Бьёрн Магнуссон

Глава 46 Жаркое лето 1976 года

Занятия с Гриндевальдом давались тяжело. Как только тёмный лорд понял, что Бьёрн изрядно прибавил в силе, то увеличил нагрузку. В деревне оборотней Магнуссону казалось, что вот оно! Рост магии наконец-то вывел его на уровень сильнейших волшебников. Вот только уроки Гриндевальда в очередной раз показали, что это не так.

Бьёрн ощутил, что он только в начале пути, и это стало крайне неприятным открытием. А ведь Геллерт пользовался его силой в этих сражениях. Что бы случилось, доводись им встретиться на дуэли, когда Гриндевальд был на пике могущества? Да он бы раздавил его, как букашку. Бьёрн не понимал, как можно стать таким сильным волшебником за столь короткое время.

Он рассказал Гриндевальду о свитках, которые получил от Пернеллы, напомнил о перстнях Дамблдора. Они серьёзно обсудили проблему с Фламелями, и Геллерт долго ругался, услышав выводы Бьёрна.

— Как жаль, что мне так и не удалось спалить Париж, — Гриндевальд зло сверкнул глазами. — А ведь я вначале даже не собирался лезть на Восток. Зачем? Мне бы хватило Европы. Не могу понять, что меня тогда подтолкнуло? Ведь мы же мирно договорились со славянскими волхвами. Даже думали поделить поровну пару восточноевропейских стран.

— А потом? — Бьёрн с любопытством посмотрел на Геллерта.

— А потом мне из-за козней Дамблдора не удалось стать председателем МКМ. Он со своей командой юродивых, среди которых был даже маггл, чудом меня обошли, представляешь?! И я в какой-то момент, — Гриндевальд задумчиво провёл пятернёй по волосам, — а в какой момент?..

Внезапно его глаза сузились. Он с минуту молчал, закрыв лицо руками.

— Шайсе. Вот сидишь так, думаешь, что достиг глубин маггловской преисподней, — Гриндевальд криво ухмыльнулся, — а потом понимаешь, что ты ещё в прохладном закутке спрятался. Это была Куини Гольдштейн или как там её звали на самом деле. Легилимент, сильнейший на моей памяти. Да и в целом, красивая ведьма, владеющая невербальной и беспалочковой магией.

Гриндевальд глухо застонал, вцепившись в волосы обеими руками.

— Гольдштейн присоединилась ко мне незадолго до начала Второй мировой войны. Сказала, что хочет выйти замуж за маггла, Якоба Ковальски, кажется, но тот боится, что у неё будут проблемы из-за запретов США. Поэтому она поможет мне объединить маггловский и магический мир, чтобы спокойно выйти за него замуж. Для этого станет мне верной соратницей. А на самом деле она, получается, с помощью легилименции понемногу меняла мои мысли, планы и чувства? Значит, из-за её козней я полез в самоубийственную авантюру? Напал на славянские земли? Чего не собирался делать никогда? — всё быстрее бормотал Гриндевальд, а потом вскочил с дивана и как безумный заметался по комнате.

Бьёрн ошарашенно смотрел на мечущегося немца. Тот бегал, размахивал руками и кричал:

— Шайсе! Ну, как же я мог попасться в эту ловушку? Ведь знал, что она на стороне Альбуса. Они даже не скрывали этого. Понадеялся на свою природную защиту? Ein arroganter Narr! Гордыня, мордредова слабость. Вот что меня сгубило!

— А что с ней потом сталось? — Бьёрну надоело следить за мечущимся Геллертом. — Да успокойтесь вы, наконец, герр Гриндевальд! Сейчас-то уже поздно переживать. Лучше скажите, они с этим магглом Ковальски, поженились?

— Не знаю, — Геллерт растерянно посмотрел на Магнуссона. — Наверное… я не помню…

— А вы можете показать, как они выглядели? — Бьёрн создал стакан огневиски и отлевитировал его к Гриндевальду. Тот выпил, и между ними в воздухе возникло изображение белокурой красивой женщины и толстого черноволосого мужчины, с выпуклыми глазами и круглым лицом.

Бьёрн внимательно всмотрелся в объёмные фигуры и вздрогнул от неприятного чувства.

— Знаете, герр Гриндевальд. Я видел этих двоих не так давно, но у вас они выглядят значительно моложе.

Бьёрн тоже создал изображение, только картинки были из древних манускриптов. Светловолосая женщина позировала с метлой, а мужчина что-то размешивал на рабочем столе. Но было совершенно очевидно, что это одни и те же люди, или как минимум, близкие родственники.

Гриндевальд внимательно сравнил изображения Гольдштейн и Ковальски с фресками и сделал однозначный вывод:

— Да, это они!

Немного успокоившись, бывший тёмный лорд задумчиво посмотрел на Бьёрна и тяжело вздохнул:

— Когда мы первый раз встретились, я надеялся, что ты поможешь мне умереть, едва станешь достаточно сильным. Потом я решил, что передам тебе все свои родовые знания, а в обмен на это, один из твоих потомков наследует род Гриндевальд. Правда, после таких новостей, я больше не хочу умирать так просто. Я совершил немало страшных поступков, и, как оказалось, ещё больше глупых. Вот только теперь сильней всего, я хочу отомстить французам и Альбусу.

— Я на фоне вас, директора, и тем более Фламелей, выгляжу едва вылупившимся птенцом, — скривился Бьёрн, — и неизвестно, когда смогу приблизиться, даже по размеру источника. Как я вам помогу, герр Гриндевальд? Что Фламели, что Дамблдор прихлопнут меня, как надоедливую мошку. Или вы думаете, я могу трансгрессировать в Альпы и вытащить вас из замка? Да я бы даже войти туда не смог, не то, что разрушить вашу тюрьму. Стоит мне, словно истинному гриффиндорцу, броситься вас спасать, меня сначала задержат тюремщики, а потом им на помощь и сам Дамблдор может появиться.

— Правильная месть не терпит спешки, — зло прищурился Гриндевальд. — Просто имей в виду, что мои желания изменились. Будь крайне осторожен с Фламелями. Сделай артефакты из её манускриптов. Покажи, что ты от них в восторге, а потом создай обманку. Даже если Фламели включат тебя в свои интриги, то, по крайней мере, перестанут опасаться. Главное — не показывай виду, что ты их в чём-то заподозрил. Играй обычного амбициозного волшебника, который мечтает прикоснуться к мудрости великих магов.

— Тут мне даже играть не придётся, — Бьёрн хихикнул. — Я уже пять лет пытаюсь стать сильнее.

— Тебе бы устроить нормальное жертвоприношение, — вздохнул Гриндевальд. — Вот мы с Альбусом перемололи миллионы магглов в концлагерях и стали Великими магами. Поверь, нам было на кого равняться.

— На Фламеля? — навскидку спросил Бьёрн.

— И на него в том числе, — Гриндевальд откинулся на диване. — Наш французский великий маг родился в 1330 году, а в шестнадцать лет, когда Фламель почти закончил Шармбатон, почему-то разразилась эпидемия бубонной чумы, самая страшная в истории Европы. Болезнь унесла более пятидесяти миллионов жизней! Будущий великий алхимик — скромный юноша, Николя Фламель их всех принёс в жертву. Энергии было столько, что её часть он запер в камне, который с тех пор продляет жизнь и ему, и жене. Ну и сделался Великим магом, естественно.

— Мой отец был Великим волшебником, но он никого не убивал для этого, — покачал головой Бьёрн. — Думаю подняться до таких высот можно не только с помощью тёмной магии.

— Философский камень может использоваться не исключительно лишь для продления жизни, — ухмыльнулся Гриндевальд, — но и для других целей. Например: прямая передача знаний и сил следующему поколению. Может, когда ты вернёшь своё имущество в Норвегии, то где-нибудь в родовом хранилище обнаружишь маленький красный камешек. Внешне Философский камень напоминает рубин, но на самом деле — это концентрированная энергия миллионов убитых магглов или тысяч принесённых в жертву волшебников. Ты же чувствуешь, как увеличивается сила после жертвоприношений? Я не говорю, что твой отец погубил столько же жизней, сколько и мы, Бьёрн. Вот только Великим магом по-другому не стать. Лёгкого пути нет. Сильным волшебником? Да. Очень могущественным? Шайсе! Да сколько угодно! Вот только выйти за определённые рамки не получится, сколько ни тренируйся.

Бьёрн побледнел и замолчал, а в глубине его тела, мерно пульсировал родовой амулет.

***

В Слизерин мэнор на специальную площадку аппарировали двое волшебников.

— Здорово, Абраксас, — оскалился Долохов. — Когда сынка отправишь в лагерь на обучение?

— Добрый день, Антонин, — надменно кивнул Малфой. — Люциус занимается делами, которые гораздо важнее для чистокровных волшебников, чем отработка «Круциатуса» на магглах. Не спорю, — он взмахом руки, оборвал возмущение Долохова, — будущие боевики нам пригодятся прямо сейчас. В то же время нам потребуются и те, кто будет оплачивать их подготовку. Для войны нужны только галеоны, а обычного мяса можно набрать сколько угодно.

— Я не обычное мясо готовлю, — недовольно скривился Долохов. — Это будущая элита Пожирателей. Сейчас волчата распробуют крови. А потом я дам им почувствовать власть над магглами. И через три-четыре года мы получим целую армию преданных нашему делу волшебников.

За разговором они подошли к крыльцу, где их встречал домовик в наволочке слизеринских цветов. Он поклонился и торжественно произнёс:

— Господа волшебники, лорд Волдеморт ожидает вас в малом зале.

Малфой и Долохов поспешили за ним по коридорам замка и вскоре приветствовали своего лидера. Волдеморт обедал и взмахом руки, предложил обоим гостям присоединиться к трапезе.

— Что расскажете, друзья мои? — Риддл внимательно оглядел ближайших слуг. — Как идёт подготовка молодёжи, Антонин? Есть достойные претенденты для вступления в орден?

— Да, милорд, — резко кивнул Долохов, — лучше всего проявили себя слизеринцы.

— В этом и сомневаться не приходилось, — самодовольно произнёс Малфой.

— А как наши дела в Визенгамоте? — тут же перевёл на него взгляд Волдеморт.

— Похвастаться нечем, — скривился Абраксас. — Дамблдор расставляет на все позиции своих людей. Как председатель Визенгамота, он получил слишком много власти. У нас большие проблемы, мой лорд.

Глаза Риддла зло сверкнули. Тёмный лорд задумчиво посмотрел на стакан огневиски в своей руке.

— Дамблдор… как же он мне надоел. Нам надо найти что-то для него важное. Что-то такое ради чего старик будет готов прийти в ловушку, даже зная о ней.

— У него был брат, — Малфой задумчиво прищурился. — Мне кажется, он сейчас живёт в Хогсмиде.

— Старый, нелюдимый мужик. Держит забегаловку «Кабанья голова», — внезапно произнёс Долохов, заслужив удивлённые взгляды собеседников.

— И откуда ты это знаешь? — Малфой, понимая, что его снова обошли, недовольно поджал губы.

— Мы были там не раз, от местных пьяниц чего только не наслушаешься, — оскалился Антонин. — Правда, самого́ Дамблдора я там никогда не видел, но я и не сижу в кабаках каждый день.

— Узнай мне про него Антонин, — змеиная улыбка разрезала лицо Волдеморта. — Может, этот кабатчик дорог нашему бородатому приятелю?

Дальше они продолжили обсуждать дела, не возвращаясь к проблеме Дамблдора.

Через несколько дней Долохов вновь появился в мэноре и подробно рассказал Волдеморту, что хозяином «Кабаньей головы» действительно является брат директора. Из министерства магии эту информацию тоже подтвердили. Волдеморт поблагодарил Долохова и всерьёз задумался. Све́дений о том, что братья общаются, найти не удалось. В то же время вряд ли Дамблдор останется равнодушным, как только до него дойдут све́дения, что брата похитили. А если прямо указать ему, где Аберфорта можно найти и подготовить встречу? Прикидывая разные варианты, Волдеморт решил, что это будет хорошим способом избавиться от противника. «От Хогвартса далеко, связи с источником у него не будет, только собственная магия и артефакты, — размышлял тёмный лорд, — а значит, я его раздавлю, как клопа! Особенно если сражаться прямо здесь. Магия источника Слизерин-мэнора послужит мне дополнительным усилителем, тогда как Альбус будет наиболее уязвим». Через месяц всё было подготовлено.

***

За окном вдалеке зеленел Запретный лес, но даже сюда в башню доносился приятный сосновый аромат. Дамблдор придавил пресс-папье норовившие разлететься бумаги.

— Ну что, мой хороший, — он погладил феникса по спинке. — Подрезали мы крылышки Риддлу в Визенгамоте? Теперь у него не останется другого выхода, только террор. Минчум взялся вычистить его клевретов из Министерства, а Грюм и Медоуз готовят аврорат к активным действиям. Конечно, у него ещё есть Малфои, но их золото тоже не бесконечно.

В этот момент в одном из шкафов, где жужжали и крутились различные приборы, раздался тоненький писк. Дамблдор озабоченно перевёл взгляд на шкаф и слегка побледнел. Он взмахом палочки призвал устройство на стол и произнёс заклинание. Над странным изделием, которое продолжало противно пищать, соткалась полупрозрачная карта Англии. Красная точка, которую он привык наблюдать в Хогсмиде, находилась в районе Грейт-Хэнглтона.

— Вряд ли Аберфорт решил отправиться в гости к какой-нибудь местной кумушке. Да, мой хороший? — Альбус встревоженно погладил Фоукса. — Давай-ка слетаем в «Кабанью голову». Надо узнать, что там произошло.

Он поспешно стал собираться, раскладывая в карманы мантии артефакты и флаконы с эликсирами. В этот момент в окно впорхнула обычная почтовая сова. Дамблдор забрал послание и ещё сильнее нахмурился. Риддл писал, что его брат похищен для того, чтобы Альбус не отказался от честной дуэли. Он даже любезно приложил к письму порт-ключ, который активируется ровно в полдень и перенесёт Дамблдора на место. Альбус хмыкнул и взмахом палочки отлевитировал медную пуговицу в камин. «Переходить порталом, созданным Томом? Он, что действительно меня за дурака держит? — ухмыльнулся в бороду великий светлый волшебник». Собравшись, Дамблдор посмотрел на феникса и сказал:

— Ну что мой хороший, давай сначала к «Кабаньей голове», а потом посмотрим, что за встречу мне приготовил бывший ученик. Набрался наглости и поверил в собственную неуязвимость, стервец!

Через секунду в кабинете никого не было. Появившись из огненной вспышки на тропинке, Альбус неспешно двинулся к «Кабаньей голове». Внутри всё было разрушено. Видимо, Аберфорт оказал какое-никакое сопротивление нападавшим. Дамблдор отправил патронус, и через минуту из камина выскочила группа авроров. Грюм, увидев Альбуса, опустил палочку и подошёл поближе.

— Что здесь случилось, директор? — настороженно спросил мракоборец.

— Случилось, мой друг, — Дамблдор с грустью окинул помещение взглядом. — Видишь же. Разбитая мебель, трупы, подпалины от заклинаний. «Пожиратели смерти» похитили моего брата.

— Соболезную, директор, — Грюм состроил соответствующую моменту гримасу. — Мы сейчас же начнём расследование.

— Спасибо, Аластор. Запечатайте потом тут всё, чтобы не растащили, — покивал Альбус. — А я отправлюсь в Годрикову Впадину. Может, Аберфорт сумел сбежать и сейчас прячется в доме.

Дамблдор погладил по голове Фоукса, сидевшего у него на плече, и мгновенно исчез во вспышке пламени.

Феникс перенёс Альбуса к подножию высокого холма, у которого, как он чувствовал, находилось скрытое пространство. В стороне виднелись домики деревушки Литл-Хэнглтон, рядом с которой расположилась усадьба Гонтов.

«Похоже, змеи любят гнездиться близко, — хмыкнул про себя Альбус. — Ну что же, пора посмотреть, куда Том спрятал Аберфорта».

Он поднял свою узловатую палочку и сделал сложный жест. Камень на одном из колец замерцал, и во все стороны разошлась волна слепящего белого света. Вокруг ничего не изменилось, но Альбус удовлетворённо улыбнулся. Теперь он чувствовал, где находится нужное место. Дамблдор разлетелся белым дымом, а через мгновение соткался обратно во дворе старинного особняка. «Ого, какая древность, — он с любопытством осмотрелся по сторонам. — Домик времён Основателей, не иначе».

Дамблдор ещё раз пустил поисковую волну, ощущая, как на нём концентрируется защита мэнора.

«Чувствует, гадюка, что мангуст пришёл, — с весёлой злостью подумал Альбус. — Сейчас я разворошу ваше гнездо».

В этот момент из центрального входа в клубах чёрного дыма, летящего словно крылья за спиной, появилась фигура, закутанная в плащ.

— Сколько пафоса Томми, мой мальчик, — Дамблдор весело улыбнулся, поигрывая палочкой. — Скажи, зачем похитил несчастного Аберфорта? Не то чтобы я сильно расстроюсь, если ты его убил, но это просто хамство, мой мальчик. А непослушных детишек следует воспитывать по спине розгами. Помнишь, каково это Томми-бой?

— Ах ты, старый ублюдок! — завопил Волдеморт, вскидывая палочку. — «Авада кедавра!»

Толстой зелёный луч помчался в сторону Альбуса, но тот презрительно хмыкнул, мгновенно создавая металлический щит на пути смертельного проклятья. В ответ Дамблдор запустил стаю трансфигурированных птичек, каждая из которых несла в себе десятки «Бомбарда максима».

«Мордред. Тут самому бы не прибить Риддла раньше времени, — огорчился про себя Альбус. — Томми, вот с чего ты решил выступить именно сейчас? За Визенгамот обиделся, что ли?»

В этот момент дым от сотен взрывов немного рассеялся, и напротив, появилась потрёпанная, но всё же целая фигура тёмного лорда. В отличие от него, Слизерин-мэнора больше не существовало, остались только руины. «Надеюсь, Аберфорт был в подвале, — с лёгким беспокойством подумал Альбус. — Хотя, что это я. Змеи всегда прячут добычу в нору. Значит, с братом должно быть всё в порядке. По крайней мере, огонёк его жизни чувствуется без изменений».

Отбив очередной поток тёмно-магической дряни, Альбус бросил перекачанный магией «Экспеллиармус» в беснующегося противника. Волдеморта протащило по земле, он с больши́м трудом удержал щит. Великий светлый волшебник весело посмотрел, на бывшего ученика. Конечно, Риддл стал намного сильней. Мощь его источника в несколько раз превышала уровень обычного мага, но для Дамблдора, вооружённого Старшей палочкой и другими усиливающими артефактами, всё это казалось детской игрой в песочнице. «Мельчают Тёмные лорды, — ухмыльнулся про себя Альбус, отбивая целую серию из смертельных проклятий. — Ты же сейчас выдохнешься, дурачок!»

Вокруг него под разными углами вертелись стальные щиты, своевременно отражая «Авада Кедавра».

«Столько изучать тёмную магию и в итоге скатиться к одним смертельным проклятьям? Да у него с головой всё хуже и хуже становится от непростительных. Какой скучный поединок, никакого изящества, как бы сказал Фламель», — Альбусу надоело играться с карманным тёмным лордом, и он решил заканчивать. Следующие несколько минут Дамблдор с окончательно утихшим азартом лениво блокировал все атаки тёмного лорда трансфигурацией, стараясь не повторяться в заклинаниях. Чтобы хоть как-то разбавить эту смертельно скучную дуэль

Наконец, Дамблдор резко взмахнул Старшей палочкой и на Волдеморта с небес упал столб огня. Неистово белый цвет луча был настолько ярок, что всё вокруг стало чёрно-белым, как много лет назад на полигоне, находящемся в нескольких десятках километрах от города Аламогордо, штата Нью-Мексико.

Волдеморта распылило на брызги, несмотря на многослойные щиты. Не осталось даже намёка, что здесь стоял человек. Альбус в очередной раз взмахнул палочкой, и огромная плита спёкшегося камня вырвалась из земли. Он отбросил её в сторону, вызвав небольшое землетрясение, и поспешил спуститься в открывшееся подземелье. Через пару минут поисков Аберфорт был найден, признан здоровым и невредимым, после чего порталом был отправлен в «Кабанью Голову» разбираться с последствиями нападения. Альбус проверил подземелья на предмет сокровищ, но ничего не нашёл. Видимо, всё было уничтожено наверху. Даже камень источника разлетелся мелкой графитовой пылью по окрестностям. «Будем надеяться, этот засранец сумеет возродиться, — вздохнул Дамблдор, стряхивая с мантии севшую пыль. — Он ещё нужен. Ну а нет так нет. Придётся тогда назначить тёмным лордом другого волшебника. Долохова или Малфоя? А может, сразу обоих? Вот что не отнять у Риддла, — с недовольством нахмурился великий светлый волшебник. — Умеет паршивец создавать проблемы».

На этой мысли Альбус, разочарованный жалким сопротивлением Волдеморта, исчез во вспышке. Через несколько секунд задрожал и обрушился огромный холм, погребая под собой всю территорию поместья. Через минуту, когда земля перестала трястись, любой наблюдатель решил бы, что здесь произошло редкое природное явление. Беспокоить магглов Дамблдор не собирался.

***

В который раз за это лето Питер Петтигрю перенёсся в знакомую пещеру. Осмотрелся по сторонам, готовясь приступить к привычному ритуалу создания инферналов и с удивлением, заметил на дальнем острове, бордовое свечение. Оно словно пульсировало. Питер озадаченно нахмурился. Лорд Волдеморт особо акцентировал на этом внимание гриффиндорца. Если когда-нибудь цвет изменится, нужно сразу прибыть на остров и дальше следовать инструкциям, которые будут в свитке. Тот находится на пьедестале, на самой вершине острова рядом с чашей и медальоном.

Питер заметался, раздумывая поднять первым делом инферналов или вначале выполнить указание. Создание нежити было интересней, к тому же дарило ни с чем не сравнимое удовольствие. Однако лорд серьёзно сказал, что в случае наступления этого события, следует действовать немедленно, ни на что не отвлекаясь. Питер вздохнул, но ослушаться не решился.

Волдеморт читал его память как открытую книгу и узнавать, что будет в случае нарушения приказа, Питер не хотел. Поэтому он со вздохом положил шар в карман и взмахом палочки вызвал сразу двадцать инферналов из-под воды. Когда чудовища появились, он сформировал из них плот. Через минуту толстый подросток весело топтался на омерзительном плавательном средстве, держась за услужливо подставленную лапу одного из инферналов. Петтигрю давно не было противно касаться мёртвой плоти.

— Вперёд! На абордаж! — завопил весело Питер, не обращая никакого внимания на трупную вонь. Инферналы зашевелили конечностями, и чудовищный плот быстро двинулся вперёд под довольный смех гриффиндорца. Вскоре он достиг острова, где мечтал давно побывать.

Питер с любопытством осмотрелся по сторонам и разочарованно хмыкнул. Просто груда камней посредине озера. Единственное, что привлекало внимание, так это алтарь из белого мрамора на самой вершине. Чертыхаясь, подросток осторожно полез по камням наверх и увидел на алтаре старинную чашу, серебряный медальон и свиток пергамента. Всё, как обещал лорд.

На пергаменте была записана простая инструкция. Питеру следовало убить трёх магглов или одного волшебника, а кровь слить в чашу. После чего бросить туда медальон. Больше ничего делать было не надо. Просто ждать, и лучше находиться в стороне от места проведения ритуала, чтобы ненароком не стать его частью.

Питер привык доверять Волдеморту, поэтому быстро достал из камня три заготовки под инферналов, как он про себя называл несчастных пленников. Затем недрогнувшей рукой перерезал им по очереди горло над чашей. К его удивлению, небольшой старинный артефакт, стилизованный барсуками по периметру, смог вместить в себя всё, и даже не заполниться до краёв. Хмыкнув над интересной загадкой, Питер осторожно, не касаясь руками, поднял в воздух красивый серебряный медальон.

Внезапно ему нестерпимо захотелось притронуться к артефакту, одеть его на шею. Тот казался безумно соблазнительным, но Питер только презрительно хохотнул. Подобные вещи на юного последователя тёмной магии не действовали давно. Природная защита прирождённого некроманта сама избавляла от множества проблем, поджидающих обычного волшебника, окажись тот на его месте.

Медальон утонул в чаше, и давление спало, а Питер немедленно бросился вниз, даже не оглядываясь. Он запрыгнул на свой импровизированный плот, и инферналы, служившие мотором, дружно забили конечностями, толкая вперёд. Вскоре остров остался далеко, а Питер ступил на камень, отпустил инферналов и сжал в потной руке портал. Он чувствовал, что с каждой секундой оставаться в пещере становится небезопасно.

***

— А-а-а! — завопил Волдеморт, очнувшись на ледяном мраморе алтаря посреди острова. Спина заныла от пронизывающего холода. Рядом на камнях валялась чаша и медальон Слизерина. Всё тело трясло, будто от озноба, плыло волнами, на коже то появлялась, то исчезала чешуя. В распахнутом рту образовывались и пропадали змеиные клыки и раздвоенный язык. Наконец, всё завершилось, и Волдеморт вновь стал почти человеком.

— Прокля́тый Дамблдор… — простонал тёмный лорд, распахивая змеиные глаза. — Прокля́тый Дамблдор, чтоб ты сдох, старик! — заорал он надрываясь. Во все стороны хлынула вода, формируя огромную волну. Вокруг острова взлетели в воздух почти сотня инферналов. Их глаза вспыхнули алым цветом, они закружились вокруг Волдеморта. Он вдруг начал чувствовать просто небывалую мощь во всём теле и торжествующе расхохотался.

Волна, ударившись о далёкие стены, уже шла обратно, но Волдеморт лёгким взмахом руки успокоил всю поверхность озера. Из его рта выползла маленькая белая змея с чёрными пятнышками на спине, скользнула в руку и превратилась в волшебную палочку.

Через час, освоившись с новыми возможностями, Волдеморт создал из медальона Слизерина прекрасную ловушку. Затем преобразовал алтарь в мраморную чашу и капнул туда то, что заменяло ему кровь, а затем произнёс неснимаемое проклятье «Сны наяву». Теперь медальон нельзя было достать, не проглотив яд. Тот, кто его выпивал, получал смертельный удар на нескольких уровнях. Зелье туманило разум, вызывая самые страшные иллюзии, которые только мог вообразить человек. Но это был всего лишь первый уровень магической атаки.

Второй уровень воздействовал на источник магии и каналы, лишая возможности полноценно колдовать. Источник больше не мог вырабатывать энергию, поэтому жертву неминуемо ждала смерть. Слабый погибал быстро, сильный ещё какое-то время жил, но итог был один. Выпивший отравленное зелье волшебник погибал, не в силах оказать сопротивление. Но и это был только второй уровень ловушки. Третьим же было неудержимое желание выпить воды из озера. И как только жертва это сделает, инферналы тут же бросятся на такого глупца, чтобы сожрать на дне.

Если каким-то чудом медальон можно будет достать, то в нём тоже находилась ловушка. Возможно, грабителей будет несколько. Аура, которую распространял медальон, сведёт с ума или убьёт неосторожных волшебников или магических существ.

— Ну что же, — Волдеморт закряхтел и уселся прямо на камни. — Сделаю ловушки из остальных крестражей. Может получится поймать старика на один из них? Он наверняка будет искать, каким образом я стал бессмертным. Жаль, что прямое столкновение, как показала практика, слишком опасно.

Внезапно ему до дрожи в руках захотелось бросить вызов Дамблдору ещё раз. Проверить свои новые силы после очередного воскрешения, но Волдеморт себя сдержал. Пусть он прибавил в магической мощи, но сила старика заставляла задумываться об осторожности. «Ничего, директор. Придёт моё время! — зло ощерился Волдеморт, заставив камни вокруг задрожать. — Я ещё поглумлюсь над твоим трупом!» В чёрной вспышке аппарации тёмный лорд исчез. Предстояло много работы по созданию ловушек, и он не собирался её откладывать.

Через месяц каждый артефакт основателей стал смертельно опасной западнёй для неосторожных волшебников. Дневник подавлял жертву, создавая псевдоличность, которая считала себя Риддлом. Где его использовать, Волдеморт ещё не решил, поэтому приказал Абраксасу спрятать его у себя. Диадема была спрятана в Хогвартсе уже давно. Шедевром стала ловушка, встроенная в кольцо, которое Риддл спрятал в старой хижине Гонтов. А чаша, в которой хранились пригодные для полноценного восстановления крестражи, снова отправилась в сейф Беллатрисы. Только юной Блэк он мог доверить столь ценную вещь.

В принципе, на данном этапе развития, тёмный лорд уже вполне был способен существовать в виде духовной сущности и даже питаться аурными оболочками жертв, словно смеркут или дементоры. Однако тело имело источник магии и позволяло творить волшебство. А без волшебства он себя не мыслил.

***

В течение двух месяцев Магнуссон почти не выходи́л из «Дырявого Котла». Только по субботам-воскресеньям побывал в гостях у Батильды Бэгшот, Римуса Люпина и Северуса Снейпа. Он с головой погрузился в создание артефактов Пернеллы Фламель. Хорошо, что у Горбина удалось приобрести все необходимые заготовки, а Фенрир Сивый сумел достать травы и минералы. Когда все было сделано, Бьёрн отправил сову с просьбой о встрече и получил приглашение на улицу Монморанси, 51.

Войдя в неприметную дверь рядом с центральным входом, он неожиданно оказался на краю аккуратно постриженного поля. Вдалеке перед стеной дремучего леса стоял красивый, будто с картинки, замок, невероятно похожий на Версальский дворец. «Не удивлюсь, что в своё время Фламели его сюда перенесли, оставив взамен трансфигурированную подделку», — хмыкнул про себя Бьёрн и зашагал вперёд, наслаждаясь ароматом луговых цветов.

Добравшись, он заметил возле стола с плетёной мебелью, семейную чету древних французов, которые пили вино и о чём-то беседовали. Заметив Бьёрна, старый алхимик довольно проскрипел:

— Смотри, дорогая, кто к нам пожаловал.

— Здравствуйте, месье Фламель, леди Пернелла, — поклонился Бьёрн.

Заметив на его руках сверкающие серебром перстни, древняя ведьма довольно рассмеялась.

— Я смотрю, мистер Вильямс, вы времени не теряли. Ну и как вам мой подарок?

— От этих артефактов очень необычные ощущения, леди, — улыбнулся Бьёрн. — Сила заклинаний будто возросла примерно на четверть. Я даже немного стал ощущать, как относятся ко мне разные волшебники. Это у меня талант к легилименции проснулся, да?

— А-ха-ха, — мелодично рассмеялась ведьма, — можно сказать, и так. Почти всегда бывает, что у людей с хорошими способностями к окклюменции, к легилименции предрасположенности нет. Но если, по вашим словам, пусть и с помощью усилителей, вы что-то начали чувствовать, тогда да, у вас несомненный талант.

Она заразительно расхохоталась, и Бьёрн несмело улыбнулся в ответ. Несмотря на искренний смех, как чувствовал Магнуссон, Пернелла не веселилась. Совсем. Ей вообще было всё равно. Она вела себя в соответствии с выбранной линией, просто одела очередную маску.

Под многослойной ментальной защитой древних волшебников Бьёрн ощущал мрачное торжество обоих Фламелей. Он пришёл с кольцами на руках, значит, принял предложенные правила игры. Пусть сейчас Магнуссон не представлял для них никакой опасности, но ведь дети растут быстро, а для долгожителей, даже слишком быстро. Не успеешь оглянуться, как на твою власть посягает новое поколение. Как правило, агрессивное и зубастое.

Неуловимый ветерок, невесомый, словно касание пёрышка по коже, пробежался по обманке, установленной в его голове, и удовлетворённо исчез. В этом слое всё, что Бьёрн рассказывал, автоматически становилось истиной, в которую он якобы верил сам. Идеальная защита от волшебников, привыкших незаметно и безнаказанно шарить в чужих головах.

— Своим старанием, мистер Вильямс, вы заслужили поощрение, — проскрипел Николя Фламель. — Вот вам литература для мастеров-артефакторов, я слышал от Альбуса, что вы пытаетесь развиваться в этой сфере. Возможно, когда-нибудь мы тоже будем заказывать у вас что-то интересное. Приятно понимать, что в этом суматошном времени ещё встречаются волшебники, для которых важна сама магия, а не только золото и удовольствия.

— Если у вас появятся вопросы по теме, — прозвучал серебряным колокольчиком голос Пернеллы, — присылайте сову. Нам старикам бывает интересно разбираться в проблемах молодых дарований.

Почувствовав, что приём окончен, Бьёрн попрощался с Фламелями и заспешил обратно.

— Ну что ты думаешь о нашем госте, дорогая? — облик Николя из древнего старика плавно перетёк в упитанного щекастого мага, каким он показывался людям лет четыреста назад.

— Очередная посредственность, — Пернелла налила себе и мужу ещё вина́. — Он совершенно не способен к ментальным наукам, а значит, глуп, хоть и старается усердно заниматься. Его память читается как книга. Он всё лето сидел в каком-то приюте и усердно штудировал мои записи. А потом собрал последние сбережения, чтобы купить заготовки и сделать перстни, даже не спал ночами. Смешной мальчишка. Как будто эти кольца способны хоть кого-то сделать сильным волшебником.

— Ну Альбуса же сделали, — нахмурился Николя.

— Ой, да брось! — Пернелла хищно улыбнулась. — Твой непутёвый ученик стал Великим магом вовсе не оттого, что учился у тебя варить кровь дракона. Просто он вовремя предложил своему немецкому дружку наладить конвейер жертвоприношений в той войне.

— Вообще-то, это я приказал ему так сделать, ты же помнишь, — Фламель тоже ухмыльнулся. — Я в своё время неплохо поработал с его источником. Бо́льшая часть силы, что получает Альбус, идёт прямиком в Философский камень. Ну, за исключением тех редких моментов, когда магия нужна ему самому. Поэтому великому светлому волшебнику-однодневке больше ста пятидесяти лет не прожить никак. Он уже сейчас выглядит почти так, как моя личина в те времена, когда мы защищали Париж от его сумасшедшего дружка.

— Хи-хи, — прыснула Пернелла. — Не зря я внушила немцу идею воевать со славянами. Без этого у тебя бы ничего не получилось, дорого́й.

— Снимаю шляпу перед твоим коварством, моя прекрасная ведьма, — Фламель осторожно взял её за руку и слегка прикоснулся губами к алебастровой коже.

— Не будь таким нерешительным, Николя! У меня крепкая кисть, — засмеялась женщина. — Это же моё настоящее тело, а не та слепленная на скорую руку подделка, что была у тебя в тот раз. И ведь кто-то же действительно верил, что ты так выглядишь, дорого́й. Точнее, твой гомункул. Это было дьявольски весело.

— Ну да, гомункул вышел немного хрупким, — фыркнул Фламель, — но ведь так даже лучше получилось? Я, правда, испугался тогда, что у него рука оторвётся, когда, под видом маггла, с ним здоровался…

Так, вспоминая разные смешные события великие французские маги продолжали наслаждаться обществом друг друга и думать, забыв, про очередного волшебника, побывавшего здесь. Кто же считает мотыльков, регулярно прилетающих на свет свечи? Уж точно не пламя.

***

По узкой дороге по-над самым обрывом летел маленький красный автомобиль. Пахнущий морем ветер развевал чёрные, как ночь волосы Веги Блэк. Девушка крутила руль и радостно смеялась, когда шины кабриолета начинали опасно пищать, проскальзывая в каких-то дюймах от обрыва.

— Юху-уу! — в очередной раз завопила Вега, дёрнув машину в сторону, и они, в четвёртый раз за этот отпуск, слетели с обрыва.

Бьёрн тут же обхватил смеющуюся подругу за плечи. Прямо в полёте уменьшил кабриолет и засунул его в карман шорт. Потом ловко накинул на них обоих невидимость и спланировал прямо на безлюдный пляж.

— Я тебя обожаю, Бьёрн! — Вега весело чмокнула его в губы, и первая помчалась к морю, на ходу преобразовывая платье в закрытый купальник.

Магнуссон с улыбкой покачал головой и неторопливо пошёл следом, любуюсь её стройной фигуркой. Девушка стремглав пробежала по песку и ласточкой прыгнула в воду. Бьёрн плескаться не любил, хотя плавать умел хорошо. Он предпочитал наложить на себя заклинание «головного пузыря» и часами изучать морских обитателей, подкидывая им что-нибудь вкусное. Правда, накупавшаяся Вега, обычно вытаскивала его на сушу и предлагала ехать дальше. Сейчас они объезжали таким образом острова Греции. Четвёртым местом в их путешествии был Крит, и сейчас они через Закрос собирались спуститься к берегу и заночевать в Иерапетре. А потом ехать дальше к Элафониси.

Бьёрн наколдовал на песке мягкую подстилку и пару подушек. Достал из сумки провизию, и пока Вега плескалась в море, накрыл на стол.

— Может, заночуем прямо здесь, на пляже? — довольная девушка плюхнулась рядом и тряхнула головой, окатив его морем брызг. Её синие глаза как-то необычно блеснули, у Бьёрна внезапно пересохло во рту. Он, словно спрашивая разрешения, наклонился к ней, и Вега подалась к нему навстречу. Горячую страсть молодых людей видели только одинокие чайки, парящие в лазурном небе.

Счастливая девушка давно спала, закутавшись в одеяло, а Бьёрн ещё долго слушал шум волн и мечтательно смотрел в звёздное небо. На следующий день, который начался не менее чудесно, чем вчерашний вечер, они только к обеду приехали в Иерапетру. Закончились эти каникулы на повороте дороги, с которой открывался шикарный вид на бухту Ласитиона и курортный город, раскинувшийся по-над берегом. Бьёрн с Вегой полюбовались лазурным морем и обменялись нежным поцелуем. На душе было хорошо у обоих. Впереди была вся жизнь, а будущее казалось безоблачным. Заранее подготовленный портал мгновенно унёс их в Париж.