Бьёрн Магнуссон

Глава 14 «Ничего личного» как оправдание подлости

Каждый день по двадцать часов сна, который не был сном. Изматывающий отток магической энергии, что едва успевала восполняться. Бьёрн старался нагружать себя физической работой, придумывал упражнения, лишь бы только не напрягать голову. Окклюменция с трудом помогала осваивать колоссальные объёмы знаний, которые впихивал в него нежданный учитель. Узник неизвестного замка-тюрьмы помешался на идее сделать из Бьёрна свою молодую копию. Он пытался передать Магнуссону знания, которые собирал по всему миру множество лет. Иногда Бьёрну очень хотелось прекратить эту пытку, но где-то в глубине души, мальчик понимал, что второго шанса может и не быть. Вряд ли любой другой учитель будет настолько заинтересован в том, чтобы Магнуссон всё освоил.

Эти два летних месяца дались Бьёрну очень тяжело. Он похудел и стал казаться выше. Каждую ночь Бьёрн встречался с Гриндевальдом и учился, учился, учился… Тёмный лорд был крайне требовательным, жестоким и саркастичным наставником. Заставлял добиваться идеального исполнения заклинаний и осваивать огромные объёмы новых знаний. И вместе с тем высмеивал неудачи мальчика, заставляя его вспыхивать от ярости, но в то же время сохранять хладнокровие в любой ситуации.

Если бы не занятия окклюменцией и большой запас зелий, которые приходилось постоянно использовать, наверное, Магнуссон уже бы сдался и слёг с магическим истощением. Ещё никогда раньше ему не приходилось так выкладываться на занятиях. Бьёрн методично доводил себя до грани, пытаясь преодолеть предел возможностей двенадцатилетнего тела.

В конце июля Геллерт неохотно прекратил издевательства над учеником, назвал пару десятков книг, которые требовалось освоить за следующий год, и с сожалением удостоверился, что большего от Бьёрна не добиться, как бы он ни старался. Очнувшись в своей камере, Геллерт со злостью саданул кулаком в стену и сломал руку. Впрочем, тело сразу сковало параличом, а раны начали немедленно зарастать.

Гриндевальд с бешенством подумал, что передача наследия растянется на несколько лет. Когда шанс на избавление так близко, ожидание становилось мучительным. «Ты ждёшь почти тридцать лет, — успокаивал он себя. — К окончанию Хогвартса, точно успеешь обучить мальчишку всему. А что такое шесть лет, по сравнению с тем, что тебя ждало?» Только эти мысли помогли не сойти с ума, когда он понял, что ученик не выдержит нагрузки. «Да и я сам бы тоже не выдержал, случись у меня такой сумасшедший учитель. Даже странно, как он через неделю не сломался, — продолжал утешать себя Гриндевальд, а потом оскалился в безумной усмешке. — Надо придумать, как передавать свои знания быстрее. В этом больше пользы, чем в истерике».

***

Всё взаимодействие с внешним миром проходило через домовика. Бьёрн практически жил во сне, всё это время. Но сегодня он, наконец, спустился в общий зал и тут же попал под взволнованный взгляд бармена Тома.

— Ты что с собой сотворил, сожри тебя мантикора? — чуть не выскочил из-за стойки хозяин «Дырявого Котла». — Ты в зеркало себя видел? Вылитый упырь!

Бьёрн только пожал плечами и тяжело вздохнул, обращаясь к взволнованному Тому:

— Я завтра хочу отправиться в Годрикову Впадину: в гости к миссис Бэгшот. Там на деревенской пище и отъемся. Всё будет в порядке, Том, — попытался он улыбнуться. — Не волнуйся за меня, я справлюсь. Пройдусь по магазинам, присмотрю какие-нибудь гостинцы. Завтра с утра отправлюсь в дорогу. Если что-то хочешь передать своим родственникам, то прикажи своему домовику отнести ко мне в комнату. Ладно?

Сказав это, Бьёрн прошёл мимо стойки и неторопливо вышел на задний двор: к переходу в магический мир. Косая аАллея встретила его привычным шумом, и для начала, Бьёрн зашёл на почту, откуда отправил письмо Батильде Бэгшот. Потом прошёлся по лавкам, покупая то, что, на его взгляд, могло пригодиться живущей в глуши одинокой женщине. В основном он спрашивал об этом продавцов, от себя взял только подарочный торт и упаковку мороженого под стазисом, чтобы не растаяло. Здесь светило яркое солнце, шумела толпа, и Бьёрн понемногу начал отходить от непрекращающейся гонки за силой. Казалось, что здесь: среди гуляющего по тротуарам народа, даже дышится легче. Неожиданно Бьёрн почувствовал, как чьи-то ловкие пальцы схватили пакет с подарками, который в уменьшенном виде лежал в кармане.

Обычно все покупки Магнуссон клал сразу в сумку, но сегодня её забыл. Психическое состояние после двухмесячной гонки было тоже далеко не на высоте. «Ах ты, гад!» — выругался Бьёрн, наблюдая, как щуплая фигурка мелькает уже в трёх метрах от него. Выхватив палочку, он тут же прицепил к воришке недавно выученное заклинание-следилку. Не став ждать, пока грабитель скроется, он, ориентируясь на чувство магии, бросился следом. Беглец свернул налево напротив банка Гринготтс и скрылся в проулке. Отдуваясь, Бьёрн подбежал к углу и увидел, как карманник пробегает в арку, ведущую в Лютный переулок. «Вот чёрт», — рассердился Бьёрн и снова помчался следом. Ему было жалко не столько украденных подарков, сколько потраченного на их покупки времени. Снова бегать по магазинам не хотелось, к тому же было обидно оттого, как он лопухнулся.

Проскочив арку, Бьёрн, повинуясь ощущению от следилки, открыл скрипучую дверь и оказался в большом грязном помещении, где на продавленных диванах расположилась группа подростков. Раньше это было какое-то кафе, но сейчас это место явно служило разбойничьим притоном. Пыльные окна, покрытый пятнами пол, запах немытых тел, всё это заставило Магнуссона брезгливо поморщиться. Несколько крепких ребят пили пиво с рыбой, а перед ними стоял, тяжело дыша, знакомый карманник.

— Это тот терпила! — завопил, поворачиваясь, воришка, едва только Бьёрн очутился внутри помещения. — Как ты меня нашёл, дерьмо тролля?

Трое подростков постарше выхватили палочки и, не став ничего говорить, тут же отправили в Бьёрна «режущее», «связывающее» и что-то ещё, что он не сумел опознать. Магнуссон чуть сместился в сторону, пропуская мимо себя первые два луча, и мгновенно вытащил палочку, ставя щит перед третьим. Причём: по уже вбитой Гриндевальдом привычке, «Протего Дуо». Грязно-розовый луч отразился от щита обратно, и не успевший увернуться подросток вскрикнул, схватившись за живот. Бьёрн, помня наставления Флитвика, тут же разоружил всех троих. Единственный, кроме Магнуссона, кто оставался на ногах, был тот самый воришка. Он прижал палочку к голове одного из упавших подельников и истерично завопил:

— Не подходи, фраер! Я ему сейчас башку взорву, клянусь Мерлином.

Бьёрн жёстко улыбнулся и разрешающе кивнул. А, потом, не меняя выражения лица, резко ткнул палочкой в карманника и произнёс заклинание немоты. Воришка открыл было рот, пытаясь, что-то наколдовать, но не смог. И тут же выпущенное заклинание «Петрификус Тоталус» заставило его ткнуться носом в пол.

К поверженным противникам, памятуя случай с мантикорой, Бьёрн подходить не стал. Сначала добавил каждому ещё по заклинанию парализации. Подхватил палочки и забрал у воришки своё имущество.

В этот момент отворилась со скрипом дверь и в комнату зашёл неопрятный волшебник, разбойничьего вида.

— Вы что не работаете, шпана, а?.. — начал он грозно, но тут же умолк, заметив валяющихся по комнате подростков. А потом побледнел, заметив палочку, которую Бьёрн уверенной рукой направлял ему в грудь.

— Зайди внутрь и брось палочку на пол, — холодно приказал Магнуссон. — Если не сделаешь, ляжешь с ними.

Волшебник забегал глазами в поисках выхода, но худой мальчишка в дорого́й одежде, смотрел пристально, и было заметно, что он готов убивать.

— Ладно, пацан, не «кипишуй», — примирительно прохрипел волшебник, осторожно отбрасывая палочку в сторону. — Ты откуда такой ловкий? Я гляжу, вроде не из местных.

— Один из ваших, — Бьёрн несильно ткнул ногой лежавшего воришку. — Имел наглость залезть ко мне в карман. Это «косяк», старшой.

Бьёрн прожил в приюте семь лет и стиль общения с подобными людьми, освоил раньше, чем научился читать и писать. Многие приютские дети пополняли многочисленные банды. Бывшие воспитанники набирали из приюта новых рекрутов, кто-то делился подробностями жизни на воле. То, что Бьёрн никуда старался не влезать, говорило лишь о его понимании, что он всё равно уйдёт в магический мир. Но это не мешало ему быть своим в подобных кругах. Так что сейчас он просто хотел договориться со старшим бригады карманников, чтобы потом не ходить по Косой аллее, оглядываясь.

Бандит скривил небритую рожу и нехотя выдавил:

— По «прикиду» непонятно: что ты из тех, кого опасно «щипать», пацан. Обычный «мажонок» на вид, из богатеньких. Что хочешь?

— Своё я забрал сам, — хлопнул себе по карману Бьёрн. — С моей стороны — «без обид». Я сейчас просто уйду, а ты можешь делать что хочешь. Твои все живы и не покалечены даже. Но чтобы без «ответок» потом, согласен?

Бандит посверлил его глазами и нехотя кивнул. Бьёрн, не теряя осторожности, прошёл мимо старшего бригады. Выйдя на порог, он внезапно столкнулся со старым знакомым.

— Здравствуйте, мистер Сивый, — Магнуссон вежливо поздоровался с оборотнем. — Как ваши дела?

Фенрир оторопело уставился на знакомого подростка, а потом перевёл взгляд на открытую дверь и хрюкнул от смеха.

— Привет, мелкий. Ты что, всю банду щипачей положил? — он поманил пальцем старшего и сквозь смех, выдавил:

— Олафсон, отрыжка нюхлера. Добыча оказалась зубастой? Чтоб не лезли больше к пацану! Это правильный волшебник, хоть и мелкий ещё. Он с мистером Горбином знакомства водит, а вы его обокрасть решили.

Сивый положил лапищу на плечо Бьёрна и оскалился своей страшной улыбкой.

— Да я ничего не знал! — завопил бандит. — Я только зашёл в «малину», а он тут уже сам все вопросы порешал. И мы договорились с ним, чтоб «без обид», — на его небритой морде выступили капельки пота, а руки задрожали.

— Да, — подтвердил Бьёрн. — Я без претензий к нему. Просто недоразумение вышло.

Магнуссон подумал, что возможно старик-продавец из того магазина, где он купил книжки, был не самым простым человеком. А сейчас Бьёрн вспомнил, что список манускриптов, которые приказал ему выучить Гриндевальд, вряд ли можно будет найти в библиотеке Хогвартса. А значит, пора проведать старика Горбина.

— Мистер Сивый. Вам в сторону «Горбин и Бэркс»? Хочу зайти поздороваться, раз я всё равно сюда зашёл.

— Пойдём, — хмыкнул оборотень. — Я в «Белую Виверну» иду. Нам как раз по пути.

Они оставили позади счастливого бандита, а Сивый по дороге объяснял, какая здесь иерархия между местными. Оказалось, что хозяева магазинчиков и владельцы доходных домов являются воротилами Лютного переулка. У каждого есть на подхвате бригады менее удачливых бандитов, а кто-то сам является сильным магом или имеет покровителей из аристократии.

— А мы, оборотни, вольные стрелки, — ухмыльнулся Фенрир на вопрос Бьёрна. — Кто заплатит, на того и работаем. Как Робин Гуды у магглов.

Магнуссон заметил, что Сивый чем-то озабочен, но спросить не решается. Нетипичное поведение уверенного в себе оборотня заинтересовало, и он слегка подтолкнул его магией к откровенности.

— У меня к тебе вопрос есть, малыш, — сдался Фенрир. — Ты в Хогвартсе знаком с Люпином? Римус твоего возраста будет. Крепкий такой пацанёнок.

— Знаком, — кивнул Бьёрн. — Он на Гриффиндоре учится. Компанию с моими приятелями водит. Нормальный парень, только тихий больно, забитый какой-то. Я сначала думал, что Люпин просто стесняется, но оказалось, он так всегда себя ведёт, даже когда злится. Странно это. Гриффиндорцы, они как молния. Резкие все. А Римус другой. Наверное, у него родители строгие.

По лицу оборотня пробежала лёгкая судорога, но Бьёрн не подал виду, что что-то заметил.

— Нормально он учится, не обижают его на Гриффиндоре? — с какой-то затаённой грустью спросил Сивый.

— Да кто его обидит, — ухмыльнулся Магнуссон. — Он с главными заводилами факультета дружит. В одной комнате живёт. Скорее: они подобьют его кого-нибудь обидеть. Есть там у нас кандидат со Слизерина. Слишком высоко нос дерёт, таких в коллективе не любят.

— Я уверен, ты тоже со Слизерина, — весело оскалился Сивый. — Я вашего брата, высокородных аристо, сразу чую.

В этот момент они подошли к магазину, и Бьёрн попрощался с оборотнем, напоследок попросив контакты для связи. «С таким разумным будет неплохо поддерживать отношения, тем более что он ко мне тоже настроен вполне нормально», — решил Магнуссон и зашёл в магазин.

Горбин стоял за прилавком, а по залу ходили несколько волшебников, разглядывая витрины.

— Привет, Вильямс, не думал, что встречу тебя в этом месте, — раздался надменный молодой голос, и Бьёрн заметил двух высоких блондинов.

— Добрый день, Люциус, — узнал Магнуссон младшего из волшебников. — Здравствуйте, сэр.

Старший блондин благожелательно кивнул, и Люциус поспешил представить ему Бьёрна:

— Отец. Перед тобой достойный маг нашего факультета, мистер Вильямс. Выдающийся, для своего возраста, волшебник посещает вместе со мной закрытые клубы фехтования и дуэлинга. Потом не удержал великосветский тон и, наклонившись к уху отца, прошептал: «Он в дуэли шестикурсника победил, представляешь!»

— Рад знакомству, мистер Вильямс, — протянул руку блондин. — Я знаю, что мой сын пригласил Вас к нам в конце августа. Со своей стороны хочу сказать, что тоже буду рад видеть Вас в Малфой-мэноре в этот день.

Малфои горделиво направились к выходу, а Бьёрн раскланялся с благородным семейством и подошёл к прилавку.

— Приветствую Вас, мистер Горбин. Я к вам по делу.

— Хе-хе, — проскрипел старый волшебник. — А ко мне никто просто так не заходит. Я смотрю, ты и с Малфоями на короткой ноге?

— Мы учимся вместе и дружим немного, только он уже на седьмой курс перешёл в этом году, а я на второй, — улыбнулся Бьёрн. — Пересечений поэтому немного, но он нормальный парень.

— Ну какие твои годы, — хмыкнул Горбин. — Поверь, мой юный друг, со временем разница в возрасте станет незаметной. Какое же дело привело тебя ко мне на этот раз? Снова нужен проводник в лесную глушь? — он побарабанил пальцами по гладкой поверхности прилавка.

— Нет, — Бьёрн отрицательно покачал головой, доставая пергамент. — Вот список книг, которые нужны мне осенью. Вы сможете их найти?

Горбин осторожно пододвинул к себе пергамент, и его лицо удивлённо вытянулось.

— Ну, надо же, какое совпадение. Денежки любят старого Горбина! Тёмный лорд Волдеморт пригласил на службу пятёрку магов из Европы, но особо их не балует пока, только обещает. Поэтому немцам приходится иногда продавать что-то из ненужных вещей, чтобы достойно экипироваться. Большинство этих книг у меня есть, — он кивнул на список. — Вот это, я тоже смогу достать, — Горбин отчеркнул ногтем, четыре позиции внизу страницы и продолжил:

— А вот этот манускрипт по магии крови лучше попроси у своих высокородных друзей. Очень дорогая книга и найти её почти невозможно. Но в библиотеках чистокровных родов, наверняка ещё есть экземпляры. Никто особо не разбирается, но хранят.

Договорившись о цене, Бьёрн оплатил и забрал то, что было у старика, а насчёт остального обещал заглянуть ближе к осени.

— С тобой приятно иметь дело, — оскалился хозяин лавки. — Я пришлю сову, как соберу остальное.

— До свиданья, мистер Горбин, — поклонился Бьёрн и вышел из лавки.

Возле входа топталась парочка хмурых волшебников бандитской наружности.

— Плачу по два галеона каждому, — посмотрел на них Бьёрн, — если проводите меня до выхода из Лютного.

Волшебники молча кивнули и двинулись по бокам от идущего по переулку мальчика. Без проблем дойдя до выхода, Магнуссон достал из кармана золото и бросил бандитам.

— Спасибо, господа.

Один из волшебников ловко подхватил деньги и сунул их в карман. Другой снял шляпу и вежливо произнёс:

— Спасибо, Ваша милость, обращайтесь, если что-то потребуется в Лютном. Мы в «Белой Виверне» завсегда. Бутч и Дженнинкс нас зовут, всего вам хорошего.

«Наверное, меня опять приняли не за того», — подумал про себя Бьёрн, но сделав лицо построже, тоже вежливо попрощался.

— Пацан не из простых, — ответил на вопросительный взгляд напарника Бутч. — Ты же сам видел в окно, как он с Малфоями ручкался, да и с Горбином, похоже, на короткой ноге. Четыре галеона за десять минут и без риска где ты ещё «срубишь»? — и довольные маги заспешили в кабак, чтобы слегка промочить горло.

Выйдя из переулка, Магнуссон вновь оказался на Косой аллее. «Точно, этот Лютный вытягивает золото из волшебников, — подумал Бьёрн, — и не только руками местных ворюг. Не зря он начинается напротив Гринготтса. В банке волшебники хранят деньги, а в Лютном теряют со страшной силой».

Покупка книг обошлась почти в пятьсот галеонов. Но если Гриндевальд требовал их выучить, значит так и нужно сделать. Бьёрн неосознанно поёжился от воспоминаний о Геллерте и направился в сторону «Дырявого котла».

— Подарки для Мелинды и Летиции у тебя в комнате, — так поприветствовал его бармен Том. — Синяя большая коробка возле кровати. Подай в руну на торце немного магии, и она уменьшится.

Бьёрн согласно кивнул и заказал себе ужин. За всей этой беготнёй он банально забыл поесть и сейчас был крайне голоден. Набрав всего и побольше, Магнуссон уселся за свободный столик и с аппетитом начал уплетать яичницу с беконом, запивая всё апельсиновым соком. На десерт его ждали любимые круассаны с горячим шоколадом, и Бьёрн вовсю наслаждался едой.

На следующий день он камином перенёсся в почтовое отделение Годриковой Впадины. Поставив чемодан на пол, Магнуссон подошёл к женщине, сидевшей за стойкой, и вежливо спросил:

— Подскажите, пожалуйста, где я могу найти дом Батильды Бэгшот?

— Ты к старушке Бетти, паренёк? — улыбнулась женщина. — Десятый номер по главной улице. У неё самый красивый сад, не ошибёшься.

Бьёрн вежливо её поблагодарил, подхватил чемодан и отправился в указанном направлении, на поиски нужного дома. Сад действительно оказался больши́м, но красивый он или нет, Бьёрн понять не сумел. Для него скорее имело значение, насколько вкусные яблоки там растут. Мальчик открыл деревянную калитку и вошёл, внимательно оглядываясь, не спряталась ли где-то от жары собака. А ну как выскочит сейчас? К его счастью, охранника не наблюдалось, и Бьёрн пошёл к дому.

***

В большой светлой комнате, на простынях из паучьего шёлка, после бурно проведённой ночи отдыхали Аластор и Доркас. Несмотря на бессонную ночь, они были бодры и готовы к новому дню.

— Милая, выходи за меня замуж, — с нежным выражением, несвойственным его суровому лицу, предложил Грюм. — Я люблю тебя.

Его мускулистая рука легко пробежалась по её коротким волосам. Женщина прищурилась, как довольная кошка: и лукаво посмотрела на своего любимого.

— А я думала, что ты уже никогда не решишься, Аластор. Вы, мужчины, как только слышите о браке, стараетесь тут же удрать подальше.

— Я воин, — рыкнул Грюм. — Я не такой. Я же вижу, что тебе тоже нравится быть со мной.

— И в постели, и в бою, — согласно кивнула Доркас и закинула на него точёную ножку. — Докажи мне это делом, любимый, раз ты хочешь меня… видеть своей женой…

Солнце ещё не поднялось в зенит, как Доркас Медоуз и Аластор Грюм уже аппарировали к поместью Прюэттов. Их ждали предупреждённые заранее братья-близнецы. Грюм раздал обоим рыжим парням маски с балахонами, точь-в-точь как у «Пожирателей смерти».

— Слушайте меня, — прорычал Грюм. — Альбусу нужна провокация. Общественное мнение и Министерство Магии должны быть на нашей стороне. Пора показать истинное лицо Пожирателей. Начальник центра сети летучего пороха — прихвостень аристократов. Надо его дискредитировать. На этой должности «Ордену феникса» нужен лояльный волшебник. Тогда мы сможем контролировать перемещения по каминной сети, и тёмные ублюдки будут у нас как на ладони.

— Короче, Аластор, просто скажи, кого надо убить, — кровожадно ухмыльнулся Фабиан. — Хватит пихать в уши шерсть пушистика. Оставь планирование Дамблдору, старина, — рыжий маг сверкнул белозубой улыбкой.

— Поговори мне, салага! — рыкнул Аластор. — В общем, вот тебе «Оборотное зелье» и волос Августуса Ранкорна. Накажем дурака за глупость. Нормальный маг регулярно должен проводить ритуал «Отсечение плоти». Постоянная бдительность!

— Успокойся, Аластор, — погладила его по плечу Медоуз. — Я с тобой полностью согласна, но сейчас у нас дело, а мы не на плацу, и Прюэтты не твои кадеты.

— Ладно, — проворчал Грюм. — В общем, слушайте мой план: аппарируем домой к Крессвелам и убиваем всех, кроме младшего сына. Мелкий сопляк учится в Хогвартсе. Он послужит свидетелем обвинения, да и потом, в школе, повлияет на мнение учеников нашего любимого Гриффиндора.

— А кто эти Крессвелы? — поинтересовался второй близнец, пока Фабиан пил «Оборотное» зелье.

— Магглорожденый тюфяк, учился на Пуффендуе и женился на маггле сразу после школы. Любовь у них, видите ли, — спокойно пояснила Медоуз, помогая Грюму застегнуть маску. — А то, что дети будут магглами или слабосилками, его не волновало. Старшие дети пошли в неё, а младший с какого-то перепуга родился волшебником. Теперь у Минервы под боком учится: на первом курсе. Она сама предложила его использовать для акции.

— Магглокровок не жалко, — махнул рукой Фабиан, оглядывая свою новую внешность и расправляя одежду. — Ну и урод же этот Ранкорн.

— Морда у тебя, братец, шикарная! — развеселился Гидеон, — как у садового гнома. Сразу видно родственников Армандо Тикнесса.

— Хватит болтать, — оборвал веселье Грюм. — Пора выдвигаться. Заходим. Используем «Круциатус». На всех, кроме мелкого. Ясно? Потом валим родителей и старших сестёр. И побольше крови, мяса! Чтоб мелкий проникся моментом. А потом ты, Фабиан, снимаешь маску и пафосно говоришь какую-нибудь ересь о чистоте крови и «Пожирателях смерти». Добавляешь про величие Волдеморта и скорый конец всем магглорожденным. Сообразишь сам, короче.

Братья одновременно кивнули и стали надевать маски. Все четверо мнимых Пожирателей дружно аппараровали к точке назначения. Совершенно не скрываясь, Грюм выбил дверь маленького коттеджа ногой и ловко ворвался в гостиную, держа наперевес палочку и тут же смещаясь в сторону с вероятной линии атаки. Следом за ним в дом заскочили и все остальные. Обедающая семья не успела даже удивиться.

Всё прошло, как и рассчитывал Грюм. Кассвел не смог дать достойный отпор, хоть и пытался. Поэтому и умер легко, по сравнению с остальными. «Секо» в исполнении Доркас Медоуз снесло ему голову. Кровью из обрубка шеи окатило всех сидящих за столом людей, а дальше началось театральное представление. Все четверо со знанием дела издевались над жертвами, а в конце жестоко убили. В итоге разгорячённые лёгкой победой боевики аппарировали прочь, а под столом остался сидеть белый как мел Дирк Крессвел, с пустыми равнодушными глазами.

Через час приехала полиция, вызванная соседями, и обнаружила ужасающую по своей жестокости картину. Дирка забрали в больницу, где его уже вечером навестил неприметный сотрудник ДМП. Он, не церемонясь, оглушил всех в больничной палате, кроме Крессвела, подошёл и сел на его кровать.

— Ты меня слышишь, Дирк? — пощёлкал пальцами маг, направляя палочку на мальчика. Тот медленно перевёл взгляд на волшебника.

— «Легилименс!» — не стал тянуть маг, едва только встретился с пустыми глазами подростка.

Увиденное в памяти мальчика, впечатлило привыкшего ко всякому следователя, а конец вообще привёл в ступор. Однако вина́ Ранкорна и «Пожирателей смерти» была очевидна. «Теперь вы поплатитесь: твари!» — заскрипел зубами ДМПшник, выходя из сознания Крессвела. После чего приложил палочку к виску подростка и плавным движением вытянул светящуюся нить.

— Твои воспоминания послужит доброму делу, малыш, — участливо улыбнулся волшебник. — А сейчас уберём шок и приглушим остроту воспоминаний, иначе ты руки на себя наложишь, после такого-то ужаса. «Обливейт!»

Подросток застыл, а волшебник аккуратно, насколько мог, поработал с его памятью. Тот ничего не забыл, но мальчику теперь казалось, будто трагедия произошла давно, и он успел примириться с потерей.

В тот же день материалы расследования были на столе у Крауча, и Бартимеус не стал медлить. Он лично арестовал Ранкорна и, несмотря на нелепые оправдания, приказал отправить его в Азкабан.

«Я вас всех предупреждал!» — мысленно зарычал Крауч, опрокидывая в горло стакан огневиски. Просмотренные воспоминания мальчика тоже не оставили его равнодушным. Он живо представил себя в похожей ситуации. Гибель любимой жены и сына Бартимеус не смог бы пережить. А слаженная команда «Пожирателей смерти», если нападёт неожиданно, может даже сильному волшебнику не дать возможности спастись. Тем более, по силе используемых заклинаний, которыми убивали Крессвелов, было ясно, что под масками действуют аристократы. Подобный стиль магии недоступен ни одному ребёнку, воспитываемому у магглов.

«Туда тебе и дорога, Ранкорн, — Крауч выпил ещё стакан огневиски. — Думал, наверное, что мальчик от шока не сможет ничего рассказать, а применять легилименцию к детям никто не будет? А вот тут ты ошибся, подстилка Волдеморта. У ДМП есть на это право!»

— Сэр. Вы решили остаться на ночь? — заглянул в кабинет секретарь.

— Собираюсь я, — проворчал Крауч, пряча бутылку. — До завтра, Джереми. Можешь быть свободен.

Уже накидывая мантию, Бартимеус решил, что наймёт специалистов, чтобы обновить защиту на доме и купить несколько мощных порт-ключей, способных пробить антиаппарационный купол. «Надо обезопасить семью», — мелькнула у него последняя мысль перед тем, как он растворился в зелёном пламени.

***

В директорской башне вспыхнул камин, и в огне появилась голова Грюма.

— К тебе можно, Альбус?

Дамблдор поднялся из-за стола и подошёл к камину. Взмахом палочки дав разрешение на вход, он неспешно вернулся на место. Грюм появился в кабинете, едва только Дамблдор со всем удобством расположился за столом. Очистив пепел с мантии невербальным заклинанием, Грюм с довольным видом подошёл к креслу и сел.

— Здравствуй, Аластор, — приветливо улыбнулся Дамблдор. — Есть новости? Судя по твоей довольной физиономии, неожиданностей не возникло?

— Да какие неожиданности могли там случиться, — ухмыльнулся Грюм. — Обыватели, мля. Прюэтты, Альбус, отмороженные совсем. Может, и правда, древняя кровь слишком черна? Рыжие придурки вовсю от «Круциатуса» балдели, чтоб им…

— Они нам нужны, Аластор, — вздохнул Альбус. — Не разбив яиц, омлет не приготовить. Нам пока тоже придётся быть жестокими. Иначе с Риддлом не справиться.

— Почему ты сам его не вызовешь на дуэль, как Гриндевальда? — спросил Грюм, с благодарностью принимая кружку чая. Сделав шумный глоток, он довольно сощурился и продолжил:

— Ты же великий маг, а Волдеморт — поднявшийся на запретных ритуалах полукровка. В памяти тех, кто его видел в последнее время, он выглядит уже не совсем как человек. Глаза красные, в морде что-то змеиное появилось. Как есть тёмные ритуалы. Точно тебе говорю!

— Я не хочу, Аластор, переносить войну на территорию Хогвартса. По древнему соглашению директор имеет право сражаться только за школу. Иначе с подпиткой источника такой маг вполне способен захватить власть в стране.

— И что будет, если ты всё же вмешаешься в эту войну сам? — хмыкнул Аластор. — Веришь до сих пор в самосознание магии. Это же бред, Альбус.

— Рисковать не хочется, — сверкнул очками Дамблдор. — Я думаю, справиться с Риддлом способ найдётся. Тем более сейчас его действия играют нам на руку.

— Убийства и террор нам на руку? — Грюм едва не выронил кружку на колени. — С ума сошёл?

— Аластор. Ты всегда был простым боевиком, а надо мыслить глобально. Пора очистить землю старушки-Англии от аристократии. Эти замшелые ретрограды тянут нас вниз. Маги больше не развиваются, старый друг. Мы деградируем! Сколько заклинаний было придумано в этом веке, а новых зелий? Молчишь?

Грюм задумчиво сморщился, прихлёбывая чай. Дамблдор поставил стакан на стол и горячо продолжил:

— Возможно, потомки и проклянут меня, но я стараюсь не ради власти и денег, их у меня хватает. Я всё делаю для высшего блага, Аластор! Когда-нибудь оба мира объединятся, взяв друг от друга лучшее. Мы достигнем небывалого расцвета. Но для этого нам с тобой придётся испачкаться в драконьем навозе. И возможно, заплатить самую высокую цену. Но будущее покажет, кто был прав. Я или Том.

— Ты во всём этом намного больше понимаешь, Альбус, — тяжело поднялся с кресла Грюм. — Я с тобой, что бы ни случилось. Мы с Медоуз планируем пожениться следующей весной, приглашаю тебя быть шафером на нашей свадьбе. У нас с Доркас близких родственников нет, мы последние в своих семьях. Будешь свидетелем с обеих сторон?

— Спасибо, Аластор. Я с удовольствием принимаю это приглашение, — тепло улыбнулся Дамблдор. — Рождение новой семьи, наследники, это так прекрасно. Я думаю, что весь «Орден феникса» будет счастлив поздравить вас с этим событием. Вы с Медоуз будете прекрасной парой, мой друг. Я очень рад за вас!

Грюм уже давно ушёл, а Дамблдор стоял у окна и мрачно следил за тучей, наплывающей со стороны Запретного леса. Мысли крутились в его голове не менее чёрные. «Если Грюм и Медоуз поженятся, «Орден феникса» потеряет сразу двух лучших бойцов. А рождение детей точно поставит крест на дальнейшем участии этой парочки в активных боевых действиях. Страх за детей будет висеть на обоих волшебниках тяжёлой ношей. Простите меня, но ради высшего блага одному из вас придётся умереть».