Полёт совиного пёрышка

Глава 29.3

Верген примчался поздним вечером следующего дня.

Я успела выяснить, что лихорадило меня сутки, в течение которых возле моей постели поочерёдно сменялись почти все слуги, даже Рута отвлеклась от своих кастрюль. А мне-то казалось, что прошло не менее декады. И после того, как я относительно пришла в себя, Яола продолжала суетиться, гоняя служанок по делу и без дела, а от меня требуя не покидать постель. Я уступила её напору: отлёживаясь под балдахином, можно было побыть в относительном одиночестве и покое. Подумать, прислушаться к себе, понаблюдать.

Я осознала, что изменения произошли, сила освободилась и потекла по каналам. Дар проснулся, но я не знала, как его применять. Требовалось время, чтобы нам с ним заново познакомиться друг с другом, узнать, что я теперь могу или смогу в скором времени. Но мир стал ярче, насыщеннее.

Яола обронила, что дэйн Уинблейр изменил свои планы и направляется в Бейгор-Хейл, и находила это естественным: сходящий с ума от тревоги супруг стремился убедиться, что с его женой всё в порядке. Мейда неоднократно извинялась, старалась во всём угодить, плакала и заламывала руки: она была уверена, что хозяин, едва переступив порог, выгонит её взашей. Я обещала этого не допустить.

Цветы, которые Саркен срезал в саду и принёс в мои комнаты, благоухали просто оглушительно, наполняя сердце теплом и обещанием счастья. Я послушно лежала в постели, делала вид, что читаю (какое там чтение! Буквы так и прыгали перед глазами), чувствовала себя как никогда живой и жалела только о приезде супруга. Мне больше всего на свете хотелось хоть на три часа снова вырваться из Бейгор-Хейла, дать знать, что теперь всё хорошо. И может быть, даже обсудить дальнейшие планы.

Но и в глаза Вергену посмотреть нужно было.

Шкатулка-артефакт, которую Яола поставила возле моей кровати, оповестила о новом вызове, и в следующее мгновение я увидела бледное лицо тёти.

– Дэри, ласточка, как ты?!

Я удивлённо моргнула.

– Велейна всемилостивая, что с тобой? Ты лежишь! Ты здорова? Как ты себя чувствуешь, милая? – продолжала тревожиться Ализарда.

– Всё в порядке, Лиз, я просто отдыхаю.

Я продолжала удивлённо таращиться в слегка подрагивающее в воздухе изображение: Лиз откуда-то стало известно о моём приступе, или это просто совпадение? И если ей рассказали, то кто? Не Верген же! Яола доложила? Странно… Я всячески заверила беспокойную тётушку, что волноваться не о чем, но та твердила, что у неё сердце не на месте. Я еле-еле отговорила её приезжать, чтобы убедиться в моём хорошем самочувствии лично, упомянула, что муж уже спешит в замок, а наблюдать за их взаимной неприязнью лишний раз мне не хотелось бы.

Кое-как успокоив Ализарду, я откинулась на подушки и досадливо поморщилась: опять лгу самому близкому человеку. Я в Лордброк хочу, к Рэю, и любое препятствие вызывало сейчас острейшее огорчение. Наверное, я могла бы успеть навестить его до того, как приедет Верген: по моим подсчётам, ему оставалось ещё дня три пути, но меня и прислуга не оставляла в покое до самой ночи. Но я, неожиданно для себя самой, смогла кое-что другое.

Улучив момент, когда моя спальня перестала напоминать проходной двор, я достала припрятанную бумагу и написала небольшое письмо, где сообщала, что у меня всё хорошо, но прийти в ближайшие несколько дней не смогу. Обычные магические письма требовали привязки к определённому адресу, по нему же прилетали ответные послания. А я… не знаю, почему, но я всё ещё не готова была сообщить Райдеру, где живу. Не знаю, как, но я увидела, как обойти это условие, и скрыла адрес. Сложенное письмо легко взмыло с ладони и растворилось в воздухе.

А потом явился муж. Я не успела выйти и встретить его, я даже не поверила поначалу в его приезд: слишком быстро, не мог он преодолеть значительное расстояние так быстро! Но Верген, вполне себе реальный и материальный, осунувшийся, с лихорадочно блестевшими глазами, буквально ворвался в мою спальню.

– Живая! – было первым, что он сказал.

Бросил в кресло стянутый с плеч тонкий сюртук, бесцеремонно уселся на мою постель и принялся расспрашивать. Я едва успевала отбиваться от града вопросов, а сама смотрела на мужа во все глаза, держа перед собой одеяло, как щит: муж выглядел почти безумным.

– Я не чувствую себя умирающей, – уверенно заявила я.

– И хвала всем милосердным богам! – истово заверил Верген.

Я не понимала, как на это реагировать, сколько лжи или искренности было в его беспокойстве.

– Я привёз лекаря. Вроде толковый, рекомендации у него солидные. Он тебя осмотрит.

– Видеть больше не могу никаких лекарей, Верген! – запротестовала я. – И как? Как ты всё-таки так быстро оказался здесь?

– Да какая разница, птичка! – с раздражением отмахнулся супруг. – Я боялся не успеть, гнал во весь опор, менял лошадей так часто, как только мог, не останавливался нигде на ночь.

И на такой бешеной скорости ещё и целителя ухитрился где-то отыскать. Я с усилием удержалась от скептического выражения на лице.

Осмотру я всё-таки подверглась. Верген, разумеется, не стал ждать утра, пригласил зевающего немолодого господина в мятом костюме и тот тщательно проверил все жизненные показатели. Я наблюдала. Лекарь был с даром и я ждала, когда он озвучит, что хворая дэйна Уинблейр – пробудившийся маг. Но тот слушал пульс, заглядывал в глаза, водил ладонями вдоль тела, задумчиво хмурился, но не торопился сообщать Вергену то, что я сама пока говорить не торопилась.

– Состояние вашей супруги удовлетворительное, – изрёк лекарь. – Угрозы здоровью не нахожу.

Верген обменялся непонятными взглядами со своим лакеем: Уэлта он, разумеется, приволок с собой, и тот всю процедуру осмотра безмолвной тенью простоял позади расположившегося в кресле хозяина.

– Очень рад это слышать, – сказал муж лекарю. – Уэлт, подготовь мою комнату и разбери вещи. Дорогая, – это он уже повернулся в мою сторону. – Возвращайся в постель, тебе всё-таки не помешает пока больше отдыхать. Верно? – это снова лекарю.

Немолодой господин кивнул, хотя и с долей сомнения. Я всё ждала, когда он скажет Вергену о магии, но лекарь молчал.

Муж покинул мои комнаты, прихватив с собой лекаря, а я полночи не могла уснуть. То гадала, не использовал ли Верген тоннели для быстрого перемещения: только так, мне кажется, можно было столь быстро добраться до Бейгор-Хейла. И, если использовал, то какими же денежными средствам он располагает на самом деле. И ещё думала о том, не вернёт ли меня Верген обратно в Риагат, когда выяснит, что я не умираю и я снова с магией. Вдруг опять решит попытаться завести ребёнка?.. От этой мысли мне становилось тошно. Разве что… я больше не та растерянная и неуверенная девочка. Я не позволю этому человеку контролировать мою жизнь и мою вновь обретённую магию.

А утром мне принесли зелья. Нальда, протиснувшись следом за Вергеном ко мне в комнату, тихо поставила поднос с прозрачными сосудами и стаканом с водой на прикроватный столик.

– Проснулась, Герта? – с фальшивой заботой поинтересовался муж.

– Что это? – я показала на поднос.

– Твои снадобья. Рецепт у меня был при себе, айт Ларис приготовил всё в точности. Мы вчера долго обсуждали твой недуг, и лекарь считает, что отказываться от лекарств не следует. Мы опасаемся повторения твоего приступа, птичка.

– А мне кажется, в этих зельях больше нет смысла, – осторожно возразила я.

– Герта, – проникновенно начал Верген и поправил на мне вырез халата, от чего я вздрогнула всем телом. – Можешь мне не верить, но я больше всего на свете хочу, чтобы ты была здоровой. Но сейчас говорить об исцелении преждевременно, так считает лекарь. Опасно прекращать приём снадобий. Да, к счастью, повторения твоей лихорадки не было, но ты ещё слаба. Не торопись, будем наблюдать за твоим состоянием. А пока – выпей.