель, и лучше было на ней не задерживаться. А сегодня и завтра можно потерпеть и без еды, учитывая, что сильного голода никто не испытывал. Роулсанэ легла на брюхо, свесив по бокам свои голубые крылья. Драконята хотели было направиться изучать новые для себя окрестности, но Трефалкир их остановил и сказал, что они останутся здесь только на короткий сон, и что драконышам не стоит разгуливать по незнакомому лесу. Они понурились, так как за день не особо устали, хоть впечатления и переполняли их, и не хотели спать. Насуплено наблюдали, как отец накладывает на поляну чары, призванные скрыть их присутствие и защитить от внезапной атаки. Впрочем, смирившись с ограничениями, они принялись играть друг с другом, пытаясь выиграть в шутливой борьбе. Через какое-то время им это наскучило, и отец позволил им играть со своим чешуйчатым, ровным хвостом, небрежным движением заваливая детей на землю, обвивая их и смеясь с того, как они пытаются выбраться из захвата потенциального врага. Скоро они подрастут ещё больше, и такие игры превратятся в более серьёзные и болезненные для их родителя. Роулсанэ, с лёгкой улыбкой наблюдавшая за этой вознёй, подумала о своей семье, в которой такого не было. Её отец никогда не играл с ней. Мать обучала её всему, но такой тёплой заботы не ощущалось. Она не собиралась никому говорить, что попросту сбежала из дома, стоило только нахлынуть первому зов путешественника. Без спроса и предупреждения. Юная самка почувствовала на себе тяжёлый взгляд Трефалкира, ощутившего некую перемену в мыслях вынужденной спутницы. Она стушевалась и, стараясь избежать неприятного, возможного вопроса, задала на упреждение свои:

— Ты бывал в Долине? Какая она?

— Несколько раз, — он, не прекращая водить хвостом, стаскивая драконят в сторону от себя, то ли хмыкнул, то ли фыркнул, — удивительное место, хотелось бы там бывать чаще.

Заметив мечтательность, с которой самец, вероятно, повидавший достаточно в своей жизни, произнёс последние слова, она и сама задумалась над тем, что могло её там ждать. Что можно там увидеть? Роулсанэ слышала много хорошего об этом месте. Много благоговейного. Там рано или поздно хотя бы раз в жизни бывал каждый родич.

— Эх, надо было направиться туда в первую очередь, — она потянулась лапами вперед, вытягивая усталую спину.

— Не вышло бы, — Трефалкир возразил со взрослой наставительностью, — после войны в Долину сложно попасть. Тебя должен провести тот, кто бывал там, или тот, кто знает слово.

— М-м-м, — протянула Роулсанэ, слегка возмущённая таким отношением к себе, как к глупому несмышлёнышу.

— Завтра мы будем на месте, сможешь сама всё увидеть, — чуть безразличней добавил дракон, — а пока стоит поспать.

И за неимением лучшего самка свернулась клубком, стараясь уснуть и не думать ни о чём, что тревожило её. Вскоре уснули и драконыши, устроившиеся прямо на хвосте своего отца, а чернокнижник провёл ночь в полудрёме, охраняя своих детей и следя за скользящими меж стволов тенями, не желая быть застигнутым врасплох, если что-то случится.

Ещё не встало солнце, когда все проснулись. Трефалкир потягивался и разминал крылья, пока его дети сонно принюхивались к холодному предутреннему ветерку и запаху рос. Детёнышам отдых прямо под открытым небом был пока мало знаком, поэтому выспаться им не удалось. Роулсанэ тоже не ощущала особого прилива сил. Так долго летать она не привыкла — крылья совсем не отдохнули, а впереди ещё такой же день полёта. Трефалкир осмотрел своих спутников, прекрасно зная, что они с непривычки вымотаны, однако менять свой первоначальный план он не собирался. Дети выглядели слегка потерянными, но зелёный самец полагал, что правильней научить их сейчас преодолевать такие, пока ещё маленькие, трудности в жизни. Чем раньше они доберутся до Долины, тем будет лучше. Оттуда он может поскорее попробовать отследить свою Азайлас, и Нивервир сможет быстрее принять самое лучшее решение по поводу того, что видела Роулсанэ. Поэтому дракон проигнорировал сонный вид своих детей и измотанность неопытной драконицы. Она вяло садилась и с явным усилием раскрывала крылья, давая им почувствовать ветер. Драконята, в отличие от вчерашнего, с большей охотой и чуть притуплённым энтузиазмом забирались на спину отца. Всё же они были рождены для небес и рано или поздно привыкли бы к высоте, на которую когда-нибудь смогут взлететь. Отец с гордостью смотрел на то, как они занимают привычные места на его спине, готовясь к взлёту. Летели они ещё часов пятнадцать, к тому времени пейзаж сменился на более равнинный и менее лесистый. За всю дорогу им никто не встретился. Роулсанэ уже была на грани того, чтобы попросить Трефалкира остановить путь, отринув всю свою гордость. Ей оставалось гадать, как он может так долго лететь, да ещё и с немалым грузом на спине. Но внезапно дракон сам начал снижаться, круто забирая в бок, наклоняясь всем телом, отчего его сыновья какое-то время могли наблюдать мир, повёрнутый боком. Он приземлился, прямо на ходу сворачивая кожаные тёмно-зелёные крылья и шагая вперед. Роулсанэ последовала за ним и скорее рухнула на землю, чем села. Самка огляделась, прислушиваясь к своим ощущениям, пока драконыши весело спрыгивали со спины отца. Ничем не примечательное место, ни аурой, ни рельефом оно не выделялось. Обычная равнина с высокой травой, ни деревьев, ни какого-то особого нагромождения камней, лишь редкий кустарник. Тем не менее Трефалкир уверенно направился к вполне определённой, незримой точке. Набрал воздуха в грудь и склонился так низко, что широким носом коснулся земли, что-то прошептал ей. Пару мгновений ничего не происходило, но потом из ниоткуда им навстречу подул авра{?}[Авра с греческого «Ветерок», «Струйка»]. Драконыши ощутили неясную перемену в обстановке и стали неуверенно озираться, то и дело встревоженно поглядывая на своего отца. Тот с любовью взглянул на них и показал крылом, куда им идти. Сардолас переглянулся с Фангрэнэ, и оба направились туда, куда указал отец. Они замерли и обернулись, когда поняли, что Бэйлфар не идёт за ними, а испуганно смотрит на отца. Он понимающе улыбнулся и кивнул.

— Иди, не бойся. Каждый должен пройти сам.

Чуть приободрённый, красный малыш поравнялся со своими братьями и зажмурившись прошёл вместе с ними незримую грань. Не случилось ни потока света, ни волшебного мерцания, ничего такого: они просто исчезли по ту сторону. Трефалкир же торжественно обратился к спутнице.

— Твоя очередь, текущая песня течений. Обычно родители приводят детей сюда, но раз так вышло, я возьму на себя эту ответственность.

— Спасибо, — пролепетала она и сглотнула, испытывая такое же необъяснимое волнение как уже вошедшие в Долину драконыши.

Роулсанэ шагнула, не видя алыми глазами этот порог, но ощущая его какой-то частью души. Трефалкир подождал пару секунд в одиночестве и прошёл следом, замыкая за собой тайные ворота.

Всё оказалось иначе, чем в прежнем мире, даже воздух был чище, если такое возможно. Уже спустя минуту нахождения здесь становилось лучше, словно сила вливалась в тела, и она же успокаивала сомнения и страхи. Роулсанэ поняла, почему Трефалкир не останавливался весь день: усталость после дальнего перелёта постепенно растворялась сама собой. Причудливые деревья, казалось, цвели жизнью, казалось, смотрели на них как на давних друзей, приглашая разделить сны о древнем прошлом. Свет солнца был почти что осязаемым, таким он бывал только на мелководье, когда проходил сквозь небольшую толщу вод. Тогда ещё можно увидеть как волны заставляют причудливо танцевать прямые лучи света. Здесь было нечто похожее, почти волшебное. «Благословенный край», — зажмурился Трефалкир и не спешил идти дальше, позволяя драконышам насладиться этим чудом. Он смотрел на них и видел такое же потрясение, какое испытал сам, когда впервые попал сюда. Дети оглядывались, не зная за что ухватиться взглядом, настолько всё было завораживающим. Морская самка разделяла их удивление, граничившее с беспричинным восторгом. Дракон, дав им четверым время на то, чтобы прийти в себя, направился по чудной тропе. Наряду с травой росли и цветы самых разных форм и благоухания, но вместе они создавали общий одуряющий запах цветения. Мерещилось, что под лапами они неспешно расступаются, помогая не задавить себя, при этом лепестками поглаживали чешуйчатую кожу. Примятые травы неуловимо глазу поднимались от земли, как только вес дракона уходил с них. А более лёгких драконят они вроде слегка подталкивали вперёд. Дети шли вслед за отцом, ошарашено наблюдая за движением лепестков, которое вполне могло быть вызвано лёгким ветерком. Но только они двигались не под воздействием потока воздуха, поднимаясь вверх, отклоняясь в сторону, провожая тем самым идущих драконов. А затем вроде стремились следом за ними. Драконыши наступали очень осторожно, справедливо рассудив, что такое поведение больше напоминает живых существ, и боялись ненароком навредить им. Трефалкир знал, что беспокойство детей было напрасным — эти цветы не дадут себя задавить, даже если очень захотеть. Они шли куда-то к центру, именно такое ощущение создалось у голубой драконицы. Ветки деревьев, ломившиеся от густоты листвы, вроде бы поворачивались за ними вслед, а ветер, казалось, и вовсе шагал рядом, как шестой незримый спутник. Они прошли мимо озера, лишь ненадолго задержавшись возле него. Вода в нём была кристально чистой и такой объёмной, что ясно виделось дно и все мельчайшие камушки и песчинки. Плавали мелкие рыбы, и волны от их движений колыхали водоросли, развивавшиеся в медленном танце. К своей радости драконыши разглядели и подводные цветы, помимо лилий и кувшинок на поверхности ровной глади. На берегу росла ива, склонив ветви так, что они касались поверхности воды. Казалось, она о чем-то шепчется с озером. Если прислушаться, то, наверное, можно услышать о чем они толкуют. Трефалкир, в кои-то веки расслабленный и по-настоящему спокойный, наблюдал за своими детьми. Как они вместе с Роулсанэ смотрят на рыб, не позволяя себе нарушать покой воды, как подбегают к иве и заглядывают в её крону. Дракон чувствовал внутри безграничную любовь к своим чадам, которая может вытеснить из его души все плохие мысли и тоску. С ними он чувствовал себя живым, как никогда раньше. Вскоре они возобновили свой путь по сказочному месту и приблизились к древним развалинам огромного, даже по меркам драконов, города. Впрочем, строения давно превратились в белый камень, а белый камень превратился в прибежище для растений. Цветущие кусты крепились на домах, и корни медленно превращали массивные блоки в пыль, которая крошкой лежала на каменных плитах наряду с увядшими лепестками. Плиты же ещё были местами покрыты мхом, скрывающим узор древней дороги. Виднелись вьюны на стенах, иногда упавшие из-за того, что им не удалось зацепиться за выступы, но и на земле они продолжали виться. Только тут Роулсанэ заметила, что стоявшее высоко солнце так и осталось на том же месте. Она хотела спросить Трефалкира об этом, но взглянув на то, как он блаженно подставляет этому тёплому, а не обжигающему свету крылья и морду, решила пока не тревожить его расспросами. Они могли подождать, а вот великолепие места — нет. Они весь этот путь шли молча, наслаждаясь волшебством и очарованием Скрытой Долины. Вскоре они прошли глубже в древний город, где по ощущениям находились и другие драконы.

Трефалкир привёл их к самой высокой, более или менее уцелевшей башне, которую облюбовал как обиталище Нивервир. По дороге им встретилось несколько сородичей, и драконыши смогли ощутить на себе их не особо радостные взгляды, поэтому они старались держаться ближе к своему отцу, не понимая, чем заслужили такое. Особенно было неприятно наблюдательному Фангрэнэ, понявший, что взрослые драконы брезгливо смотрят на его сморщенную складками морду. К чернокнижнику драконы отнеслись чуть более сдержанно, наградив его приветственным вежливыми кивками, он ответил тем же. Ему не было никакого дела до них и их отношения. На морскую драконицу они же обратили больше благосклонного внимания, приветствуя её рыками. За всем этим земляной дракон дошёл до башни и остановился, ожидая, когда король сам спустится встретить гостей. Хотя гость вполне мог пройти внутрь, так как был верным другом Нивервиру, но правила существовали для всех — не стоило выделяться ещё больше. Драконята и Роулсанэ неуверенно остановились позади дракона, не зная, какое поведение будет уместно. Пернатый дракон не заставил себя долго ждать, спикировал с одного из окон-бойниц на самом верху башни. Он издал приветственный клёкот, известивший все окрестности, что пришли гости. Величественный, немного резкий в движениях, он опустился на задние лапы, передние держа перед собой. Пятеро склонились перед ним, пока король оглядывал прибывших своими бездонными синими глазами. Остановил взор на друге.

— Рад, что вы добрались сюда быстро и без неприятных инцидентов. Перелёт с детьми дело нелёгкое, — он прошёл чуть вперёд.

— Мы здесь, и это самое главное. Думаю, что ты при помощи одного из своих артефактов сможешь увидеть то, с чем столкнулась эта молодая драконица, — Трефалкир слегка наклонил голову в сторону спутницы.

— Ты хотел сказать детёныш, — резко заметил король, поворачиваясь к вышедшей вперед самке.

Видеть правителя так близко ей ещё не доводилось. Несмотря на не впечатляющие габариты, его фигура источала подавляющую силу. Инстинкты подсказывали, что следует быть почтительной и слушаться его голоса. Чувствовалось естественное волнение перед превосходящим родичем, которое в любой момент могло перерасти в страх. Эта порода занимала своё место по праву крови, дававшей ко всему прочему ещё и такую внутреннюю мощь духа. Она, справившись с эмоциями, чинно представилась, дабы не упасть в грязь мордой.

— Меня зовут Текущая Песня Течений, о король.

— Роулсанэ, — Нивервир же официоза не разделил, строго проговорив, — твоя мать выказывала беспокойство по поводу твоего исчезновения.

Эта фраза мигом выбила у неё взятый настрой, появился предательский детский страх. На секунду она не веря смотрела на пернатого самца. Как он узнал? Да ещё счёл нужным начать разговор с ней именно с этого. При всех. Но отводить глаза она не смела. Вместо этого заставила себя подумать, чем ей это может грозить.

— Она здесь? — удивлённо спросила самка, переминаясь на белой плите с лапы на лапу.

— Нет, — пернатый насмешливо фыркнул, — но для любого сведущего в магическом искусстве не составляет труда связаться мыслями с драконами возле Долины. Она предвидела, что ты рано или поздно окажешься здесь. Думаю, что тебе стоит вернуться в море.

Роулсанэ пристыженно опустила голову, чувствуя, как обида на мать растёт и крепнет в душе. Как она могла так с ней поступить? Ей не хотелось домой, и совсем недавно она ещё надеялась, что родительница поймет её, ведь та сама знала, что такое зов путника, примет право своей дочери пройти свой путь. Видимо, это было не так.

— Но, — Нивервир щёлкнул клювом, показывая, что хватит об этом, — сейчас речь пойдет о другом, более важном деле. Пройдёмте в мою башню.

Он хитро глянул на Трефалкира, незаметно подбодрив его, и направился внутрь по высоким ступенькам, запрыгивая на них как птица. Тёмно-зелёный дракон помог своим детям вскарабкаться на плиты: ему пришлось приподнимать их за холки. Последней понуро плелась молодая драконица.

Комментарий к 7. Скрытая Долина.

Вот она, долгожданная Скрытая Долина. Сила рандома подарила мне эту песню: KOKIA 精霊の舞～Dance of the Spirit, не знаю почему, но под неё видения Долины не отпускали меня^^

Порадуемся возвращению беты, которая, несмотря на трудности и нехватку времени, нашла возможности потихоньку бетить тексты:3