Бьёрн Магнуссон

Глава 27 Что может быть страшнее гражданской войны?

Северус спешил до наступления комендантского часа вернуться в гостиную факультета. Мыть полы или чистить кубки в зале Наград под руководством завхоза не хотелось. Он бы успел с запасом, но Лили попросила проводить её до гостиной Гриффиндора и Северус, естественно, не стал отказываться. Вот и пришлось теперь почти бежать, возвращаясь в подземелья.

Внезапно Снейп увидел впереди тёмную фигуру в чёрном плаще. Кто-то молча стоял посреди полутёмного коридора. На всякий случай Северус крепко сжал в кармане палочку и замедлил шаг.

— Ты кто? — спросил он, подходя ближе, и в этот момент незнакомец приподнял остроконечную шляпу. На Снейпа уставились красные глаза на мертвенно-бледном лице, а изо рта неизвестного, двумя иглами торчали белоснежные клыки. Северуса обуял настоящий ужас. Он замер, беспомощно моргая.

— Я выпью твою кровь, мерзкий Нюниус, — прошипел незнакомец, а Снейп понял, кем был этот вампир, но было уже поздно. Сзади выкрикнули: «Экспеллиармус!» и палочку вырвало из его руки. Следующим заклинанием Снейпа связали и, подняв в воздух, затащили в пустующий класс.

— Ну, ты и олень, Джеймс! — весело заржал Блэк. — Зачем было говорить «Нюниус»? Он же сразу догадался, что это мы.

— Так смешней получилось, — Поттер совершенно не обиделся. — Ты бы видел его рожу, Сириус.

— Боишься вампиров, Снейпи? — хихикнул Петтигрю. — «Дракулу» пересмотрел?

Северус беспомощно болтался под потолком, связанный по рукам и ногам и скрипел зубами от злости. Он сам не понимал, почему его парализовало от вида вампира. «Надо будет почитать про этих тварей, — мысленно поставил он себе зарубку. — А гриффиндорцам я ещё отомщу».

Помня, что отбой скоро начнётся, Джеймс с Сириусом покрасили волосы Снейпа в красный цвет, увеличили ему нос и уши, а заодно испортили мантию, нарушив защитные заклинания на одежде, и оставили его связанным в коридоре. После чего весело хохоча, направились в гостиную Гриффиндора.

Северус успел основательно замёрзнуть, пока его в таком виде не нашёл Филч со своей кошкой. Завхоз немедленно вызвал дежурного профессора, которым сегодня оказался Слизнорт. Декан тут же расколдовал Северуса и огорчённо вздохнул:

— Мистер Снейп! Я сколько раз предупреждал вас не приближаться к гостиной Гриффиндора? Почему я снова и снова обнаруживаю вас здесь? Может, вам нравятся эти издевательства над собой?

— Нет, профессор, — глухо ответил Снейп.

— Тогда, надеюсь, вы хоть сегодня поведаете мне, кто сотворил с вами это непотребство?

— Я их не узнал, профессор, — отвёл глаза Северус

— А вы понимаете, что в таком случае только вы понесёте наказание за нахождение после отбоя вне территории своего факультета? Мне придётся снять очки со Слизерина!

— Я никого из них не узнал, профессор, — Снейп упрямо сжал губы.

— Неделя отработок с мистером Филчем, — разочарованно сообщил Слизнорт. — Баллы, так и быть, снимать не буду, все же вы жертва в данном случае. Иначе вам бы ещё и от своих досталось. Идите с глаз моих, мистер Снейп! — Слизнорт горестно всплеснул руками. «Вот как у такого идиота, с непомерно раздутой гордыней, настолько невероятный дар к зельеварению? — с огорчением подумал декан».

Северус развернулся и, выпрямив спину, зашагал в сторону подземелий. То, что ему перекрасили волосы и изуродовали лицо, его особо не задело. Подумаешь… декан парой взмахов палочки, вернул всё как было. Но то, что эти мерзавцы сломали защиту мантии, ударило по нему намного серьёзней. Конечно, Слизнорт восстановил мантию с помощью «Репаро», но, как и в большинстве ученических, в неё были вшиты руны от мелких проклятий и сглазов. Так вот, они-то простым заклинанием не восстанавливались.

Это означало, что сейчас на Снейпе была не мантия волшебника, пусть и самая простая, а обычная маггловская тряпка. С таким же успехом он мог разгуливать по Хогвартсу в простой рубашке и драных джинсах. Качество защиты было бы примерно одинаково. «А ведь новая мантия обойдётся мне в восемь галеонов и четырнадцать сиклей, — скрипнул зубами Снейп. — А ещё плюс доставка. Никто не отпустит меня на Косую аллею в середине года. Ненавижу Поттера. Напыщенный маменькин сынок!» Десять галеонов — это было всё, что смогла дать Северусу Эйлин Снейп. Он рассчитывал, что на эти деньги сводит Лили в Хогсмид. Ещё вчера Северус рассчитывал пригласить Эванс в кафе мадам Паддифут. Однако сегодняшнее происшествие поставило крест на его мечте.

— Снейп! Ты совсем обнаглел? — сидящий возле камина Лестрейндж, с укором посмотрел на зашедшего в гостиную Северуса. На его окрик тут же повернулись и остальные старшекурсники, кто ещё оставался в гостиной. Осмотрев общий неряшливый вид третьекурсника, Рабастан расстроенно покачал головой.

— Снейп! Ты позоришь Слизерин. Не можешь постоять за себя, не лезь ты к девочкам с другого факультета. Или научись защищаться.

— Очки сняли с факультета? — сердито спросил Трэверс, тоже сидевший у камина.

— Декан сегодня дежурный, — покачал головой Северус. — Только отработку влепил.

— Кубки в зале Славы требуют регулярной чистки, — ухмыльнулся Лестрейндж. — Не можешь работать головой, тряпка станет тебе заместо палочки.

— А… иди уже спать, Снейп, — Трэверс огорчённо сплюнул в камин. — Вот же Мордредова шляпа. Как она посмела подсунуть нам на факультет, вот такое?..

Северус скрипнул зубами, но говорить ничего не стал и направился к спальням. Однако то, что пробурчал Гойл, услышать успел.

— Это все его дружба с грязнокровкой. Не доведёт она Снейпа до добра, помяните моё слово, — пробасил старшекурсник.

— Все беды от грязнокровок, — согласился с ним Крэбб.

Дальнейший разговор Северус не расслышал, зашёл в спальню. Нотт и Мальсибер писали эссе по Чарам и ЗОТИ, а Вильямс что-то читал, лёжа на животе, и беспечно махал ногами, в такт своим мыслям. Он-то первым и заметил Северуса:

— Смотрите, ребята. Нашего Снейпа опять побили, — повернул голову Бьёрн в сторону двери.

— Всё нормально, — процедил сквозь зубы Северус.

— Как минимум два дня отработок, — лениво оглянулся Нотт. Он удовлетворённо отложил перо, свернул пергамент и засунул в сумку все принадлежности, щёлкнув застёжкой.

— Бери больше, — Мальсибер устало захлопнул учебник. — Северус на мелочи не разменивается. Неделя отработок, не меньше!

— Ну, неделя, и что? — ощетинился Снейп. — Тебе то, какое дело Фред?

— Зависит от того, Слизерин потерял баллы из-за тебя, или нет, — спокойно ответил Мальсибер. — Если факультет пострадал, то можно тебе для профилактики выдать парочку тумаков. Чтобы больше не попадался. Мадам Помфри будет рада тебя видеть.

— А с твоей мантией тоже беда случилась, — Бьёрн внимательно разглядывал Снейпа. — Похоже, рунные цепочки разорваны. Хочешь, я попробую их восстановить? Потренируюсь заодно в Рунологии.

Было заметно, что Северус уже собрался как-то нахамить, но потом понял, что хуже не будет.

— Ладно, можешь попробовать починить. Сколько это будет стоить? — неохотно выдавил он.

Бьёрн, хорошо зная Снейпа, быстро прикинул в голове: «Если сказать, что починю бесплатно, Северус точно откажется». Этот парень принципиально не хотел быть кому-нибудь должным. Был такой пунктик в его голове. Может, потому он так тяжело общался со всеми на факультете.

— Готов дать один галеон, — Бьёрн с усмешкой посмотрел на Снейпа, — и ни кната больше!

Тот открывал рот словно рыба, с изумлением уставившись на него. Бьёрн перекатился набок и подложил руку под голову и, глядя на встрёпанного Северуса, лениво произнёс:

— Соглашайся, Снейп, не будь жадиной. Где я возьму мантию для экспериментов? Даже самая дешёвая, почти десять галеонов стоит! — Бьёрн едва заметно усмехнулся: «Лучшая защита — это нападение. Подобное предложение точно выбьет нашего гордеца из равновесия».

— Эмм, — наконец-то отвис Снейп. — Я, э… согласен.

Мальсибер и Нотт, похрюкивая, уткнулись в свои подушки, а Бьёрн тут же уселся на кровати и воодушевлённо хлопнул по коленям:

— Снимай тогда мантию, буду чинить. Если не получится, до завтрашних уроков, как раз успеешь заказать новую. Могу даже домовика попросить за ней смотаться к мадам Малкин.

Снейп разделся, оставшись в брюках и в майке, а мантию протянул Бьёрну. Тот быстро вывернул её наизнанку и нашёл, где проходила вязь рунных цепочек. Сейчас в местах, которые сращивались магией простого «Репаро», была обычная ткань без рун.

— Так, здесь надо будет скопировать соседние участки и выстроить связь с остальными, — бормотал Бьёрн, примеряясь, с чего бы начать. После чего начал осторожно создавать необходимые заклинания, формируя завитушки рун. Когда вышивка была скопирована на повреждённое место, он полез в сундук и достал книгу по рунам.

— С одеждой я ещё не пробовал, надо проверить формулы, — пояснил Магнуссон Снейпу, который с любопытством наблюдал за процессом. — Ага, нашёл! — обрадовался Бьёрн. Он внимательно изучил формулу, предназначенную для ремонта мантий и прочей зачарованной одежды, и произнёс заклинание:

— «Репаро веститус!» — он резко взмахнул палочкой, сделав довольно сложный жест. Вышивка на ткани задвигалась, понемногу становясь одним целым с остальными участками.

— Да! — обрадовался Бьёрн. — У меня получилось!

Он сунул мантию в руки Снейпу и вытащил из сумки галеон.

— Держи Северус, спасибо. Теперь я уверен, что с рунами на одежде справлюсь без проблем.

— Ого, — удивился Мальсибер, — всего один урок и ты уже понимаешь что-то в рунах?

— Да нет, — Бьёрн тяжело вздохнул. — Просто я почти год занимаюсь самостоятельно. Выучил поверхностно только Старший и младший Футарки, а ведь там ещё много иных систем. Кельтские, готские. У пиктов в Шотландии вообще что-то невероятное было. Я прочитал в библиотеке, что Хогвартс построен на старинном капище прошлой цивилизации. Поэтому здесь такой мощный источник магии. Пикты как-то умели их создавать или совершенствовать. Так что, — подытожил Бьёрн, — руны не менее сложны, чем остальные магические искусства.

— А мне отец со следующего года начнёт преподавать уроки Тёмной магии, — отозвался Нотт со своей кровати. — Она сильнее, чем обычные Чары.

— Это так, — Мальсибер с усмешкой посмотрел на Нотта, — но, во-первых, она запрещена законом, а во-вторых, от неё можно сойти с ума. Маг, использующий тёмные искусства, должен быть спокоен и холоднокровен. Вот как Бьёрн, например, — неожиданно для самого себя закончил он, и с подозрением посмотрел на Магнуссона. Нотт тоже перевёл взгляд на Бьёрна и даже Снейп отвлёкся от придирчивого разглядывания своей мантии.

— Старшекурсники болтали, что тебе первому среди всех студентов третьего курса, выдали разрешение на посещение Запретной секции, — Мальсибер подозрительно прищурился. — Наверное, уже выучил все проклятья?

— Нет, Фред, — отрицательно качнул головой Бьёрн, — мне выдали разрешение только на книги по рунам.

— Ну и что? — не удержался Снейп. — Можно же заодно и другие почитать, более полезные!

Раньше он не преминул бы пофыркать на увлечение Магнуссона рунами и артефакторикой, но после сегодняшней демонстрации, счёл за благо ничего на эту тему не говорить. Однако, как и любого другого ученика Слизерина, его заинтересовало, почему однокурсник не взял почитать манускрипты по «настоящей» магии.

Дело в том, что среди слизеринцев в последние годы было слишком много разговоров о тёмной магии. В основном главенствовало восхищение, ведь запретный плод сладок. В пример ставился Волдеморт, как волшебник, достигший невероятных высот в изучении тайных искусств. Однако Бьёрн уже второй год общался с Гриндевальдом, который разбирался в Тёмной магии на совершенно другом уровне. И Геллерт неизменно предупреждал его, что её нельзя изучать, не освоив в совершенстве окклюменцию. Слишком легко можно было поддаться эмоциям, которые провоцирует использование Тёмной магии. Она чем-то напоминала маггловские наркотики, по словам Гриндевальда.

— На всех книгах стоят следилки, — Бьёрн решил не скрывать эту информацию от однокурсников. — Только шестому и седьмому курсу выдаётся доступ в Запретную секцию, но даже так, я уверен, что руководство школы отслеживает, что читает каждый ученик.

— Ясно, — погрустнел Снейп, — но я бы всё равно хотел там побывать. Болтают, что там есть труды по окклюменции и легилименции. А мать говорит, что у меня к ним родовой талант, как и к зельям.

— Только что-то никто не слышал про фамилию Снейп в магическом мире, — хохотнул Мальсибер. — Откуда у такого, как ты родовые таланты?

— Точно! Ты самородок, Снейп, — заржал Нотт. — Вырастешь, станешь мастером зельеварения и в Хогвартс устроишься работать.

— Вместо Филча! — продолжал веселиться Мальсибер.

Северус только презрительно фыркнул на их попытки его подколоть и вопросительно посмотрел на Магнуссона.

— А ты попроси доступ у декана, — пожал плечами Бьёрн. — Тебе, как лучшему ученику в зельях, он поможет.

— Не люблю просить, — насупился Северус. — Это унижает волшебника.

— Я с тобой не соглашусь, — ухмыльнулся Бьёрн. — Ты же слизеринец, а не гриффиндорец. Будь гибче, что ли. Вот у нас в приюте работала повариха. Мудрая женщина и добрая, хотя с этим, многие мои знакомые могли бы и не согласиться. Так вот, она говорила, что если не попросишь, то, скорее всего, и не получишь. Никто не обязан знать, что тебе что-то надо.

Снейп несогласно скривился, а Бьёрн наставительно задрал палец и процитировал по памяти:

— Просите и дано будет вам, ибо всякий просящий получает… Вот как она говорила. Правда потом добавляла, что тот, кто напрашивается, тоже обязательно получит, но рад уже, не будет.

— Ага, — засмеялся Нотт, — а сегодня Снейп уже напросился у декана на отработки!

— И неделю получил, — Мальсибер взял полотенце и пошёл в ванную комнату, насмешливо поглядывая на Северуса. Тот скорчил недовольную физиономию, но вспомнил, что теперь не придётся тратить золото на покупку новой мантии. Засунув в карман галеон, полученный от Бьёрна, он пробурчал что-то вроде: «спокойной ночи, господа» и задвинул полог на кровати.

***

Десятого ноября погода была ветреной и дождливой. Мадам Помфри проводила Люпина в дом на окраине Хогсмида и привычно наложила защитные заклинания. Выйти теперь можно было только через подземный ход, но оборотень неспособен был его найти. На него действовало заклинание Дамблдора, которое провоцировало отвращение к животной форме и не давало сосредоточиться.

Едва халат медсестры мелькнул за поворотом к больничному крылу, маленькая упитанная крыса тут же шмыгнула в заброшенный класс, где превратилась в Петтигрю. Поттер, Блэк и Магнуссон сидели возле окна и любовались полной луной. Бьёрн рассказал приятелям, что научился превращаться в медведя, чем вызвал некоторую зависть у гриффиндорцев. Они почему-то на полном серьёзе решили, что он должен превратиться во что-то более близкое по духу к факультету Слизерин.

— Пожалуй, Джеймс будешь катать на спине только Питера, — разулыбался Блэк. — Я и Бьёрн слишком тяжёлые.

Поттер ухмыльнулся, поправил очки и посмотрел в сторону входа.

— Она ушла к себе! — отдуваясь, выпалил Питер, аккуратно притворив за собой дверь. — Можем выдвигаться. Я ещё поспать собираюсь пару часов хотя бы.

— Отлично! — соскочил с парты Поттер. — Идёмте, нас ждёт незабываемое приключение!

Все четверо ещё в классе решили вопрос с невидимостью. Поттер, Блэк и Петтигрю спрятались под мантию-невидимку Джеймса, а Бьёрн наложил на себя «Дезиллюминационные» чары. Выйдя из замка, они подошли к Гремучей иве. Питер снова стал крысой и осторожно, стараясь не шуметь, добрался до дерева и надавил на нужный сучок. Шумевшее дерево замерло и ребята быстро подбежали к стволу, где Питер открывал подземный ход.

— Вот, а ты говорил, что крыса-анимаг это плохо, — пробурчал Сириус, с трудом протискиваясь в подземный лаз. — Тебе легко, уменьшился и пролез.

— Так, ты бы тоже превращался, — подтолкнул его Поттер, которому надоело ждать, пока Блэк спустится.

— А вдруг застряну? — пропыхтел Сириус. — Человеком хоть колдовать можно, а собакой? Только лаять всю ночь потом и буду. Бьёрн достал палочку, и кривой лаз раздался в стороны, став вполне приличным спуском. Даже лесенка образовалась.

— Ну, не думали же вы в самом деле, что мадам Помфри каждый раз пачкается в земле и ползёт по этой извилистой норке, — хмыкнул Бьёрн.

— А почему раньше не расколдовал проход? — приглушённо завопил измазанный в земле Блэк.

— Разбирался с Чарами, — пожал плечами Бьёрн, осторожно спускаясь по ступеням. Зажимающий себе рот ладошкой, сзади хихикал Джеймс. Он безуспешно пытался не ржать, глядя на грязные физиономии Блэка и Петтигрю.

— Ладно, Сириус, не ворчи. В следующий раз будет проще, — похлопал его по плечу Поттер, стараясь не испачкаться. — Вы у нас сегодня первопроходцы.

— Скорее, кротопроходцы, — бурчал Блэк. — Ползём по кротовым норам.

Между тем они подошли к ступеням, которыми оканчивался подземный ход и вопросительно посмотрели друг на друга.

— Ну, и как будем звать Римуса, а вдруг он забыл, что мы теперь анимаги?

— И… нам поможет Питер! — театрально произнёс Джеймс и весело хлопнул толстяка по плечу. — Давай Пит, превращайся и осторожно пролезь в логово Люпина.

Питер опасливо посмотрел на дверь, за которой чувствовалось присутствие большого зверя.

— Ну не съест же он меня в самом деле, — пробормотал Петтигрю сам себе, и превратившись в крысу, с трудом протиснулся в щель под дверью. Блэк прильнул глазом в замочной скважине и вполголоса доложил:

— Всё нормально, Римус обнюхал Питера и ничего ему не сделал.

— Вы идите обратно и там превращайтесь возле Гремучей ивы, — предложил Бьёрн. — Через пять минут я выпущу их обоих. У меня превращения легко получаются, а медведю проще будет выбраться из подземного хода, чем тому же оленю.

— Это да, — ухмыльнулся Джеймс, — Я тут сразу застряну.

Подождав ещё несколько минут после того, как утихли шаги гриффиндрцев, Бьёрн наложил «Алохомору» и замок сухо щёлкнул. Из комнаты донёсся встревоженный рык, а потом в дверь просунулась морда оборотня. Бьёрну даже не пришлось превращаться. Волк, не обращая на него внимания, тут же помчался вперёд по подземному ходу, а из дверей показалась крысиная мордочка.

— Он убежал, — Бьёрн ответил на невысказанный вопрос приятеля. — Пойдём скорее, а то они уже, наверное, к Запретному лесу убежали.

Крыс превратился в толстяка, и тот тяжело выдохнул:

— Ты бы знал, как я испугался. Думал, Люпин меня сожрёт. А он, к счастью, только обнюхал.

— Ты, Пит, совсем не просто так поступил на Гриффиндор, — усмехнулся Бьёрн, быстро шагая по коридору. — Смелости тебе не занимать, как я погляжу.

Выбравшись из подземного хода, они увидели, как на опушке леса весело гоняются друг за другом, волк, пёс и олень.

— Похоже, Люпин их всё-таки признал за своих, — Бьёрн тоже начал превращаться. — Запрыгивай мне на спину, Питер, сейчас мы их догоним.

Мчаться друг за другом по ночному лесу было действительно весело. Чувствительно обоняние давало особое ощущение окружающего пространства. За ночь Люпин догнал и растерзал несколько зайцев, а Блэк ему в этом активно помогал. Джеймс тоже с удовольствием выискивал какие-то травы, пробовал есть кору и мох. Питер держался то у него на спине, то у Бьёрна, а один раз даже решился прокатиться на оборотне. Магнуссон подумал, что Распределяющая шляпа не ошибается, каким-то образом определяя основные качества волшебника. Темнота над лесом посерела, а луна скрылась за горизонтом, Люпин вновь стал человеком и с изумлением оглядел лесную поляну, на которой они находились в данный момент.

— Я что-то пропустил? — растерянно пробормотал Римус, пытаясь уловить в волчьих воспоминаниях прошедшую ночь. — Вы что же вытащили меня в лес?

Остальные ребята тоже приняли человеческую форму и весело рассмеялись.

— Ты Римус словно лунатик, — хмыкнул Петтигрю. — Говорят, они тоже гуляют, а утром не помнят, где лазили всю ночь.

— Точно, — ухмыльнулся Блэк. — Будет у тебя теперь боевое прозвище «Лунатик».

— Да называйте, как хотите, — пожал плечами Римус, поглядывая на бордовый край встающего над лесом солнца. — Мне вернуться надо обратно. Мадам Помфри не найдёт меня на месте, подымет тревогу. А там и до директора дойдёт. Не хотелось бы…

Не сговариваясь, они зашагали обратно. Благо до Хогвартса было совсем недалеко. Через двадцать минут Римус был снова заперт в обычном месте, а уставшие, но довольные приятели, спрятались под чарами и зашли в замок. Бьёрн, нежась под горячими струями воды, решил, что выпьет тонизирующего зелья, а иначе заснёт прямо на завтраке. Хорошо, что сегодня воскресенье и на занятия идти не надо.

***

В Слизерин мэнор были допущены очень немногие волшебники, даже из числа самых верных. Лорд Волдеморт быстро просматривал бумаги, когда в кабинет заглянул домовой эльф и с поклоном пропищал:

— Мой господин, — к вам Антонин Долохов.

— Пусть войдёт, — приказал Риддл, откладывая в сторону бумаги.

— Приветствую Вас, мой Лорд, — поклонился вошедший мужчина, — у меня хорошие новости.

— Присаживайся, Антонин, — указал Риддл на кресло возле стола. — Огневиски, вино?

— Спасибо, мой лорд, — поклонился Долохов. — Я сразу к делу с вашего позволения.

Волдеморт милостиво кивнул. Он сам предпочитал такой подход, без обычных английских разговоров о погоде и биржевых сводках. В этом плане прагматичный русский ему нравился гораздо больше. Хотя за его дерзкий язык Риддл уже не раз хотел подвергнуть его «Круциатусу», однако Антонин, как никто понимал грань дозволенного. По умению чувствовать настроение господина с ним мог сравниться, пожалуй, только Малфой.

— Молодняк подготовлен, двести магов и ещё столько же отребья из Лютного, желающего стать чем-то бо́льшим, чем грязь, — начал доклад Долохов. — Нужна только проверка кровью.

— Корбан Яксли достал список адресов, по которым проживают семьи авроров и сотрудников ДМП, — улыбнулся своей змеиной улыбкой Волдеморт. — Я хочу, чтобы защитники правопорядка больше думали о спасении родных и близких, чем о Министерстве. Уверен, как только прольётся первая кровь, многим станет совершенно безразлично, что там думает госпожа Дженкинс.

— Согласен, мой лорд, — хищно ухмыльнулся Долохов. — Я распределю молодым задачи по списку. А кто хорошо себя покажет, тому можно пообещать вступление в орден Пожирателей смерти?

— Обещай, — кивнул Волдеморт. — А в качестве аванса выдай им маски и защитные мантии. Пусть обыватели знают, что при необходимости мы можем достать каждого из них.

— Сделаю, мой Лорд! — оскалился Долохов. — Если у вас для меня больше нет приказов, я пойду. Хочу побыстрее всё организовать.

— На новогодних праздниках состоится свадьба Рудольфуса Лестрейнджа и Беллатрис Блэк, — спокойно сказал Волдеморт. — Тебя, с твоей женой и сыном, будут рады видеть на этом празднике.

— Мы обязательно будем, мой Лорд, — поклонился Долохов. — Надежда давно хотела побывать в высшем свете. После России она сильно скучает по балам и великосветским мероприятиям.

— Ничего, — губы Волдеморта скривила лёгкая улыбка, — после войны каждый волшебник получит по заслугам. А те, кто прошёл этот путь рядом со мной, войдут в новую элиту магического мира. Иди Антонин, встретимся в следующий раз на свадьбе Лестрейнджа. Там и доложишь обо всём.

Верный слуга тёмного лорда коротко поклонился и вышел за дверь. Кровожадную улыбку, исказившую лицо Риддла, оставшегося в одиночестве, даже верные домовики не назвали бы приятной в этот момент.

***

Возле догорающего коттеджа стояли Аластор Грюм с обнимающей его Доркас Медоуз и Бенджамин Фенвик с перекошенным от страданий лицом. Украшенная игрушками ёлка во дворе, фигурки оленей и светящиеся магическим огнём гирлянды, выглядели дико и неуместно. Две свежие могилы, на которые то и дело обращали внимание, и умирающий в огне коттедж. Дом, в котором Бенджамин родился и прожил самые лучшие годы, чадил густым вонючим дымом, словно погребальный костёр на тризне по счастливому прошлому.

— Упокой Мерлин их души, — прошелестел его голос, а глаза снова предательски заблестели. Фенвик до боли сжал веки и с силой растёр лицо. Отца и мать они только что похоронили, а тела бандитов сожгли, но в голове снова и снова прокручивались недавние события. Он не успел совсем чуть-чуть. Каких-то полчаса и родителей можно было бы спасти.

— Мы отомстим за них, Бенджи… — Грюм сцепил зубы так, что на скулах заходили желваки и мрачно посмотрел на могилы.

Фенвик с надеждой взглянул в глаза Грюму, и зло выплюнул:

— Среди Пожирателей больше нет невиновных, командир. Аресты, суды, дознания, — Фенвик резко отвернулся, сдерживаясь, чтобы не заорать от бессильной ярости. — К Мордреду это всё…

В этот момент раздался хлопо́к аппарации и из портала вышел Бартемиус Крауч. Вместе с ним появилась и дежурная группа ДМП. Крауч сразу подошёл к Грюму и рявкнул:

— Что здесь происходит, Аластор?

— А то ты сам не видишь, — хмыкнул Грюм, искоса взглянув на Крауча. — Нападение на родителей сотрудника Аврората, — и он кивком указал на Фенвика, который застыл, упёршись взглядом в могилы. — Стажёр его, Боунс, прислал сигнал о помощи, и мы с Доркас сразу же аппарировали сюда.

— Кого-то удалось задержать? — живо поинтересовался Крауч.

— Простым «Петрификусом?» — презрительно скривилась Медоуз. — Или, может, вы предложите арестовывать преступников чарами «Щекотки»? Бенджамин вначале действовал по инструкции, применял только нелетальное колдовство. А потом увидел, что эти твари сделали с его родителями, и сорвался.

— Проверьте его палочку, — сухо приказал Бартемиус подчинённым. — Если «Приоре инкантатем» покажет использование непростительных заклинаний, мистера Фенвика придётся отстранить от службы.

— Приди в себя, Крауч! — не выдержал Грюм. — О чём ты вообще думаешь? Пока ты играешь в законника, нас убивают! Как считаешь, откуда Пожиратели узнали адрес его родителей? А?!

Он ткнул пальцем в спину Фенвика. Его лицо покраснело, а взгляд сделался особенно злым.

— А я тебе скажу, Бартемиус, — прорычал Грюм. — Какая-то крыса из Министерства сдала адрес. Короче… Нам нужны особые полномочия!

— Сэр, — прервал его один из следователей ДМП, обращаясь к Краучу. Он слегка поёжился от яростного взгляда Грюма. — Последние заклинания из палочки аврора Фенвика: «Круцио», «Костоломное», и «Авада кедавра».

— А где тела нападавших? — холодно спросил Крауч.

— Их нет, наверное, другие пожиратели унесли с собой, — ответил ещё один мракоборец, который проверял все вокруг дома. — Надо проверить. Может, аврор Фенвик их сжёг, чтобы замести следы.

— Бартемиус, — прервал говорившего Грюм. — Я тебе ещё раз повторяю. Мракоборцы должны иметь возможность применять «Непростительные!» Я считаю, Бенджамин был в своём праве! Более того, нам нужно разрешение использовать «Сыворотку правды» на подозреваемых без ограничений! В конце концов, попроси легилимента из Отдела тайн, хотя бы на время.

— Отойдём, — холодно приказал Крауч, а когда они отошли в сторону, он яростно прошипел:

— Аластор! Ты думаешь, я ни разу не поднимал этот вопрос на заседании Визенгамота? Пока Пожиратели не убьют кого-то из трусливых стариков, те ни за что не проголосуют за твои предложения. А сейчас, я буду вынужден отстранить Фенвика, хотя сам бы на его месте сделал точно так же!

— Аврорат, как беззубая собачонка, — презрительно выплюнул Грюм. — Мы именно поэтому вступили в Орден феникса. У Альбуса хотя бы есть идеи, как остановить беспредел!

— Орден феникса — тоже незаконная организация, — сердито скривился Крауч. — Только авторитет Великого светлого волшебника не даёт министру поставить Дамблдора на один уровень с Пожирателями.

— Альбус хоть не пытается в каждом тёмном маге невинную овечку искать, — Грюм сердито тряхнул головой. — Если ты пожиратель, сдавайся. А не хочешь сдаваться, так сдохни! Мы должны относиться к ним, как к бешеным тварям и убивать на месте, Бартемиус, — горячо зашептал он. — Иначе, пока ты это поймёшь, станет уже поздно!

— Я продолжу требовать от Визенгамота особых полномочий для аврората и ДМП, Аластор, — отрезал Крауч. — Но и вы не должны подставляться с «Непростительными» и другими тёмными заклинаниями. Используйте левые палочки, наконец! А Фенвика мне всё равно придётся отстранить от службы до особого разбирательства комиссией Визенгамота. Но, думаю, максимум через месяц, он вернётся в строй.

— Можете не торопиться, — оскалился Грюм. — Без дела Бенджи не останется.

Крауч приказал Фенвику сдать палочку и вместе с остальными следователями аппарировал в Министерство. Грюм сплюнул и потёр лицо руками. Его выводила из себя нерешительность Визенгамота. Доркас подошла к Грюму и положила ему голову на плечо.

— Слушай, может, поэтому у нас не получается завести ребёнка? Мы же каждый день видим смерть. Вот магия и не даёт.

Грюм погладил её по голове и тяжело проронил:

— Я надеюсь, война скоро кончится, милая, а волшебники живут долго. У нас непременно будет куча детишек. Мальчиков и девочек, похожих на тебя, — он ласково щёлкнул её по носу. — Уверен, мы ещё успеем насладиться семейным счастьем.

Грюм крепко обнял Доркас за талию и, они аппарировали прочь, оставляя догорающий костёр.

***

Крауч разместил Фенвика в кабинете под охраной мракоборцев, а сам отправился в самый низ министерского здания на встречу с руководителем Отдела тайн.

— Приветствую вас, мистер Ноубоди, — протянул руку для рукопожатия Бартемиус.

— Здравствуйте, мистер Крауч, — отстранённо ответил человек в маске. Лицо и очертания человека были скрыты как заклинаниями, так и артефактами. Бартемиус видел перед собой только белую керамическую маску без глаз. По голосу нельзя было определить ничего, казалось, с ним говорит бездушная кукла. Однако Крауч далеко не в первый раз встречался с нынешним главой невыразимцев и давно не обращал внимания на особенности общения с этим человеком.

— Мне нужен легилимент и улучшенный омут памяти, — не стал ходить вокруг да около Крауч. — Сегодня нашему сотруднику пришлось применить «Непростительные» заклинания, я хочу выяснить, почему это произошло.

Человек в маске молча простоял пару минут, а потом таким же безэмоциональным голосом произнёс:

— Я уже передал вашу просьбу, мистер Крауч, одному из штатных специалистов, он немедленно явится к вам и всё организует.

— Спасибо, сэр, — коротко кивнул Бартемиус и направился обратно к себе.

Возле дверей ДМП стоял такой же человек в маске, только в этот раз она напоминала гротескное лицо маггловского арлекина. В руках невыразимца была небольшая ваза, представлявшая собой модифицированный Омут памяти и свёрнутое в рулон белое полотно экранного артефакта.

— Прошу вас за мной, — сухо сказал Крауч и первым вошёл в кабинет. Человек в маске молча последовал за ним. Они вошли в помещение, и Бартемиус указал на Фенвика, который сидел на стуле, сцепив побелевшие руки. Двое сотрудников ДМП следили за ним, впрочем, стараясь не привлекать внимания.

Человек в маске подошёл к стене. Развернул рулон белой матовой ткани, оказавшийся квадратным. Затем взмахом палочки расширил его на всю стену и закрепил. А потом взял омут памяти и подошёл к Фенвику. Сев напротив него, поставил на пол невзрачную вазу и негромко попросил аврора:

— Посмотрите на меня, пожалуйста, мистер Фенвик, и ничего не бойтесь. Сейчас мы с вами вернёмся на несколько часов назад. Понимаю, вам, скорее всего, будет больно пережить произошедшее ещё раз. Но, пожалуйста, прошу вас, не сопротивляйтесь.

Фенвик поднял голову и застыл, глядя на маску невыразимца. Из его глаз потекли светящиеся слёзы, и сами собой начали падать в омут памяти. Ещё через несколько секунд на стене с закреплённым артефактным экраном появилось объёмное изображение, и Крауч с аврорами словно провалился внутрь картинки.

Бенджамин Фенвик сегодня дежурил на Косой аллее и сейчас с удовольствием ел мороженое, не забывая тем не менее внимательно, поглядывать по сторонам. Его молодой стажёр Эдгар Боунс сидел рядом и тоже наслаждался чудесным клубничным пломбиром. Яркое зимнее солнце освещало кирпичные стены домов и искристый снег, лежавший на крышах соседних зданий, заставляя щуриться от яркого света. Главная улица, как всегда, была полна народа, и авроры вполглаза следили, чтобы никто не нарушал давно заведённый порядок.

— Ещё по одной? — предложил Боунс, и Фенвик благосклонно кивнул. Стажёр встал из-за стола и направился к стойке, чтобы заказать ещё мороженого. Фенвик лениво подумал, что смена сегодня пройдёт спокойно, народ готовится к предстоящим праздникам, когда шею вдруг обожгло неожиданной болью. Семейный артефакт вспыхнул и рассы́пался в пыль.

Бенджамин вскочил, опрокинув стол, и помчался к выходу. Мельком заметил испуганный взгляд Боунса и прокричал на бегу:

— Найди Грюма, пусть немедленно аппарирует к моим родителям. Я буду там.

После этого Фенвик выскочил на улицу, расталкивая народ, и мгновенно исчез в портале.

Аппарировав чуть в стороне, Бенджамин увидел, как пламя пожара охватило весь дом. Вытащив палочку, он подбежал к забору и услышал пронзительный крик, от которого сжало сердце. Двое человек в масках Пожирателей смерти стояли над телом отца, которое корчилось на снегу под непрекращающимся «Круциатусом».

— «Экспеллиармус!» — выкрикнул Фенвик, бросаясь вперёд. Пыточное заклинание прервалось, но отец даже не пошевелился.

— «Авада кедавра!» — полетело навстречу мракоборцу смертельное проклятье, и он только чудом успел уйти с траектории зелёного луча.

— «Петрификус тоталус!» — сумел подловить противника Бенджамин, и пожиратель грохнулся на снег.

Второй с криком: «Ааа, здесь мракоборцы!» кинулся за дом.

— «Остолбеней!» — запустил ему в спину Фенвик, и пожиратель рухнул лицом вниз, исчезнув за стеной.

Бенджамин наклонился, проверил шею отца и похолодел. Тело было ещё тёплым, но жизнь уже покинула его.

— Ах ты тварь! — в бешенстве взревел Фенвик, направив палочку на неподвижно лежащего пожирателя. — «Круцио» сволочь! Ярость настолько затопила Бенджамина, что казалось, сейчас лопнет голова. Он безумным взглядом посмотрел на человека в маске. Из-за наложенного ранее парализующего заклинания, тело пожирателя не двигалось, только из-под маски в районе глаз побежала кровь, пачкая снег.

— Как тебе, мразь? Почувствовал на себе, как пытать безоружного старика? — прохрипел Фенвик и, направив в голову врага палочку, скастовал «Костоломное» заклинание. Череп пожирателя смялся, как обёртка от конфеты, а из-под треснувшей маски брызнула кровь. Мракоборец встал, ещё раз с болью посмотрел на тело отца и пошёл вокруг дома, в ту сторону, где вырубил второго противника. Когда он, стараясь не приближаться к горящим стенам, обогнул дом, то увидел висевшее на заборе тело матери.

— Нет! — отчаянно заревел Фенвик и бросился к ней. Стало понятно, что женщину сперва подняли «Левиосой», а потом просто скинули на колья забора. Когда Бенджамин посмотрел на второго валяющегося без сознания бандита, в его душе не осталось ничего, кроме всепоглощающей ненависти. Бенджамин мгновенно поднял палочку и изо всех сил крикнул: «Авада кедавра!»

Зелёный луч, мощный как никогда раньше, быстро достиг неподвижного пожирателя, а Фенвик сначала руками, а потом помогая себе магией, принялся снимать тело матери с кольев.

В этот момент за забором раздались хлопки аппарации и из порталов выскочили Грюм и Медоуз, мгновенно уходя перекатом с возможной линии атаки. Не заметив ничего подозрительного, они хрустя снегом осторожно вошли во двор, обогнув сорванную с петель калитку. Увидев тело отца Фенвика, Медоуз выругалась, а Грюм тут же проверил, убит ли Пожиратель смерти, лежащий рядом.

Прикрывая друг друга, они начали обходить дом и увидели Фенвика, который сидел возле забора и баюкал окровавленное тело матери. Ещё один Пожиратель смерти валялся немного в стороне. Мёртвый, как сразу определил Аластор.

— Я не успел, — прошелестел безжизненный голос Фенвика. — Их убили...

Он поднял мокрое от слёз лицо на Грюма и выдавил:

— Я хочу отомстить, командир! Я безумно хочу отомстить…

Внезапно Крауч вывалился из воспоминаний Фенвика, и они все снова оказались в кабинете ДМП. «Сколько раз смотрю прошлое в омуте памяти, — поморщился Крауч, — а всё равно цепляет, будто сам там был. Слава Мерлину с моей семьёй всё в порядке. Барти хорошо учится и с троюродным братом на одном факультете теперь. Регулус Блэк — парень рассудительный, в отличие от остальной семейки. Они с Барти хорошие друзья, это им в жизни пригодится». Внезапно ему захотелось бросить всё и вернуться домой. А ведь ещё требовалось написать отчёты о произошедшем и оправдать слетевшего с нарезки Фенвика. «Вот что ему стоило оставить в живых хотя бы одного пожирателя?» — раздражённо подумал Бартемиус, заполняя очередной формуляр.

Домой он вернулся поздно, но Элизабет всё равно ждала его в гостиной. Накрытый стазисным полем стол, на котором размещалась еда, сразу привлекал внимание.

— Ох, Лиззи, ложилась бы спать, — пробормотал Крауч. — Я бы попросил Винки что-нибудь погреть.

— А может, мне нравится само́й готовить для тебя? — улыбнулась жена. — Как прошёл день, дорого́й?

— А, — Бартемиус огорчённо махнул рукой, — не спрашивай. Госпожа министр боится усиления аврората, а мы не справляемся с наплывом преступности. Визенгамот погряз в мелких разбирательствах. Скоро эти маразматики начнут следить за толщиною котлов, вместо того, чтобы навести порядок в стране. Хоть самому в министры баллотируйся.

— Ты будешь отличным министром, милый, — улыбнулась Элизабет. — Барти приедет на каникулы через пару дней. Давай втроём на недельку слетаем в Швейцарию? Лаакс, Цермат, Саас Фе. Выберем самый лучший курорт, на лыжах покатаемся?

— Хорошая идея, дорогая, — Бартемиус нежно погладил жену по руке. — Хоть развеемся немного. А то я уже смотреть на эти рожи не могу.

Обсудив возвращение сына и предстоящую поездку в Швейцарию, Бартемиус закончил ужинать, попросил Винки всё убрать, а сам с женой отправился в спальню. Только дома он смог наконец-то расслабиться и выбросить всё из головы. Крауч вполне отдавал себе отчёт, что только тихая гавань, в которую превратился его дом стараниями любимой жены, помогает ему не срываться на подчинённых и терпеть самодурство начальства. «Надо будет ещё сильнее укрепить защиту дома», — подумал Бартемиус, погружаясь в сон.