Чёрный пёс

Глава 15. Хищник

Мои опасения оказались напрасными. Спустя пару минут Кричер вернул себе здравость мышления. Мягко отстранившись, эльф вытер слезы и радостно заявил, что запомнил мои слова и впредь будет достоин высокого звания домовика семьи Блэк.

Похвалив ушастика, я был озадачен вопросом, разрешено ли ему тратить деньги на продукты для своего хозяина, а то все имеющиеся в особняке запасы пищи исчерпались пару лет назад.

- Как же ты тогда добывал себе еду? – из любопытства уточнил я.

- Кричер охотился, - гордо сообщил домовик.

- На кого?

- На пикси, докси, пауков, крыс и прочих тварей. Их много развелось в доме, а у Кричера не хватало сил, чтобы разом избавиться от всех паразитов. Но теперь, когда хозяин Сириус вернулся, Кричер быстро наведет порядок!

Покачав головой, я обломал энтузиазм ушастика:

- Пока ничего не предпринимай. Ближайшие несколько месяцев я планирую жить в другом месте.

- Но как же… - вскинулся домовик, однако я не дал ему закончить:

- Я обязательно вернусь сюда! И приведу свою избранницу. Но пока враги рода живы, этот особняк может превратиться в ловушку, из которой нам будет сложно выбраться. Сейчас его защищает «фиделиус», однако практика показывает, что даже это заклинание при желании можно взломать, поэтому рисковать я не хочу. Не переживай, одного тебя я тут не оставлю! Как только подыщу надежное место - сразу позову, поэтому силу зря не расходуй. У меня под рукой имеется команда опытных волшебников, которые чуть позже помогут вернуть этому дом былую красоту.

Уверен, этот вариант будет самым оптимальным. Народная мудрость рекомендует не класть все яйца в одну корзину, поэтому, несмотря на риск визита доброго дедушки Дамби, запасной аэродром нам не помешает. К тому же оставлять особняк совсем без присмотра мне бы не хотелось. Тут много всего ценного и полезного, а разбрасываться своим наследством, как канонный Сириус, я не намерен.

- Кричер понял. Кричер будет ждать! – пообещал приободрившийся эльф.

Вспомнив о своих планах, я поинтересовался, имеются ли в доме какие-нибудь зелья. В ответ домовик оперативно доставил мне сундучок с домашней аптечкой и пару украшенных позолотой шкатулок с набором разных духов и прочей косметики. Открыв первый, я обнаружил ряды склянок с лечебными составами практически на все случаи жизни. К несчастью, время не пошло на пользу алхимии. Взяв пузырек с надписью «Бодроперцовое», я обнаружил, что зелье было непригодно к употреблению, успев разложиться на фракции.

Разочарованно вздохнув, я закрыл аптечку и запихнул ее в сумку. Туда же отправил косметику. Думаю, Мальсибер разберется, что из этого еще может принести пользу, а что надо вылить. Причем лучше не в унитаз, поскольку, как я подозреваю, некоторые составы настолько изменили свои свойства, что вполне способны превратить обычных обитающих в городском коллекторе паразитов в огромных жутких мутантов, устроив магглам локальный апокалипсис. И пусть подобное происшествие наверняка отвлечет внимание общественности от нашего побега, но я еще не настолько сошел с ума, чтобы маскировать поджог ядерным взрывом.

Мысленно пробежавшись по намеченным пунктам плана и проставив «птички», я понял, что больше меня в доме Блэков ничего не держит. Но и просто возвращаться на катер было неохота. Что мне там делать? Сидеть и накручивать себя? До банка Трикси наверняка успела добраться, а вот вернуться – точно нет, и мои напрасные переживания ей ничем не помогут. Чем зря жечь нервные клетки, уж лучше поболтать с Кричером, который явно истосковался по общению.

Подхватив домовика подмышки, я водрузил его на краешек письменного стола, чтобы наши лица находились на одном уровне, сам уселся в кресло и принялся расспрашивать эльфа о разном. В первую очередь меня волновал финансовый вопрос. Несколько смущенный своим положением домовик охотно сообщил, что деньги в доме имеются, но немного - около восьми сотен галеонов с мелочью. Основные средства рода хранятся в ячейке Гринготтса, куда без официального подтверждения вступления в наследство мне соваться бесполезно. Гоблины просто пошлют меня и будут правы. Это за Гаррика директор похлопотал, разрулив вопрос на самом верху, а мне такие преференции не положены.

В любом случае, побираться наследнику Блэков точно не придется. Даже если семейная заначка покажет дно, в особняке хватает украшений и безделушек из благородных металлов, начиная от серебряных вилок и заканчивая шкатулкой с драгоценностями в будуаре Вальбурги. Тот же светильник передо мной в форме вставшего на дыбы единорога был отлит из чистого серебра и наверняка стоил немало. Но примечательнее иное – шальная идея продать имущество рода, несмотря на всю свою гипотетичность, сразу показалась мне отвратительной. Не успел я толком ее обдумать, как в душе поднялось праведное негодование. Не для того мои предки, словно порядочные хомяки, веками тащили все в дом, чтобы я относил реликвии жадным скупщикам!

Эта реакция была настолько странной, что заставила меня забеспокоиться. Что со мной? Откуда взялась неуемная жажда сохранять и преумножать? Я всегда считал себя человеком адекватным, но сейчас веду себя словно одержимый. Всерьез вошел в роль наследника, размышляю об имуществе рода и прикидываю меры по его защите и возрождению. Я бы мог легко списать странности на свою «вторую половинку», однако старому Сириусу подобное поведение было еще более несвойственно. Причем началось эта чехарда, едва я переступил порог этого дома. Может, Кричер схалтурил с разминированием ловушек, и я умудрился подхватить какое-то проклятье? Или на кресле, принявшем мою пятую точку, были наложены специфические чары?

Слушая домовика, увлеченно рассказывающего о разных трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться после смерти Вальбурги, я тщательно копался в себе. Но никаких отклонений в работе психики, вызванных внешним воздействием, не находил. Либо оно оказалось настолько тонким и филигранным, что даже мастер ментальной магии умыл бы руки, либо дело в другом. А именно - в давней мечте моего маггловского «я» обрести собственную жилплощадь. После стольких лет скитаний по съемным хатам, я вдруг абсолютно безвозмездно, то есть даром, получил свой дом! И нет ничего удивительного в том, что я всеми конечностями вцепился в этот щедрый подарок судьбы. Так на моем месте поступил бы каждый… Ну, кроме канонного Бродяги.

Придя к этому выводу, я окончательно успокоился и выбросил из головы сомнения. Дослушал рассказ Кричера о его тщетных попытках починить забарахлившую систему отопления и решил-таки отправляться восвояси. Плетеный браслет на руке жалить меня не спешил, а значит, у отправленной в Гринготтс группы осложнений не возникло. Уж насколько сотрудники Аврората не любят работать, но за истекший час они бы наверняка успели собрать отряд и прибыть на тревожный вызов из банка. Следовательно, тревогу гоблины поднимать не стали.

Выдав домовику последние указания и разрешив тратить семейные деньги на личные нужды, я поднялся, подхватил сумку и потопал к выходу. Мелькнула мыслишка набрать еще книжек – просто для общего развития и устранения пробелов в знаниях, но я решительно ее отогнал. В данный момент передо мной стояли более важные задачи. А учебники от меня не убегут! Во всяком случае, далеко.

Проходя мимо портрета Леди Блэк, я наткнулся на внимательный взгляд женщины и удивился, как быстро слетело мое заклинание с внедренной в артефакт личностной матрицы. Хотя, это как раз объяснимо – в момент его наложения у меня в голове бушевали эмоции, а концентрация была близка к нулю. Удивляться нужно тому, что «империо» вообще сработало!

Желания пообщаться с портретом у меня так и не возникло, поэтому я молча прошел дальше по коридору, подспудно ожидая потока оскорблений в спину. Однако нарисованная Вальбурга отчего-то не спешила открывать рот. Видимо, опасалась нарваться на новое заклинание, причем из разряда огненных. Вот и замечательно!

Любопытно, почему ее не смог заткнуть канонный Сириус? Из последних книг саги было понятно, что портрет Леди регулярно напрашивался на уничтожение, оскорбляя всех встречных-поперечных, а максимум, что сделал беглый зек – закрыл его декоративной шторкой. Почему не призвал к порядку? Почему не переместил подальше или вообще не уничтожил? Скипидар или ацетон растворяют даже волшебные краски, а заклинание вечного приклеивания не мешает удалить картину вместе с куском стены. И лично мне кажется, причина этого странного поступка кроется в моральном удовлетворении Бродяги, который ловил кайф, наблюдая за тем, как беснуется его мать. Да уж, чем больше я анализирую поведение канонного Блэка, тем больше утверждаюсь в мысли, что он был тем еще моральным уродом!

Спускаясь по лестнице, я зацепился взглядом за более светлые пятна обоев и поинтересовался у домовика:

- А где головы твоих сородичей?

- Кричер отнес их в семейный склеп, чтобы разные паразиты не съели, - ответил следовавший за мной по пятам эльф.

- Хорошо, - кивнул я. – Пусть там и остаются! После смерти все они заслужили покой, а не унизительное отыгрывание роли странных охотничьих трофеев, демонстрируемых гостям дома.

Согласен – память о предках, все дела, но мне эти чучела перед глазами и даром не нужны! Разумеется, я еще помню, как Кричер упрашивал Вальбургу поместить голову своей матери рядом с химерами Элладоры, и та без особой охоты удовлетворила желание старого домовика, однако не собираюсь ради комфорта эльфа жертвовать своим. Пусть он уважает традиции индонезийского племени Тораджа, члены которого хранят в домах трупы родственников, но лично я придерживаюсь мнения, что мертвецы должны лежать в земле! Либо, если на то пошло, в каменном склепе, где их в любой момент могут проведать желающие. Я прекрасно понимал, что все эти обряды с похоронами, проводами и визитами на могилы нужны не мертвым, а живым, и надеялся получить ответное понимание слуги.

К счастью, Кричера убедили мои слова. Хоть я и ощутил легкую вспышку сожаления эльфа, возражать домовик не стал, что меня порадовало. Оказавшись на первом этаже, я беспрепятственно миновал кладовую, как вдруг откуда-то с потолка на меня метнулась неясная тень. Рефлексы сработали вперед мозгов. Отпрыгнув к лестнице и ухитрившись не сбить эльфа, я выхватил палочку и послал невербальное «секо» в огромного паука, приземлившегося четко на то место, где я находился мгновением ранее. Заклинание разрезало многоногую тварь на две примерно равные части и оставило глубокую трещину в дубовом паркете. Поглядев на корчившуюся в предсмертной агонии мерзость размером с тарелку, я зябко передернул плечами. Опоздай я хоть на миг, и восьмилапая гадина познакомилась бы с моей шевелюрой!

Оставшийся путь до входной двери я проделал, держа палочку наготове и посматривая на потолок. Смог заметить четырех родственников напавшего на меня акромантула, более мелких и осторожных, а также несколько десятков завернутых в паутину мумий неудачливых пикси. Похоже, за эти годы в особняке успела сформироваться полноценная экосистема со своими пищевыми цепочками. Вот только я вам не Дроздов и терпеть разную живность под боком не собираюсь! Надеюсь, Пожиратели помогут мне произвести уборку и дезинсекцию дома. Как-никак, это в их собственных интересах.

Простившись с услужливо открывшим мне дверь Кричером, я повторил свое обещание позвать эльфа, как только определюсь с местом проживания, и шагнул за порог. Яркий солнечный свет больно ударил по глазам, напоминая, что частичный оборот можно отменить. Проморгавшись, я спустился с крыльца и вышел за границу «фиделиуса», чтобы аппарировать на катер. Но не успел сформировать нужное заклинание, как зацепился взглядом за смутно знакомое лицо девушки с фиолетовыми волосами, которая стояла у соседнего левого дома, облаченная в черный кожаный плащ, и с удивлением смотрела прямо на меня.

Мозги только начали анализировать поступившие данные, а тело, подчинившееся не успевшим отключиться после встречи с пауком звериным инстинктам, уже действовало. Оттолкнувшись сапогом от удачно выпирающего из тротуара булыжника, я прыгнул вперед. Вовремя – за спиной пронесся алый луч невербального «ступефая», прилетевший откуда-то справа. Ухитрившись в полете развернуться в сторону невидимого противника, я машинально выставил «протего», в который тут же из пустоты ударили пара «секо» и «бомбарда».

«Какая знакомая связка!» - пронеслась в голове мысль, когда последнее заклинание, пробив мой щит и чиркнув по защите, которую успел активировать артефакт Руквуда, улетело мне за спину и разорвалось с негромким «Пуф!».

В следующий миг мои ноги коснулись твердой поверхности, и я тут же прыгнул обратно, в сторону особняка, сбивая нападавшим прицел и планируя вернуться под защиту «фиделиуса». Одновременно с этим сорвавшееся с моей палочки «агуаменти», превратившись в широкую струю, накрыло пространство передо мной, четко очерчивая одинокий силуэт противника в мантии-невидимке.

Быстро сбросив заклинание, в которое влил слишком много силы – судя по тому, что отдельные капли забарабанили мне по спине и оросили затылок, я снова поставил «протего», которое частично отразило очередную до боли знакомую связку заклинаний – «редукто», «глациус» и «инкарцеро». Именно этим приемом меня почти победил Петтигрю в дуэли на маггловской заправке. Он же мог поставить точку в текущей схватке, надежно приморозив мои сапоги к тротуару, если бы не выпущенное с моей второй палочки «круцио». Да, я умею учиться на своих ошибках!

Луч непростительного угодил в прозрачную фигуру, которая благодаря попавшей на нее воде выглядела парящим в воздухе смятым полиэтиленовым пакетом. Нападающий дернулся и зашипел от боли, прерывая заклинание магических веревок, так и не успевших меня опутать. Продолжая поддерживать «круцио», с помощью основной палочки я короткой «финитой» отменил трансфигурацию, разморозил лед под ногами и метнулся к противнику. Ход был крайне опрометчивым, учитывая тот факт, что мне было неизвестно точное количество собравшихся перед домом магов. И все же вместо логичного отступления под «фиделиус», я решил добить подставившегося под удар врага, понимая, что в будущем настолько удачный момент вряд ли представится.

Далеко бежать не пришлось – гад стоял напротив входной двери соседнего правого дома, рядом с пышным декоративным кустом. Сорвав с подмоченной фигуры капюшон, я без особого удивления обнаружил под ним перекошенное мукой лицо Грюма, сунул кончик второй палочки прямо в приоткрытый рот заслуженного аврора и выпустил «ступефай». Интуиция подсказывала мне, что защитные артефакты Аластора, которыми тот любил увешиваться, словно Новогодняя елка, будут помощнее моего и пропустят разве что «аваду», однако отразить заклинание при столь плотном контакте точно не смогут.

Расчет оправдался - Грюма отшвырнуло прямо на куст, с которого тот кулем сполз на брусчатку. Но я знал, старик все еще жив, как и его напарник. Вернее, напарница, которая пока не спешила вмешиваться в схватку. Интересно, почему? Обернувшись, я посмотрел на то место, где стояла Тонкс. В том, что виденная мною девушка носила имя Нимфадора, я был уверен на все сто. И пусть последний раз я общался с племяшкой больше десяти лет назад, покажите мне другую волшебницу, которая додумается красить волосы в фиолетовый? А магглы меня заметить не могли – выданное Августом колечко я с пальца не снимал.

Увиденное меня не обрадовало - девушка лежала спиной на тротуаре, вяло пытаясь приподняться. Область ее паха представляла собой кровавое месиво. Одна нога была вывернута под неестественным углом, вторая валялась неподалеку. Сообразив, куда угодила отраженная моей защитой «бомбарда» Грюма, и чем именно оросило мою спину, я метнулся к племяшке. Шлепнувшись перед ней на колени, прямо в успевшую натечь лужу крови, я оценил нанесенные заклинанием повреждения. Все было не просто плохо, а очень плохо. Кровь толчками выплескивалась из перебитых артерий, стремительно покидая тело Нимфадоры, отсутствовали огромные куски мышечной ткани, превращенной заклинанием в фарш, из развороченного живота выглядывали скользкие мышцы…

- Дядя Сири… - прошептала приподнявшаяся на локте девушка, шокировано глядя на меня. – Больно…

- Потерпи, малышка, сейчас все поправим! – сказал я, беря валявшуюся рядом ногу и приставляя ее к нужному месту. – Кричер, принеси мне тело оглушенного врага!

Не сомневаясь, что верный домовик услышит и выполнит приказ, я с помощью простенького медицинского заклинания срезал полу разодранного плаща, удалил остатки джинсов и девичьих трусиков, положил одну ладонь на обнаженный бок племянницы, второй зафиксировал потерянную конечность и принялся вливать свою силу в тело пациентки. Я понимал – за такой короткий период аура еще не успела развеяться, на духовном уровне зафиксировав утрату своей части, тогда как уже опробованные в деле способности целителя позволяли мне не просто восстанавливать целостность поврежденных тканей, а в буквальном смысле воссоздавать недостающее из чистой магической энергии. Именно поэтому я не сомневался в успехе, вливая остатки своего резерва в покалеченную Нимфадору.

Я чувствовал, как стремительно утекает сила, и в этот раз своими глазами видел процесс исцеления. Понимаю восторг Трикси, это действительно невероятно! Кровь мгновенно остановилась, осколки раздробленных в мелкую крошку костей сами собой принялись складываться воедино, вывалившиеся кишочки послушно втягивались в брюшную полость, а перемолотое в третьесортный фарш кровоточащее мясо разглаживалось, постепенно закрывая образовавшиеся лакуны…

На этом запас моей магии иссяк. Я почувствовал, что еще немного – и начну вливать в Тонкс свою собственную жизнь. Оторвавшись на миг от процесса, я увидел лежавшее рядом тело Грюма. Трансформация зубов в звериные клыки заняла всего секунду, по прошествии которой я впился в шею заслуженного аврора, извлекая драгоценную жизненную энергию. На задворках сознания мелькнула полная сожаления мысль, что Аластор мог бы многое мне рассказать. Например, о характерных связках, которыми пользовался Петтигрю в день памятного Хэллоуина, о том, каким образом Дамблдор заставил Волдеморта сунуться в расставленную в доме Поттеров ловушку… или куда там он заманил Лорда? Но как мелькнула, так и пропала, не мешая процессу получения силы.

Я никогда еще не действовал так быстро. На то, чтобы полностью осушить Аластора, у меня ушло секунды три, не больше. К несчастью, донор оказался далеко не первой свежести, заполнив мой резерв едва ли наполовину. Отбросив свежеиспеченную мумию подальше, к крыльцу дома Блэков, чтобы ее ненароком не заметили проходившие мимо магглы, я приказал:

- Кричер, накинь на себя отвод глаз, найди в Лютном оборотня и притащи сюда!

Я четко понимал, что добытой энергии не хватит на полноценное исцеление, а прыгать на катер за пленными аврорами слишком долго. К тому же неизвестно, как парная аппарация скажется на покалеченном теле Тонкс. Вероятность расщепа в таком состоянии не просто велика, а огромна. Посему лучше использовать проверенный моей матушкой метод. Да и оборотней не особо жалко, а силы у них предостаточно – надо же как-то поддерживать «звериную половину».

Тем временем ослабевшая от огромной кровопотери племяшка откинулась на спину, прикрыв глаза.

- Не отключайся, Нимфадора! – практически прорычал я, снова прикладывая ладони к ее телу. – Помогай мне! Пожелай всем сердцем вернуть свои крепкие здоровые ножки!

Поток целебной магии возобновил стремительный процесс формирования утраченных тканей, а девушка с трудом выдохнула:

- Не называй меня… Нимфадорой!

- Вот, уже лучше! Сосредоточься, направляй свою магию! Давай, ты сможешь!

Подбадривая племяшку, я наблюдал за тем, как огромная рваная рана постепенно уменьшалась. Ужасающие каверны в плоти прямо на глазах зарастали свежими волокнами мышц, которые покрывались нежной розовой кожицей. Когда оторванная нога Тонкс наконец-то приросла к тазу, укрепившись прочным мышечным каркасом и, судя по слабым подергиваниям, успешно восстановив нервные ткани, я почувствовал, что мой магический резерв в очередной раз за день опустел. И тут, как по заказу, за спиной послышался негромкий хлопок. Обернувшись, я увидел натурального бомжа. Грязного, вонючего, с всклокоченной шевелюрой сальных волос, но обладавшего довольно развитым телом, которое скрывал дырявый, замызганный плащ.

- Эй, какого хрена? – успел произнести незнакомец, обдав меня тошнотворным запахом перегара, а в следующую секунду я крепко обнял его и вцепился зубами в шею.

Оборотень оказался весьма силен и некоторое время сопротивлялся, пытаясь оторвать меня от своего тела. Даже прописал весьма болезненный удар в живот, едва не сбивший мою концентрацию. Но я не собирался отпускать свою жертву, и вскоре «темная тварь» затихла, а спустя еще пяток секунд превратилась в мумию. Кинув осушенное тело к останкам Грюма, я вытер рот тыльной стороной ладони в тщетной попытке избавиться от мерзкого привкуса собачатины на губах и прислушался к ощущениям. Донор был качественным – моего внутреннего объема впритык хватило, чтобы вместить полученную силу. Вот только процесс исцеления и близко не был окончен. На очереди вторая нога, живот, да и утраченную кровь тоже придется восполнять, поэтому я резюмировал:

- Кричер, тащи еще одного! Только оглуши перед этим.

- Понял! – деловито отозвался домовик и снова отправился на охоту, а я склонился над телом Нимфадоры.

Положив ладонь на грудь, я влил в племяшку порцию силы, чтобы поддержать работавшее с перебоями сердце, и рявкнул:

- Нимфадора, не спать!

Девушка вздрогнула, распахнув очаровательные глазки, и глухо застонала. Схватившись за вторую ногу, я вывернул ее, возвращая в естественное положение, и продолжил лечение. На этот раз энергию я не экономил, да и повреждения конечности были чуть меньшими - нога все еще держалась на небольшой полоске мяса. Наблюдая за восстановлением тканей, я краем сознания улавливал голоса магглов, которые, стоя неподалеку, обсуждали «странные вспышки».

Я не обращал на них внимания, помня про маскировочный амулет, который скрывал от посторонних взглядов неодаренных людей не только меня, но и тело племянницы, поскольку работал не по принципу мантии-невидимки, а использовал все ту же методику отвода глаз. Но когда один из прохожих подошел поближе, чтобы рассмотреть «пятна, очень похожие на кровь», я не выдержал. Вскочив, выхватил обе палочки и дюжину раз применил натренированную еще в Аврорате связку «конфудус»-«обливиэйт», быстро приголубив заклинаниями всех зевак, успевших крайне удачно собраться в компактную группу.

Оглядевшись, я не заметил поблизости других свидетелей волшебства, как и видеокамер на фасадах домов. Последнее меня не особенно удивило. В этом мире система видеонаблюдения все еще остается дорогим удовольствием, и владельцы небольших кафешек, магазинчиков и сувенирные лавок не могут ее себе позволить. К тому же в центре Лондона средь бела дня можно было не опасаться ограбления, а устанавливать недешевую аппаратуру ради нескольких мелких воришек глупо.

Удостоверившись, что мы с племяшкой не станем героями вечерних новостей, я обратился к пребывающим в прострации людям:

- Вы все собрались отправиться в бар и отпраздновать там день рождения!

Задумчивые лица магглов синхронно просветлели.

- А и правда, пойдемте в бар! – заявил мужик с шикарной лысиной.

- На соседней улице есть хороший. Называется «Резвый бычок», - охотно поддержал его парень в бейсболке.

- А чье рождение будем праздновать? – поинтересовалась дамочка в элегантной курточке.

- Мое! Я десятого ноября родился! – радостно объявил седовласый джентльмен с тростью.

- Но сегодня только шестое, - удивилась леди в красном плаще.

- Не важно! Я всех угощаю!

- Тогда, конечно, идем! – загомонила толпа на разные голоса и двинулась прочь.

Облегченно вздохнув, я вернулся к лечению, и спустя минуту вторая нога Нимфадоры восстановила свой изначальный вид. Далее пришел черед живота и… всего остального. Три минуты и прорва магической энергии потребовались мне, чтобы превратить невнятное мясное месиво в аккуратный лобок, украшенный пушком фиолетовых волос. Чувствуя, что донорская сила подходит к концу, я выплеснул остатки в область груди Тонкс, сопроводив желанием восстановить потерянную девушкой кровь.

Это помогло – щечки племяшки быстро порозовели, а дыхание участилось. Она уже не стремилась отправиться в обморок, а просто лежала с закрытыми глазами. Видимо, старательно выполняла мои инструкции. Я хотел было приободрить Нимфадору, сообщив ей, что процесс лечения движется к завершению, однако не успел произнести ни слова. Раздался новый хлопок, и рядом с нами на брусчатку рухнуло бесчувственное тело Римуса Люпина. Несмотря за затрапезный вид и помятую физиономию запойного алкоголика, я сразу узнал давнего друга, но не стал предаваться сантиментам, а незамедлительно вгрызся ему в шею.

Силы в Лунатике оказалось много. Гораздо больше, чем в невкусном бомже. Оно и понятно – Люпин был не просто оборотнем, а полноценным волшебником, о чем сам Римус почему-то предпочел забыть. Иначе не влачил бы жалкое существование изгоя, а жил бы в комфорте и неге. Но вирус ликантропии не добавил парню мозгов. Скорее, наоборот – Лунатик даже не помышлял применять себе на пользу полученные в Хогвартсе знания, предпочитая культивировать образ несчастного страдальца и довольствоваться подачками окружающих.

Закончив со старым знакомым, я почувствовал себя перекаченным воздушным шариком – того и гляди, лопну. Причем это чувство избытка магии в теле оказалось ни разу не приятным. Если заполненный до краев резерв наделял меня эйфорией и ложным ощущением всемогущества, то распиравшая изнутри сила оборотня дарила неприятную, ноющую боль. Казалось, на меня взвалили непомерную ношу - мышцы горели огнем, кости трещали, а связки были готовы порваться в любой момент. Странное чувство.

Радует, что мои догадки подтвердились – для существования оборотням требовалось огромное количество магии, которую они постоянно накапливали в своем теле, выплескивая излишки во время полнолуния. Этот маленький нюанс не был освящен в книгах, но по косвенным данным несложно было сделать верный вывод. Не просто же так ингредиенты из оборотней ценятся зельеварами и артефакторами, аналогично частям тел магических существ? Если анимагам для оборота требуется не особенно много силы, которая идет на вызов уже готового тела из пространственного кармана, то у перевертышей происходит процесс полноценной трансформации. Их тело полностью преображается, словно находясь под воздействием оборотного зелья, которое, на минуточку, тоже нужно месяц насыщать энергией. Забавное совпадение, не так ли?

Отправив очередной высохший труп к остальным, я мысленно извинился перед Люпином. Как говорится, ничего личного! Просто не повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Впрочем, особых сожалений я не испытывал. Возможно потому, что при жизни Римус не особо мне нравился. Слишком правильный, как для «темной твари»! Это с Поттером они были не разлей вода, а лично я к оборотню относился со снисхождением, ведь мой собственный «внутренний зверь» прекрасно чувствовал истинную сущность инфантильного нытика. К тому же сейчас меня не могло не радовать осознание того факта, что одна из канонных парочек теперь точно не сложится!

Вернувшись к работе, я ударными темпами закончил восстановление брюшины и основательно поработал над животом, чтобы исключить возможность перитонита. Вернувшись к ногам, довел все мышцы и кожу до идеального состояния, краешком сознания чувствуя невероятное облегчение, рождаемое избавлением от распирающей меня энергии. И лишь когда ощущения подсказали мне, что сила начала расходоваться напрасно, вместо лечения бесцельно рассеиваясь в пространстве, я перешел к завершающему аккорду. Положив одну ладонь племяннице на лоб, я коснулся второй оголенного животика и спросил:

- Нимфадора, ты слышишь меня?

- Д-да, - заикаясь ответила Тонкс.

- Я почти закончил. Теперь твой черед поработать. Сосредоточься! Пожелай избавиться от всего чужеродного! Пожелай стать абсолютно здоровой и сильной! Пожелай исцелиться!

С каждой фразой я вливал в тело девушки новую порцию энергии, приказывая ее организму удалить, уничтожить все лишнее. Ведь операцию я проводил далеко не в стерильных условиях, и в раны точно попала уличная пыль. Для обычного человека это чревато заражением крови, но мы-то маги! Для нас волшебство привычно и естественно. И то, что магглам кажется невозможным, мы считаем обычным. Как, например, удаление из организма частичек грязи. Магия легко осуществит это благодаря силе и желанию. Первое обеспечу я, а со вторым поможет Нимфадора, которую пугала мысль навсегда остаться калекой.

Несколько минут я находился в напряженной позе, окатывая племянницу волнами целительной магии. Когда же от моего резерва, по ощущениям, осталась где-то две трети, я решил заканчивать. Что смог, я сделал. Дальше – только пристальное наблюдение в стационаре. Но на этот счет нужно говорить с самой Тонкс, а пока…

- Попробуй пошевелить ногами! – убрав руки, приказал я девушке.

Та послушно задвигала ступнями в довольно брутальных сапогах, похожих на классические армейские берцы.

- Подними ноги вверх! – Нимфадора напрягла пресс и образцово выполнила указание, задрав конечности. – А теперь согни в коленях и прижми к груди.

Девушка проделала и это упражнение, открыв мне прекрасный вид на ее подтянутую попку с киской, которые выглядели мило и сексуально, даже несмотря на кровавые разводы. Положив пальцы на внутреннюю часть правого бедра, я принялся водить ими по восстановленной коже.

- Чувствуешь мое прикосновение?

- Да, - с явным смущением в голосе отозвалась девушка.

- Нет ощущения онемевших участков? – продолжал допытываться я, перейдя сперва на левую ногу, а затем и на животик.

- Нет, ничего такого… Дядя! – гневно воскликнула Нимфадора, когда я коснулся ее нижних губок.

- Цыц, мелкая! – заявил я, продолжая наминать чувствительное местечко. – Мне нужно убедиться, что нервные окончания не утратили чувствительность.

- Не утратили! – возмущенно заявила девушка, попытавшись распрямить ножки, простейшим маневром закрыв мне доступ к самому сокровенному.

Но я был начеку и, зафиксировав второй рукой конечности непокорной пациентки, рявкнул:

- Лежи смирно! Расслабься и получай удовольствие.

После чего удвоил усердия. Судя по тому, как быстро повлажнели нежные губки Тонкс, с нервными окончаниями все действительно было в полном порядке. Однако я решил довести дело до конца и накрыл большим пальцем чувствительную горошину племянницы, заставив ее тихо охнуть. Полминуты настойчивых, интенсивных ласк, помноженных на легкое магическое воздействие, опробованное на Беллатрикс, и Нимфадора затряслась в оргазменных судорогах, зажав мою кисть своими ножками и издавая легкое попискивание.

У меня отлегло от сердца. Дождавшись, когда племянница расслабится, я отпустил ее, поднялся и достал свою палочку. Первым делом удалил с тротуара огромную лужу крови, затем попытался привести в порядок одежду девушки. Кожаное пальто с шерстяным свитером и розовой рубашкой очистить от грязи получилось, но «репаро» на них почему-то отказывалось работать. Видимо, «редукто» Грюма, местами превратившее шмотки в натуральные лохмотья, оказалось чересчур мощным. Да и я сверху налил своей силы, окончательно стирая из реальности недавний образ предметов, который могло взять за основу заклинание восстановления. Короче, нужно подыскать Нимфадоре новый наряд, но прежде…

Сосредоточившись, я выдал мощное «эванеско», удалившее все капли крови и ошметки мяса с крыльца, камней мостовой, травы, стен домов и ближайших кустов. Энергии я на заклинание не пожалел, поэтому тротуар и часть городской площади на время приобрели почти стерильную чистоту. Сделав еще пару взмахов палочкой, чтобы очистить от крови себя, я отыскал взглядом домовика, с восхищением наблюдавшего за моими действиями, и уточнил:

- Сколько у тебя осталось сил?

- Кричер думает, где-то четверть от того, что было после исцеления.

Ну да, аппарация с большим грузом – дело энергозатратное! Подозвав эльфа, я положил руку ему на голову и поделился магией, восполняя потери ушастика. После чего снял с плеча позабытую за хлопотами безразмерную сумку и попросил:

- Засунь сюда тела. Только с тем, что в мантии-невидимке, будь предельно осторожен. У него при себе имеются опасные амулеты.

- Кричер сделает! – радостно закивал домовик, принимая артефакт.

- Как закончишь, приходи в библиотеку, - сказал я, подхватывая на руки уже успевшую перевести дух, но все еще пунцовую от смущения Нимфадору, и направляясь обратно к родному дому.

Несмотря на осознание грядущих проблем, внутри меня плескалась радость и довольство. Удачное исцеление покалеченной девушки и чистая победа над Грюмом в честной дуэли заставляли собой гордиться. Что было странно и вызывало вопросы. Менее суток назад я решительно отвергал план Долохова, не желая допускать случайных жертв, а сегодня без колебаний убил двух абсолютно непричастных людей. Не своих врагов, а просто парочку неудачников, которые умудрились случайно попасться на глаза Кричеру! Однако я был готов заплатить эту цену за спасение Нимфадоры и теперь не испытывал даже отголоска вины по поводу судьбы доноров силы.

Видимо, я изменился сильнее, чем предполагал. Впрочем, сей факт меня нисколько не тревожил. Наоборот, я мысленно поздравил себя с успехом. Мне удалось органично вжиться в роль Правой Руки Темного Лорда, отбросив прежние моральные устои и этические ограничения. Причем если раньше я наивно полагал, что сотрудничество с Пожирателями Смерти является для меня вынужденной мерой, то теперь я четко понимаю, что осознанно и с полной мерой ответственности принял сторону Волдеморта… И не собираюсь раскаиваться в сделанном выборе. Ведь я – хищник, а не безропотная жертва. Я – наследник древнего рода. Я – темный маг Сириус Блэк! И горе всем тем, кто встанет у меня на пути! Мва-ха-ха!

Нет, с силой оборотней явно что-то не так! Мало того, что она едва не поджарила мой организм, так еще и заразила мою черепушку вирусом пафоса. Я же тупею буквально на глазах!

Получается, не врут люди, эти перевертыши – крайне поганые твари. Даже после смерти умудряются гадить в тапки! Так-так, надо срочно подправить покосившуюся крышу и прекратить себя вести, словно второсортный злодей из низкобюджетного сериальчика.