Полёт совиного пёрышка

Глава 19.1

Больше всего мне хотелось навестить Луту, справиться о письмах. Времени прошло достаточно, возможно, меня уже ждал хоть один ответ. Но я терпеливо проводила дни и вечера в Бейгор-Хейле, удивляясь пристальному вниманию прислуги. Ни одно привычное дело, простое и рутинное, не обходилось без уточняющих вопросов экономки, но глядела она с таким деланным простодушием, что я едва удерживала на языке язвительные колкости. Рута – и та спрашивала, сколько розмарина класть для запекания рыбы! Я отвечала со всем доступным спокойствием, вникала в каждую мелочь, улыбалась терпеливо и снисходительно (Лиз гордилась бы, насколько естественно стали получаться у племянницы эти маски). Я улыбалась и наблюдала. Возмутиться и высыпать на слуг ворох вопросов всегда успеется, пусть лучше считают, что я ничего не замечаю.

Рене соглашался: поведение прислуги не нравилось и ему. Выходило, что открыть путь в Лордброк я могла лишь после наступления темноты: замок рано укладывался спать и я получала чуть больше свободы. Но и мне поздним вечером бродить одной в чужом городе не пристало, одного раза хватило. И к моей хранительнице писем на ночь глядя являться неприлично. Я улыбалась слегка блаженной улыбкой, продолжая выкладывать шерстяные и шёлковые нити в очередную картину. Любимое дело почти не успокаивало, держала себя только тем, что каждая работа приближала день побега.

Декады не прошло после отъезда Вергена – приехала тётя, причём о своём визите сообщила в последний момент, так что на подготовку всего необходимого оставалось буквально несколько часов. Нальда ворчала себе под нос, Яола зыркала выразительно, Рута сокрушалась, что кончилась мука для любимого сорта хлеба госпожи Данвел, садовник Саркен просто поддакивал, всем и сразу, пока я не указала ему на заросшую сорняком грядку.

С появлением в замке Ализарды всё ожило; умела она всё-таки создавать праздник и хорошее настроение. За проданные картины она привезла уже не серебро – два золотых ридена, а после ловко выудила из багажа несколько маленьких свёртков в нежно шелестящей шёлковой бумаге с оттиском столичного магазина. Подарки. Улыбалась таинственно и предвкушающе, пока я развязывала банты и разворачивала бумагу. Я бы, разумеется, предпочла увидеть «ключ» к своей свободе, но… Милые приятные женские мелочи, вроде пудреницы в красивой коробочке, резных гребней, украшенных россыпью мелких кристалликов, или флакончика духов, увенчанного каплевидной крышечкой, похожей на сверкающий алмаз. Самый популярный аромат всех модниц Гельдерта, – сообщила тётя. Я благодарно кивнула, слабо представляя, для кого в пустом замке мне душиться. Мы рассматривали подарки, вываленные кучкой на диванчик, склонив к свёрткам головы, как две закадычные подружки, и ждали, когда накроют на стол.

– А где твоя вездесущая сова? – спросила Лиз.

Рене с некоторых пор избегал показываться на глаза прислуге и наёмным работникам. Или пропадал целыми днями на «охоте» за беспечными путниками, или покидал Бейгор-Хейл вечерами, незаметный в темноте.

– Улетела, – пояснила я и капнула на запястье немножечко духов.

Хороший аромат.

Мы пообедали, потом я показала Лиз готовые картины, и она сразу велела упаковать их. Перед сном продолжили не надоедающую болтовню, устроившись в тётиной спальне. Я заглянула к себе переодеться и проверить, не вернулся ли сычик: он поприветствовал меня взмахом крыльев и демонстративно постучал клювом по пустой вазочке на столе. Я понятливо подсыпала в неё сухофруктов и ушла к Лиз.

– Что ж, все столичные новости я тебе вывалила, – засмеялась тётя, похожая в кремово-розовом пеньюаре на нежное зефирное облачко. Распущенные светлые волосы мягкими волнами струились по плечам. – Как ты тут, ласточка?

– Как обычно. Вот, Верген расщедрился на мелкий ремонт, на днях должны закончить, но это только крыша, и то лишь участок её. А позавчера лестница в нежилом крыле обвалилась. Тоже не вся, но попасть в ту часть замка теперь проблематично. И на восстановление лестницы денег уже нет… Ничего нового, Лиз. Служанки, напротив, обрадовались: меньше уборки.

Ализарда тяжело вздохнула, и я поспешила перевести тему.

– Ты узнала что-нибудь о том, у кого можно купить отпирающий артефакт?

Мы говорили об этом неоднократно, и поиски Лиз не стояли на месте, но её успехи были тоже маленькими, как и мои.

– Нашла несколько вариантов, да. Но за «ключ» просят безумные деньги, Дэри… От сотни золотом и выше. Сколько у тебя уже есть?

Я помрачнела, опустила глаза. У Гюдо из Лордброка пока что самый выгодный вариант.

– Я не собрала и половины, – соврала я.

В каком-то смысле так оно и было: без активной помощи Рене денег было бы гораздо меньше. Но ещё немного – и нужную сумму для артефакта из «Лавки диковин» я наберу. Ализарда погладила меня по плечу.

– Мои средства всегда в твоём распоряжении. Отдам сколько есть.

Только и у неё было негусто, а ещё тётушка любила модные наряды и красивые безделушки. Имела ли я право требовать от неё жёсткой экономии ради собственного спасения?..

Проныра Шершень заявился в её спальню и растянулся на свежих простынях, всем своим видом давая понять, что ночевать намерен здесь. Лиз засмеялась и махнула рукой.

Свою комнату я запирала заклинанием. Вошла в полумрак, подсвеченный парой болтающихся над столиком сфер, и едва погасила вскрик. Вельвинд, покинув тело сыча, восседал в одном из кресел с кружкой в одной руке и реестром магов в другой. Я прятала список, но сычик о тайнике знал.

– Как хорошо, что я успел тебя застать, – улыбнулся он. – Смотри-ка, что я нашёл.

– Смородиновый морс, – попробовала угадать я, заглянув в стоящий на столе кувшин.

– И его тоже. Но вообще-то я не о еде и напитках. Вот.

Предметом его живейшего интереса оказалось имя одного из магов и, согласно примечаниям, этот человек хорошо разбирался в редких хворях и магии крови, являлся успешным целителем. Очередным. Об этом мы и поспорили тихими голосами, почти шёпотом. По мнению Рене, мне следовало незамедлительно обратиться к этому магу для консультации или обстоятельного осмотра.

– Сначала ты, – помотала головой я. – Рене, всё это стоит денег, а двух специалистов сразу…или придётся влезть в деньги, отложенные на «ключ». Я так не хочу. Моя проблема терпит, у меня времени больше.

Вельвинд протестующе фыркнул.

– Я – не умираю, – с сильным акцентом напомнил он и ткнул пальцем в мою сторону. – А тебе, если верить ве…вед…вердиктам лекарей, осталось не так много!

– Я тоже пока не умираю. А ты мучаешься, терпишь боль при каждом обороте!

Он отвернулся.

– Лучше скажи, что ты хотел мне сказать там, в доме Вергена, когда я спрашивала тебя о каких-либо странностях.

– Я пытался выяснить, куда ты отлучалась утром. Это было на второй день твоего приезда в Риагат.

Я нахмурилась, вспоминая.

– Я проспала почти до обеда, – медленно произнесла я.

Рене помотал головой, нетерпеливо отбросил с лица мешающие волосы.

– В том-то и дело, что нет. В начале восьмого утра тебя разбудила служанка, помогла одеться, и ты ушла и закрыла дверь. Я не смог проследить, поскольку окно оказалось запертым, так и проторчал как заключённый до твоего возвращения.

– Откуда? – я напряжённо уставилась ему в лицо.

Ничего такого я не помнила!

– Это я у тебя хотел узнать. Ты вернулась отрешённая, сонная, сразу разделась и забралась в постель. Тебя не было почти три часа. Дэри, ты не помнишь? Ррох-х-х! Надо было выклевать этому паразиту глаз!

Я сцепила холодные пальцы в замок.

– Верген приходил со мной? Что он говорил?

– Только завёл тебя в комнату и велел отдыхать. И улыбался, скотина, как налакавшийся сливок кот!

И палец, проколотый иголкой… Три часа… Выходило, не так долго я и спала.

– Туфли, – задумчиво проговорила я, мучительно напрягая больную память. – Мои туфли не почистили, и я про себя ругалась на нерасторопность служанки: с вечера оставила обувь в таком виде. А если – не с вечера?

Мы смотрели друг на друга через стол, но я так ничего и не вспомнила. Только предположения строили одно другого безумнее.

…

Лиз уехала на пятый день. Мы наговорились, пусть и не вдоволь, я похвалилась обновками от айты Хейлы, невольно сравнивая свои новые платья с одним из нарядов тёти. Что-то похожее было в крое лифа и отделке тонким шёлковым шнуром. Лиз вздыхала: денег на модистку у неё, как когда-то, не было, одевалась она преимущественно в магазине готового платья, но выбирала самые интересные модели, и шли они ей невероятно, как специально для неё пошитые. Мы болтали обо всём, и только мои тайны так и остались при мне, как и отношение Рене к моей единственной родственнице. Круглые совиные глаза наблюдали за Ализардой с нескрываемым недоверием, граничащим с презрением, и я не могла этого изменить.

Лиз уехала, на прощание крепко обняв, а следом потянулись слуги – за разрешением покинуть замок на целый день.

– В Бейгорлауне завтра будет ярмарка, – пояснила Яола, и в этот момент она смотрелась обычной женщиной, заинтересованной в добром расположении своей госпожи.

Никакого недовольства и подозрительного блеска в глазах. А я едва не подпрыгнула на месте. На ярмарку уйдут все!

Я придала лицу строгое выражение (во всяком случае, стремилась состряпать такое) и выдала перечень обязательных дел, небольшой, к слову. И весь оставшийся день наблюдала просто восхитительное усердие по борьбе с пылью, мытью полов и прочему. Я почти не спала, так хотела побыстрее переместиться в следующий день; приготовила одно из новых платьев, нежно-жёлтое, подходящую шляпку к нему. Порылась в скудных запасах украшений, вытащила серьги и широкий браслет. Рене, примостившийся на каминной полке, поглядывал в мою сторону пристально и как-то печально. В Лордброк, для короткого визита к бывшей школьной кастелянше, я собиралась как на свидание, но не забыла проверить и запас перьев. Их пока хватало.

Наутро я разве что лично не распахнула перед слугами входную дверь, до того не терпелось удрать на собственную прогулку, и в этот раз я могла использовать всё отмерянное время, до последней минутки! Дождавшись, когда маленькая процессия пересечёт ворота и скроется с глаз, я рванула в спальню и в считанные минуты собралась на долгожданную прогулку. Не забыла про деньги, а потом не удержалась и капнула на запястья и в неглубокий вырез декольте новыми духами. Рене, послушно просидевший все сборы в углу, чихнул. Я протянула руку, подзывая птица к себе: в Лордброк мы собрались вместе. Сычик забрался на плечо, прижался к шее, а я обхватила его тельце ладонью и сжала в руке перо. Перед глазами ярко нарисовался домик айты Луты, потянуло морским воздухом… Тряхнуло уже привычно, и я вывалилась на тихую сонную улочку, едва не боднув полями шляпки усыпанную ярко-розовыми цветами ветку какого-то кустарника.

Но вывалилась почему-то без Рене.

Я с недоумением ощупала плечи, огляделась: вдруг при перемещении сычик умудрился свалиться и теперь сердито верещит в ближайших зарослях. Позвала его вполголоса, раздвинула ярко-розовые ветки.

Несколько минут спустя пришлось признать, что Рене каким-то образом остался там, в замковой спальне.

– Ррох, – тоскливо выдохнула я в яркое голубое небо.

И побрела к книжной лавке Луты.

Женщина кинулась мне навстречу, словно я была внучкой, спустя долгие месяцы приехавшая навестить почти забытую бабушку. Заулыбалась, защебетала, предложила чаю с лимонным кексом. Я так опешила, что отказалась. Айта Лута повесила на дверь табличку «Закрыто», повернула ключ в замке и поманила меня на верхний этаж.

– Уж с неделю письма дожидаются, – сообщила она. – Я всё жду, жду. Связи-то с вами нет!

Со смешанным чувством я взяла в руки два конверта с магической печатью.

– Почерк разный, – виновато сказала женщина.

А я быстро припомнила однажды сочинённую легенду.

– Это только на верхних конвертах, для конспирации…

И полезла в кошелёк за деньгами.

У Луты я провела около получаса, но письма при ней не вскрывала, несмотря на её явное любопытство.

– Вы, наверное, сильно своего офицера любите, – растроганно сказала женщина на прощание. – Вон как трепетно письма держите.

Я растерянно покивала и вышла в тёплое солнечное утро. Очень хотелось верить, что Рене не обидится и поймёт. Спрятав письма в сумочку, я поспешила туда, где подавали один из самых вкусных напитков, что мне когда-либо доводилось пробовать.

В «Жемчужине» было всё так же хорошо: тихо и уютно, учитывая ранние часы, сквозь цветные витражи лился мягкий свет, выводя причудливые танцующие узоры на полу. Зал был пуст, не считая какой-то пожилой дамы за одним из столиков. Меня посадили в уголок с видом на набережную, принесли кофе в тонком фарфоре с золотой каёмочкой и маленькую вазочку миндальных конфет.

– Что-нибудь ещё, дэйна? – учтиво намекнул метрдотель.

На «ещё» денег у меня не было.

По-честному, вскрывать письма следовало вместе с Рене, но у меня от нетерпения руки тряслись. Сычику по возвращении я прочту всё, каждое слово. Я положила запечатанный конверт на ладонь, и бумага раскрылась, как распустившийся бутон. Первый ответ прислал немолодой профессор, специалист по проклятиям. Он предлагал подробную консультацию и назначал её на кафедре в университете в… Я мысленно сверилась с картой и тихо охнула, представив расстояние. Половину империи придётся пересечь. А на следующих строчках я сникла: встреча могла состояться лишь через полтора месяца. Проклятийник увёз выпускную группу на практику в какие-то болота, моё письмо нашло его не сразу, потому и ответ так долго шёл. На болотах консультировать профессор не предлагал и, пожалуй, я была с этим решением согласна. Но полтора месяца!.. Хотя – какой у нас с Рене выбор?

Я торопливо открыла второй ответ. В первых своих письмах я не излагала суть проблемы подробно, только в общих чертах объясняла суть. И второй откликнувшийся маг просил эту самую суть изложить подробнее. Написал, что неплохо разбирается в оборотничестве, проклятиях и фамильярах, помочь попробовал бы, но его услуги, разумеется, не бесплатны. И он не на болотах, хоть это радовало. Я задумалась над ответом, пила кофе маленькими глотками, по одной таскала из вазочки обвалянные в шоколадной крошке и миндальных лепестках конфеты. На фамильяра Рене не на шутку обижался, но из-за одного слова я бы не стала отказываться от услуг написавшего мага. Надо пробовать всё. Я аккуратно сложила письма в сумочку и взялась за тоненькую чашечку, чьи волнистые стенки напоминали морскую раковину. Второй рукой бережно подцепила предпоследнюю конфету, отправила в рот, прикрыла глаза от удовольствия. Надеясь, что никого не шокирую, быстро слизнула с пальцев налипшую шоколадную крошку. Открыла глаза и… Полупустая чашка дрогнула в руках, я с трудом удержала её.

– Дэйна Тальрис! Гердерия… Как я рад вас видеть.

Рядом с моим стулом стоял Райдер лэйр-Альвентей, сверкая неприлично лучезарной улыбкой.

Его голос был как тот шоколад.