Полёт совиного пёрышка

Глава 15.3

Получить реестр магов оказалось проще, чем я себе навоображала. После непростого нашего разговора, приправленного непогодой – легче лёгкого. Я так долго придумывала и прикидывала, куда пойду, что буду говорить, как себя вести, а в итоге безгранично поразила саму себя.

Я расправила на столе карту, подбирала подходящий город, куда мне было бы безопаснее податься, сверялась со списком публичных мест. Чтобы в итоге, высоко задрав подбородок, с гордо расправленной спиной, пройти насквозь через свой страх: прямиком в кейброкский магистрат.

На решение оказал влияние Рене.

В очередной час человека он, едва разгладив на себе немного помятую, но уверенно держащуюся на плечах одежду, заговорил со мной как ни в чём не бывало. Только смотрел так, что ёкало сердце, но держал дистанцию, и постепенно я незаметно выдохнула. Обида, повисшая между нами, тяготила хуже несвободы. Он ушёл смывать с себя, как он выразился, «активную крылатую жизнь последних дней», а меня скромно попросил о порции горячей еды, желательно без привкуса мышиных хвостов и костей.

– Что такое активная крылатая жизнь? – уточнила тогда я с подозрением.

– Перелёты на дальние расстояния в поисках зазевавшихся обладателей серебра и охота, – со смешком пояснил птиц. – Стесняюсь спросить, о чём ты подумала.

Чувствуя, как розовеют щёки, я поспешно вышла, не забыв запереть дверь на ключ.

А за вечерней трапезой Рене…принялся учить меня искусству переговоров и убеждения. Но сначала прочёл лекцию (преимущественно на имперском!) о вреде страхов.

– У тебя другое лицо, лиро, у тебя бумаги на новое имя. У тебя совиные перья, ты в любой момент можешь вернуться, оставив их с носом! Если понадобится, конечно. Мне кажется, что нет.

Он говорил, что главное – это уверенный вид.

– Я согласен, нужно соблюдать разумную осторожность, но ты слишком всего боишься, как ты будешь дальше жить с постоянной оглядкой за плечо?

Но на посещение приёмной магистрата не он меня надоумил, конечно. Этот выбор я сделала сама, более того, не стала брать с собой птицу. Кейброк – потому что отсюда увозили в столицу арестованных отца и маму. Потому что наш дом ещё стоял в окружении цветущей акации, и я, сжав в руке перо, переместилась совсем близко к нему, заглянула за ограду, разглядела светлые занавески в окне флигеля, в котором жили когда-то слуги эйр-Тальвенов. Ухоженный садик, чистые дорожки. Узнать бы, чей это теперь дом. Хотя…не надо. А потом пошла на площадь, удивительно легко вспоминая дорогу, без труда отыскала прилепившееся к ратуше двухэтажное строение с отдельным входом. Совиное пёрышко удобно крепилось под манжетой длинного рукава; перед перемещением в Кейброк я потренировалась быстро извлекать его. Крепкие и прочные, эти напитанные магией перья без усилия ломались у основания движением одного пальца. Задержалась у входа, чувствуя, как шумит в ушах, поругала себя за безрассудство и перенесла ногу на первую ступеньку. Холодок страха, пробежавший вдоль позвоночника, растаял. А сверху ободряюще светило яркое солнце.

Ни одного чиновника я и не увидела, в приёмной меня встретил благосклонно улыбающийся секретарь, изящный темноглазый блондин, доброжелательно выслушал просьбу и попросил подождать. Я держалась уверенно, но отстранённую, прохладную, как учил Рене, улыбку нацепить не удалось: считала, что к моему обращению такая не подходит. Буквально через минуту секретарь вернулся, продемонстрировал мне тонкий лист, исписанный ровным строгим почерком, свернул в трубочку, перетянул ленточкой и без всякого требования платы вручил мне. И всё?.. Я использовала ту же легенду о проблеме брата и поиске понимающего в оборотничестве чародея. Блондин пожелал и мне, и «брату» скорейшего разрешения проблемы, кивнул прикорнувшему у выхода стражнику, и тот распахнул дверь.

Я сломала перо, едва оказавшись на соседней улочке, в узком проходе между домами; губы тряслись в беззвучном истерическом смехе, ноги едва держали. Обратно меня выкинуло в библиотеку, едва не уронив на раму с начатой новой картиной: отсюда я «уходила» из замка. Разрывало от желания поделиться маленькой победой над страхом: меня никто не узнал, никто не заподозрил, с меня даже денег не взяли! Но прежде всего, спрятав вожделенный список под одеждой, я прошлась по коридорам, небрежно показавшись на глаза прислуге: я здесь, я не покидала замковых стен, и только торжествующую, то и дело рвущуюся с губ улыбку старалась спрятать.

Список мы читали вместе. Я – вслух, пока Рене оставался птицей, и поясняла для него расположенные рядом с именем символы. Сычик устроился рядом с лежащим на столе листом и, судя по движению круглых глаз, имперские знаки различал вполне уверенно даже в совином обличье. Мне выдали общий список, без выборки под конкретный вид магии, но я и не просила: невозможно угадать, помощь какого мага нам в итоге потребуется. Судя по поясняющим символам, в реестре указаны и целители, и заклинатели, и анимаги, и черпающие из мира тёмную, мёртвую силу, и понимающие в алхимии больше, чем мой лишённый дара супруг. Чем были хороши такие официальные списки: в них содержались адреса и способы связи с нужным чародеем. Благодаря чудесным перьям и накопленным (вернее сказать, присвоенным не самым честным образом) сбережениям я могла купить бумагу для магических писем. В замковом кабинете Вергена хранились запасы, но ни ключа, ни отпирающего заклинания от ящиков письменного стола у меня не имелось, а подобрать своё заклинание было слишком сложной задачей. Я спешила: нужно было и бумагой запастись, и почтовый канал наладить, поскольку указывать в письмах адрес Бейгор-Хейла я не хотела. Случалось, траектория полёта магической почты давала сбои: например, письма Ализарды то ко мне прямиком в руки попадали, то приносила с нетронутой печатью экономка. А могла и вскрыть, будь на то распоряжение Вергена. Рисковать не хотелось.

Спешила я потому, что приближался день приезда Вергена. Решив проблему с одеждой для альнардца, мне уже не было нужды стремиться в Риагат за покупками, но объяснить изменения планов я мужу никак не могла. Передумала, не хочу, некуда мне красивые платья носить – он в расчёт не принял.

– А я тебе такой сюрприз приготовил, – дымя трубкой, разочарованно сообщил он, и шкатулка-артефакт в моих руках дрогнула. – Договорился со столичной модисткой, айтой Хейлой, о пошиве пары нарядов для моей прекрасной молодой супруги.

– С-столичной? – поразилась я. – Что ей делать в Риагате?

– Приезжает к одной из своих учениц, ныне успешной модистке, на открытие магазина модного платья. Айта Хейла была столь любезна, что согласилась посетить наш скромный дом ради снятия мерок и обсуждения фасона твоих платьев. У неё найдётся буквально полтора-два часа для тебя.

Я слушала с всё возрастающим недоверием и недоумением. Даже не спрашивала, какие связи Верген подключил и как всё это устроил. Впору начать верить в его неземную любовь, вот только наивность я давно утратила. И, если то, что он говорил, правда, то как же не к месту этот сюрприз!

Я хотела сделать как можно больше до отъезда.

Вставала пораньше, создавала очередную картину, улучив благоприятный момент, переместилась в Дасс за готовой обувью для сыча, заодно купила там бумагу для писем и специальные чернила. Башмаки, лёгкие, прочные, подошли Рене идеально; он поблагодарил, не поднимая взгляда, прошёлся по комнате, привыкая. А я отметила, что шаг у него беззвучный.

Пережила очередной приступ дурноты после приёма очередной порции микстур, раз от раза имевших всё более гадкий вкус. Дождалась превращения Рене, завела речь о доверенном лице для получения столь необходимых нам ответов на письма, которые ещё только предстояло написать. Кроме Ализарды, я не могла никому доверять, но Ализарде не доверял Рене и в этом упорствовал, умолял не посвящать тётю в наши планы. И снова я согласилась с тяжёлым сердцем.

– Найми постороннего человека, – предложил вельвинд, болезненно морщась и растирая кисти рук.

Я покосилась на его резкие движения, но постеснялась предлагать помощь; эхо того грозового разговора едва слышно пробежалось по спальне.

– Как – нанять? – удивилась я. – То есть родной тёте переправлять письма нельзя, а кому-то неизвестному – целую охапку доверия?

– Нередко посторонний хранит тайны лучше. Особенно за деньги. И к тётушке ты вот так прыгать не сможешь, чтобы ответные письма забирать, или ей придётся рассказывать про мои перья. И вообще про всё.

Не поспорить. А ждать, пока Лиз привезёт эти послания сама, слишком долго. И всё же меня удручало и это недоверие, и неприязнь вельвинда.

Магов из реестра мы отобрали шестерых. Все они специализировались на заклятиях. Двое жили на территории Леверрейского герцогства, как и я, что давало шанс на быстрый ответ, остальные несли службу в отдалённых уголках империи, но мы составили письма и для них.

С хранителем писем вопрос решался сложнее всего. Я не день и не два ломала голову, как подступиться к этой задаче, пока не вспомнила об одной милой женщине. Я помнила её доброй и отзывчивой, умевшей не совать нос в чужие тайны. Она была кастеляншей при школе для девочек, которую я посещала до того как меня записали в пансион. Все дороги вели в Кейброк, – нервно усмехалась я, за час до вечернего чая, воспользовавшись ещё одним пёрышком. Старая школа стояла на месте, сторожа я без труда отыскала в маленьком флигеле, спросила про кастеляншу. Я не собиралась представляться ей прежним именем, но легенда, которую я сочинила, вполне допускала чужое имя.

– А она уехала, – охотно разговорился сторож, низенький и бородатый. – Наследство получила и уехала. Домик у неё, кажется, и сбережения от бабки достались. Немного, но на скромную жизнь у моря хватит.

– У моря..?

– В Лордброк отправилась, уж с полгода как. Далековато отсюда, конечно, но там в эту пору хорошо. У меня адрес есть, если вам нужен. Нужен? Или, может, я чем помочь могу?..

Что-то шевельнулось внутри, как крылья бабочки, невесомо и капельку щекотно, и теплом повеяло. Я не поняла, что это, но на предложение поделиться адресом кастелянши медленно кивнула.

***

Не рискуя отлучаться из замка надолго, Лордброк, протянувшийся вдоль побережья Фаггатова моря, я оставила на следующий день, хотя всё во мне так и вибрировало от острого желания действовать немедленно. Мы так много времени потеряли! Но, поймав на себе пару задумчивых взглядов Яолы, я умерила волнение и нетерпение, посмотрела карту, в атласе нашла несколько изображений города, чтобы как можно чётче его себе представлять. Рене-птица, которому я рассказала о результатах посещения школы, прищёлкнул клювом и вспорхнул на моё плечо. Дал понять, что нужно взять его с собой. Не нравились ему мои самостоятельные отлучки. А я едва дождалась нового дня. С самого раннего часа загрузила экономку распоряжениями, проигнорировала недовольно поджатые губы, сказала, что буду в саду, углубилась в дальний тенистый угол и достала пёрышко. Сычик сидел за пазухой и только пискнул, когда нас протащило сквозь прореху в пространстве и выплюнуло под ослепительное солнце. Я жадно вдохнула воздух, другой совсем, нежели в горах.

Айта Лута жила теперь в западной части города, домик её оказался книжной лавкой на первом этаже и парой маленьких хозяйских комнаток на втором. Это была всё ещё не старая, проворная женщина с приветливым лицом и строгим пучком, украшенным гребнем с цветком. Седина совсем немного тронула её волосы. Я застала бывшую кастеляншу на первом этаже, расставляющей книги на ближайшей к входу полке. Представилась чужим именем, назвалась местной жительницей. Женщина разглядывала меня без удивления, но долго и внимательно; насколько я могла судить – не узнала. Потупив взор, я изложила свою легенду, а чтобы айту не сильно изумляло, откуда я о ней узнала, назвала имя одной из учениц кейброкской школы, якобы моей старинной приятельницы.

– Мне рекомендовали вас как деликатного и понимающего человека, – понизив голос, начала я.

– Хотите лимонада? – предложила с улыбкой моя будущая хранительница тайн.

Рене моя сказочка не понравилась ещё там, в замке, озвученная негромким голосом, но ничего лучше он предложить не смог, поворчал, но признал, что может сработать. Согласно этой сказочке, я, замужняя дама, вела любовную переписку с молодым офицером и по понятным причинам опасалась получать такие письма прямиком домой. Адрес на письме тот, кому письмо не адресовано, прочесть не мог, разве что взломать магическую печать и сунуть нос внутрь письма. В этом щекотливом вопросе я очень рассчитывала на деликатность кастелянши и вознаграждение, которое собиралась регулярно выдавать ей за соблюдение маленькой тайны.

– Отчего ж не помочь, – пожала плечами айта Лута. – Кто я такая, чтобы судить вас? Да и деньги не лишними будут.

Приветливость и практичность.

До того, как мой бокал с освежающим лимонадом опустел, мы успели обговорить все детали, я с тихим вздохом вручила любезной айте задаток и покинула дом. Рене на плече ободряюще пискнул. К маленькой совушке, к слову, улыбчивая женщина отнеслась очень радушно. А я, перед тем как вынуть перо и перенести нас назад, совсем чуть-чуть прогулялась по Лордброку, буквально по одной утонувшей в цветах и буйной зелени улице, что привела нас с сычиком на набережную. Красивый, уютный морской городок, ласковое море, шелест волн, зовущий забыть тревоги и волнения, присесть в тени, расслабиться. О подобном месте я и мечтала, строя свои нехитрые планы сбежать от Вергена. Вздохнув, я достала перо и отломила кончик.