Полёт совиного пёрышка

Глава 22.3

Мы обязательно должны были всё обсудить. Превращение Рене я ждала, наверное, с большим нетерпением, чем он сам. Птиц не отлучался из замка надолго, что меня немного успокаивало: со дня возвращения он ушёл в себя, стал непривычно тихим и рассеянным. Настолько, что на следующий день едва не попался в цепкие коготки Шершня. Я убирала одну из обжитых гостиных, сычик увязался за компанию. Шершень просочился, скорее всего, в неплотно прикрытую дверь: в комнату заходила Яола, чтобы согласовать какой-то пустяковый вопрос. Я успела вмешаться: заорала во всю силу лёгких в тот момент, когда крупный, вальяжный, но крайне быстрый кот летел в прыжке на замешкавшегося сыча. Шершень даже не дёрнулся. К счастью, очнулся и дёрнулся сам Рене, каким-то чудом избежав острых кошачьих когтей, несколькими взмахами крыльев поднялся выше, на старую, давно не используемую по назначению люстру. Оттуда Шершень уже не мог его достать. Кот мявкнул громко и раздосадованно, я поспешила выставить его прочь, но сычик долго сидел на недосягаемой высоте, и долго сидела, привалившись к стене, я. Трясло от пережитого ужаса; впервые за всё пребывание в Бейгор-Хейле Рене подпустил Шершня так близко.

Час человека наступил ещё через день: время тащилось улиткой, у меня всё валилось из рук, а в голове стало тесно от мыслей, как лучше всё организовать. Я принесла ящичек с шерстяными нитками в спальню и пыталась разбирать их по цветам для следующей картины.

– Ррох-х-х, – простонал Рене в углу между стеной и кроватью.

Я ошибалась: вельвинду всё это время отчаянно не доставало нормального облика и возможности говорить. Торопясь, словно в запасе было не три часа, а всего четверть, он принялся делиться впечатлениями о воздействии чар беловолосого Ильна.

– Я не уверен, что сил этого мага хватит на борьбу с моим заклятьем, – признал Рене. – Но за неимением другого шанса надо использовать этот.

– У нас есть ещё один вариант: тот профессор с болот, – напомнила я. – Но Ильну действительно нужно дать шанс. Ты не хочешь лететь к нему? Не доверяешь?

Вельвинд тяжело вздохнул.

– Я от тебя улетать не хочу.

– Ты не раз отсутствовал по нескольку дней, когда занимался… разбоем, это…

– Это другое. Ильну же я не не доверяю, а просто не жду положительного решения проблемы.

– Рене, – растерялась я, но он тут же перебил:

– Не стоит, Дэри. Я уже сказал, что готов пробовать. Скажи, у тебя ещё осталась бумага для писем?

– Да. Кому нужно отправить послание?

И снова сыч вздохнул, хмурясь и глядя в сторону. И принялся объяснять.

– Я хочу ещё раз обратиться за помощью к своей семье, к матери, – через силу проговорил он. – Я достаточно купался в дурацкой гордыне и лелеял свои обиды, пустые, если смотреть объективно. Они от меня не отказывались, я сам отгородился. Надеюсь, дома ничего страшного не случилось и есть простое и безобидное объяснение тому, что мама не откликается на попытки связаться с ней. Да, я пытался дотянуться до неё и до брата, не один раз, но с тем же отрицательным результатом. У меня… Не хочу быть тебе обузой, сколько можно… у меня есть деньги, Дэри, их хватило бы на всё, что нам нужно. Но у меня нет к ним доступа здесь, в чужом государстве, пока я в таком виде. Семья могла бы помочь. Хотя бы тебе, хотя бы с покупкой «ключа», со снадобьями, с новым жильём, если готова принять его, а дальше… Как ты сама решишь. Я хочу написать домой. Если повезёт и магии хватит, письмо доберётся до Альнарда.

Выглядел Рене неважно: круги под глазами, отрешённый взгляд, нервные жесты.

– Ты думаешь, с твоими родными что-то нехорошее случилось? Почему? Откуда такие мысли?

Вельвинд дёрнул плечом.

– Я почти уверен, что с ним всё в порядке, но странно, что нет связи.

– А с кем-нибудь ещё связаться можно? ­ – я ухватилась за неоднократно возникавшую мысль, которую до сих пор так и не озвучила Рене. – С дедом или другой роднёй? С кем-то, кому ты доверял?

Рене потёр лицо, поджал губы.

– Доверять, – с непонятной интонацией повторил он. – Раньше без раздумий попытался бы обратиться к Ульре, это мой друг детства. У нас не было секретов, мы во всём выручали друг друга и огребали за шалости тоже вместе. Но сейчас… Не знаю.

Я нахмурилась при упоминании нового имени.

– А в чём ты его подозреваешь?

– У меня было много лет, что бы как следует подумать обо всём, что случилось тогда, на неудачной охоте… перед ней и после неё. Но всё это лишь мои догадки. Из всего ближнего круга наибольшее доверие вызывает всё-таки мама. И вообще семья. Так что Уль отпадает, не буду рисковать. Так что, дашь бумагу? Пока мне есть чем писать, я бы отправил весточку домой, – и Рене с нервным смешком покрутил перед собой руками.

Я быстро вынула из тайника магические листы, их было два вида: второй предназначался для посланий на дальние расстояния. Вельвинд писал на чужом языке, морщился, выводя буквы.

– Как сыч лапой, – ворчал он вполголоса. – Хотя почему «как»?

Письма получились короткие, судя по количеству строк. Матери, брату и отцу.

– У вас с отцом натянутые отношения? – полюбопытствовала я.

– Почему?

– Ты постоянно говоришь о нём с заминкой.

Рене вздохнул.

– Да нет, неплохие. Я сильно ошибался на его счёт. Как-нибудь расскажу. Я указал оба адреса, лиро. Этот, бейгорский, и адрес той женщины из Лод…Лорбр…тьфу, Лордброка!

После отправки писем мы подробно обсудили все дальнейшие действия. Хотелось бы верить, что все. Решено было, что вельвинд отправится в сторону Гельдерта утром и постарается путешествовать на экипажах. Не привлекать к себе внимания птиц умел, несмотря ни на что. А мне нужно дождаться записки от Ильна или самого Рене и, как только она прилетит, я перемещусь. Дальше мы не загадывали: невозможно предугадать, сколько времени займёт работа над снятием чар, но оставаться совсем в стороне я не могла.

– Не могу не лететь, – сказал сыч, подходя ко мне. – И лететь не хочу. Как представлю, что ты переносишься туда!..

– Куда? – не поняла я.

– К этому своему хлыщу. Будь осторожна, лиэре. Пожалуйста.

– И ты. Путь предстоит неблизкий, а ты любишь рисковать. Я с ума сойду от беспокойства.

И это было правдой. Умом я понимала, что Рене взрослый человек, вон, выше меня почти на целую голову, помнила, что он сумел выжить у владельца цирка, знала, что всё это время он успешно избегал поимки, продолжая рыскать по окрестностям и таскать деньги из плохо подвешенных кошельков, но в то же время он оставался маленькой совой.

– Я понимаю, что твоё беспокойство адресовано этому нелепому воробью, – усмехнулся вельвинд. – Но всё равно…

Он быстро обнял меня, неловко поцеловал в макушку, отстранился, заправил за ухо непослушную прядь.

– Я не должен этого говорить, но не могу не сказать. Он мне не нравится, лиро, просто до темноты в глазах не нравится! Подожди, дай я закончу. Да, я про этого ресторатора. Но… Мне кажется, этому лэйр-Альвентею можно верить. Может, как раз самым правильным было бы рассказать ему всё. Он кажется мне человеком, способным тебе помочь. Не заставляю откровенничать, просто подумай, ладно? Возможно, решение твоих проблем гораздо ближе.

Я растерялась, открыла и закрыла рот: что можно ответить на такое заявление?! Рене смотрел мягко и печально.

– Я ни в коем случае не толкаю тебя в его объятия, – со скрипом проговорил он, не дождавшись от меня ответных слов. – Но надо рассматривать все возможные шансы.

Я мечтала провалиться сквозь застеленные коврами каменные плиты. Ответа снова не было, никакого, и я ухватилась за вопрос, потому что снова всплыло одножды услышанное слово.

– Что такое лиэре? Или кто?

Рене улыбнулся, мимолётно коснулся моего плеча. Никакого другого ответа не последовало.

Ранним утром я проводила его в дорогу. Теперь оставалось считать дни и ждать письма.