О тѣхъ, которые живутъ наиболѣе близко къ Богу и проводятъ дни свои въ жизни вѣдѣнія.
Одинъ старецъ на стѣнахъ келліи своей написалъ разныя изреченія и мысли, и когда спросили его: „что это значитъ“? отвѣчалъ: „это — помыслы правды, приходящіе ко мнѣ отъ Ангела, пребывающаго со {148} мною, и возникающія во мнѣ естественныя правыя помышленія; записываю же ихъ во время появленія ихъ, чтобы, при омраченіи своемъ, заниматься мнѣ ими, и они избавляли меня отъ заблужденія“.
Другой старецъ ублажаемъ былъ помыслами своими, что вмѣсто преходящаго міра сподобился онъ негибнущей надежды, и старецъ отвѣчалъ имъ: „пока еще я въ пути, напрасно хвалите меня: не совершилъ еще я пути“.
Если будешь трудиться въ прекрасной добродѣтели и не почувствуешь, что вкушаешь отъ нея помощи, то не дивись. Ибо, пока не смирится человѣкъ, не получаетъ награды за свое дѣланіе. Награда дается не за дѣланіе, но за смиреніе. Кто оскорбляетъ послѣднее, тотъ теряетъ первую. Кто раньше пріялъ уже награду за добрыя дѣла, тотъ преимуществуетъ предъ имѣющимъ дѣланіе добродѣтели. Добродѣтель есть матерь печали, а отъ печали рождается смиреніе, а смиренію дается благодать. Воздаяніе же бываетъ уже не добродѣтели и не труду ради ея, но рождающемуся отъ нихъ смиренію. Если же оно оскудѣетъ, то первые[188] будутъ напрасны.
Дѣланіе добродѣтели есть храненіе заповѣдей Господнихъ. Обиліе дѣланія — вотъ доброе устроеніе ума. Оно состоитъ въ смиренномудріи и храненіи[189]. Когда оскудѣетъ сила первыхъ[190], вмѣсто нихъ пріемлется это[191]. Христосъ же требуетъ не дѣланія заповѣдей, но исправленія души, для котораго узаконилъ заповѣди подзаконнымъ. Тѣло равно дѣйствуетъ и десными и шуими[192], а умъ, какъ хочетъ, или правымъ является, или погрѣшаетъ[193]. Иной и дѣлами шуими содѣлываетъ жизнь въ премудрости Божіей, а иной совершаетъ грѣхъ какъ бы подъ личиною чего‑то божественнаго.
Въ иныхъ, охраняющихъ себя, и недостатки бываютъ {149} хранителями правды. Дарованіе безъ искушеній — погибель для пріемлющихъ оное. Если дѣлаешь доброе предъ Богомъ, и дастъ тебѣ дарованіе, умоли Его дать тебѣ познаніе, сколько подобаетъ для тебя смириться, или приставить къ тебѣ стража надъ дарованіемъ, или взять у тебя оное, чтобы оно не было для тебя причиною погибели. Ибо не для всѣхъ безвредно хранить богатство.
Душа, пріявшая на себя попеченіе о добродѣтели и живущая съ осторожностью и въ страхѣ Божіемъ, не можетъ быть безъ печали каждый день, потому что добродѣтели сопряжены съ печалями. Кто уклоняется отъ скорбей, тотъ вполнѣ разлучается, несомнѣнно, и съ добродѣтелію. Если вожделѣваешь добродѣтели, то предай себя на всякую скорбь. Ибо скорби рождаютъ смиреніе. Богъ не хочетъ, чтобы душа была безъ попеченія. Кто желаетъ не имѣть попеченія, тотъ мудрованіемъ своимъ внѣ воли Божіей. Попеченіе же разумѣемъ не о тѣлесномъ, но о томъ, что утруждаетъ послѣдующихъ добрымъ дѣламъ. Пока не достигнемъ истиннаго вѣдѣнія, т. е. откровенія тайнъ, посредствомъ искушеній приближаемся къ смиренію. Кто безъ скорби пребываетъ въ добродѣтели своей, тому отверста дверь гордости.
Итакъ, кто желаетъ быть безъ печали въ мысляхъ своихъ? Безъ оскорбленій умъ не можетъ пребыть въ смиреніи, а безъ смиренномудрія не можетъ чисто заняться молитвою къ Богу. Сперва человѣкъ мыслями своими удаляется отъ должнаго попеченія, а послѣ сего приближается къ нему духъ гордыни. Когда же человѣкъ пребываетъ въ гордости, тогда удаляется отъ него промыслительный Ангелъ, который близъ него и возбуждаетъ въ немъ попеченіе о праведности. И когда человѣкъ оскорбитъ сего Ангела, и онъ удалится, тогда приближается къ человѣку чуждый[194], и съ того времени нѣтъ уже у него никакого попеченія о праведности.
{150} Прежде сокрушенія — гордыня, говоритъ Премудрый (Притч. 16, 18), и прежде дарованія — смиреніе. По мѣрѣ гордыни, видимой въ душѣ, — и мѣра сокрушенія, какимъ вразумляетъ душу Богъ. Гордыню же разумѣю не ту, когда помыслъ ея появляется въ умѣ или когда человѣкъ на время побѣждается ею, но гордыню, постоянно пребывающую въ человѣкѣ. За горделивымъ помысломъ послѣдуетъ сокрушеніе, а когда человѣкъ возлюбилъ гордыню, не знаетъ уже сокрушенія. Богу нашему слава и велелѣпіе во вѣки! Аминь.