Бьёрн Магнуссон

Глава 40 Разборки северян

Солнечный луч, ни у кого не спрашивая разрешения, проник в комнату и с удовольствием начал топтаться на лице Магнуссона. Бьёрн сморщил нос, хотел было отвернуться от нахального лучика, но понял, что уже проснулся. Болело всё тело, каналы сла́бо жгло, источник отзывался недовольной пульсацией, хотелось в туалет. Вспомнив ночные приключения, Бьёрн покрылся мурашками и окончательно проснулся. Встреча с вампиром наглядно показала, что он далеко не такой сильный, как думал о себе раньше. Опасные враги, которые встречались на пути Бьёрна, не ждали от него особых талантов, поэтому их удавалось подловить из засады или сыграть на самоуверенности. Как оказалось, к неудовольствию Бьёрна, дуэльные навыки тоже мало что значат, когда враги намного сильней или их банально больше.

Совершив утренний моцион и хорошо размяв одеревеневшие мышцы, Бьёрн вернулся в комнату и заметил снаружи на оконном отливе сову, которая недовольно ждала, пока он выйдет из ванной комнаты. Бьёрн впустил крылатого почтальона и угостил печеньем. Птица не улетала, значит, отправителю требовался немедленный ответ.

Рабастан Лестрейндж, который оказался автором письма, прислал пуговицу портала вместе с запиской. Она была краткой. Если Бьёрн не передумал насчёт лагеря, где человек Волдеморта будет учить их тёмной магии, то Лестрейндж ждёт его ответа с совой. Портал в мэнор сработает в полдень через неделю, когда все будут готовы к путешествию.

Желудок предательски квакнул, намекая, что неплохо будет подзаправиться. Бьёрн быстро отправил согласие Лестрейнджу, а сам решил плотно поесть и заодно побаловать себя мороженым. Спустившись на первый этаж, он поздоровался с Горбином, но старик не отозвался, всецело занятый общением с покупателями. Не став докучать, Бьёрн отправился на улицу. Без проблем дошагал к выходу из Лютного и оказался на Косой аллее. Повернув в нужную сторону, он двинулся к Фортескью.

Подойдя к кафе, Бьёрн внезапно встретился глазами с русоволосым мужчиной и остолбенел. В голове вспыхнули детские воспоминания о последнем близком человеке, который спрятал его в лондонском приюте от врагов клана. Незнакомец очень был похож на дядьку Андеша, которого Магнуссон вспоминал, когда тосковал по родителям. Бьёрн непроизвольно сделал шаг в сторону волшебника, и тот тоже встал навстречу, разглядывая Магнуссона во все глаза.

— Акулу мне в тёщи, вылитый Вильям! — хрипло пробасил мужчина. — Привет! Я Гуннар Свардхисон, друг и соклановец твоего отца! Слава Одину, что я тебя встретил сегодня.

Услышав присказку Андеша и оценив внешнюю схожесть мужчин, Бьёрн при помощи поверхностной легилименции выяснил, что Свардхисон совершенно искренен в своей радости. Более того, судя по буре эмоций, кипевшей в душе́ этого волшебника, он был готов придушить его от радости. Свардхисона останавливало только опасение, что Бьёрн не потерпит такого проявления чувств.

— Здравствуйте, сэр, — слизеринец внимательно разглядывал Свардхисона. — Моя фамилия Вильямс и я сирота. Я не знаю, откуда родом и вас вижу в первый раз, — говоря это, Бьёрн невербально наложил на них «Чары отвлечения внимания».

По лицу Свардхисона пробежала лёгкая судорога застарелой боли. Его чувства плеснули во все стороны, словно горячее масло, опалив паутинку легилименции, которую Бьёрн всегда держал настороже. Магнуссон почувствовал всю ту боль, которую испытал Гуннар когда-то при потере самых близких людей. И ощутил его огромное облегчение оттого, что они встретились.

Бьёрн сел за столик Свардхисона и движением руки добавил чары «Приватности». Теперь никто не обращал на них внимания, видел на их месте совершенно других волшебников и не мог ничего услышать или прочитать по губам. Только после этого Бьёрн представился по-настоящему. Гуннар оторопел от такого неприкрытого проявления могущества юного Магнуссона. Наследник клана Медведей колдовал без палочки легко и свободно, словно так и надо.

— Ты копия своего отца, а значит, в полной мере получил от него родовые таланты, — Свардхисон говорил уверенно. Он сразу решил общаться с Бьёрном как со взрослым. — Я знаю, что ты владеешь окклюменцией и легилименцией на уровне подмастерья, а, возможно, даже мастера. Просто прочти мой разум, юный Магнуссон. Я не буду сопротивляться и как-то вредить тебе, клянусь магией!

Над его рукой негромко полыхнула вспышка магической клятвы. Бьёрн удивлённо приподнял брови. О его настоящих способностях догадывалось очень мало людей. Даже Вега считала, что он ещё не достиг больших высот. Но в голосе Свардхисона была непререкаемая уверенность в своих словах. Он не предполагал, он знал.

— Хорошо, — Бьёрн неожиданно тяжело посмотрел на Гуннара, но тот не отвёл глаза, а наоборот, будто подался вперёд, встречая взгляд. Бьёрн мгновенно провалился в разум собеседника, за доли секунды просматривая всё, что тот хотел ему показать. Бьёрн не лез в те участки памяти, которые Гуннар оставлял в стороне и вообще старался действовать максимально деликатно. Через десять минут он вывалился в реальный мир, ошеломлённо глядя на Свардхисона, и помертвевшими губами спросил:

— От клана Медведей никого не осталось? Только ваша семья, сотня воинов, три десятка торговцев, жалкая тройка стариков-артефакторов и… я?

— Мы ещё держимся за Осло, но если не покажем остальным свою силу, дни нашего клана сочтены, — мрачно кивнул Гуннар. — Когда я в газете увидел тебя, то понял, что времени совсем не осталось.

— И вы поняли, что за мной выслали ликвидаторов? — хмыкнул Бьёрн. — Потому решили встретиться? Меня уже не в первый раз пытаются убить, как видите, дядя Гуннар, я жив.

Свардхисон серьёзно кивнул и нехотя выдавил:

— Мы не пытались раньше установить с тобой контакт, потому что боялись навредить. К вашему дому врагов тоже привёл предатель. Модброк шантажировал его женой, которую схватили его люди. Просто сейчас у меня не было другого выхода, кроме как приехать и попытаться тебя защитить. Или хотя бы предупредить, о грозящей опасности. Это жест отчаянья, понимаешь?

— А что, если вы на тинге покажете лорду Модброку силу наследника клана? — Бьёрн легко хрустнул шеей.

— Сейчас ты с ним не справишься, — покачал головой Свардхисон. — Вильям рассказывал, что в вашей семье, волшебник обретает настоящую силу магии не раньше шестнадцати лет. И даже так с лордом Модброком тяжело будет сражаться. Он опытный воин, а ты ещё слишком юн и вряд ли хоть раз проливал кровь врага. Как только появишься на тинге, Харальд сразу потребует дуэли, чтобы решить разногласия между нашими кланами. И ты просто умрёшь, даже не успев наколдовать «Протего». Я читал в газете, что ты победил на соревнованиях, но поверь, бой насмерть — это совершенно другое. Здесь сказать: «я сдаюсь», не получится. В Хольмганге выживает только один. Это я могу отказываться без урона для чести. Я всего лишь хранитель, который исполняет обязанности до того, как подрастёт наследник. А для тебя выхода не будет. Только смерть.

— Я думаю, вряд ли за мной пошлют простого мага, — задумчиво проговорил Бьёрн, всё же, как я понял, у нашей семьи была серьёзная репутация. Даже если они думают, что я необученный волшебник, всё равно есть вероятность, что я могу остановить напавшего на меня убийцу магическим выбросом. Скорей всего их будет двое. Воин под артефактами в качестве первой линии атаки и маг, работающий в прикрытии.

— Есть ещё худший вариант, — Свардхисон даже вздрогнул от пришедшей ему в голову идеи. — Модброк может примчаться сам, чтобы наверняка закончить начатое. Или Мортен Эрлинг, что будет немногим лучше. Прокля́тая северная лиса оставляет за собой только трупы, а его люди почти не уступают ему в силе. В Англии очень мало волшебников, которые могут противостоять его команде.

— Эрлинг? — в глазах Бьёрна начала разгораться злость. — Это не тот маг, который участвовал в убийстве мамы и папы? Дядя Андеш говорил, что в гибели родных виноваты Модброк, Эрлинги и Фриски. Этот Мортен более опасен, чем остальные двое?

— Нет. Но он очень сильный и опытный волшебник. И подлый. Ходят слухи, что именно Мортен подмешал какой-то особый яд лорду Вильяму. Что-то хитрое на основе «Напитка живой смерти», — скривился Свардхисон.

— Ну, у нас теперь есть преимущество, — прищурился Бьёрн. — Я знаю о них. Скажите. Если Эрлинги отправились на поезде в тот же день, что и вы, то когда они будут в Лондоне?

— Завтра после полудня, — прикинул Свардхисон. — Это если путешествовать самым коротким маршрутом.

— Тогда надо подготовить им встречу, — Бьёрн задумчиво побарабанил по столу. — Вы же были в приюте, сэр? Сможете нас туда трансгрессировать?

— Конечно, — кивнул Гуннар. — А что ты задумал?

— Я тщательно поработаю с памятью местного директора. Когда Эрлинг появится в приюте, чтобы узнать, где я нахожусь, толстяк расскажет ему лишь то, что нужно нам, — крепко сжал кулаки Бьёрн. — Маггл будет полностью уверен в том, что говорит, он будет правдив и убедителен. А я успею подготовить рунную ловушку для наших гостей с родины.

Свардхисон с удивлением и скрытым восторгом следил за размышлениями молодого Магнуссона. Юноша был похож на Вильяма, но в то же время от него отличался, причём в лучшую сторону, по мнению самого Свардхисона. «Наверное, парень многое взял от племянницы, — подумал Гуннар. — Лея всегда быстро принимала решения».

— Ты знаешь, как строить рунные ловушки? — внезапно дошли до него слова Бьёрна.

— Да. Артефакты, я тоже учусь создавать, — кивнул Магнуссон. — Расскажу как-нибудь в другой раз, дядя Гуннар. Давайте не будем терять времени.

Они тут же поднялись из-за стола, Свардхисон оставил чаевые и вслед за Бьёрном вышел на улицу. Они отошли к стене, где Гуннар сказал:

— Держи меня крепко за руку и ни в коем случае не отпускай.

Он почувствовал на предплечье довольно крепкую хватку и легко крутанулся на пятке, проваливаясь в портал. Оказавшись перед воротами приюта, Свардхисон с удовлетворением заметил, что юноша в полном порядке. Его не тошнит, он ведёт себя как ни в чём не бывало. Значит, аппарировать ему уже приходилось раньше.

— Хватайся, сейчас я трансгрессирую нас прямо туда, — предупредил Гуннар.

Они появились буквально в паре шагов от двери директорского кабинета и немедленно вошли внутрь. Похожий на моржа мужчина, блестевший залысинами на голове, удивлённо оторвал взгляд от бумаг, уставившись на нежданных посетителей. Его одутловатое лицо начало немедленно багроветь.

— Кто вы такие? — недовольно шевельнул усами директор. — Сейчас неприёмное время, я занят!

— «Легилименс!» — Бьёрн просто бросил в ответ заклинание, и мужчина замер, бессмысленно выпучив глаза. Сев напротив директора, Бьёрн, словно в масло горячий нож, погрузился в глубины разума человека.

Свардхисон закрыл дверь на «Коллопортус» и сел в кресло, ожидая, когда юноша закончит манипуляции с разумом маггла. Это продолжалось недолго, через пять минут Бьёрн уже повернулся к нему.

— Готово, — Магнуссон вложил палочку в кобуру и встал. — Теперь маггл скажет, что я живу в Годриковой Впадине. Там в конце главной улицы стоит чей-то позаброшенный коттедж. Придадим ему жилой вид и сделаем большой ловушкой.

— Но я не смогу нас туда переместить! — Свардхисон виновато пожал плечами. — Я там никогда не был. Ты же знаешь эти ограничения аппарации?

— Знаю, но у меня есть решение. Типли! — позвал Бьёрн. С негромким хлопко́м воздуха, от которого бумаги на столе директора полетели на пол, в кабинете появился домовик.

— Хозяин Бьёрн звал Типли? — радостно пропищал эльф, а потом увидел Гуннара.

— Лорд Свардхисон нашёл маленького хозяина?! — ушастая мордочка домовика расплылась в счастливой улыбке. — Теперь мы можем вернуться в дом на скалах?

— Здравствуй, Типли, — Гуннар приветливо кивнул, но затем помрачнел. — Ваш замок сгорел в «Адском пламени», на том месте ничего не осталось.

— Нет, сэр, — покачал ушастой головой домовик. — Типли связан с магией рода. Дом на скалах цел. Сила источника удержала его от разрушения. За эти годы всё давно восстановилось. Хозяину Бьёрну нужно только заново привязать дом своей кровью. Сокровища рода, оружейная, артефакты. Магия источника сберегла всё и ждёт своего хозяина.

Бьёрн удивлённо посмотрел на Типли. Тот никогда не рассказывал ему о доме. При попытках его расспросить, которые Бьёрн предпринимал ещё тогда, когда жил в приюте, Типли начинал дёргать себя за уши и ругаться. Оказывается, кормилица Бьёрна взяла с домовика обещание, что он расскажет всё только тогда, когда маленький хозяин сможет за них отомстить. Решив, что потом выяснит у домовика всё о собственном замке, Бьёрн наложил на всех троих невидимость и попросил эльфа:

— Перенеси нас, пожалуйста, к дому миссис Бэгшот.

Домовик радостно кивнул и схватил тёплыми лапками Бьёрна и Гуннара. Через мгновение они оказались посреди знакомой улицы, напротив домика Батильды Бэгшот. Заходить к старушке Бьёрн не стал, на это сейчас просто не было времени.

— Вот тот коттедж, — он показал рукой на стоя́щий чуть дальше двухэтажный домик в очень плачевном состоянии. — Только надо сделать всё тихо. Тут недалеко жилище нашего директора. Профессор Дамблдор здесь бывает очень редко, но лучше нам не привлекать его внимание.

Они быстрым шагом направились к указанному дому. Кому принадлежал этот участок, Магнуссон не знал, но сколько раз был в деревне, тот всегда стоял пустым. Неухоженный двор зарос травой, а в самом доме часто ночевали бродяги. Сейчас здесь никого не было, и Бьёрн немедленно принялся за работу, попросив Гуннара немного отреставрировать дом, и создать иллюзию, что здесь кто-то живёт. А сам принялся с помощью магии вырезать руны по периметру участка, а потом и на здании.

Три часа понадобилось ему, чтобы превратить коттедж в смертельную ловушку. Бьёрн попросил Типли купить в «Дырявом Котле» еды на двоих, бутылку пива Гуннару и кувшин любимого сока. Он, когда волновался, часто хотел что-нибудь пожевать. Через десять минут, расположившись вокруг стола в гостиной, они с Гуннаром с удовольствием ели жареное мясо, макая его в томатный соус. Горячие хлебные лепёшки и множество зелени служили прекрасным дополнением позднему ужину. А пиво, к удовольствию Свардхисона, оказалось свежим и горьким.

Ночь прошла спокойно, Гуннар спал внизу на диване, а Магнуссон трансфигурировал себе кровать на втором этаже в маленькой уютной комнатке с окном. «Наверно, здесь раньше была детская, — улыбнулся про себя Бьёрн, — и может, ещё будет, когда у старого коттеджа появится новый хозяин. Если Эрлинги его не разрушат», — пришла в голову совсем мрачная мысль, но Бьёрн тут же постарался её отбросить. Все изученные книги по магии утверждали, что в свою победу надо верить, иначе ничего не получится.

На следующее утро он ещё раз перепроверил руны, добавил ловушек, а потом постарался всё спрятать как можно тщательней. Ближе к обеду, когда Магнуссон уже собирался попросить Типли принести ещё еды, Свардхисон, который расставил везде сигнальные чары, вздрогнул и прошептал:

— Они здесь, прямо перед домом. Трое лучших волшебников клана волка и сам Мортен Эрлинг. Я, конечно, верю в твою задумку, но думаю, что они нас убьют. Ты просто не понимаешь, насколько опасны эти волшебники.

Бьёрн взял со стола стакан с апельсиновым соком, лениво отхлебнул кислого напитка и посмотрел на Свардхисона безжалостными медвежьими глазами, слегка улыбаясь. По телу Гуннара неосознанно проскочил озноб. Сейчас юный Магнуссон совсем не ощущался ребёнком. Наоборот, он выглядел, как голодный дракон, который заманил в своё логово доверчивых путешественников.

— Они уже мертвы, — коротко улыбнулся Бьёрн, продолжая наслаждаться соком. Он был спокоен, и в отличие от Гуннара, даже не вытащил палочку. — Эрлинги ещё двигаются лишь благодаря моей воле. Их источники заблокированы. В этом чудесном месте колдовать можем только мы. Не волнуйтесь, дядя Гуннар, — Бьёрн похлопал по руке напряжённого как струна Свардхисона, — они в смертельной ловушке и уже ничего не смогут с этим поделать, даже убежать. Хотите ещё пива?

***

Эрлинг стоял на лужайке перед невзрачным двухэтажным коттеджем, в котором, по словам толстого маггла, жил на каникулах последний из Магнуссонов. Деревушка была смешанным поселением, правда, на улицах не было видно ни одного человека. Какое-то смутное чувство завладело им едва они только вошли во двор. Что-то мешало Мортену просто войти в дом, где судя по результатам сканирования, находились двое волшебников. Его лисья физиономия скривилась от противоречивых чувств. Подобного с ним никогда не случалось и то заставляло злиться. Всё же семья Магнуссонов имела очень недобрую славу. Сжечь всё «Адским пламенем» было крайне заманчивой идеей, но Мортен обещал Модброку, что привезёт голову мальчишки. Пересилив себя, несмотря на вопящее чувство опасности, он негромко приказал:

— Заходим в дом, парни. Нужные нам цели на первом этаже в гостиной. Больше вокруг никого нет. Как войдём, сразу без разговоров, кидайте «Аваду». На таком расстоянии увернуться никто не успеет, а магической защиты от «непростительного» нет. Даже если мальчишка что-то сообразит, будет поздно. Главное — чтобы голова Магнуссона оставалась целой. Лорд Модброк хочет показать её на тинге, как знак нашей окончательной победы.

— А второй? Вдруг это кто-то из его местных друзей. Как бы не нарваться? — заметил один из боевиков.

— Плевать. Пока обнаружат, что он мёртв, мы давно будем в Норвегии, — отмахнулся Мортен.

Выбив дверь, маги мгновенно рассредоточились по комнате. Не успели сидящие за столом Бьёрн и Гуннар перевести на них взгляды, как четыре голоса одновременно рявкнули:

— «Ав-вада Кедавра!»

Однако ожидаемой зелёной вспышки не случилось. Зато сначала вспыхнули в руках волшебников палочки, затем сгорели многочисленные защитные артефакты. Запахло палёным мясом, раздались громкие крики. Плавящийся металл амулетов прожигал кожу, доставляя мучительную боль.

Мортен сразу сообразил, что это ловушка, глядя на торжествующего Свардхисона, который даже не пытался их атаковать, и попробовал убраться отсюда подальше. Двинуть рукой было почему-то тяжело, но он чуть ли не порвав все сухожилия, дотянулся до портального амулета, настроенного на гостиницу, и прохрипел: «Портус». Однако амулет в кармане превратился в жидкий металл, мгновенно прожигая ладонь до кости. Мортен сделал неуверенный шаг к двери, запутался в ногах и упал на грязный пол, слыша над головой негромкий, жестокий смех подростка, так похожего на мёртвого Вильяма:

— Вот они и попались, дядя Гуннар. А этому лисомордому я отрублю голову сам, после того как узна́ю, что у неё внутри.

Мортен попытался остановить себе сердце, но магия, казалось, не слушала его вовсе. Он в отчаянии взвыл, напрягая все силы и пытаясь дотянуться до источника, но того, как будто не было. А потом спокойный молодой голос негромко приказал:

— Поверните его ко мне, дядя Гуннар, и чтобы он не жмурился, заморозьте ему лицо.

Послышались тяжёлые шаги, Свардхисон пинком перевернул его набок, раздался свист палочки, и лисье лицо Эрлинга окаменело. В поле зрения неподвижных глаз показались ботинки, а потом возле него на корточки присел мальчишка, грубо схватив за волосы. Он с ненавистью посмотрел в неподвижные глаза Мортена и с жестокой улыбкой произнёс:

— Сейчас вы мне поведаете все ваши секреты, мистер Эрлинг. А начнём мы, пожалуй, с того момента, как вы решились убить моих папу и маму. «Легилименс!»

Мортен завыл. Это было хуже, чем насилие, хуже, чем сдирать кожу. Мальчишка безжалостно потрошил его память, не заботясь о том, что враг неминуемо сойдёт с ума. Многие думают, что самые страшные заклинания — это «Непростительные». Однако это не так. Жуткое ощущение, что кто-то вырывает из твоей памяти самое ценное, целые пласты воспоминаний, чувств, эмоций. Методично и безжалостно, шаг за шагом разрушает твой разум, твой мир, топчет грязными сапогами всё самое сокровенное, что в тебе есть, это было непереносимо ужасным чувством. Через полчаса остатками покалеченного разума бывший лорд Эрлинг мечтал только о смерти. О милосердной и такой желанной смерти, о которой истово молился всем богам. Тонкий свист меча Мортен Эрлинг воспринял с огромным облегчением.

Бьёрн сидел на диване, подавленно глядя на четыре отрубленные головы, которые стояли перед ним на журнальном столике. В побелевших руках едва ли не трескался пустой стакан из-под сока. Неописуемое выражение ужаса и облегчения застыло на остроносом лице Эрлинга. Яростные посмертные гримасы остальных мертвецов, тоже не добавляли Бьёрну хорошего настроения.

А вот Свардхисон чуть ли не приплясывал от восторга. Он убирал все изменения в коттедже, придавая ему прежний нежилой вид, и негромко гудел какую-то бравурную песенку о подвигах прошлых веков. Буквально на глазах, оклеенные жёлтыми обоями стены, вновь становились облезлыми и неухоженными. Дом ветшал, как будто «Маховик времени» высыпал последние песчинки его жизни. Тела погибших Типли уже выбросил где-то в лесу, и сейчас о сработавшей ловушке напоминали только окровавленные головы жертв.

— Какая мерзость, — хрипло выдавил Бьёрн. — Это была простая борьба за власть над Норвегией. Ничего против моей семьи они не имели. Это не кровная месть, тут только желание занять главное место под солнцем. Они даже считали, что поступают на благо клана Волка, и гордились убийством моей семьи. Как же, военная хитрость, которая приведёт Медведей к гибели. А ведь ещё всеотец завещал, чтобы четыре великих клана жили в мире между собой. Так что теперь делать, дядя Гуннар? Мне надо уничтожить их всех? А ведь у него, — он посмотрел на голову Эрлинга, — жена, сын и три дочери. У его людей, тоже наверняка есть семьи. Я не хочу никого убивать. Чем мы тогда лучше?

— Если их не вырезать сейчас, наследники вырастут и будут нам мстить, — пожал плечами Свардхисон, присаживаясь напротив. — Это обычай, да и зачем его менять?

— Мне не нравится этот обычай! Вот ты готов убивать беззащитных женщин и детей? — Бьёрн сердито посмотрел на Гуннара.

— Нас осталось чуть больше чем сто человек… из почти тысячи! — сошлись на переносице брови Свардхисона. Он яростно засопел, — Среди них были маги, сквибы, женщины и дети. Наши дети, Бьёрн! Модброк и Эрлинг не пощадили никого.

— Я не буду убивать беззащитных, — Бьёрн отбросил пустой стакан в стену, — и вам всем запрещаю, как будущий глава клана. Ты отдашь Модброку эти головы, дядя Гуннар, на ближайшем тинге и скажешь, — Бьёрн по очереди наложил на каждую, чары «Стазиса» и сложил их в мешок. — Если он готов подождать, три года, пока мне исполнится восемнадцать, я вернусь в Норвегию и вызову его на дуэль. Обещаю, что в случае смерти Модброка, клан Волка не пострадает. За ними останутся те владения, которые были при моём отце. Если же он не согласится… — казалось, за невысокой фигуркой подростка растёт огромная медвежья тень. От него повеяло спящей, но от этого не менее ужасающей магией. — Клянусь, у Севера появится новый клан Волка.

Яркая вспышка обожгла глаза Гуннара, заставив на мгновенье зажмуриться. Когда он снова смог видеть, то заметил на предплечье Магнуссона исчезающие контуры непреложного обета и похолодел.— Да, дядя Гуннар. Можешь рассказать Модброку о моей клятве, если захочешь, — Бьёрн понемногу брал под контроль разбушевавшуюся магию.

Свардхисон испытующе посмотрел на Бьёрна и стукнул себя кулаком в грудь.

— Я сделаю, как ты сказал, мой лорд, — его губы скривила злая усмешка. — Думаю, Модброк очень удивится такому изменению в своих планах.

***

В этот раз Тинг проходил нервно. Все четыре клана мрачно смотрели друг на друга, сидя каждый на своей стороне большого квадрата. Однако было заметно, что преимущество всецело на стороне Волков. Остальные кланы выглядели жалко. Модброк вальяжно развалился на кресле, похожем на трон, в окружении своих людей и с превосходством смотрел по сторонам. С прошлого раза расклад сил значительно изменился, теперь клану Волка принадлежало большинство мест. Нет, магов у клана Сов не стало меньше, их просто пока никто не трогал, как и крошечную фракцию Снежных барсов. А вот Медведей почти не осталось. И пусть Гуннар Свардхисон по-прежнему выполнял обязанности вождя, но даже сами Медведи понимали, что гибель клана не за горами. Конечно, у них ещё было достаточно вдов и детей, но вырасти, дети убитых Медведей уже не смогут. Только если согласятся войти в другой клан. К сожалению, среди них больше не было предателей. «В живых остались одни фанатики», — с неудовольствием подумал Харальд, разглядывая собравшихся волшебников.

Нетерпеливо дождавшись, пока председатель произнесёт вступительную речь, Модброк огладил роскошную рыжую бороду и встал, чем немедленно привлёк к себе пристальное внимание окружающих магов.

— Уважаемые лорды севера! — раскатился по залу рычащий голос Харальда. — Моим людям стало тесно в Норвегии. Мы давно стали главным кланом нашей родины. Медведи больше не имеют сил контролировать столицу страны. Я предлагаю вам, — он вперил грозный взгляд в Свардхисона, — добровольно покинуть Осло и свои родовые замки. Взамен для остатков вашего поредевшего клана, я готов выделить весь Финмарк, а столицей вам будет — Вадсё. Хороший город, чуть больше пяти тысяч жителей, — рыжебородый Харальд с недоброй усмешкой оскалил белоснежные зубы и не отводил взгляда от Свардхисона. Однако лицо Гуннара было совершено спокойным, только глаза, казалось, что-то предвкушали.

— К тому же там, рядом живут русские медведи, — продолжил издеваться над поверженным противником Модброк. — Я думаю, вы со временем найдёте с ними общий язык.

Он громко рассмеялся, и все сидевшие вокруг Волки тоже глумливо завыли. Остальной тинг хранил молчание, но напряжение в зале подскочило до крайней точки.

Гуннар встал, едва Модброк опустился обратно в кресло. Он откашлялся и неожиданно гордо осмотрел всех присутствующих уверенным взглядом. Сейчас совершенно не было заметно, что Свардхисон, уже довольно длительное время вынужден терпеть летящие со стороны клана Волков оскорбления. Дождавшись, когда всё внимание волшебников будет сосредоточено на нём, он начал говорить:

— Время показало, что я недостаточно хорош в роли лидера клана, — Свардхисон тяжело вздохнул. — Я слишком слаб, чтобы бросить тебе вызов, Харальд, и убить на дуэли такого великого мага, как ты. А стая голодных до власти волков, как оказалось, способна загрызть даже медведя.

Его слова встретили довольные смешки противников, кто-то презрительно свистнул из задних рядов.

— Однако мне удалось главное, — уверенно посмотрел них Свардхисон. — Пока вы выдавливали нас отовсюду, будущий глава клана Медведей смог вырасти. Мы сделали то, что хотели. И пусть Бьёрн ещё совсем молод, очень скоро вы познаете гнев настоящего лорда Магнуссона, — он обвёл пальцем всю трибуну вражеского клана. — Каждый из вас, волки, ощутит его гнев! И клянусь Одином, вам не придётся это по вкусу. Вы упустили свой шанс! — перекрикивая поднявшийся шум, проревел Гуннар.

Теперь уже засвистела вся трибуна Волков, кто-то выкрикивал оскорбления, а Модброк насмешливо смотрел в бледное лицо Свардхисона.

«Скоро вернутся Эрлинги, и тогда я брошу тебе в рожу голову последнего медвежонка, глупец», — мысленно захохотал Модброк, наслаждаясь унижением противника.

Гуннар дождался, пока насмешливые вопли врагов умолкнут, и вдруг холодно усмехнулся:

— Я связался недавно с будущим главой нашего клана и объяснил ему ситуацию. К сожалению, Магнуссону придётся задержаться в Англии до поры. Он ещё учится в местной магической школе. Вы же понимаете, как важно хорошее образование для будущего главы клана?

По залу пробежал шум голосов, но всё перекрыло насмешливыми выкриками Волков. Немногие маги узнали из газет, где спрятался от гибели наследник клана Медведей, а тут Свардхисон сам признался, где скрывали несмышлёныша.

— Однако лорд Бьёрн Магнуссон передаёт вам привет, — повысил голос Гуннар. Он внезапно протянул руку к сумке, стоя́щей возле него на столе, и вытащил из неё голову Мортена Эрлинга. Синий язык мертвеца безвольно вывалился из окровавленного рта, превращая лицо с пустыми глазами в гротескную, уродливую маску.

— Вот вам голова второго по силе мага из клана Волка, — яростно проревел Гуннар. — Глупец рассчитывал, что одолеет истинного медведя, пусть и с помощью толпы своих жалких прихлебателей, — он по очереди достал из сумки ещё три головы. — Вот они, сильнейшие воины-маги из клана Волка. Жалкие шавки! — припечатал Свардхисон, в ошеломлённой тишине зала. — Их всех убил Бьёрн Магнуссон своими детскими ручками. Это была славная резня, он заколол их как ленивых свиней, а они валялись у его ног не в силах пошевелиться. Позорная смерть, недостойная настоящих воинов! Они никогда не попадут в Вальхаллу. Мне оставалось только аплодировать его силе с бутылкой пива в руке. Я даже не доставал палочки, потому что верил в его силу! От имени нашего клана предлагаю тебе, Модброк, забиться в самые дальние уголки ваших фьордов в Финнмарке и постараться заручиться дружбой с русскими медведями, чтобы они вас приняли к себе. Не пройдёт и пяти лет, — сорвался на крик Гуннар, — как мы придём за вами, потому что у нас вновь появился ярл!

Харальд вскочил. Его рыжая борода встала дыбом, он неверяще смотрел на плывущие в его сторону отрубленные головы самых сильных волшебников клана. «Все они убиты каким-то сосунком, не достигшем даже совершеннолетия? Как это возможно? — заметались в голове панические мысли. — Нас предали? Но кто?»

Свардхисон, видя страх в глазах Модброка, довольно усмехнулся. Он набрал в грудь побольше воздуха и громким голосом продолжил, перекрикивая поднявшийся шум, когда отрезанные головы, капая кровью, приземлились перед лидером клана Волка.

— Также лорд Бьёрн Магнуссон предлагает остановить все выяснения отношений на три года, пока он не достигнет возраста, позволяющего вызвать тебя на хольмганг. Как только это произойдёт, в поединке пусть боги рассудят, кто из вас прав. В случае своей победы Магнуссон обещает не тронуть ваших родовичей и оставить им всё имущество. В случае поражения он требует того же от тебя, Модброк. Я всё сказал!