Полёт совиного пёрышка

Глава 38.2

Муж окинул помещение выразительным взглядом, нарочито неспешно останавливаясь на нитях паутины под сводами крыши, отсутствии освещения, грязи под ногами. На меня в относительно чистом платье и аккуратных удобных туфельках. «Украшения» на запястьях словно только что заметил: хватило наглости на издевательски вскинутую бровь. Благородные дэйны, наследницы одной из знатнейших фамилий империи, в подобных условиях не содержатся никогда, разве что читали о чём-то подобном в модных романах прошлого века. Мои плечи ныли от усилий держать спину ровно, оковы с каждой минутой наливались каменной тяжестью.

– А дальше, дорогая моя, мы будем договариваться. Как бы отвратительно ты обо мне не думала, но я не желаю тебе зла и не хочу наказывать. Надеюсь, не придётся?

Я демонстративно потёрла самую крупную ссадину на лице. Цепь вновь звякнула.

– Ну, это ты меня вынудила, – поморщился Верген. – Сама посуди: я уверен, что всё под контролем, а тут в действительности полный произвол! Ладно, ближе к делу. Ты присядь, что ли, куда-нибудь.

Я не стала перечить и опустилась на сундук. Как быстро этот человек приходил в себя! Минуту назад испытал такое потрясение и вот уже вновь владеет лицом и голосом. Сам он остался на ногах: садиться рядом не горел желанием, а больше было и некуда. Закурил, небрежно придерживая сигару, и заговорил снова:

– Если б не этот дурацкий пункт завещания, всё у нас с тобой могло сложиться иначе, пташечка. Как у всех семейных пар. Но это условие твоего отца про десять лет!..

– Пять, – поправила я.

Чуть отвернула лицо от табачного дыма.

– Примерно пять, да. Так вот, мы с тобой вполне способны наладить добровольное сотрудничество. Ты ездишь в банк каждые полгода, подтверждаешь моё право снимать требуемые суммы со счёта и всё прочее. К слову, пусть тебя не волнует состояние счетов и остального наследства: я тебя не разорил. Напротив: были удачные сделки, принёсшие нам хорошую прибыль, были выгодные вложения, а доход с земель эйр-Тальвенов удалось повысить на пятнадцать процентов.

– Да ты просто образец рачительного хозяина.

– Не ехидствуй. В следующий раз попроси показать тебе выписки и прочие документы. Мы живём с тобой тихо, а по истечении срока так же тихо и спокойно разъезжаемся. Я мечтаю перебраться в столицу, Риагат, сказать по правде, надоел изрядно. А ты? Куда ты там хотела податься? Вот хоть к морю. Я куплю тебе какой-нибудь приличный дом, положу хорошее содержание: в отличии от Ализарды, ты с деньгами обращаешься куда бережнее. Нас, конечно, не разведут, но это предельно возможная для нас обоих свобода. Особенно для тебя. Ты же хотела улететь подальше от меня?

– А ты будешь распоряжаться всем остальным, что оставил мне папа?

– Ну… – Верген развёл руками и в мою сторону дёрнулась струйка едкого дыма. – Я с тобой честен.

– Я ценю, – скупо кивнула я. – Приятно хотя бы то, что Уэлта в этой схеме нет.

– Я бы предпочёл, чтобы был, чтобы всё происходило как прежде, – с убийственной честностью заявил муж. – Это тебе же было бы удобнее: в памяти не остаётся ничего неприятного. Но я готов к открытому сотрудничеству.

Я опустила глаза. То, что он предлагал… С кристальной ясностью я понимала, что следующие пять лет будут последними. Это сейчас я – пропуск к деньгам, а потом? Какой домик у моря, какая свобода? Дэйна Уинблейр угаснет от какой-нибудь хвори, так же тихо, не привлекая лишнего внимания, как жила свою нелепую полужизнь до сих пор. Или свернёт себе шею, катаясь на лошади.

– Взаимовыгодное сотрудничество, собственно, взаимную выгоду и предполагает, разве нет? – выдержав паузу, во время которой пыталась успокоиться, спросила я.

– Ты её и получишь, – бесстрастно заявил Верген. – Через пять лет. Они пролетят быстрее чем кажется.

– А как ты предлагаешь мне существовать в течение этого срока? – тихо уронила я и приподняла сжатые в кулаки руки. – Вот в этом? Взаперти?

– От твоего благоразумия зависит. Блокираторы снять не могу, извини. Обойдусь уж без твоей магии. Остальное обсуждаемо, – с самым уверенным видом произнёс Верген, вот только ложь сквозила не то что в каждом слове – в каждом звуке.

Ничего более не следовало говорить, возражать тем более, надо было с задумчивым видом попросить пару минут на размышления, но я подняла взгляд и с ненужным безрассудством уставилась в обтянутое тонкой тусклой кожей лицо, в нахальные тёмные глаза.

– А если по-честному, Верген? Ты уже столько лет пользуешься состоянием, которое на самом деле тебе не принадлежит. Может, довольно? Хватит держать меня под замком, как комнатную собачку, хватит фальшивой жизни под чужим именем.

– И что предлагаешь ты? – снисходительно усмехнулся муж, стряхивая пепел под ноги.

– Открой замок, – ни на что не рассчитывая, озвучила я. – Отпусти меня. И уезжай сам, один или с любезной тётушкой – мне всё равно. Я не буду мстить, я вообще забуду о вашем существовании. Я просто хочу жить открыто, без всех этих наверченных на неё слоёв лжи. Роумстон – большая империя, ты сможешь хорошо устроиться в любом другом месте.

– Наверное, смогу, – протянул Верген в раздумьях, с каким-то непонятным весельем глядя на меня.

– Я в этом не сомневаюсь. И денег дам, чтобы хватило на обустройство. И забуду. Это было бы честно по-настоящему.

Я говорила самым мирным тоном, следя, чтобы ни единый мой жест не выдал фальши. Я – сама искренность и смирение. Единственное место этого мерзавца – за ржавыми решётками темницы, и пусть суд определяет его дальнейшую судьбу. Как хорошо мечталось о наказании для того, кто звался моим мужем!

– Не отрицаю, что честно. Но не слишком выгодно мне. Хотя торгуешься ты… забавно, Герда. Но ты ведь сама понимаешь, что я привык к другому?

– Почему ты не говоришь «мы»? Раз уж Лиз столь тесно связана с твоей жизнью?

– Не хочу лишний раз раздражать твой слух, – ответил Верген предельно вежливо. – Герда, я восхищён. Обычно меня бесила твоя несговорчивость, а сейчас ты проявляешь такую стойкость и такое великолепное упрямство!.. Но мозги как были куриными, так и остались. Не ты выторговываешь для себя удобные условия, милая. Можно ведь и иначе: Уэлт не оставит попыток взломать защиту твоего разума, и тогда мы все вернёмся к самому простому и удобному варианту сотрудничества. Не справится Уэлт – я найду мага посильнее. Время до следующей поездки в банк позволяет. И поверь, я сумею убедить другого мага помочь в моей проблеме, я умею договариваться.

– Я вижу, – хмыкнула я и попыталась скрестить руки на груди. Цепь не позволила. – Но я ведь тоже предложила вам с Ализардой свободу. И деньги.

– У меня и так есть и то, и другое, – напомнил муж и не спеша затянулся. – Но попытку я оценил. Герда, я не чудовище, мне не очень-то приятно видеть тебя такой. Давай ещё подумаем, поищем устраивающее нас обоих решение?

Я искала варианты спасения и была бы рада любой паузе и возможности всё как следует обдумать. С натянутыми до предела нервами это было непросто.

– А оно есть? – удивилась я.

Верген затушил сигару и вышвырнул её в окно.

– Если хорошенько поискать, уверен – найдётся. Пойдём-ка, покажу кое-что. Да не дёргайся так, ничего страшного.

Я не дёрнулась, но резко подобралась, готовая к любым неожиданностям. Гадостям, точнее. Слишком глумливо прозвучал голос супруга. Он толкнул дверь пошире и сделал приглашающий жест.

– Дамы вперёд, – с издевательской галантностью предложил он. – За стеночку держись, чтобы со ступенек не сверзиться.

Я исхитрилась подхватить замызганный край юбки и держаться за неровную шершавую стену одновременно: лестница была витой, крутой и узкой. Позади кряхтел Верген, но мной овладела странная уверенность, что толкать меня или ещё как-то вредить сейчас он не станет. Мы спустились на следующий ярус и муж, пройдя на пару шагов вперёд, выбил на двери некий задорный ритм. А я быстро ощупала шею: хорошо помнила, что амулет Райдера находился на мне в первое пробуждение. Сейчас его не было. Странно было бы ожидать, что, обыскав карманы находящейся без сознания жены, дражайший супруг оставит на ней незнакомые украшения. Возможно, Уэлт и про амулет что-то подсказал: он-то магию вещей мог слышать. Хорошо это или плохо, что вещицы, точного назначения которой я не знала, при мне больше не было? Додумать я не успела: Верген пригласил войти.

Комната почти не отличалась от той, что ярусом выше, в которой держали меня. Те же пыль и грязь, покрывающие просторное помещение, единственное окошко примерно на той же высоте: на уровне груди или немного выше. Здесь стояла какая-то старая мебель и почему-то кучка камней под окном. Людей я заметила не сразу. Резко выдохнула сквозь зубы.

Возле самой двери сидел Уэлт, молча и флегматично. Дальше… Часть камней вытащили из бесформенной горки и почти ровным прямоугольником разместили на полу, скудно прикрытым соломой. По периметру камней мерцали тонкие, но хорошо заметные глазу нити, они тянулись параллельно и перпендикулярно полу, напоминая прутья клетки. Откуда?! Не Верген же такое сотворил!

– Ты иди, поближе подойди, а то отсюда плохо видно. И смотри внимательнее, – предложил Верген, подталкивая меня в спину.

Я сделала шаг на негнущихся ногах. Магическая сеть выглядела обманчиво безобидно, только трогать её ни в коем случае нельзя. И держала она крепко. Я погасила не родившийся крик. Внутри находился сычик.

Он распластался спинкой вверх, беспомощно разложив крылья; поверх пёстрых перьев я не сразу разглядела тонкий шнур. Приложив ко рту ладонь, я смотрела сквозь светящиеся линии на едва дышащую птицу. Как же сильно я цеплялась за надежду, что он сумел улететь!

– Что с ним? Кто это сделал? – просипела я.

– Да вот сам не ожидал, что такой эффект будет, – раздался негромкий голос сбоку, и я подпрыгнула, всем корпусом разворачиваясь на звук. – Но я наконец-то имею представление, как он выглядит человеком. Здравствуйте, дэйна Уинблейр.

Со знакомого смуглого лица на меня смотрели очень тёмные глаза. Об улыбку Гарео Фитри можно было порезаться. Он сидел в расслабленно-небрежной позе прямо на полу, но неудобств никаких не испытывал.

– Странно видеть вас… такой, – светски продолжал айт Фитри, поскольку я молчала. – И позвольте заметить, дэйна: ложь вам не пристала.

Только ни капли стыда за давнее своё враньё я не испытывала. Ещё один приступ изумления – да. Сначала Уэлт, теперь приятель Вергена. Сколько ещё магов окружает моего мужа?..

– Что вы здесь делаете? – спросила я, с трудом проталкивая через себя слова.

– У нас со старым другом, – кивок в сторону Вергена, – состоялся занятный разговор. Я, старый забывчивый болван, не удосужился сразу объяснить моему дорогому другу, в чём уникальность этой невероятной птицы. Как итог – я получил любезное приглашение вашего мужа ещё раз посетить ваш прелестный замок. Верген был уверен, что в этот раз я смогу увидеть своего… питомца. Как видите, мы не ошиблись.

Велейна-заступница, да останови же ты это!

– Зачем это всё? – я указала на магическую сеть. – Что вы с ним сделали?

– Да пока ничего, успокоил только. Очень уж резвая птичка!

В этот момент по тельцу сыча прошла судорога. Он затрепыхался и начал увеличиваться в размерах. Миг, другой – и на волне очередной судороги на соломе лицом вниз растянулся человек. Одежды на Рене не оказалось, на бледной спине в области лопаток выделялись неровные старые шрамы. Я протянула руку к силовым «прутьям», но коснуться не успела: циркач неожиданно резко ударил меня по пальцам.

– Не вздумайте. Шарахнет так, что вон к той стенке отлетите, – предупредил он.

Я забыла, что такие плетения трогать нельзя. При единственном взгляде на Рене голова стала совершенно пустой, а меня всю затопил ужас. Как справиться вот с этим всем? С ними всеми?!

– Вы с ума сошли! – прохрипела я и перевела взгляд на Вергена. – Что ты устроил, зачем?! Это не животное!

– А с животным было бы проще, – огрызнулся муж. – Ты смотри-ка, какие переживания! И будешь продолжать вешать мне лапшу на уши, что этот пернатый тебе никто?!

Я метнула взгляд сквозь линии: Рене лежал без сознания, шею плотно охватывал кожаный шнур, по телу пробегали судороги, на лице застыла мученическая гримаса.

– Этот «пернатый» в тысячу раз лучше тебя, – выплюнула я и бросилась туда, где стоял Верген, раньше, чем сообразила, что делаю.

Успела дотянуться до удивлённо вытянувшейся физиономии, вцепилась скрюченными пальцами.

– Прекрати издеваться, отпусти его немедленно, сволочь! Скотина!

Верген взвыл и выругался, не выбирая выражений, попытался стряхнуть меня с себя; мои ногти проехались по шее над воротом расстёгнутой рубашки. Сейчас… Нельзя недооценивать загнанную в угол женщину! Если удастся перекинуть ему через голову так удачно болтающуюся на руках цепь…

О свидетелях этой сцены я не вспомнила. Пока Верген уворачивался от «взбесившейся гарпии», подоспел Уэлт и ловко перехватил меня за талию и за руки, так, что не вырваться. Я попыталась лягнуть сволочного лакея, но он почти танцевальным движением уклонился в сторону, не выпуская меня из захвата. Расцарапанный Верген тяжело дышал и смотрел на меня незнакомым взглядом. Циркач оставался на том же месте, наблюдая неожиданно разыгравшееся представление из первых рядов. Комментировать увиденное не торопился.

– Всё, Герда, успокойся! – рявкнул муж.

– Отпусти Рене! – потребовала я и всё-таки дотянулась до Уэлта, пнула его в голень.

Вышколенный слуга-менталист сдавленно охнул, но хватку ослабил.

Верген пригладил разлохмаченные остатки волос, оправил на себе одежду и весомо изрёк:

– Этот вопрос нам с тобой тоже надо всесторонне обговорить, милая. И я настаиваю на спокойном доброжелательном тоне.

Он вытащил из кармана белоснежный платок и приложил к расцарапанной щеке. Этот жест вдруг отрезвил меня. Что я натворила, как?? Верген справился бы со вспышкой моего негодования и сам, мы никогда не были равны по силам. Правда, я никогда и не кидалась на него…

– Смотри, – как ни в чём не бывало сказал Верген, указывая на сеть.

Рене внутри выгнулся, зубы лязгнули друг о друга, очертания мужского тела поплыли, разом съёжились – и я снова увидела маленькое тельце сыча. С момента оборота прошло минут пять, не больше.

– Что это такое? – уставилась я на Фитри.

Тот пожал плечами:

– Я же говорю: понятия не имел, какой эффект будет. Вот уже несколько часов наблюдаю: парень ваш не задерживается долго ни в одной из ипостасей. Швыряет туда-сюда.

– Это же опасно! – воскликнула я.

Циркач переглянулся с моим мужем.

– Прекратите это немедленно! Он же не приходит в себя, а такой расход магических сил приводит к потере рассудка! И даже больше. Если не остановить неконтролируемые обороты, из Рене уйдёт жизненная сила и сама жизнь. Фитри не мог этого не знать. И не мог не сказать Вергену.

– До этого, надеюсь, не дойдёт, – без особой уверенности протянул последний. – Что ж, птичка, пойдём ещё раз… поговорим. Решение поищем. Гарео! – позвал он приятеля, уставившегося сквозь силовые линии сети. – Не переусердствуй тут.

А меня почти нежно Верген подтолкнул в сторону выхода.