Слова подвижнические (Репринт изд. 1911 г.)

О грѣхахъ произвольныхъ, непроизвольныхъ и совершаемыхъ по какому‑нибудь случаю.

Есть грѣхъ, совершаемый по немощи, въ который человѣкъ увлекается непроизвольно; и есть грѣхъ, совершаемый произвольно, и по невѣдѣнію. Бываетъ также, что иной сдѣлаетъ грѣхъ по какому‑нибудь случаю, и еще — по закоснѣнію и навыку во злѣ. Вотъ всѣ роды и виды грѣховъ; и хотя всѣ они достойны порицанія, однакоже, по сравненіи положенныхъ за грѣхи наказаній, оказывается, что одинъ больше другаго. На инаго падаетъ наибольшее осужденіе, и съ трудомъ пріемлется отъ него покаяніе, а грѣхъ инаго близокъ къ прощенію. И какъ Адамъ, Ева и змій, хотя всѣ пріяли отъ Бога воздаяніе за грѣхъ, однакоже весьма въ различной мѣрѣ подверглись проклятію, такъ бываетъ и съ сынами ихъ: каждому тяжесть наказанія соразмѣряется съ намѣреніемъ его и пристрастіемъ ко грѣху. Если кто, не имѣя желанія служить грѣху, по нерадѣнію о добродѣтели увлекается въ грѣхъ, потому что не упражнялся въ добродѣтели, то тяжко таковому пребывать во грѣхѣ; да и наказаніе {34} его тяжело. А если случится, что иной радѣющій о добродѣтели искушенъ будетъ какимъ‑либо прегрѣшеніемъ, то, безъ сомнѣнія, близка къ нему милость, чтобы очистить его грѣхъ.

Инаковъ есть грѣхъ, совершаемый, когда человѣкъ оказывается радѣющимъ о добродѣтели и постояннымъ въ дѣланіи, такъ что и ночью не спитъ, заботясь, чтобы не потерпѣть ущерба въ томъ, о чемъ у него попеченіе, и днемъ всюду носитъ съ собою бремя свое, и вся забота его о добродѣтели, но при сихъ и подобныхъ симъ попеченіяхъ, или по невѣдѣнію какому, или отъ какихъ‑либо препятствій на пути его, т. е. на пути добродѣтели, и отъ волнъ, во всякое время воздымающихся въ членахъ его, или вслѣдствіе уклоненія, попущеннаго ему для испытанія его свободы, вѣсовая чаша у него склоняется нѣсколько влѣво, и тѣлесною немощію увлекается онъ въ одинъ изъ видовъ грѣха; и при этомъ скорбитъ, тужитъ, болѣзненно воздыхаетъ онъ о душѣ своей, по причинѣ бѣдствія, приключившагося ему отъ сопротивныхъ.

Инаковъ же грѣхъ, когда человѣкъ оказывается слабымъ и нерадивымъ въ дѣланіи добродѣтели, совершенно оставилъ путь ея, рабски стремится въ послушаніе всякому грѣховному наслажденію, оказываетъ рвеніе изыскивать средства къ полнѣйшему наслажденію, подобно какому‑нибудь рабу, готовъ со тщаніемъ выполнить волю врага своего и члены свои уготовить въ оружіе діаволу со всякимъ ему послушаніемъ, нимало не намѣренъ подумать о покаяніи, приблизиться къ добродѣтели, пресѣчь зло и положить конецъ пагубному пути своему.

Инаковъ грѣхъ отъ поползновеній и паденій, какія могутъ приключиться на пути добродѣтели и на стезѣ правды. Ибо, по словамъ Отцевъ, на пути добродѣтели и на стезѣ правды встрѣчаются паденія, препятствія, принужденія и тому подобное.

Иное же дѣло — паденіе души, всецѣлая ея гибель, совершенное оставленіе. Кто явно принадлежитъ къ числу таковыхъ, тотъ, когда падетъ, да не забываетъ {35} любви Отца своего; но, если приключится ему впасть и въ многоразличныя прегрѣшенія, да не перестаетъ радѣть о добрѣ, да не останавливается въ своемъ теченіи; но и побѣждаемый снова да возстаетъ на борьбу съ своими сопротивниками, и ежедневно да начинаетъ полагать основаніе разрушенному зданію, до самаго исхода своего изъ міра сего имѣя во устахъ пророческое слово: не радуйся о мнѣ, противникъ мой, яко падохъ; ибо снова востану. Аще сяду во тмѣ, Господь озаритъ мя (Мих. 7, 8); и нимало да не прекращаетъ брани до самой смерти, пока есть въ немъ дыханіе, да не предаетъ души своей на одолѣніе, даже и во время самаго пораженія. Но если и каждый день разбивается ладія его, и терпитъ крушеніе весь грузъ, да не перестаетъ заботиться, запасаться, даже брать взаймы, переходить на другіе корабли и плыть съ упованіемъ, пока Господь, призрѣвъ на подвигъ его и умилосердившись надъ сокрушеніемъ его, не ниспошлетъ ему милость Свою, и не дастъ ему сильныхъ побужденій[78] встрѣтить и вытерпѣть разжженныя стрѣлы врага. Такова премудрость, подаваемая отъ Бога; таковъ мудрый больной, не теряющій надежды своей. Лучше быть намъ осужденными за нѣкоторыя дѣла, а не за оставленіе всего. Посему‑то авва Мартиніанъ увѣщаваетъ не изнемогать отъ множества подвиговъ, отъ многоразличныхъ и частыхъ браней на пути правды, не возвращаться вспять и не уступать врагу побѣды надъ собою какимъ‑либо постыднымъ для насъ образомъ. Ибо, какъ нѣкій чадолюбивый отецъ, въ чинномъ и стройномъ порядкѣ, говоритъ онъ слѣдующее:

Совѣтъ преподобнаго Мартиніана.

„Если вы, чада, дѣйствительно подвижники, стремящіеся къ добродѣтели, и есть въ васъ душевное раченіе, то возжелайте умъ вашъ представить Христу чистымъ, и дѣлать дѣла Ему благоугодныя. Ибо непремѣнно должно вамъ выдержать за сіе всякую брань, {36} воздвигаемую естественными страстями, влеченіемъ міра сего, постоянною и непрекращающеюся злобою демоновъ, съ какою обыкновенно нападаютъ на васъ, и со всѣми ихъ злоухищреніями. Не бойтесь, что жестокость брани непрерывна и продолжительна; не приходите въ колебаніе отъ долговременности борьбы; не ослабѣвайте и не трепещите отъ вражескихъ ополченій; не впадайте въ бездну безнадежности, если, можетъ быть, и приключится вамъ на время поползнуться и согрѣшить. Но если и потерпите что‑нибудь въ сей великой брани, будете поражены въ лице и уязвлены, сіе нимало да не воспрепятствуетъ вамъ стремиться къ доброй вашей цѣли. Паче же пребывайте въ избранномъ вами дѣланіи, и достигайте сего вожделѣннаго и похвальнаго качества, т. е., чтобъ оказаться въ брани твердыми, непобѣжденными, обагренными кровію язвъ своихъ, и никоимъ образомъ не прекращайте борьбы съ своими сопротивниками“.

Таковы поученія великаго старца. Не надобно вамъ ослабѣвать или изнемогать по причинѣ сказаннаго выше[79]. Горе же тому монаху, который лжетъ обѣту своему, и, попирая совѣсть свою, подаетъ руку діаволу, чтобы тотъ воздвигся противъ него въ видѣ какого‑либо малаго или великаго грѣха, и который не можетъ снова стать предъ лицемъ враговъ своихъ сокрушенною частію души своей. Съ какимъ лицемъ предстанетъ онъ Судіи, когда, достигнувъ чистоты, друзья его срѣтятъ другъ друга, — тѣ самые, съ которыми разлучившись въ пути своемъ, пошелъ онъ стезею погибели, утратилъ и то дерзновеніе, какое имѣютъ предъ Богомъ преподобные, и ту молитву, которая исходитъ изъ чистаго сердца, возносится горѣ превыше ангельскихъ силъ, и ничѣмъ не возбраняется, пока не получитъ просимаго въ ней, и съ радостію не возвратится въ возсылавшія ее уста? И страшнѣе всего то, что, какъ здѣсь онъ разлучился съ ними въ пути своемъ, такъ и его разлучитъ съ ними Христосъ въ тотъ день, когда свѣтлый облакъ {37} понесетъ на хребтѣ своемъ тѣла, сіяющія чистотою, и поставитъ во вратахъ небесныхъ. Ибо по тому самому, что здѣсь уже осуждены дѣла ихъ, не воскреснутъ нечестивіи на судъ, ниже грѣшницы въ совѣтъ праведныхъ, въ воскресеніе суда (Пс. 1, 5).