Бьёрн Магнуссон

Глава 30 Лето после третьего курса

Тишину подземелий Слизерин-мэнора в клочья разорвал яростный вопль. На каменном столе, как и в прошлый раз, сформировалось тело человека. Какое-то время его крутили судороги, оно хрустело и перестраивалось, пока не стало таким, как прежде. Почти. Что-то неуловимо поменялось в облике тёмного лорда, и не сказать, чтобы эти изменения были хорошими. Сейчас его тело гораздо меньше было человеческим, чем раньше. Волосяной покров остался только на голове, кожа немного неестественно блестела, словно у недавно вылупившихся змей. Волдеморт открыл глаза, в глубине которых негасимо заплясали алые искры. Чёрные полотнища магии, видимой даже обычным зрением, кружили вокруг него, впитываясь в тело. Злость и ярость, вот чувства, которые он испытал в первые же секунды пробуждения.

Мордредов Дамблдор снова сумел его обмануть. Письмо было однозначно про́клятым, хотя магия мэнора и даже проверка домовиков не показала вредоносных чар, наложенных на послание. Старик как-то умудрился проклясть «Драконьей Оспой» письмо, но тёмный лорд не представлял себе, как можно было так сделать. Однако это не отменяло того, что от подобных проклятий нужно обязательно застраховаться.

Во-первых, письма от подозрительных отправителей лучше не читать вообще, а сразу уничтожать. Кому срочно надо будет с ним связаться, пусть передаёт сообщение лично или через доверенных людей, вхожих к Волдеморту. Во-вторых, надо поставить метки не только ближнему кругу, но и другим доверенным магам. Это позволит оперативно получать информацию. И, в-третьих, надо проинструктировать домовиков, чтобы они следили не только за злонамеренной магией, вложенной в письма, но и отслеживали общее ощущение от послания. Если оно несёт вред, то нет разницы, каким образом будет осуществлено покушение. Правда, тогда волшебники не смогут получать обычные письма с угрозами и предупреждениями, но его людей можно будет информировать через метку, а на остальных Волдеморту было плевать. Главное, это обезопасить сторонников.

Тёмный лорд спустился с холодного камня и призвал палочку. Трансфигурировал на теле обычную чёрную мантию и поднялся из подвала. На том месте, где он умер, на полу остались осколки и жирный чёрный пепел. Волдеморт зло скривился и восстановил зеркало с помощью «Репаро», а остальное сжёг. Он посмотрел на своё отражение, и его лицо вновь исказилось от ярости. Теперь у Риддла не было ресниц и бровей, а губы стали более бледные и впалые. Зеленоватый цвет лица делал его пародией на инфернала. Волдеморт ещё раз брезгливо оценил свою новую внешность и, не удержавшись, наложил на себя иллюзию прежнего облика. Теперь он вновь выглядел, как голубоглазый брюнет лет тридцати с правильными, даже красивыми чертами лица.

Способ возрождения, придуманный гениальным Годелотом, всё-таки имел некоторые неприятные изъяны. Во-первых, изменение внешнего облика, а во-вторых, Волдеморт понял, что с трудом сдерживает ярость. Хотелось крушить, залить всё вокруг «Адским пламенем», а потом пытать каждого, кто посмеет на него косо посмотреть. Однако железная воля тёмного мага, привыкшего к отрицательным эмоциям, не позволила вырваться этим желаниям на поверхность и затопить сознание. Пусть подобные чувства и доставляли определённые неудобства, но он с этим справится. Никто не обещал, что дорога к величию будет лёгкой.

Волдеморт мысленно пожелал связаться с Абраксасом Малфоем, и тот немедленно отозвался. Тёмный лорд аппарировал в поместье своего преданного сторонника, а сам Малфой уже встречал его возле ворот.

— Как наши дела, Абраксас? — холодно спросил Волдеморт.

— Всё идёт по плану, мой лорд, хотя эта болезнь, что поразила вас месяц назад, унесла ещё много жизней. Почти всё старшее поколение и часть наших друзей.

— Кто? — яростно прошипел Волдеморт, заставив Абраксаса отшатнуться. По лицу тёмного лорда, как будто пробежала рябь, сквозь которую проступило что-то змеиное.

— Мои родители и родители всех из ближнего круга, — горестно скривил губы Малфой. — Из наших соратников погибли ваши школьные друзья: Мальсибер, Розье и Лестрейндж.

Тёмная удушающая волна магии рванула во все стороны от Волдеморта, заставив Малфоя упасть на землю, а стёкла в особняке осыпаться с громким звоном. Несколько грациозно гуляющих в парке павлинов взорвалось кровавыми брызгами. Сказать, что Волдеморт был в ярости, было бы явным преуменьшением. Сейчас его состояние напоминало готовый взорваться вулкан. С огромным трудом он усмирил разбушевавшуюся внутри магию и уже спокойно посмотрел на валявшегося у его ног Малфоя.

— Встань, Абраксас. Надо срочно собрать всех наших людей. Дай мне свою руку.

Не поднимая глаз, испуганный Малфой протянул левую руку и обнажил предплечье. С мимолётным удовлетворением Волдеморт заметил, что ладонь верного последователя сильно дрожит, но не стал ничего говорить. Он ткнул палочкой в изображение черепа со змеёй и зашептал на парселтанге приказ. Сейчас все носители метки почувствовали зов своего лидера и поняли, куда им следует аппарировать.

Буквально через минуту, перед оградой мэнора в портальных вспышках начали появляться волшебники. Их становилось всё больше, пока все носители чёрной метки не предстали перед своим господином. Волдеморт в сопровождении Малфоя вышел за ограду и остановился перед скоплением людей в чёрных мантиях. Безликие серебряные маски смотрели на него, но Волдеморт чувствовал, как жадно и с радостью рассматривают его лицо «Пожиратели смерти».

— Друзья мои, — вкрадчиво прошипел Волдеморт. — Я рад видеть вас живыми и полными сил. Коварный враг нанёс неожиданный удар по нашим семьям, и мы не оставим это без последствий для противников.

Толпа удивлённо загомонила.

— Да, друзья мои, — продолжил немного громче, тёмный лорд. — Эта страшная болезнь, которая поразила меня, убила наших родных и близких, она не возникла сама собой! Это не та, «Драконья оспа» от которой помогает вакцина Генхильды из Горсмура. Это какая-то новая её версия, гораздо более смертельная, чем раньше. И у распространения этой заразы есть источник. И это Дамблдор, друзья мои!

Удивлённое молчание было ему ответом. Даже то, что великий светлый волшебник был противником партии «Пожирателей смерти» не меняло мнения большинства магов о выстроенном годами образе добродушного директора единственной школы магии. Чудаковатого и, в общем-то, совершенно безобидного волшебника, привыкшего одеваться в цветастые мантии. Почти никто не помнил, что Дамблдор победил сильнейшего тёмного мага Гриндевальда. За тридцать лет, что прошли с тех пор, эта история успела забыться, тем более что сам великий светлый волшебник об этом не упоминал на каждом шагу. А большинство английских магов, в то или иное время, училось в Хогвартсе. В Англии Дамблдора многие дети считали похожим на доброго дедушку Мерлина, который просто не может быть злым. А магглорожденные ученики видели в нём Санта-Клауса. И тот и другой образ, никак не мог ассоциироваться с чем-то плохим. И пусть сейчас чистокровные волшебники, вступившие в партию Пожирателей смерти, выступали против идей министерства магии по сближению с магглами, но лично к Дамблдору никто не испытывал ненависти. Тёмный лорд с усмешкой обвёл взглядом ошарашенную толпу.

— Месяц назад мне пришло письмо от директора. В нём старый маразматик предлагал мне и всем вам, добровольно отправиться в Азкабан, — объяснил Волдеморт. — Я, естественно, только посмеялся над его предложением и, как оказалось, зря. Письмо было отравлено «Драконьей оспой». Целитель моего доброго друга Абраксаса, — Волдеморт кивнул на бледного Малфоя, стоя́щего чуть позади, — диагностировал у меня эту болезнь и даже не побоялся признаться, что она может свести меня в могилу.

Толпа напряжённо застыла. В этот миг даже дыхание стоя́щих перед ним людей, будто прекратилось. В оглушительной тишине Волдеморт плавно выпустил энергию из источника, и все вокруг почувствовали его мощь. За пару ударов сердца давление магии выросло настолько, что волшебники стали опускаться на колени.

— Я великий маг! — прогремел Волдеморт. — У меня со смертью особые отношения. Я сбросил оковы человеческой слабости, и теперь я бессмертен. Меня невозможно убить. Только я могу привести волшебный мир к процветанию, а вас всех на вершину власти!

Тёмный лорд ещё немного подержал плотность магического облака, а потом плавно вобрал всё в себя. Пожиратели смерти облегчённо выдохнули, но подниматься никто не спешил.

— Нам следует обезопасить свои семьи от этой угрозы, — вновь вкрадчиво прошипел Волдеморт. — А ещё мы обязаны отомстить нашим врагам. За смерть близких, за предательский удар, выкосивший столько чистокровных магов. Надо найти того, кто рассылал эти письма по вашим домам и уничтожить тварь, принёсшую так много горя нашим семьям. А потом дойдёт дело и до Дамблдора. Если он не побоится сразиться со мной на дуэли, конечно. Но я уверен, что старик предпочтёт отсиживаться в замке за спинами детей. В месте силы, где он, как директор, имеет связь с источником Хогвартса. Ничего, когда у него не останется верных сторонников, что исполняют его приказы, Дамблдор ничего не сможет нам сделать, а мы придём и уничтожим его прямо в Хогвартсе!

Волшебники благоговейно смотрели на своего лидера. Он сумел обмануть смерть, не умер от этой страшной эпидемии, потрясшей магическую Англию. И хотя некоторые не поверили, что во всём виноват Дамблдор, тем не менее все решили воспользоваться инструкциями Волдеморта, как обеспечить безопасность мэноров. И сейчас маги разлетелись по домам, чтобы отдать домовикам новые приказы и поговорить с членами семьи.

— Ты тоже предупреди своих, — повернулся Волдеморт к Малфою. — А я навещу дома наших погибших друзей. Надо же помочь их детям. Рассказать, кто виноват в смерти родителей и предупредить об угрозе от старика.

— Да, мой лорд, — согласно поклонился Абраксас и быстро зашагал в сторону мэнора. Он тоже торопился поговорить с родными и предупредить домовиков. Абраксас очень ценил свою внешность, и смерть от «Драконьей Оспы» казалась ему просто чудовищной. Подобной судьбы он не желал ни себе, ни сыну.

Волдеморт вышел из аппарационного вихря и зашёл на территорию Лестрейндж-мэнора. Он не стал тратить время на пешую прогулку от аппарационной площадки до особняка, а превратившись в чёрный дым, за несколько секунд добрался до здания и легко взбежал по ступеням. Открывший дверь домовой эльф низко поклонился и сказал, что немедленно сообщит хозяевам о могучем волшебнике. Волдеморт по-хозяйски проследовал в гостиную и расположился в одном из кресел. Через минуту в комнату вбежала Беллатриса и тут же запрыгнула ему на колени.

— Мой лорд! — восхищённо прошептала она ему куда-то в шею. — Я так соскучилась. Вы так долго были заняты чем-то важным. У нас тут столько всего произошло. К несчастью, умер лорд Лестрейндж, а Руди в растерянности, что теперь делать.

Волдеморт с трудом удержался, чтобы не сбросить женщину на пол. Чужие прикосновения почему-то были до ужаса неприятны. Как будто на него наложили «Инкарцеро» и обсыпали чесоточным порошком. Ему страстно захотелось наложить на Беллатрису «Пыточное» заклятье и наблюдать, как она корчится от боли и страха.

С трудом подавив это несвоевременное желание, он погладил её по голове и ласково прошептал:

— Мы на войне, Беллатриса. Просто это не видно со стороны. Враг нанёс подлый удар, от которого пострадали наши соратники. Лишь я, благодаря своему могуществу, смог избежать тяжёлых последствий этой вероломной атаки. В отличие от моих преданных сторонников.

— О, милорд, — ещё теснее прижалась Беллатриса, начав тереться об него словно кошка. — Да... я чувствую ваше могущество. Оно стало ещё более велико, чем прежде.

От немедленного «Круциатуса» Беллатрису спасло только появление Рудольфуса и его младшего брата. Оба Лестрейнджа хоть и выглядели хмуро из-за смерти отца, но смотрели на Риддла с надеждой и уважением.

— Здравствуйте, лорд Волдеморт, — поклонились братья. — Как хорошо, что вы почтили нашу семью своим визитом.

Беллатриса наконец-то соскочила с его колен и устроилась в кресле по соседству. Лестрейнджи сели напротив, в ожидании, что скажет тёмный лорд. Риддл незаметно выдохнул, глубоко загнал раздражение, вызванное бесцеремонностью Беллатрисы, и растянул губы в приветливой улыбке.

— Я тоже рад видеть вас, господа. Мне очень жаль, что ваш отец был убит. Хочу сказать, что его смерть — это тяжёлая утрата для нашей организации. Я рассчитываю на то, что вы займёте его место. Дамблдор и его прихвостни послужили причиной его гибели. Уверен, что ваши сердца жаждут мести, и я готов вам дать возможность отомстить за него.

— Конечно, лорд Волдеморт! — чуть не подскочили Лестрейнджи. — Что нужно делать?

— Я предлагаю вам всем войти в мой ближний круг, — выдержав паузу, ответил Риддл. — Опознавательным знаком избранных волшебников, служит Чёрная метка на левой руке. Только самые лучшие могут быть удостоены этим знаком. Я считаю, что это про вас. Подойди ко мне Рудольфус!

Старший Лестрейндж мгновенно поднялся с кресла и подошёл к тёмному лорду.

— Протяни свою руку, — приказал Волдеморт.

Рудольфус с трепетом выставил вперёд левую руку и начал судорожно закатывать рукав. Дождавшись, пока он закончит, Волдеморт взял двумя пальцами палочку и направив её на предплечье Рудольфуса, зашипел на парселтанге. На коже стал проступать чёрный череп, а из его рта начала выползать змея. Лестрейндж, закусил губу и с восторгом наблюдал за колдовством. Когда всё было кончено, он низко поклонился и выдохнул, с трудом сдерживая торжествующую улыбку:

— Это великая честь! Спасибо, мой лорд. Вы не пожалеете, что наградили меня своим доверием.

— Я в этом уверен, Рудольфус, — слегка улыбнулся Волдеморт и перевёл глаза на младшего брата. Рабастан взглядом попросил разрешения и, увидев еле заметный кивок, тут же очутился рядом и упал на одно колено.

— Я буду предан вам, мой лорд, — восторженно пробормотал он и начал расстёгивать пуговицу на рукаве рубашки. Через минуту Рабастан стал обладателем такой же татуировки на предплечье и занял своё место в кресле.

— Мой лорд! — Беллатриса умоляюще посмотрела на Волдеморта. — Позвольте мне тоже присоединиться к «Пожирателям смерти». Клянусь, я буду верна вам всю жизнь!

Волдеморт с сомнением посмотрел на Беллатрису и нехотя кивнул. Дело в том, что он не знал, как подействует метка на женщину. Не нарушит ли это, по сути, рабское клеймо, способности Беллатрисы к деторождению. Внутри что-то дрогнуло в сомнении, но в какой-то момент, Риддл осознал, что ему всё равно. Зачем нужны наследники, когда он собирается жить вечно? Если Беллатрисе не судьба зачать ребёнка, значит, так тому и быть. Ещё один сильный боевик ему не помешает. А у девочки очень хороший потенциал, как и у любого из Блэков.

— Пусть будет по твоему желанию, Беллатриса. Ты тоже войдёшь во внутренний круг нашей организации наравне со всеми.

Молодая женщина грациозно опустилась на колени перед его креслом и протянула левую руку. Глаза её запылали фанатическим блеском. Волдеморт прошипел заклинание и на белоснежной коже проявилась чёрная метка.

— Как она прекрасна, — прошептала Беллатриса, с восторгом рассматривая зловещий рисунок на коже. — Спасибо, мой лорд!

Волдеморт рассказал обо всех возможностях метки, как и остальным пожирателям, а потом Беллатриса позвала его в свою комнату.

Братья остались в гостиной, расположившись рядом. Предстоял важный разговор, откладывать его дальше не имело смысла.

— Рабастан, — Рудольфус серьёзно посмотрел на младшего брата. — Отец хотел передать тебе власть над родом Лестрейндж, и я всецело поддерживал его решение. Как ты знаешь, мы с Беллатрисой не являемся мужем и женой, а оформили этот брак из-за желания нашего лорда. Я вообще не планирую иметь детей. Но роду нужны наследники. Поэтому, как только ты выберешь достойную женщину, я сразу же передам тебе власть над родом.

— Я понял, брат, — склонил голову Рабастан. — Через год я заканчиваю Хогвартс и постараюсь не тянуть с поиском невесты. Роду нужно продолжение, не хотелось бы, чтобы всё досталось боковым ветвям. Предки не простят нам такого предательства.

— Ты хороший брат, — похлопал его по руке Рудольфус. — Я горжусь тобой, Басти.

Они одновременно перевели взгляд на потолок, где со второго этажа особняка доносились счастливые вопли Беллатрисы.

— Великий волшебник, велик во всём, — ухмыльнулся Рабастан, а старший брат тут же попытался отвесить ему подзатыльник, но промахнулся.

— Ты хоть при лорде, этого не ляпни, дурная твоя голова. Можно и на профилактический «Круциатус» нарваться. Больше почтительности, брат. При этом на лицо Рудольфуса тоже выползла похабная усмешка. Оба Лестрейнджа весело заржали и, опасаясь попасться на неподобающих мыслях, решили спуститься в дуэльный зал. Доверие милорда требовалось оправдать, а для этого надо было становиться сильнее.

Довольная Беллатриса свернулась клубочком под одеялом, наблюдая за одевающимся Волдемортом. С её лица не сходила счастливая улыбка.

— Я хочу от вас ребёнка, мой господин, — проворковала она, заставив тёмного лорда замереть. Он медленно повернулся к ней, продолжая застёгивать пуговицы.

— Сейчас идёт война, Белла. Ты сама это видишь. А на войне гибнут. Я не хочу, чтобы у врага появился такой рычаг давления на меня. Ведь для защиты своего ребёнка, я утоплю Англию в крови.

— Мне всё равно, мой господин. Я верю, что в ваших силах нас защитить. Или отомстить… — от обожающего взгляда Беллатрисы Риддлу внезапно стало не по себе. Возможно, разговоры о безумии Блэков, были не такими уж и голословными.

— Хорошо, Белла. Я обещаю тебе подумать над этим. Разберёмся с Орденом Феникса, уничтожим всех магглолюбцев, тогда вернёмся к этому разговору. Сейчас ты понадобишься мне в ином качестве. Я буду тренировать тебя, как боевика.

— С радостью, мой лорд, — тут же подскочила с кровати молодая женщина.

Волдеморт десяток секунд полюбовался её совершенным телом, а потом продолжил одеваться.

— Не сейчас, Белла. Мне нужно встретиться с детьми наших погибших соратников. Они не должны предаваться унынию. Нас всех ждёт победа.

Волдеморт и Беллатриса спустились, но братьев там не застали. Риддл попросил передать, что свяжется с ними при помощи метки, попрощался с Беллатрисой и аппарировал.

В этот день он побывал в гостях у Мальсиберов и Розье, а в течение недели встретился с каждым будущим наследником рода. Поговорил с осиротевшими мальчишками и пообещал им, что примет в «Пожиратели Смерти», сразу по окончании Хогвартса. А пока это время не пришло, он потребовал с них усиленно заниматься боевой магией.

— Мы выясним, кто был виновником в смерти твоего отца, — говорил он каждому из подростков. — А на каникулах я познакомлю вас с Антонином Долоховым. Этот достойный маг хоть и русский по происхождению, но предан нашему делу. Он будет учить вас тёмной магии и некоторым другим навыкам, необходимым для чистокровных волшебников.

Все наследники благородных семей из числа его верных слуг подтвердили преданность идеям Волдеморта, пообещав вступить в «Пожиратели Смерти» сразу после окончания Хогвартса и готовность усиленно заниматься. А уважительное отношение тёмного лорда и открывающиеся перспективы зажигали в каждом юном маге надежду на лучшее будущее. Волдеморт с холодным цинизмом искал и находил нужные слова для каждого из подростков. Он также дал детям тайное задание, выявлять потенциально сильных волшебников и агитировать их на вступление в ряды будущей армии победителей.

***

В этот раз от вокзала Кингс-Кросс Магнуссон предпочёл добираться на метро. «Ночной Рыцарь» — слишком экстремальное средство передвижения.

— Привет, Бьёрн! — улыбнулся Том, глядя на старого знакомого подростка, который ввалился в кабак с несколько ошалелым видом.

— Здравствуйте, мистер Том. — Маггловское метро в час пик может быть похуже «Ночного Рыцаря»!

— Конечно, так и есть, малыш, — хмыкнул бармен, выкладывая на стойку ключи от номера наверху. Затем он взмахом палочки призвал три больших апельсина с кухни и через минуту перед Бьёрном стоял стакан с любимым соком.

— Ты надолго ко мне или снова отправишься в Годрикову Впадину, в гости к миссис Бэгшот?

— На месяц точно, а дальше посмотрим, — Бьёрн даже зажмурился от удовольствия, пригубив любимый напиток. Он выложил плату за комнату и пододвинул золото хозяину «Дырявого Котла». Негромкий звон монет отозвался небесной музыкой в душе́ немногочисленных посетителей кабака. Правда, длилось это всего несколько мгновений, а затем довольный кабатчик убрал всё за стойку.

— Спасибо за сок, Том. Пойду отдыхать, — Бьёрн поставил опустевший стакан и взялся за чемодан.

— Спускайся ужинать, — улыбнулся бармен и принялся заново полировать бокалы. — А хочешь, домовика своего присылай. Вечером тут шумно бывает, сам знаешь.

Бьёрн привычно поднялся по ступеням в комнату на втором этаже «Дырявого Котла». Правда, в этот раз номер был другой, но похож на прошлый, как брат-близнец. Зайдя внутрь, Магнусон позвал Типли и попросил всё хорошо убрать. Домовик маленьким смерчем заметался по комнате, пока та не стала сверкать, как новая.

— Ох, чтобы я без тебя делал, — Бьёрн ласково погладил ушастого слугу по голове.

— Хозяин меня хвалит! — эльф чуть не прослезился от радости, с восторгом глядя на Магнуссона.

После этого Бьёрн выдал домовику кошелёк и попросил закупиться на Косой аллее всем необходимым. Он по опыту знал, что ему понадобятся восстанавливающие зелья и много еды. Как только домовик вернулся с покупками, Бьёрн принял душ и забрался в постель, а эльф спрятался в углу, как обычно, и стал бдительно наблюдать за хозяином.

Бьёрн мгновенно уснул и сразу же оказался в привычном кабинете. Не став заниматься чтением стоя́щих на полках книг, он сосредоточился на вызове Гриндевальда. Тот довольно долго не появлялся и чтобы не скучать, Бьёрн всё-таки вытащил первую попавшуюся книгу и стал её изучать. Время пролетело незаметно, и вот, посреди комнаты, рядом с больши́м кожаным диваном, из тьмы начала формироваться фигура наставника. Какое-то время он мерцал, а потом сделался плотным. Бьёрн с недоумением рассматривал безобра́зные шрамы, появившиеся на лице Геллерта.

— Шайсе! Как приятно вновь чувствовать магию, — радостно ухмыльнулся Гриндевальд, с удовольствием наблюдая, как следы преклонного возраста, а главное, последней встречи с Альбусом, постепенно исчезают. Через пару минут он уже видел себя прежнего. Геллерт удовлетворённо провёл рукой по гладкому подбородку и довольно откинулся на мягком диване. В его ладони тут же появился стакан огневиски со льдом, и Гриндевальд даже зажмурился от наслаждения, оценив чудесный аромат благородного напитка.

— Растёшь, Бьёрн, — ухмыльнулся бывший тёмный лорд. — Понимаешь, как привести наставника в чувство.

— Что с вами произошло, герр Гриндевальд? — Бьёрн с опасением посмотрел на узника Нурменгарда. — Да вас как будто тролль обглодал!

— Ерунда. Просто неожиданный визит старого друга, — хмыкнул Гриндевальд. — Мы не виделись с ним почти тридцать лет. Претензий накопилось, вероятно. Альбус немного не удержал эмоции. От радости, наверное.

— Это сделал Дамблдор? — совсем обалдел Магнуссон. — Не может быть!

— Оу, не обольщайся его благообразным видом, Бьёрн, — рассмеялся Гриндевальд. — У моего старого приятеля за душой не меньше чёрных дел, чем у меня. Просто Альбус всегда прикрывает их высшим благом, забывая рассказать о том, что он под этим благом подразумевает.

Бьёрн растерянно покачал головой, не в силах поверить.

— Впрочем, давай не будем пока говорить об этом, — Гриндевальд отставил в сторону стакан с огневиски. — Главное это то, что старый мерзавец не смог вытащить из меня правду. Ты очень правильно сделал, когда поступил в Хогвартс под чужой фамилией. И вдвойне замечательно, что я о ней не знал. Когда эта сволочь пыталась вытащить из меня, что я слышал о Вильямсе, мне не пришлось ничего скрывать.

— Дамблдор спрашивал обо мне у вас? — удивился Бьёрн. — Я встретил его случайно на зимних праздниках у миссис Бэгшот. Тогда он ещё расспрашивал, почему я провожу каникулы у неё, а не в приюте.

Гриндевальд вздохнул. Затем скривил губы в саркастической усмешке и обстоятельно пересказал Бьёрну разговор с Дамблдором. Он решил про себя, что следует избавить мальчишку от иллюзий насчёт бородатого поганца. Шайсе! Да Гриндевальд был уверен, что Альбус не оставит Магнуссона в покое, а обязательно постарается привязать его к себе тем или иным образом. Через друзей, через девушку или поманив тайными знаниями. Опыт работы с детьми у бородатого директора единственной магической школы островов был колоссальный. За это время даже посредственность изучит основы психологической обработки детей. А ведь его старый друг посредственностью не являлся. Наоборот, уж в чём он имел таланты, так это в воспитании подрастающего поколения в нужном ключе. Нужном прежде всего ему, естественно. Подобному умению работать с детьми Гриндевальд даже завидовал.

— Вот так, малыш, — ухмыльнулся бывший тёмный лорд и попросил наколдовать ещё огневиски. А после этого рассказал ещё несколько примечательных эпизодов из своей долгой жизни, в которых фигурировал директор Хогвартса. Правда, по словам Гриндевальда, Альбус всегда действовал под «Оборотным» зельем.

«Чтобы не шокировать английскую общественность», как он обычно говорил. — Геллерт продолжал вываливать информацию на Бьёрна.

Особенно Магнуссона ошеломили рассказы об экспериментах на людях, брошенных в концентрационные лагеря. О чём он не преминул тут же поделиться с Гриндевальдом. Однако бывший тёмный лорд только безразлично пожал плечами.

— Великим магом можно стать разными способами.

Он снова сделал хороший глоток и довольно улыбнулся.

— Шайсе! Да мой старый друг — прекрасный тому пример. Мало обладать выдающимися данными, старательно учиться и раскачивать источник, — неопределённо пошевелил пальцами Гриндевальд и горько усмехнулся. — Магия часто ставит нас перед выбором. Остаться обычным человеком, скучным обывателем, магглом с палочкой, как говорят у вас в Англии. Или перешагнуть этот предел и стать великим волшебником. А ведь есть ещё высшие маги. Это те маги, над которыми больше не властно время и пространство. Правда, они, как правило, уходят с Земли куда-то дальше, но мы, смертные, тысячелетиями помним имена и деяния высших. А через какое-то время приравниваем их к богам...

Гриндевальд очень серьёзно посмотрел на Бьёрна и, глядя ему в глаза, произнёс:

— Запомни, мой юный друг, накрепко. Великий волшебник — это тот, кто открыл свой путь в неизведанное.

— А как тогда стать Высшим магом? — не сдержал любопытства Бьёрн.

— Шайсе, малыш! — изумлённо воскликнул Гриндевальд. — Да неужели я бы не попытался им стать, если бы знал, как это сделать? Только представь, какие возможности откроются в этом случае!

На этом разговор по душам завершился, а дальше начались нескончаемые тренировки. Когда Гриндевальд осознал, что источник Бьёрна стал больше в несколько раз, то долго не мог в это поверить. А потом внезапно осознал, что Бьёрн отлично усвоил его уроки по сокрытию собственной силы и очень этому обрадовался. Ведь теперь Геллерт мог передавать Бьёрну действительно серьёзные знания.

Сейчас у Магнуссона хватит сил даже на «Протего Диаболика». Это была гордость Гриндевальда. Гениальное изобретение, позволяющее совместить защиту и нападение в одном заклинании. Его можно было накладывать не только на территорию вокруг себя, но и на врагов. Плохо лишь то, что применение «Протего Диаболика» немедленно вызовет вопросы у всех осведомленных о том, кто его автор. «Значит, Бьёрну надо сделать так, чтобы желающих рассказать кому-нибудь об этом заклинании не оставалось, — тонкие губы Геллерта скривились в жестокой ухмылке. — Надо будет предупредить об этом мальчишку».

Отдельной строкой пошли уроки по родовым умениям Гриндевальдов — артефакторике. Конечно, эта наука, в понимании древнегерманских магов, тоже была далеко не светлой. Иногда Бьёрну даже хотелось спросить, как могли выжить волшебники в те времена, если каждый род имел в запасе столько способов убийства или причинения вреда.

— Вот поэтому раньше маги и были сильнее, — хмыкнул Геллерт. — Как сказал один из работающих на меня сквибов, — «Was mich nicht umbringt, macht mich stärker», — что значит:

— То, что не убивает меня, делает меня сильнее!

***

В конце месяца Гриндевальд предложил отдохнуть пару дней, запастись энергией и устроить тренировочный поединок. Бьёрн уже научился дозировать магию в своём сознании, поэтому накачать проекцию разума тёмного лорда необходимым объёмом энергии, мог без особого труда.

— Тебе самому надо понять границы своих текущих возможностей, — Гриндевальд с предвкушающей ухмылкой огляделся вокруг. Сейчас это был дуэльный зал Хогвартса, построенный в воображении Бьёрна. Геллерт с любопытством рассмотрел помещение и задумчиво почесал нос.

— Убери все эти помосты, тренажёры, диванчики. Пусть будет просто каменный пол. Не надо тратить силы на лишнее. Я буду тебя атаковать, а ты пробуй мне противодействовать.

Бьёрн кивнул и отошёл в противоположный конец помещения. Сейчас в руке Гриндевальда была проекция его старой палочки, и он с видимым удовольствием погладил её шершавую поверхность.

Даже не думая объявлять начало дуэли, Геллерт мгновенно выпустил первое заклинание. Фиолетовый луч ударился в щит «Протего» и через секунду его разрушил. Бьёрн не собирался стоять на месте, он ловко увернулся от следующей атаки и тут же ударил в ответ. Геллерт поставил косой щит, и заклинание Магнуссона легко отлетело в сторону. Темп ударов начал нарастать, и в какой-то момент Бьёрн понял, что не справляется. Слишком сложно было определить тип атак и хотя бы их общую направленность. Гриндевальд, словно играючи, комбинировал Чары и Трансфигурацию. Он не делал различие между тёмными заклинаниями и обычными, создавая их с ужасающей скоростью. Но самое неприятное было в том, что тёмный маг делал это молча и совершенно скупыми жестами. Бьёрну, не привыкшему к такому сражению, приходилось туго. Флитвик всегда громко и чётко произносил заклинания. И если в начале сражения, Гриндевальд колдовал показательно медленно, а Бьёрн всё успевал, то дальше Геллерт резко взвинтил темп, а на теле Магнуссона стало появляться всё больше ран.

— Шайсе. Сражайся, мордредов мальчишка! — сердито рявкнул Гриндевальд и отправил в Бьёрна «Баубилиус». Жёлтая молния пробила и так уже тусклый щит, и изо рта подростка вырвался громкий крик.

— Да что ты за ничтожество? — Гриндевальд, казалось, задался целью довести Бьёрна до края. — Как ты собираешься добраться до своих врагов, если не можешь победить даже проекцию настоящего мага?!

Он бросил «Взрывное» заклятье, и Бьёрна швырнуло на стену, попутно переломав кости. В какой-то момент Гриндевальд даже испугался, что магия сейчас вернёт его обратно в камеру, а мальчишка очнётся где-то там у себя с глубоким истощением. Однако вместо этого случилось нечто неожиданное.

Когда Бьёрн отлетел к стене, злость на обидное поражение захлестнула его с головой. В Хогвартсе он уже превзошёл сверстников и даже ребят постарше. Сейчас достойным противником, по мнению Магнуссона, был только профессор Флитвик, но с ним Бьёрн не мог показывать той магии, которой его обучал Гриндевальд. То, чем щедро делился тёмный волшебник, было отнюдь не спортивными чарами. Нет, вся эта магия была направлена на скорейшее уничтожение врага. Только часть заклинаний допустимо было признать условно-безопасными и то просто потому, что Геллерт считал, что врага можно не только убить, а ещё и обезвредить, чтобы потом использовать в ритуалах и пытках. А сейчас Гриндевальд походя демонстрировал, насколько Бьёрн отстаёт от возможностей «настоящего» волшебника его уровня.

В какой-то момент красная пелена застила глаза Магнуссона. Он не заметил, как принял форму медведя и с рёвом бросился на врага. Его достали обидные выкрики Гриндевальда, надоело прятаться за щитами и уворачиваться. Сейчас будучи единым с духом медведя, он просто хотел добежать до врага и разорвать его на части. Почувствовать на своих клыках горячую кровь, услышать последние удары сердца врага, увидеть в его глазах боль и ужас.

Когда мальчишка принял анимагическую форму, Геллерт презрительно усмехнулся. Животное магичить не умеет. И палочку ему можно вставить только в рот или в задницу. Это лишь у Уолта Диснея животные были способны колдовать, а в настоящем мире это невозможно.

— «Инкарцеро», — спокойно произнёс Гриндевальд, ожидая, что стелющийся в прыжках огромный медведь свалится к его ногам. Однако чёрные ленты верёвок просто не смогли зацепиться за белоснежную шкуру.

— «Бомбарда максима!» — рявкнул тогда Гриндевальд.

Огромная туша приближалась слишком быстро, и даже если зверь сейчас упадёт, то простая инерция может стать опасной. Однако проверенное временем заклинание тоже ни к чему не привело, просто растворяясь в густой белой шерсти.

— «Протего дьяболика» — выкрикнул Гриндевальд, не став ждать, пока зверь не приблизился вплотную. Мысленно он даже успел подумать, как будет потом извиняться, когда Бьёрн позовёт его снова. «Возможно, юному Магнуссону даже придётся обратиться в Мунго, — с неудовольствием подумал Геллерт. — Надо было заканчивать показательную порку раньше. У мальчишки и так достаточно мотивации, чтобы развиваться, не жалея сил».

В этот момент огромный белый медведь прорвался сквозь голубое пламя, но не рассы́пался искрами, чего ожидал Гриндевальд, а в один прыжок подскочил к Геллерту и ударил его лапой. А в следующую секунду Гриндевальд с хрипом и бульканьем очнулся в своей камере в луже крови. Его тело тут же сковало магией и приподняло в воздух. В этот раз жёлтое свечение надолго окутало его. Геллерт с удивлением наблюдал, как с хрустом восстанавливаются сломанные рёбра. Затем собралось из кусочков и стало биться сердце. Лёгкие покрылись полупрозрачной плёнкой, а потом начало нарастать мясо и кожа. Ещё через несколько минут грудная клетка стала прежней.

— Шайсе… — в шоке простонал Гриндевальд, когда жёлтое свечение пропало. — Как он это сделал? Куинни Гольдштейн мне в постель.

Как оказалось, мечтать о смерти, а потом пройти в шаге от неё, почувствовав ледяное касание, стало нелёгким испытанием. В какой-то момент Гриндевальд осознал, что не так уж и хочет умереть. Ничто так не придаёт желания жить, как пролетевшая мимо уха смерть. А самое важное, что понял Геллерт, так это то, что его наследник полон сюрпризов. Конечно, он ещё долго не сможет тягаться с магами уровня Гриндевальда и Дамблдора, но вот смертельно удивить может уже сейчас. Судя по всему, на него плохо действуют заклинания, когда он находится в форме животного. А ещё более интересно было то, что мальчик каким-то образом оказался способен влиять на физическое тело через духовную проекцию. А ведь о чём-то подобном Геллерт краем уха слышал только во время путешествий по Тибету.

Гриндевальд прошаркал к противоположной стене, взял из ниши тарелку с ненавистной баландой и поплёлся обратно. О возможностях Бьёрна следовало хорошо подумать. «Надеюсь, ему не сильно досталось», — вздохнул Гриндевальд и принялся за еду.

Когда Бьёрн влетел в голубое пламя могущественного заклинания, о котором рассказывал Гриндевальд, всё тело будто закололо иглами. Такое бывает, когда возвращается чувствительность в онемевшую конечность. Не в силах избавится от этой боли и будучи в особом состоянии сознания, он подскочил к растерянному Гриндевальду и слегка стукнул его лапой. Каково же было его изумление, когда тёмного мага чуть ли не разорвало пополам. Кривые медвежьи когти сломали ребра и вскрыли грудную клетку с той же лёгкостью, как ребёнок обрывает крылья бабочке. Яркая вспышка ударила по глазам Магнуссона, а в следующий миг он очнулся в своём номере. Рядом метался обеспокоенный Типли и причитал:

— Хозяин, проснитесь! Магия господина бушует. Проснитесь, хозяин Магнуссон.

Бьёрн с трудом перевёл глаза на обстановку в комнате и ужаснулся. В ранее уютном помещении целым оставался только школьный чемодан. Всё остальное было разбито в щепки. На стенах были видны следы огня.

— Типли, — прошептал Бьёрн с трудом. — Давай «Восстанавливающие» зелья. Мне что-то нехорошо.

Домовик мгновенно подлетел к чемодану и щёлкнул пальцами, призывая всё необходимое из расширенного пространства. Тут же вернувшись, он начал заливать Бьёрну светящуюся жидкость из хрустальных флаконов. Только на седьмом по счёту, домовик остановился, когда заметил, как тусклая аура хозяина начала понемногу восстанавливаться.

— Пожалуйста, верни комнату в прежний вид, — Бьёрн с трудом лёг набок. Это простое движение неожиданно отняло много сил, и подросток снова отрубился. Лишь через час, когда зелья, что активно латали его повреждённую энергетику, закончили своё действие, Магнуссон пришёл в себя. В этот раз его разбудил стук в стекло. Почтовая сова сердито смотрела на него с той стороны окна.

— Типли, забери у неё письмо, — слабым голосом попросил Бьёрн.

Домовик угостил ухнувшую сову каким-то мясом, взял конверт и почтительно протянул его Магнуссону.

— Это от Веги, — улыбнулся Бьёрн.

Он взял письмо и вчитался в послание. Подруга предлагала навестить её во Франции. Араминта Мелифлуа открыла кондитерский магазин в Париже и назвала его «Les étincelles sucrées de la magie», а Вега ей активно помогала его украшать.

— Сладкие искры магии? — пробормотал Бьёрн и снова улыбнулся. — Или волшебные палочки в кленовом сиропе?Потом снова повернулся к домовику и попросил:— Типли, дай мне, пожалуйста, ещё пару флаконов зелья. Выпью и лягу спать. Если учитель будет измываться надо мной в таком темпе, боюсь, я скорее попаду в Мунго, чем стану по-настоящему сильным волшебником. Надо сказать ему, что я уеду во Францию на несколько дней. Хотя нет, — задумался Бьёрн. — Лучше скажу ему потом, что ездил навестить подругу, а он пусть пока немного остынет.

Видя как последний, оставшийся в живых, Магнуссон засыпает под собственное бормотание, Типли радостно улыбнулся. Он видел, что сила молодого хозяина растёт, а значит, когда-нибудь они смогут вернуться домой. «И отомстить врагам рода», — внезапно сверкнули красным, обычно зелёные глаза домовика.