Полёт совиного пёрышка

Глава 14.1

Время шло, надо было выйти, разведать обстановку, узнать, хватились ли меня, а я всё сидела, таращилась на содержимое собственного кармана и думала, думала, пытаясь хоть как-то увязать произошедшее, найти приключению простое и разумное объяснение. Меня считали душевнобольной – это самое-самое простое и логичное, но всё внутри бунтовало против понимающе-снисходительных взглядов и кривых улыбок.

И где моя птица?

Я сползла с кровати, прошлась по комнате, заглянула за оба кресла, за ширму – одежды, что на несколько часов носил Рене, не было. Я похолодела. Безумец, неужели рискнул быть замеченным домочадцами?! Но, судя по стрелкам на часах, его время уже кончилось! Трясущимися руками спрятала тряпицу с булкой и деньги и выскочила из спальни. Напрасно, Рене, напрасно! Если я сама не могла принять то, каким образом исчезла из замка, то он-то как догадается, где меня искать? Я летела по коридорам, заглядывая во все ниши и тёмные закутки: высматривала одежду. Велейна-заступница, сделай так, чтобы я нашла вещи этого упрямого вельвинда первой! Я открывала и двери немногочисленных незапертых комнат: вдруг он, почувствовав приближающийся оборот, поспешил скрыться в одной из них, но осмотр помещений не приносил желаемого результата. За страхом обнаружения Рене слугами я забыла о голоде. Надо посмотреть на галерее, где любил бывать сыч и не любили находиться слуги. Я поспешно повернула к лестнице и почти врезалась в замковую экономку. Яоле обзор загораживала внушительная стопка накрахмаленных салфеток и аккуратно сложенных полотенец, которые она держала в руках. Я проворно отшагнула, дабы вздрогнувшая женщина не обрушила всю эту чистенькую выглаженную бельевую башню на меня. Яола вскрикнула, пошатнулась, но устояла на ногах. А, увидев меня, немедленно принялась отчитывать.

– Да что же вы носитесь, как не подобает воспитанной дэйне! И пугаете! Что за глупые шутки, дэйна Уинблейр!

– И в мыслях не было над тобой подшучивать, Яола.

– Оно и видно! Где вы были, дэйна? Мы с ног сбились, разыскивая вас!

А вот это очень плохо. Я подавила настырное желание облизать губы и поправить растрепавшиеся волосы. Только перехватила концы шали, не дав ей ускользнуть с плеч. Спину ровно, подбородок повыше и следить за голосом, ни в коем случае не блеять!

– А что случилась, Яола? – подражая манере Ализарды, неторопливо и негромко проговорила я.

И чуть прищурилась, глядя прямо в лицо пышущей недовольством экономке.

– Так обед вам накрыли ещё часа два тому, а вас нет и нет! Спальня заперта, а я… – тут Яола запнулась. – И в библиотеке не нашли вас! Где вы прятались?! Рута старалась, готовила, чтоб всё, значит, горяченькое и свежее, а вы такое неуважение к её…

– Ты забываешься, Яола, – оборвала я экономку самым холодным тоном, на который была способна, который слышала у Лиз.

Вергену об этом говорить бесполезно, он сам дозволил прислуге обращаться с хозяйкой Бейгор-Хейла вот так. Точнее, хозяйкой по праву считалась тётя, но жила-то тут я. Верген не помощник поставить зарвавшихся нахалок на место, и подобного не умела я, не приходилось в доме родителей терпеть подобное отношение. Дома… Мне казалось, дома меня все любили. Кухарка готовила самые любимые блюда, гувернантка с удовольствием удовлетворяла неуёмное любопытство, отвечая на сотни вопросов, горничная сооружала из моих волос изумительные причёски, а из садовых цветов потрясающе красивые букеты, так украшавшие наши комнаты… Я моргнула, прогоняя воспоминания. У девочки Гердерии не было нужды отчитывать слуг. И в здоровом рассудке той девочки никто не сомневался.

Я продолжала смотреть на Яолу, ожидая от неё чего угодно: всплеска раздражения, нотаций, насмешек, напоминаний, что взрослая Гердерия-Гертана нуждается в особом присмотре…

– Простите, дэйна Уинблейр, – пробормотала экономка, склоняя голову.

Я старательно выгнула бровь, не уверенная, что моё лицо выражает хоть немного высокомерия. А вот надо было сразу, с первых дней!..

– В саду тоже смотрели, Яола? – полюбопытствовала я, ужасаясь собственному блефу.

А если да? Если весь замок перетряхнули до последнего камушка? За пару часов, конечно, нереально, но кто их знает!

– Саркена посылали, он искал, – поспешно кивнула экономка, а стопка салфеток и полотенец в её руках дрогнула.

Неудобно держать, надо отпустить бедную женщину.

– Плохо искал, значит.

И перед Рутой неудобно, она действительно всегда старалась…

– Простите, дэйна. Погода хорошая, тепло, понятное дело, вы на прогулке забыли о времени. Только туфельки-то что ж не переобули, вон запачкали как, – непривычно мягко укорила Яола.

Я скрипнула зубами, но на обувь покосилась. Раз не только я вижу следы земли и дорожную пыль на подоле… Посторонилась, давая экономке возможность беспрепятственно пройти. На кухню потом загляну. Извинюсь перед кухаркой, попрошу горячего бульона и чего-нибудь мясного. Потом, сначала сычик.

Брошенный ком одежды я нашла в глубокой нише возле лестницы, ведущей на внешнюю галерею. Хоть немного осторожности сумасшедший альнардец проявил, успел добраться до неприметного уголка! Но где теперь летал сыч, неизвестно. Высматривал ли он меня только в пределах замка, или полетел дальше, в направлении, известном лишь ему? В этот момент я остро завидовала людям, способным чувствовать друг друга на расстоянии. Как бы мне этот дар сейчас пригодился! Надо выйти в сад, поискать сычика там, пусть я и была почти уверена, что в замке его нет, но просто ждать не могла. Я собрала вещи, сложила поплотнее, прикрыла шалью и пронесла к себе, то и дело оглядываясь. К счастью, больше никаких слуг по пути не попалось. Едва я запихнула одежду в ящик комода, в дверь постучали и на пороге появилась Нальда с подносом.

– Ваш обед, дэйна Гертана.

Что ж, пять минут на еду я всё же выделю: желудок, получивший лишь кусок булки, снова напомнил о себе. Я кивнула, позволяя женщине расставить на столике тарелки с едой, и заперла за ней дверь. Достала спрятанную булку из Дасса, положила в корзиночку с хлебом: надо доесть. За всеми тревогами и беготнёй по замку не сразу вспомнила, что так и не привела себя в порядок, но перед выходом на улицу надевать чистое платье не видела смысла, ограничилась просто мытьём рук да приготовила другую обувь. Вернулась за стол, подвинула поближе тарелку с супом, быстро принялась за еду, едва не обжигаясь: Рута расстаралась, подогрела как следует остывшее блюдо. Только потянулась за булкой – что-то шустрое и маленькое ворвалось в приоткрытое окно и спикировало на подлокотник кресла. Уши пронзил целый набор возмущённых звуков, от свистящего шипения до клёкота.

– Рене! – обрадовалась я, сгребла сычика обеими ладонями и прижала к себе.

Клёкот захлебнулся. Я погладила пёструю голову и приоткрытый клюв, заглянула в круглые птичьи глаза.

– Как хорошо, что ты вернулся! Мне нужно столько тебе рассказать, даже не знаю, с чего начать…

Но начала я всё-таки с тушёных овощей, которыми угостила взъерошенного, явно переволновавшегося, испуганного пернатого друга. Так, не покидая моих колен, прикармливаемый с рук, но дав и мне возможность перекусить, Рене приготовился слушать.

***