Драконовы земли

55. Просторы

Целое семейство драконов расположились на отвесной скале, с которой открывался захватывающий вид на долину. Когда-то очень давно здесь протекал бурный поток, меняя ландшафт этой земли. Теперь же прорытую водой низину, уходящую вдаль и незаметно сужающуюся, затоплял собой лес. Его изумрудное полотно сверху выглядело совсем как диковинная озёрная гладь со своими проблесками волн. Кроны покачивались от ветра будто дышали, отчего листья на какие-то мгновения одновременно приподнимались, демонстрируя более светлую, изнаночную сторону, обычно скрытую от лучей солнца. Со всем этим отчётливо слышался шелест, с которым воздух скользил в ветвях. Звук то сливался в какой-то слабый, невнятный шум, то набирал силу, перерастая в гул и вой. Но независимо от того, как он звучал, ветер приносил будоражащее и всеобъемлющее чувство свободы. И хоть драконыши ещё не отведали полёта, но это ощущение накрыло их целиком с того самого момента, когда родители только привели их на вершину каменного уступа, чтобы те начинали привыкать к такой высоте. Оттуда было видно, как по зелёной целине то и дело проползали тени от облаков, казавшихся невероятно близкими и большими. Это уже была территория птиц и прочих крылатых созданий. И над всем этим раскинулась манящая синева безграничного неба. Троим подросткам не терпелось поскорее коснуться её. Год мучительного прорезания и раскрывания крыльев, ещё десять месяцев привыкания к ним, на протяжении которых они учились ими управлять, тренируя и развивая мышцы. Теперь последние несколько месяцев превратились в томительное, наполненное такими прогулками к возвышенностям, обрывам и скалам, ожидание того дня, когда им разрешат взлететь. К новому грузу на спинах детёныши уже привыкли. Казалось невероятным, что когда-то этой тяжести не было и что когда-то она давила на кости и лапы, мешала ходить, играть, охотиться. Как-то раз драконыши чуть ли не сломали друг другу несущие плечевые кости во время шутливой борьбы. Теперь крылья воспринимались естественно и неотъемлемо, как хвост и лапы. Прочие перемены тела воспринимались как-то проще. Фангрэнэ и Бэйлфар ещё чуть прибавили в росте, в то время как Сардолас сравнялся с матерью, грозя вырасти очень большим драконом. У всех троих шкура начала потихоньку грубеть, окрас стал из детского плавно сменяться на взрослый, предвещая скорое наступление половой зрелости. У кислотного драконыша цвет уже почти сформировался раньше всех. Туловище и даже когти сделались болотно-зелёным, лишь на пояснице и лопатках остались зелёно-голубые ореолы. На верхней же стороне крыльев преобладал такой же оттенок, только по кайме сменяясь на жёлто-зелёный. Внутренняя сторона лап и хвоста была кислотно-голубой, в то время как внешняя сторона повторяла болотистый цвет тела. На пальцах встречались голубые пятна, как и на выросших, чуть волнистых рогах, венчающих голову. Их было шесть: четыре у черепа, а два у угла нижней челюсти. На носу и щеках прибавилось складок, и два нижних, массивных клыка утопали в них, когда Фангрэнэ держал пасть закрытой. Его подбородок продолжал выступать вперёд верхней челюсти, но теперь это смотрелось не так странно и чудно. А вот изменения у Бэйлфара лишь подчеркнули эту недоразвитость. Морда смотрелась так, как будто кто-то её откусил наполовину, оставив одну челюсть нетронутой. Зато у огненного драконыша окрас, распространившись и на новую пару конечностей, остался почти таким же. За исключением чёрно-алой полосы вдоль хребта, да такого же цвета пластин на лбу и редких переливов на теле. У него отросло четыре жёлто-оранжевых, винтовых рога: два от лба, два от скул. На подбородке виднелся чёрный загнутый костяной нарост. Когти и зубы были всё ещё ослепительно белыми. Зато у Сардоласа когти будто позолотились, а клыки посеребрились. Морда вытянулась, верхние клыки опасно выпирали, доставая до нижней челюсти. У него на подбородке тоже вырос нарост, только прямой и фиолетовый. На голове же обошлось без рогов. Впрочем, у него имелась мембрана у затылка. Не такая широкая и большая как у отца — узкая и длинная. Рельеф надбровных дуг, лба, щёк чем-то повторял морду матери. Грузность и неуклюжесть превратилась в массивность и мощь. Штормовой драконыш был сильным. Тело приобрело в основном серо-чёрный окрас с фиолетовым отливом. На плечах, бёдрах и кистях, однако, остались и фиолетовые подпалины.

Они уже были взрослыми, и от самостоятельной жизни их отделяло совсем немного. Крылья окрепли в достаточной мере, чтобы выдержать весь немалый вес, а сами чада уже жаждали освоить новый простор, смутно ощущая, что это принесёт им нечто большее. Сидя на вершине скалы, детёныши полной грудью вдыхали воздух, водили носами, как их учили, чтобы понять движение незримых потоков, жмурились солнечному свету. Сегодня по небу низко плыло множество кучевых облаков. Ветер гнал их быстрыми, затяжными порывами, как нельзя лучше подходившими для планирования. Именно с них и предстояло начать полёт. Трефалкир задумчиво оглядывал далёкий дол, распростёршийся внизу. Высоты в несколько километров должно было хватить, дабы сыновья успели на инстинктах понять, как надо держать крылья и баланс тела, чтобы не рухнуть вниз. Потом уже они будут смотреть на старших, чтобы понять, как двигаться дальше. Когда и как делать взмахи, наклоняться. К сожалению, без опасного прыжка с обрыва было не обойтись. Драконы слишком тяжёлые, чтобы без должного знания и натренированности крыльев суметь взлететь с земли. Исключение составляли лишь королевские драконы, не знавшие таких трудностей. Остальным оставалось только учиться, благо это всё было заложено в их крови. Они рождены, чтобы быть сильнейшими и на земле, и на небе. Сзади налетел с воем порыв ветра. Не резкий, но призывающий последовать за ним. Земляной дракон приоткрыл пасть в улыбке, предвкушая чувство свободы, которое уже откликалось в душе. Азайлас вытянула шею и подставила её холодному воздуху.

— Подходящий день, как думаешь, мой коготь белого льда? — самец наклонил к ней голову, смотря с любовью и толикой облегчения, нежно боднул её лбом в синее плечо.

— Думаю, да-а, — протянула ледяная драконица, проводив взглядом одно из серо-белых облаков.

Они повернулись к отпрыскам. Те взволновано уже вовсю перебирали лапами и выжидательно, просяще смотрели на взрослых. Они все были готовы к этому моменту. Из-под родительского надзора троим драконышам предстояло скользнуть на волю под просторы безучастной природы точно так же, как и вот-вот на милость ветров, несущих с собой свободу, что может в любой момент обернуться гибелью. Непрекращающийся танец жизни, где каждый увидит что-то своё, внесёт что-то своё. Где каждому было своё место и в то же время: никому оно не давалось на вечно. Мимолётность жизни стоила той глубины всего, что она давала. И оно проявлялось во всём. И это всё принадлежало детёнышам, вступающим в свои права взрослых, отличающиеся от детства лишь большой осознанностью.

— Кто полетит первым? — нетерпеливо спросил Бэйлфар, сжимая и расслабляя свои лёгкие красные крылья.

— Сардолас, — важно произнёс отец, настраиваясь на предстоящее последнее неотъемлемое участие в жизни сыновей. — Я и Азайлас полетим сразу же следом за ним, чтобы если что успеть подхватить и помочь. Потом, когда он освоится, настанет ваш черёд. По очереди будете прыгать с уступа вниз, держа крылья так.

Тёмно-зелёный дракон открыл их, чтобы те были в горизонтальном положении с небольшим наклоном впереди. Он показывал это не в первый раз, да и детёныши уже заучили все движения наизусть во время ожидания. Однако ничего плохого в таком повторении не было. Штормовой детёныш гордо шагнул вперёд к краю, медленно и с достоинством раскрывая серо-чёрные крылья, позволяя воздуху скользить по мембранам, как бы наполняя силой и лёгкостью. Старшее чадо уверенно смотрело куда-то вперёд. Не на небо, не вниз на деревья — только вперёд на горизонт. Несколько вдохов полной грудью и он неспешно подобрался всем телом. Плечи вздыбились, бёдра напряглись, а хвост вытянулся во всю длину и приподнялся над площадкой из светлой каменной породы. Секунда и дракон оттолкнулся от опоры, бросаясь навстречу ветру и простору.

Первые мгновения Сардолас действительно летел невнятной глыбой вниз, поскольку с непривычки не сумел совладать с потоком восходящего и несущего куда-то в сторону ветра. Шум и шквал отсёк от его слуха все прочие звуки, оставляя его наедине со стихией, но он был спокоен, зная, что и отец и мать вместе сумеют его удержать. Начал пытаться выровнять тело, чтобы задать верное положение. Много времени эти потуги не заняли — с усилием драконыш выпрямился и пытался вновь раскрыть крылья. Воздух давил, сносил в сторону, мешая. Сардолас, теперь летящий больше вниз головой, с тихим рыком сумел ему противостоять и, изо всех сил напрягая мышцы у плечевых костей крыльев, направил их параллельно земле. Тут трёпка и болтанка прекратилась, уступая медленному планированию. Теперь он мягко скользил по ветру, чувствуя непривычное напряжение в спине и крыльях. Штормовой самец чуть расслабился, свесил подобранные к животу передние лапы. Ощущение ранее незнакомой лёгкости, почти что невесомости, было будоражащим. Оно пьянило, наполняло всю душу искрящейся радостью, от которой хотелось плакать — настолько она была необъятной. Сардолас победоносно заурчал в небо. Мимо ловко пролетела ледяная драконица, огибая старшего сына справа и закладывая вираж вниз, чтобы проверить: не нужна ли её помощь и подсказки. Но в этом не было надобности — тот сам подналёг телом влево и начал совершать неуклюжий, но самостоятельный разворот. Заметил сверху Трефалкира, повторившего его манёвр только более аккуратно и эффективно. Раздался восторженный рык со скалы, откуда Бэйлфар, приподняв крылья, шагом сходил вниз, будто по земле. На морде отражалось веселье и упоение. Ветер моментально подхватил его и понёс вперёд и вверх, так как младшее дитя сумело с самого начала правильно расположить крылья. Алый самец ликующе завывал, будто приветствуя старого друга. Сделал мах крыльями, нелепо дёрнулся всем телом, повторяя импульс, и чуть набрал высоты. Лишь затем, чтобы быстро спланировать вниз, пытаясь сходу понять, как нужно двигаться. Убедившись, что у братьев нет критичных проблем, с уступа бесшумно спрыгнул собранный и серьёзный Фангрэнэ. Он сразу направил себя вниз, падая поджавшись, затем одним движением, с громким хлопком раскрыл крылья, пользуясь как раз восходящим потоком, тут же натянувшим кожаную мембрану и понёсшим его вперёд. Кости затрещали, заставив владельца поморщиться, но выдержали такой манёвр. Кислотный дракон вильнул телом, проверяя, как новая нагрузка отзывается на позвоночник, слушая, как воздух, удерживаемый крыльями, с рассекающим свистом поднимает его всего и несёт на своих волнах. Сверху, делая вираж, над ним пролетел завывающий огненный самец, каким-то образом уже сумев набрать большую скорость. Трефалкир же поотстал от возлюбленной, страхующей громоздкого старшего сына, чтобы посмотреть, как справляется Фангрэнэ и не нуждается ли он в поддержке. Но средний сын на вопрошающий взор чуть улыбнулся и поводил головой, убеждая, что всё в порядке. И пятеро драконов продолжили кружить над зелёной долиной среди облаков. Они то набирали высоту, то снижались, наслаждаясь совместным полётом, провожая, отпуская один жизненный этап и встречая, принимая другой.

С того дня не прошло и трёх месяцев, как сыновья покинули леса, облюбованные чуть ли не декадой назад их родителям. Теперь просторная пещера, прорытая и обустроенная чернокнижником, вновь принадлежала только двоим. Стало тихо, пришёл покой, позволивший перевести дух. В последнее время запах подростков действовал на нервы взрослым, подсказывая, что уже настало время для отделения и самостоятельных гнёзд. Ни Трефалкир, ни Азайлас не спрашивали, куда направились трое чад, но знали: что каждый улетел в свою сторону. И это было правильно. Каждый должен сотворить свой дом, пройти свой путь. Особой тоски не было — теперь они сами были вольны жить далее без этой ответственности. Наслаждаться друг другом и тем временем, что они ещё могли провести без особых забот. Вместе проходить сложности, что ещё могут встретиться, потому что мир непостоянен. Но что-то было с ними навсегда. Глубоко в их душах, подобно искрам, разгоняющим тьму и прорезающим свет. Они охотились вместе, облетали границы территории, пели на луну, фырча и воя. И с таким же блаженством они просто часами лежали рядом друг с другом, чувствуя, как бока поднимаются в такт дыханию. Рассказывали друг другу истории, мечтали о будущем и любовались видом из пещеры, будь то солнечный день или же ливший вовсю дождь. Казалось, что так может пройти век, если не больше. В одну из таких безмятежных ночей Азайлас, лёжа на каменном полу, отстранёно заговорила на давно тревожащую её тему.

— Новое буйство ледяных драконов. Не знаю, когда оно вновь застигнет нас и когда горы призовут всех ледяных домой, — она покачала головой и тоскливо прикрыла глаза.

— В каком-то смысле это и мой дом, любовь моей души, — задумчиво произнёс земляной дракон. — Какая-то часть меня тоже принадлежит северным горам. Если я вновь не смогу тебя удержать здесь, то полечу с тобой. Не могу обещать, что мы всегда будем вместе, но я сделаю всё, что в моих силах.

— Это тяжкое бремя. Думаешь, оно не передалось нашим сыновьям? — она придвинулась ближе к возлюбленному, лежавшему рядом.

— В них смешанная кровь, остаётся надеяться, что нет, — Трефалкир выдохнул и потёрся шеей о бок самки. — Они выросли удивительными, так?

— Ты очень хорошо постарался, когда меня не было с вами, — драконица ласково заурчала. — Их ждёт удивительное будущее и им пригодится всё то, чему мы их научили.

— Надеюсь, мои знания не принесут им беды, — земляной самец вытянул тёмно-зелёный лапы, разглядывая пальцы, когти, чешую.

— Придёт время — и мы увидим. Думаю, надолго без вестей они не пропадут, — она накрыла его одним крылом, заговорила тише. — Я люблю тебя, мой Трефалкир.

— Я люблю тебя, — эхом отозвался чернокнижник и прижался к ней, ощущая поддержку и безграничное счастье.

Снаружи пещеры ухнула сова, ветер зашептал в листве, но в целом лес оставался безмолвным. Его озарял лишь свет разноцветных звёзд, сияющих на чёрном небесном полотне.

Комментарий к 55. Просторы.

Что ж, это финальная глава, дорогие читатели. По сути, она заканчивает эту историю. Дальше вас ждёт ещё несколько глав, но те будут носить эпилогичный характер. Прощу вас это учитывать при прочтении. Они несколько отличны от основного массива глав.

Первая охота, первый полёт) Драконыши стали драконами. Ещё не прям взрослыми, но их путь начался. Можно сказать, что в первых главах было подробное описание малышей, так и сейчас детальное описание их спустя года. Это как отражение. И как в начале происходит разлука и единение, так и здесь: то же расставание и то же соединение. Трефалкир и Азайлас навсегда останутся друг у друга. Даже если горы призовут их, и они навсегда вернутся туда, как бы не сложились их линии жизни далее. Но я уверен, что у них всё будет как минимум не ужасно, а это многого стоит.

Если увидите какие-то ляповатости, странности звучание — выделяйте. Эта глава далась не так легко и пришлось именно постыковать, перебирать кое-какие детали, чтобы расставить верные акценты.

Восемь ждущих)) мы отшагали с вами лето! Эта глава так же для меня закрывает и летний сезон публикаций. Осень как нельзя лучше проходит для прощания с чем-то, и я надеюсь, что все остававшиеся главы выйдут до зимы под шелест листопада XD Благодарю вас за поддержку:3