Бьёрн Магнуссон

Глава 13 Неожиданный учитель с надеждой умереть

Красный паровоз, посвистывая, приближался к перрону платформы девять и три четверти. Студенты уже предвкушали встречу с родными, складывая вещи в чемоданы и сумки. Особенно успели соскучиться первокурсники, и сейчас самые нетерпеливые уже столпились в тамбурах, не обращая внимания на ворчание старост. Когда поезд остановился, едва только старшекурсники открыли двери, толпа галдящих детей ринулась из вагонов, ища среди встречающих, знакомые лица.

Бьёрн попрощался со всеми ещё в купе и остался сидеть, дожидаясь пока схлынет поток самых нетерпеливых студентов. В окне мелькали знакомые лица. Дети обнимались с родителями, кто-то уже спешил к каминам. Бьёрн обратил внимание, что Блэки и Поттеры встречали детей порознь, даже не глядя друг на друга. «Что за кошка между ними пробежала? — удивился про себя Магнуссон. — Они же все там родня, а делают вид, что не знают друг друга».

Вот мимо вагона уныло протащили чемоданы Снейп и Эванс. Девочка пыталась развеселить друга, а Северус только сильнее горбился. За ними, не приближаясь, двигался Петтигрю. «Наверное, он тоже магглорожденный, — решил про себя Бьёрн. — Но со Снейпом и Эванс иметь дела не хочет». Вегу Блэк забирала какая-то задёрганная миссис Мелифлуа, которая поздоровалась с Сириусом и тут же аппарировала с дочерью.

Гриффиндорец растерянно стоял, оглядываясь по сторонам, но, наконец, увидел дядюшку Альфарда, который задержался, разговаривая с каким-то представительным магом. Люциуса и некоторых знакомых слизеринцев встречала сплочённая компания респектабельных волшебников. Они кратко приветствовали детей и тут же организованно исчезали в пламени каминов. Наконец, когда первый наплыв стих, Бьёрн подхватил чемодан и тоже отправился навстречу каникулам.

Магия перенесла его в «Дырявый Котёл», где Бьёрна весело приветствовал бармен Том, неизменно стоявший за стойкой.

— Здорово, мистер Вильямс, — крикнул он, едва только Магнуссон вывалился из зелёного пламени. — Ты ко мне на постой или есть другие планы?

Бьёрн подошёл поближе, а чемодан летел за ним следом над самой землёй.

— Здравствуйте, мистер Том. На неделю я точно к вам, а дальше посмотрю по обстоятельствам. Гоблины говорили, что у меня есть родня в Годриковой Впадине. Оказывается, у меня там двоюродная прапрабабушка живёт.

— А кто она? — заинтересовался Том. — Там у меня тоже есть родня. Абботы их фамилия. В следующем году моя вторая племянница Мелинда будет поступать в Хогвартс. Надеюсь, она попадёт на Пуффендуй, как Летиция. Вдвоём веселее будет. Да и Пуффендуй — самый лучший факультет, как по мне, — он весело подмигнул Магнуссону.

— Согласен. Хороший факультет, очень дружные ребята. И Летицию Аббот я тоже знаю. Вспомнил! Батильда Бэгшот, — даже подпрыгнул Бьёрн. — Её фото ещё на учебнике по «Истории магии» есть.

— Знаю такую, — важно кивнул Том. — Живёт рядом с домом Дамблдоров.

— У директора там тоже есть родственники? — удивился Бьёрн. — Я думал он один и всё время в Хогвартсе.

— Альбус там и не живёт давно. Так, изредка, говорят, навещает. Он с родителями и братом жил раньше в Годриковой Впадине, но потом какая-то неприятная история случилась. Захочешь узнать, спроси у миссис Бэгшот. Она, наверное, и Дамблдора помнит в твоём возрасте. Старая она уже очень.

— Я понял, Том. Если надо, могу вашим родственникам что-то передать от вас, как приеду.

— А знаешь, — задумался Том, — зайди ко мне, как будешь уезжать. Я выпечки передам для племяшки. Она с детства мои круассаны любила.

Он положил на стойку ключ и принял галеоны в оплату за неделю проживания. Магнуссон весело затопал по лестнице на второй этаж. Открыл дверь ключом и оглядел привычную обстановку.

— Типли, убери, пожалуйста, здесь всё хорошенько. Не могу доверить такое серьёзное дело чужим домовикам.

Из ниоткуда тут же появился счастливый эльф и замелькал вокруг Бьёрна, поднимая еле видимые смерчи. Уже через минуту в комнате пахло сиренью и свежестью.

— Готово, маленький хозяин! — эльф остановился перед Бьёрном, и с надеждой посмотрел на мальчика. — Есть ещё задачи для Типли?

В Хогвартсе Магнуссон с трудом находил занятие для Типли. Работать на школьной кухне, личным домовикам было запрещено. Только если эльфа временно принимали в общину, лишь тогда он мог что-то делать в замке. Однако Бьёрн даже не думал делать этого, несмотря на жалобные взгляды домовика и недоумение друзей. Он не хотел, чтобы кто-то имел право приказывать его домовому эльфу. Поэтому услышав любое предложение поработать, Типли тут же начинал просить ещё. Соскучился. Бьёрн с сомнением посмотрел на домовика, придумывая, чем бы его занять.

— У меня в чемодане скопилась куча вещей. А давай ты всё проверишь, почистишь, погладишь там что-нибудь и сложишь обратно? А я пока схожу в Гринготтс. Надо узнать, что произошло за год с моими финансами. Да и уточнить насчёт миссис Бэгшот следует. Может она и видеть меня не захочет.

Довольный домовик тут же подскочил к чемодану, а Бьёрн вышел из комнаты и закрыл за собой. Не став отвлекать занятого клиентами Тома, он прошёл мимо барной стойки к задней двери и вышел к приметной кирпичной стене перехода. Постучал по нужным местам, и арка в магический анклав Лондона открылась. Здесь словно ничего не поменялось с зимних каникул, только исчезли праздничные украшения с витрин, да было значительно теплее. Магнуссон неторопливо дошагал до стоявшего на перекрёстке банка и быстро взбежал по ступеням. Уважительно поклонился гоблинам-охранникам и после ответного кивка зашёл внутрь. Здесь шла обычная банковская суета, и Бьёрн спокойно дождался своей очереди к ближайшему кассиру.

— Здравствуйте, сэр, — Магнуссон посмотрел снизу вверх на сидящего за стойкой коротышку. — Мне нужен управляющий моим сейфом. Он зарегистрирован на фамилию Вильямс.

Гоблин посмотрел на Бьёрна сквозь золотое пенсне и взял в руки артефакт-переговорник. После чего произнёс на гоббледуке какую-то заковыристую фразу и дождался ответа.

— Постойте возле того входа, юный волшебник. Мастер Каргршрох сейчас подойдёт, — гоблин махнул рукой с зажатым переговорником в сторону коридора, идущего вглубь банка.

«Да уж, понятно, почему управляющий не стал называть своё имя при знакомстве, — ухмыльнулся про себя Бьёрн. — Без знания окклюменции его вряд ли можно повторить не исковеркав. А кому будет приятно, если его имя будут произносить неправильно? Ничего, устрою старику сюрприз».

Бьёрн отошёл к указанному проходу и принялся ожидать управляющего. Через некоторое время гоблин появился, ещё издалека заметив Магнуссона.

— Здравствуйте, мистер Вильямс. Не успели прибыть со школы, как сразу отправились узнавать про золото? Похвальное поведение, пусть и крайне редкое среди волшебников, — оскалился в приветливой улыбке управляющий. Бьёрн прочитал за год всю доступную литературу про гоблинов и даже пару раз просил Лестрейнджа принести ему кое-что по теме из запретной секции. Конечно, тащить книги оттуда было нельзя, но у высокородных магов были свои способы, и Рабастан без проблем выполнял незначительные просьбы младшего товарища. В обмен же Бьёрн иногда доставал для старшекурсников с помощью домовика элитное огневиски. Поэтому он знал теперь, как следует общаться с коротышками, если хочешь добиться своего.

— Приветствую вас, уважаемый мастер Каргршрох, — звонко ответил изумлённому гоблину Бьёрн. — Пусть ваше невероятное чутьё на прибыль никогда не подводит!

— Хе-хе, — довольно проскрежетал управляющий и улыбнулся во всю зубастую пасть. — Пойдём, юный льстец. Нам следует многое обсудить.

Чутьё действительно не подводило управляющего, и он инвестировал золото Бьёрна очень успешно. Также через банк для мальчика пришло письмо от Батильды Бэгшот. Старая волшебница хотела познакомиться и ждала его на каникулах в любое время.

— Скажите, сэр. Я могу где-нибудь найти учителя по артефакторике? — Бьёрн серьёзно посмотрел на гоблина.

Управляющий печально покачал головой.

— Сейчас это проблема для всех. Секреты мастерства хранятся в кланах, чужих на обучение, берут только после принесения кучи магических клятв. К нам тем более никто не возьмёт, секреты гоблинов, должны оставаться в пещерах. Даже не знаю, чем вам помочь, мистер Вильямс.

Внезапно он ехидно оскалился и наклонился поближе:

— Второй ваш родственник хорошо разбирался в артефакторике, хоть и специализировался на другом направлении, хе-хе. Правда, встретиться с ним и тем более, чему-то научиться, у вас не выйдет. А может оно и к лучшему, не хотелось бы терять клиента, — неожиданно закончил гоблин.

Бьёрн понятливо кивнул. Тот, о ком говорил управляющий, являлся поверженным тёмным лордом Германии и был пожизненно заточен в тюрьме. О таких родственниках, действительно лучше не распространяться. Убьют, просто для того, чтобы исключить появление нового тёмного лорда. Поговорив с гоблином о финансах и забрав запрещённые книги из хранилища, Магнуссон направился на почту, чтобы отправить сову Блэкам и Поттеру. Бьёрн решил встретиться с друзьями и отметить окончание первого курса и начало каникул.

Блэк валялся на кровати в комнате, когда снизу раздался громкий голос Вальбурги:

— Сириус! Спустись, тут тебе письмо сова принесла. С гербами и позолотой. Явно от кого-то важного.

Блэк нехотя поднялся и уныло поплёлся к двери. Мать с самого приезда пилила его насчёт поведения и учёбы на Гриффиндоре. А вчера сказала, что ему лучше не общаться с Джеймсом Поттером, потому что они, видите ли, предали союзнический долг. Не поддержали какую-то идею Блэков в Визенгамоте. Вообще, в родовом гнезде тёмного семейства царила на редкость душная атмосфера. Орион постоянно где-то пропадал по коммерческим делам, и на Гриммо 12, царствовала Вальбурга. А с матерью у Сириуса отношения никогда не были простыми. Мальчику казалось, и не без основания, что она хочет вылепить из него идеального наследника.

— Я иду, — крикнул он из коридора и направился вниз. Мать уже ушла в свои покои, а на столе в гостиной действительно лежал, очень богато украшенный конверт с вензелями и золотым тиснением. Удивлённый Сириус распечатал его и вытащил сложенный лист пергамента. В нём ровным и прекрасно знакомым почерком было написано: «Привет Сириус. Это Бьёрн Вильямс. Предлагаю завтра встретиться в кафе Фортескью и отпраздновать начало каникул. А зная величие вашей семьи, я для тебя и для Веги специально выбрал самые дорогие конверты, с какими-то особыми пометками для домовиков, чтобы его точно вам отдали. В общем, завтра в двенадцать жду тебя и Вегу в кафе.

Твой однокурсник, Бьёрн Вильямс».

Сириус весело рассмеялся впервые за то время, что вернулся в родительский дом. Затем сделал лицо, приличествующее наследнику, и отправился к матери договариваться.

Вальбурга разрешила Сириусу прогуляться к друзьям, только приказала взять с собой Регулуса. Брату в этом году поступать в Хогвартс и будет неплохо познакомить его с достойными молодыми людьми. Под впечатлением от конверта, в котором пришло письмо, она даже не стала спрашивать, что за однокурсники пригласили сына на встречу. Ведь ни один магглорожденный не потратит на простое письмо пять золотых галеонов. А для леди Блэк, лишь чистота крови имела значение. Пусть хоть с Мордредом встречается, главное, чтобы не с магглами.

— Регулус! — дверь приоткрылась, и Сириус засунул голову в щель. — Завтра в двенадцать, мы с тобой отправимся на Косую аллею. С моими друзьями будем отмечать начало каникул.

Мальчик, читающий за столом книгу, раздражённо посмотрел на Сириуса.

— А я тебе зачем? Это твои дружки, сам с ними и встречайся. А я лучше это время потрачу на изучение магии.

— Так, мать сказала, — пояснил Сириус насмешливо. — А то звал бы я тебя с собой, маленький книжный червяк!

Регулус только закатил глаза и, уже отвернувшись обратно к книге, сказал:

— Раз маменька считает это полезным, я, конечно, пойду, — потом в голову ему пришла какая-то идея, и он вскочил со стула. — А ведь я могу пригласить с собой Барти Крауча! Всё, Сириус, я пошёл договариваться.

Брат метнулся мимо едва успевшего отшатнуться Сириуса и умчался в направлении родительских покоев. «Как бы ты ни старался выглядеть книгочеем, Регулус, ты всё равно в душе́ истинный Блэк. Горячий и порывистый, как все мы», — с улыбкой подумал Сириус и направился в свою комнату.

***

Леди Араминта дрожащей рукой налила ещё один бокал вина́. После её знаменитой речи в Визенгамоте, незамедлительно началась травля в прессе. Даже «Ежедневный пророк» опубликовал развёрнутую статью о родовом безумии Блэков. Корреспондент осторожно написал, что от этого не застрахованы ни старые, ни молодые члены известного рода. И пусть явных оскорблений, за которые можно было вызвать на дуэль, не было, но все заинтересованные лица поняли и ограничили общение с ней.

В окно особняка спикировала важная сова и уселась на специальной подставке. К её лапке был привязан золочёный конверт. «Наверное, очередной вопиллер от светлых семейств», — скривилась мысленно леди Мелифлуа, доставая на всякий случай палочку. Сова заволновалась, увидев её жест, но женщина просто отцепила конверт от протянутой лапы. Птица немедленно ретировалась в окно, постаравшись сделать это как можно незаметней. «Вот же, теперь даже совы считают, что я сошла с ума?» — рассердилась на птицу Араминта и хотела уже кинуть в дорогу «Жалящее», но сова была далеко.

Письмо было адресовано дочери, и женщина тут же отправила домовика за ней. Вега оказалась в зельеварне, где ставила какой-то опыт по школьным материалам. Профессор Слизнорт обещал, что если она покажет хорошие результаты, он обязательно пригласит её на старших курсах в клуб «Слизней». Это считалось очень престижным среди слизеринцев, вот дочь и старалась.

Когда Вега вошла в гостиную, как была в защитной униформе, мать протянула ей письмо, но не смогла сдержать любопытства:

— Это кто тебе пишет, дочка. Арабский принц?

— Ну, ты скажешь, мама, — фыркнула Вега. Это однокурсник из Хога. Приглашает меня в числе прочих наших, отпраздновать начало каникул в кафе на Косой аллее.

— То есть это не свидание? — деланно вздохнула женщина. — А я уже себе навоображала.

— Мама! — сердито воскликнула юная Блэк, мило покраснев. — Это никакое не свидание!

— Хорошо-хорошо, — заулыбалась леди Араминта. — Тогда почему в таком конверте? Наверное, так этот мальчик хотел показать, как ты ему нравишься!

— Мама! — ещё сильней возмутилась Вега и вылетела из комнаты.

— Не забудь приказать домовикам, сделать тебе завтра причёску! — крикнула леди Араминта в захлопнувшуюся дверь. «Дети растут так быстро. Ещё недавно эта кроха пищала в кроватке, а теперь уже собирается на свидание», — с такими мыслями, женщина отставила в сторону бокал с вином и встала. От разговора с дочерью поднялось настроение, и она решила посетить ткацкую фабрику в Глостершире. После феерического выступления в Визенгамоте, правящая семья передала производство леди Мелифлуа, что изрядно повысило состояние одинокой матери.

В кафе Фортескью в крытой его части, Бьёрн арендовал отдельный кабинет. И сейчас в него входили очередные приятели, которых он пригласил сегодня. Здесь были все, с кем Магнуссон близко общался в Хогвартсе. Некоторые члены фехтовального и дуэльного клуба, Сириус с братом и кузиной, Джеймс Поттер и Люциус Малфой. Рабастан Лестрейндж и Сол Крокер уже разливали по стаканам Сливочное пиво, перешучиваясь с гриффиндорцами из клубов, которые тоже были здесь.

Когда все расселись, а стол был накрыт расторопными домовиками, с места поднялся Люциус Малфой. Нарцисса, которая сидела рядом с ним, ободряюще кивнула.

— Господа! — Люциус оглядел собравшихся студентов. — Во-первых, хочу выразить благодарность нашему другу Бьёрну, за то, что собрал нас всех. Это очень приятно. А во-вторых, я бы хотел в конце августа пригласить всех собравшихся к нам в Малфой-мэнор на помолвку. Я и прекрасная мисс Блэк, — Люциус с тёплой улыбкой посмотрел на подругу, — решили таким образом обозначить наши дальнейшие планы.

Все тут же начали поздравлять будущую пару, весело выкрикивая пожелания. Домовики заметались по залу, только успевая наполнять стаканы. Когда первый ажиотаж прошёл, все начали рассказывать, что придумали родители, чтобы детям не было скучно летом. В основном старших ждала подготовка к взрослой жизни, введение в дела рода и прочее. Люциус и Рабастан хвастались, что их представили сильнейшему магу, который дружил с их родителями.

— Это большая политика, Бьёрн, — сверкал глазами Люциус. — Как только лорд победит, именно мы будем решать, как будет развиваться магический мир дальше. Ты даже не представляешь, какие там перспективы!

А Рабастан, не менее гордо говорил, что те, кто сейчас рядом с лордом, получат самые вкусные места в будущем правительстве.

— Я рад за вас парни, — улыбался Бьёрн. — У слизеринцев любовь к политике и золоту, наверно, в крови.

— Ха, — усмехнулся Сол Крокер. — Это точно! Я, например, предпочёл бы устроиться в «Отдел тайн». Вот где может найти себе применение талантливый маг. Изучать неведомое, за достойную плату, значительно интересней, чем заниматься политикой.

— Поэтому тебя шляпа отправила к воронам, — усмехнулся Магнуссон. — Хотя как фехтовальщик и дуэлянт, ты сильнее большинства из нас.

— Чтобы мозги работали, надо чтобы тело тоже не отставало! — притворно раздулся невысокий Крокер. — Тренируйся чаще и больше, мой мальчик, — пародировал он очень похоже Дамблдора, и все весело заржали.

День пролетел незаметно. Ребята договорились встретиться в этой же компании на празднике у Малфоев и разошлись. Бьёрн так пока и не решил, чем будет заниматься в ближайшие месяцы. Наверное, просто учиться. В августе он планировал съездить в гости к Батильде Бэгшот и прожить у неё до самой отправки в Хогвартс. С мыслью об этом он и заснул.

***

Каменный мешок в крепости, стоявшей посреди альпийских гор. Высоко наверху маленькое зарешеченное оконце, почти не дающее света. По нему можно было понять день за стенами тюрьмы или ночь, а ещё, оно не давало задохнуться и мучило надеждой. Возле одной из стен, два раза в день появлялась миска с едой и кувшин воды. В другом углу находилась маленькая дырка в полу, в которую узник мог справлять естественные надобности.

Для сна служила пристёгнутая к стене железная кровать, с набитыми сверху досками. За почти двадцать семь лет, которые Геллерт Гриндевальд провёл здесь, он изучил каждый миллиметр своей тюрьмы, чтобы найти выход, которого не было. Двери были не предусмотрены в его узилище, эта камера со временем станет его могилой.

Магия замка не давала ему умереть. Он несколько раз пытался откусить язык, перегрызть вены на руках, как-то ещё убить себя, но каждый раз неуловимая сила идеальной клетки останавливала его каждый раз. Магия тюрьмы, в которую он лично превратил этот замок в угоду своей гордыне. Геллерт даже с ума сойти не мог, хотя уже много лет не слышал человеческий голос. Единственное, что оставалось у самого охраняемого узника этого века — это его сны. Тюрьма и одиночество не смогли забрать их.

Геллерт настойчиво тренировал погружение в осознанный сон все эти годы. Магия ему была недоступна, но острый разум оставался с ним. Благодаря упорству и железной воле, Гриндевальд сосредоточился на том, чтобы научиться путешествовать во сне, и хотя бы так покидать Нурменгард. К сожалению, пока всё, чего он смог добиться, не выходило за рамки развитого воображения. Без магии всё было бесполезно.

Гриндевальд множество раз проклял тот миг, когда предпочёл заключение смерти. Мордредов Альбус со своим лживым милосердием. Милосерднее было его убить. Жаль, что Геллерт понял это не сразу. Вначале он радовался, что удалось избежать смерти. Так глупо и наивно.

Как и тысячи раз до этого, у стены появилась еда, и Геллерт механически двинулся туда. Одно время он пытался не есть и не пить, но магия тюрьмы заставляла это делать, едва он ослабевал. Тело само брало в руки миску и поглощало пищу и воду, а разум Гриндевальда бился в ужасе, в тщетном усилии вернуть контроль. После множества попыток умереть, он потерял надежду. К сожалению, природа наградила его отличным здоровьем и долголетием. Геллерт не знал, когда он сможет умереть. Организм волшебника, даже в отсутствие магии, крепче, чем у обычного человека.

Покончив с едой, Геллерт вернулся на койку и попытался забыться сном. Он провёл ладонью по шершавой стене и почувствовал уже привычный холод камня. Попробовал в очередной раз, ощутить магию, но источник не отозвался. Горькая ирония судьбы, столько лет бороться против магглов, а в конце пути стать таким же... никчёмным.

Наконец, Гриндевальд провалился в сон и снова постарался осознать себя в мельтешении призрачных миражей. Ему приснилось, будто он разговаривает с зеркалом. Оно было похоже на то, о котором писал Альбус. Артефакт, что исполняет желания, а на самом деле ворует магию и жизнь того, кто в него смотрит. Этот сон ему часто снился последние двенадцать лет. Но в зеркале никогда не отражалось ничего. Просто гладкая поверхность, за которой серая пустота.

Однако в этот раз всё пошло по-другому. Геллерт снова остановился у зеркала, а там, по дымчатой поверхности шла едва заметная рябь. «Что-то новенькое», — удивился во сне Гриндевальд напрягаясь. В глубине зеркала сгустилась тень, и Геллерту послышался голос. Казалось, что шепчет ветер. Тем не менее Гриндевальд мог хорошо разобрать все слова.

— Ты не в силах уйти на перерождение, потому что было некому передать наследие рода.

«А сейчас, прям появилось, — хмыкнул про себя Гриндевальд. — Сколько пафоса. Шайсе! Опять чудится всякий бред. Наверняка это моё подсознание ересь несёт. Я ведь не удосужился оставить наследника. Думал, что смогу жить вечно, кретин».

Хотя, что это могло изменить, Геллерт не понимал. В то же время он снова постарался вернуть своё внимание к зеркалу. Картинка расплывалась, что говорило о том, что скоро мозг отключится и Гриндевальд провалится во тьму без сновидений.

— Если ты хочешь уйти раньше срока, — снова послышался голос, — то должен связаться с мальчиком через сны. В нём есть родственная кровь, ты сможешь пройти сквозь защиту, воспользовавшись его магией. Учиться во сне он умеет и тебе не откажет.

Картинка начала распадаться, и Геллерт отчаянно закричал, пытаясь узнать чуть больше:

— Кого мне искать? Как?

— Бьёрн Магнуссон... Просто войди… в зеркало...

Картинка лопнула, как упавшее на камень стекло, и Геллерт, в который раз, потерял себя.

В течение нескольких недель Гриндевальд исступлённо пытался вновь увидеть этот сон, шептал имя мальчика, но у ничего не получалось. И только когда он почти забыл тот разговор, Гриндевальд вновь оказался в комнате с зеркалом.

Чуть не проснувшись от вспыхнувшей надежды, Геллерт тем не менее сумел взять себя в руки и, больше не сомневаясь, шагнул в мерцающий туман за зеркальной рамой. В этот раз он оказался в библиотеке и даже почувствовал запах старинных книг. В глубине за хорошо освещённым столом сидел светловолосый мальчик двенадцати лет и читал манускрипт.

— Ты Бьёрн Магнуссон? — выпалил Геллерт, и даже сам поразился истерично прозвучавшему голосу.

Мальчик удивлённо поднял голову и только сейчас заметил Гриндевальда.

— Как интересно, — подросток внимательно разглядывал одетого чуть ли не в саван заросшего седого старика. — Здравствуйте, сэр. Я думал, что в моих снах могу видеть только давно почивших предков. Но вы, как мне кажется, пока ещё живы. Не подскажете, как вы здесь очутились?

— Я хочу умереть, — неожиданно для себя признался Гриндевальд. — Я почти тридцать лет провёл в каменном мешке, в горах. Магия тюрьмы не даёт мне сдохнуть, пока я не передам знания кому-то с родной кровью.

— Тюрьмы? — ещё сильнее удивился подросток.

— Да. Которую я сам построил на пике своего могущества, — переступил босыми ногами по холодному полу узник Нурменгарда. — Меня зовут Геллерт Гриндевальд, кстати. Я — бывший тёмный лорд, шайсе, — его губы искривились в ироничной усмешке, потерявшейся во всклокоченной бороде.

Бьёрн вспомнил разговор с гоблином, когда тот рассказывал, что у него два живых родственника. И если с Батильдой Бэгшот, Магнуссон собирался встретиться в августе, то про Гриндевальда предпочёл просто забыть. Ведь не вытащить его из тюрьмы, ни даже как-то связаться, он в свои одиннадцать лет, вряд ли смог. Поэтому внезапное появление во сне этого заросшего седого старика в лохмотьях, стало для Бьёрна сюрпризом.

Вообще, он до этого думал, что обучающие сны — это полностью влияние артефакта, который находился у него в груди. А то, что камень вообще там есть, Магнуссон узнал чуть ли не в первом же сне, от убелённого сединами старца, который представился одним из его далёких предков. Этот пращур, как раз и создал артефакт, пожертвовав для этого жизнью в ритуале.

После того разговора Бьёрн задался целью тоже освоить артефакторику, слишком невероятные вещи рассказывал предок. К сожалению, пока не получалось найти учителя, а сны не спешили раскрывать что-то об этом искусстве. Во снах его учили выживать. Видимо, такие знания были более приоритетны. А сегодня во сне появился совершенно другой человек, который точно не являлся частью артефакта. Более того, он был живым.

Поэтому Бьёрн чуть не начал приплясывать от нетерпения, торопясь задать сотни вопросов. В конце концов, если верить тому, что он прочитал про этого мага. Гриндевальда не зря называли величайшим тёмным лордом двадцатого века. Бывший тёмный лорд точно хорошо разбирался в колдовстве, а Магнуссон хотел стать сильнее. Это почти маниакальное желание, было навязано магией и интуицией. Иногда Бьёрну снились большие песочные часы, в которых неумолимо сыпался песок. Каким-то чутьём, Магнуссон ощущал, что это время, которое у него осталось, прежде чем его найдут те, кто убил родителей. Вряд ли эти люди не попробуют закончить то, что начали. Бьёрн не знал, откуда ждать удар, и пытался подготовиться как можно лучше.

— Значит, вы хотите умереть, а для этого должны мне передать свои знания? — переспросил Бьёрн. — А вы в артефакторике разбираетесь?

Геллерт внезапно стал замечать, что по мере разговора с мальчишкой, его состояние меняется. Начали сами собой укорачиваться волосы, ветхая одежда становилась всё более новой, а на ногах появилась обувь. В теле просыпалась сила, и он впервые за много лет почувствовал магический источник.

— Как ты это делаешь? — изумлённо вытаращился Геллерт на мальчика, ощупывая гладкое лицо. В последний раз он так хорошо себя чувствовал ещё в Париже, когда выступал перед волшебниками с пламенной речью.

— Мы же в моём сне сейчас, — пожал плечами Магнуссон, — а здесь я устанавливаю правила. Мне захотелось увидеть вас таким, каким вы были до того, как попали в тюрьму.

Бьёрн взмахом руки создал отличное мягкое кресло возле своего стола и кивнул на него Геллерту.

— Присаживайтесь, герр Гриндевальд. Я читал про вас книги, но историю всегда пишут победители. Мне будет полезно узнать вашу точку зрения. А потом расскажете, что это за наследство такое, что вы хотите мне передать.

Геллерт про себя удивился разумности подростка и уселся в кресло, настраиваясь на долгий разговор. У него было достаточно времени, чтобы по многу раз прокрутить свою жизнь и понять, где он ошибся.

— Гордыня всему виной, Бьёрн, — через какое-то время закончил Гриндевальд. — В погоне за могуществом мы, как говорят простецы, теряем берега. Мне и моим людям казалось, что нет никого лучше и сильнее нас. Но когда весь мир объединился против нашей идеи, мы потерпели поражение. И даже сильнейшая на свете волшебная палочка, мне не помогла.

— А что за палочка? — заинтересовался Бьёрн.

Гриндевальд рассказал ему историю о трёх братьях, оказавшуюся далеко не сказкой. Указал, что проиграл Бузинную палочку на дуэли с лучшим другом. А в конце поразил Бьёрна тем, что этим человеком был Альбус Дамблдор.

— Великий светлый волшебник Англии — ваш друг детства? — обалдел Бьёрн. — Я видел в его руке эту палочку.

Геллерт горько скривил губы и снова выругался.

— Да, Дамблдор и есть причина того, что я провёл эти годы в тюрьме. Теперь я думаю, лучше бы он меня убил. Палочка невероятно могущественна, но Альбус не способен использовать и половины её мощи.

— Почему? — удивился Бьёрн.

— Я это понял уже потом. Чтобы палочка слушалась нового хозяина, старый должен быть мёртв. Я украл её в своё время у болгарского мастера Григоровича, но он не являлся её хозяином. Я смог подчинить её, и палочка меня признала. Но Альбус меня всего лишь победил на дуэли, а не убил. Да и то, дуэль была не совсем настоящей. Поэтому я до сих пор являюсь истинным хозяином артефакта. Только моя смерть позволит заново привязать эту могущественную палочку. Не зря наш род традиционно был силен в артефакторике и тёмной магии.

— Значит, вы сможете научить меня создавать артефакты? — искренне обрадовался Бьёрн, тут же отбросив мысли о палочке.

— Конечно. Я постараюсь передать тебе все свои знания, а это не только артефакторика, — криво усмехнулся Гриндевальд. — У тебя здесь лишь библиотека или есть где заниматься магией?

Тут узник скривился, но всё же продолжил говорить:

— Сразу имей в виду. Для колдовства я смогу использовать лишь ту магию, что даёшь ты. Поэтому, как только почувствуешь усталость, занятие прекращаем. Чем бы в этот момент мы ни занимались. Время во сне летит намного быстрей, так что я надеюсь, передача знаний и их отработка надолго не затянется, хватило бы магии. В следующий раз я проверю, что ты уже умеешь, составлю план обучения и начнём.

Бьёрн сосредоточенно выслушал Геллерта и… проснулся. В этот момент далеко в Альпах пришёл в себя и Гриндевальд. Хорошо, что сейчас его не видел никто. Таким довольным он не чувствовал себя с тех пор, как похитил Персиваля Грейвса, чтобы занять его место.