Полёт совиного пёрышка

Глава 1

- Лиз!

Я оттолкнулась ладонями от холодного камня и понеслась встречать гостью; звук быстрых шагов гулко отскакивал от стен галереи, выходящей во двор. Отсюда отлично просматривался обширный участок главной аллеи, заросшей до неприличия стараниями нерадивого садовника, и сквозь завесу дождя я рассмотрела блестящую от влаги тёмную крышу ландо. Перейдя на бег, я пронеслась сумрачными коридорами и скатилась по лестнице, едва не споткнувшись на предпоследней ступеньке: Нальда, несмотря на неоднократные напоминания, так и не расправила складку полуистёртого ковра. Да и не почистила его как следует. Ладно, игнорирует меня, так от Ализарды не отвертится.

- Куда вы в таком виде, дэйна?! Льёт как из ведра! Плащ накиньте!

Ну-ну. Как уборку качественно делать, так нет никого, а как хозяйкой командовать – то вот она, красавица, делает вид, что сражается с паутиной в углу, между уродливой напольной вазой и лестницей. Я это сражение ещё вчера выиграла. Усмехнувшись, я, почти не глядя, сдёрнула с вешалки накидку и толкнула тяжёлую высокую дверь.

Не так чтобы и лило. Но капало изрядно, да. В сырую погоду здесь мало красивого: сад превращался в непролазные заросли, замковые стены и башни становились угрюмыми и мрачными, на протянувшуюся за пределами замка деревушку падала завеса тумана. А вот Бейгорские горы оставались неизменно прекрасными: и в дождь, и в жару, и в туман, но вид на них открывался с другой стороны.

В этот момент моя драгоценная гостья шагнула на залитую потёками воды дорожку, и я невольно посочувствовала её обуви: кремовые туфельки на тонком каблуке никак не предназначались для путешествий в такую погоду.

Держать зонт над головой высокой Лиз низковатому кучеру было неудобно, но она не замечала его неуклюжих попыток спасти её шляпку и элегантно уложенные локоны и завитки. И улыбалась из-под низко опущенного зонтика, не забывая сохранять истинно королевскую поступь. Не шла – парила и плыла, впрочем, если дождь не прекратится в ближайший час, по дорожкам и впрямь можно будет плавать. Надеюсь, моя маленькая сова уже вернулась.

- Ласточка моя!

Мы обнялись на верхней ступеньке, едва Ализарда ступила под крышу и одарила доставившего её слугу лучезарной улыбкой, за что тот тут же простил ей и неудобный рост, и каблуки, и слишком маленький зонт, со спиц которого ему капало за воротник.

Вымокший зонт отобрали и пристроили сушиться, гостью радушно поприветствовали, и чудесную золотисто-бежевую накидку с шёлковой отделкой повесили со всей почтительностью. Моей, скромной, из тонкой тёмно-зелёной шерсти, почтения досталось меньше.

- Яола, будь добра, проводи кучера на кухню, пусть обсохнет и переждёт дождь. И перекусить что-нибудь человеку дайте.

- Дэйна Гертана, да как же..? Дорогу-то не размыло, пусть себе едет обратно!

- Яола, - мягко обратилась к вредной экономке Ализарда. – Я полностью разделяю пожелание хозяйки. Спуск в Бейгорлаун достаточно крут и очень неудобен по ненастной погоде. Пусть переждёт. Крайне нелюбезно с нашей стороны выставлять человека за дверь.

Я благодарно улыбнулась. Не было у меня и пятой доли того очарования, с которым моя родственница располагала людей к себе. Несколько распоряжений – и вот уже экипаж определён под навес, кучер принят, обогрет и одарен горячим питьём, багаж Ализарды отнесён в её комнату, злополучная складка ковра на предпоследней ступеньке разглажена, а я довольна до крайности. И тем, как ловко моя красавица тётя ставила прислугу на место, и самим фактом её приезда. Пусть недолгим, Лиз редко задерживалась дольше трёх дней, но это будут счастливые дни, наполненные смехом и уютной болтовнёй за чаем.

- Как твоё здоровье, ласточка? – на меня внимательно, с искренним участием смотрели фиалковые глаза.

Ализарда безусловно красива и не выглядит на свой возраст. Нежная гладкая кожа, копна пшенично-русых кудрей, правильные, не лишённые изящества черты лица. Высокая для женщины, она очень стройна, а её талия тоньше моей, и корсетов тётя не носит. Она младшая сестра моей матери, и наша с ней разница в возрасте всего лет десять. Я на неё совсем не похожа; это больше не вызывало зависти, но как жаль, что мне не перепало даже капельки её неповторимого шарма.

- Хуже не становится, и на том спасибо, - пожала плечами я. – Что нового в Гельдерте?

- В столице каждый день новости, но ты же знаешь, я не читаю газет. Императору нездоровится, принцессе приписывают очередную интрижку уже не помню с кем, снова пугают повышением налогов: словом, всё как всегда. А, бургомистра сместили, на днях начнутся выборы нового. Собирать же всякие сплетни у меня нет времени. Ты не забываешь принимать свои микстуры и зелья?

Я закатила глаза и тяжко вздохнула. Забота, безусловно, грела душу, но знала бы тётушка, до чего эти зелья противные на вкус! А у одного ещё и запах отвратительный, хотя, если верить Вергену, над запахом он поработал и откровенную вонь убрал. Если верить, если верить…

- И вот рада бы сказать, что слабой памятью не страдаю… - съязвила я. – Не забываю, Лиз. Гадость гадостью, но жить всё ещё хочется, несмотря на то, как эта самая жизнь живётся… Так что, говоришь, с бургомистром? Сняли? За что?

Искусно подкрашенные глаза взирали на меня с неподдельным сочувствием.

- За взятки, - пояснила Ализарда тоном, который обычно используют при общении с несмышлёным ребёнком. – За что же ещё? Рута! Ужин в этом доме всегда так нерасторопно подают, или только мне так везёт?

Я оглянулась: в дверях комнаты отдыха, где я устроила дорогую гостью, маячила кухарка.

- Так я уточнить пришла, дэйна Данвел, - ширококостная Рута с плоским как блин лицом почтительно присела в сторону Ализарды. – Где прикажете накрыть, в чайной комнате или в обеденном зале?

И каждый раз, каждый раз уточняла! Почему этот вопрос ни разу не возникал во время нечастых визитов драгоценного моего супруга?

- Рута, а что, обеденный зал уже привели в порядок? Очистили от сваленного в него хлама, вытрясли ковры и мебель, заменили портьеры, да? – я говорила почти ласково. – Трещины в стенах заштукатурили, полы надраили? Про светильники и упоминать не стоит.

- Дэри… - тихо-тихо одёрнула меня Ализарда. – В самом деле, Рута, сколько можно спрашивать одно и то же! Сервируйте там же, где и в прошлый раз.

Одарив меня непроницаемым взглядом, кухарка удалилась. Я протянула руки к разгорающемуся в камине огню.

- Совсем не слушаются? – тётя взглядом указала на дверь.

- Почему же. Рута ещё ничего. Намекать, правда, любит на то, что всё здесь требует тщательного наведения порядка, будто я этого не вижу. Где бы ещё средства взять для расширения штата слуг. Да и не только в их количестве дело. С Яолой сложнее, ты сама видела. Рута, кстати, рыбу твою любимую запекла; хорошо, что ты предупредила о приезде, я хоть как-то успела подготовиться.

- Да ну что ты! – меня ласково обняли и чмокнули в нос. – Разве я важная птица, чтобы устраивать приём по высшему разряду! У меня самые скромные запросы, ласточка моя, а ты - умница. Знаю, в каком состоянии Бейгор-Хейл, знаю, сколько сил и средств нужно в него вложить. Не перестаю просить у тебя прощения за то, что ты вынуждена жить в таких условиях, Дэри.

Я вяло отмахнулась. Больших денег у нас с ней не было, Верген оказался прижимист, а Лиз при каждой возможности привозила мне хоть немного. С момента моего переезда сюда совместными усилиями более чем скромного штата слуг удалось привести в более-менее приличный вид половину первого этажа, хозяйские комнаты на втором, пару гостевых на третьем – и, пожалуй, всё. Но на магическую защиту замка муж мой, подозреваю, не скупился.

Бейгор-Хейл, при всех габаритах, конечно, не отцовский особняк в центре Риагата, который я помнила до мельчайших подробностей, но местами вполне сносный и даже уютный. Главное, вечерами по неосвещённым коридорам и галереям не гулять, и не соваться к угловой башне: там часть ступенек обвалилась да крышу пора подлатать. Если всё будет хорошо – к середине осени соберу необходимую сумму и найму кровельщика, как раз к зиме управится. Да и не Ализарда же родовое гнездо Данвелов в такое состояние привела! Замок стоял в запустении ещё при моём деде, предпочитавшем жить в Гельдерте. Стены и перекрытия вполне неплохо сохранились, а на Вергена, обещавшего было выделить деньги на ремонт, я давно уже не обижалась. Горячая вода есть, в хозяйских и гостевых комнатах топили, в полупустой библиотеке, устроенной мной под мастерскую, достаточно света; Рута, при всех её замашках, кормила вовремя и весьма недурно, а что до одиночества…

Я повела плечами, поправляя шаль, и вернула Ализарде ободряющую улыбку.

- Идём ужинать, Лиз.

***

Гости меня посещали редко, муж и тётя не в счёт; Верген порой привозил с собой помимо лакея то семейного лекаря, то нового, в надежде, что новый опытным взглядом определит, наконец, что за недуг у меня и как с ним бороться. До сих пор способов исцеления не нашли, но так сложилось, что прислуга считала меня досадным недоразумением, а жители деревеньки шептались о том, что хозяйка замка не в себе; я не сразу это поняла, слишком много душевных сил заняло обустройство в слишком большом и пустом для единственной меня жилище. Подруг после потери семьи у меня не осталось, новыми не обзавелась, приёмы да балы для местных мы не устраивали, словом, для трапез я с первых дней облюбовала малую комнату для чаепитий на втором этаже. Здесь было сухо, тепло, достаточно светло и очень мило.

- А твоя птица, Герта? – вспомнила Лиз, пока кухарка ставила перед нами блюда и тарелки. – Всё ещё здесь, не улетела?

Рута неодобрительно поджала губы, а я только шире улыбнулась.

- Не дело это, дэйны, чтоб совы в хозяйских покоях жили и свободно по замку летали! Да в кухню! У меня там продукты, у меня там чистота и порядок, а эта сова, позвольте заметить…

- А эта сова на твою территорию клюва и не кажет, - напомнила я и сняла крышку с блюда. – М-м-м, айта Рута, вы сегодня превзошли саму себя!

Корзиночку с хлебом, одним своим видом вызывающим усиленное слюноотделение, Рута поставила на стол гораздо любезнее.

- Да, птица со мной, скрашивает мои серые дождливые будни. Выходные и праздники тоже. Лиз, сюда она не залетает; уж не знаю как, но порой кажется, что сова понимает человеческую речь. Она довольно неглупа и вовсе не носится бешеным стрижом по всему замку, как хочет показать кухарка. Так что никаких…птичьих неожиданностей ни на коврах, ни в тарелках, ни в причёсках, - со смехом закончила я.

Мы принялись за еду. Рыба действительно удалась, овощи на углях тоже; я потом потихоньку отложу немного спаржи и баклажанов для своей совы, неожиданно оказавшейся той ещё гурманкой. Нет, от всяких личинок и мелких грызунов сова-мелюзга тоже не отказывалась, но к еде человеческой оказалась очень неравнодушной. И я быстро привыкла потихоньку таскать с кухни овощи, сухофрукты (и сладкоежка к тому же!), а то и немного мяса.

Обитала сова в моей спальне; Верген, помнится, поворчал недовольно, но клетку привёз, а нанятый плотник, чинивший покосившийся сарай, за небольшое вознаграждение от меня лично согласился выточить птице пару жёрдочек и приладил их на стены. Клетку сова предпочитала открытую, нередко дремала там. Учитывая разошедшийся дождь, моя пернатая подруга, скорее всего, уже вернулась под крышу: окно у себя я почти никогда не закрывала.

За едой мы обсуждали всё на свете: Лиз лукавила, заявляя, что не интересуется столичными слухами. Она сама, обладая утончённой благородной красотой, имея статус незамужней дамы, являлась неизменным объектом сплетен. То, что болтали о ней, Ализарду не волновало, к ней удивительным образом не прилипала никакая грязь. Собственно, в наших беседах было всего две неприятные темы, и мы старались их не касаться: дурацкие слухи о Лиз и моя болезнь. Так что мы с лёгкостью находили другие темы, потом я хвасталась новой картиной, творением рук своих, размещённой в этой же комнате в нише.

- За последнюю твою работу, кстати, хорошие деньги дали, - заметила тётя с улыбкой. – Я привезла, отдам. Уже вторую картину покупают в столичные дома. Неплохо, очень неплохо, Дэри! Глядишь, и интерьеры императорского дворца украшать начнут.

- Не хотелось бы, - возразила я.

Голову сдавило раскалённым обручем и тут же отпустило; Лиз виновато наморщила нос.

- Прости, чушь несу! Совсем не подумала, так обрадовалась, что твои работы ценят всё больше! Я же знаю, как сильно ты хочешь уехать отсюда, ласточка.

- Привлекать внимание императорского двора – последнее, чего я хочу, - пробурчала я и поспешно обняла ладонями чашку с горячим чаем. – Для императора и его окружения я сгинула почти шесть лет назад, и пусть всё так и остаётся. Другое имя, другой цвет волос ещё не гарантия, что… Словом, не надо привлекать внимания, Лиз. Я, безусловно, мечтаю покинуть это место, но оставшееся время хотела бы провести в покое и безопасности.

Ализарда выбралась из-за стола и обняла, прижала голову к себе.

Эту тему мы тоже с ней старались не трогать. Слишком больно до сих пор.

Когда я пришла к себе спать, маленькая сова уже сидела на жёрдочке возле моей кровати, и резво перелетела поближе, стоило мне достать свёрток с едой. Я скормила пернатой подруге спаржу, поглаживая по пёстрой голове, за что получила клювом по пальцам. Не сильно, но предупреждающе. Так птица выражала ревность к гостям и моё длительное отсутствие в спальне.

- Угу, - вслух отозвалась я. – Сама-то летаешь свободно где вздумается, чирикаешь там со всеми подряд, а мне…

Сова повернула голову и уставилась немигающими жёлтыми глазищами с большим зрачком.

- Хорошо, не чирикаешь, - примирительно поправилась я. – Но свободы у тебя больше! Я даже в Бейгорлаун спуститься не могу, не говоря уже о более дальних расстояниях.

Словно напоминая, птица издала ряд пронзительных резких звуков, мало напоминавших звонкое щебетание. Хотя нет, в ушах у меня зазвенело. Кажется, меня от всей широкой птичьей души обругали. В ответ на тираду я положила на ладонь оранжевый кружочек кураги. Птица склонила голову, внимательно оглядела лакомство, с некоторым презрением посмотрела на меня и переместилась на колени; маленькие лапки щекотно царапнули ноги сквозь ткань юбки. Я улыбнулась и погладила серо-бурые пёрышки, щедро окроплённые светлыми пятнышками. В этот раз мою ласку приняли благосклонно, как и угощение.

***

Тётя прогостила в Бейгор-Хейле всего ничего, уже на третий день засобиралась обратно. За проданную картину она передала целых пятнадцать верингов, почти в полтора раза больше обычного. Замечательно. Заглядывала в мастерскую, восхищалась новой начатой работой (по мне - просто цветущий луг и краешек тёмных гор в правом верхнем углу, ничего особенного), посетовала, что из готовых у меня есть всего три совсем маленькие работы: за них много не выручишь. Впрочем, те знатные дэйны из Гельдерта давали надежду и на будущих щедрых ценителей своеобразного моего искусства.

Мы говорили, говорили, вспоминали, деликатно обходя самое больное, немного помыли косточки моему мужу, как же без этого, и постоянно хохотали. Благородная дэйна Ализарда Данвел – женщина-праздник, способная разогнать самые тяжёлые тучи.

Когда она уезжала, туч не наблюдалось, небо над башнями замка нависало низко, но всё ещё сохраняло яркую летнюю лазурь. Я вышла проводить, но к внешним воротам не пошла, остановилась у внутренних.

- Приезжай почаще, Лиз, - в который раз попросила я, зная ответ наперёд.

Тётя его не стала озвучивать, просто виновато и грустно улыбнулась.

- Козёл твой Верген, - только и сказала она.

- Лучше здесь, чем в какой-нибудь закрытой лечебнице,- в который раз напомнила я. – Даже если там стены без трещин и крыша не дырявая. В последнем, впрочем, не уверена.

- Ох, Дэри… Береги себя, ласточка. И не забывай принимать лекарства, ладно? Мы обязательно что-нибудь придумаем!

Я криво улыбнулась и пошла в дом.

***