Чёрный пёс

Глава 16. Психолог

Усилием воли я омыл свою голову целебной силой, вычищая из разума неуместные эмоции, вызванные банальным адреналиновым отходняком, и переступил границу «фиделиуса».

Девушка на моих руках удивленно охнула, наконец-то увидев особняк Блэков. Бодро поднявшись по ступенькам, я внес племяшку в приоткрытую дверь. Словно невесту. Уверен, окажись здесь Беллатрикс, она бы точно оценила символичность момента и не преминула бы отпустить язвительный комментарий.

Впрочем, Нимфадору я даже не думал рассматривать в таком качестве. Во-первых, я не воспринимал Тонкс взрослой девушкой из-за совсем недавно полученных воспоминаний, в которых та фигурировала забавной восьмилетней проказницей. И тот факт, что во время «проверки функциональности половой системы» в моих штанах ничего не шевельнулось, это наглядно подтверждал. Во-вторых, гаремы возможны только в глупых фанфиках, а в реальности одной Трикси мне будет вполне достаточно.

Поглядывая на потолок и не спеша прятать палочку, я топал по коридору, мысленно подводя итоги неожиданной схватки, которые нельзя было назвать выдающимися. Если за дуэль с Грюмом мне еще можно было поставить «превосходно», то общее поведение во время боя не тянуло даже на слабое «удовлетворительно». Оставил в тылу вероятного противника, не воспользовался помощью союзника, не вспомнил про поисковые заклинания, способные определить количество врагов, не подумал про возможность появления подкрепления, не использовал преимущества местности… Короче, жирный «тролль» мне за тактику боя! И никакие оправдания, типа отсутствия времени на перенос раненой племянницы за границу «фиделиуса», не канают!

Одно хорошо – вспомнив, что на теле Аластора может находиться маячок, я позаботился о его нейтрализации. А вот тот факт, что о гибели Грюма уже знают в Аврорате, печалил неимоверно. Нужно как можно скорее выяснить у Тонкс, их засада у дома Блэков – инициатива старого параноика, или приказ свыше? Ведь если в первом случае нам всего лишь придется ускорить реализацию планов, то во втором останется только спешно покинуть Магическую Англию. Я же не идиот, чтобы всерьез надеяться выжить в прямом противостоянии с Дамблдором!

Уйдя в свои мысли, я поднялся с драгоценным грузом на второй этаж и двинулся к библиотеке. Правда, совсем без приключений добраться до обители знаний не удалось.

- Нимфадора?! – удивленно-возмущенно воскликнула нарисованная Вальбурга, когда мы проходили мимо ее портрета.

- Бабушка?! – очень похоже спародировала вопль Тонкс, тщетно пытаясь прикрыть остатками плаща свою голенькую пятую точку, крайне удачно обращенную к Леди Блэк.

Я промолчал, но удержать ухмылку не смог – уж больно абсурдной была ситуация. Причем все вышло действительно случайно – занятый планированием предстоящей беседы с племянницей, я даже не вспомнил о портрете. Впрочем, я успел вернуть себе невозмутимость прежде, чем разозленная Нимфадора обратила внимание на мою физиономию. Честно признаюсь, глядя на мгновенно покрасневшую шевелюру Тонкс, я был готов к истерике, но девушка оказалась более сдержанной. Окинув меня гневным взглядом, она оставила в покое свою одежду и снова затихла на моих руках. И только тогда я заметил притаившегося в посудной лавке слона.

Даже учитывая все произошедшее, поведение Нимфадоры было странным. Она не пыталась возмутиться своим положением, не задавала вопросов и всю дорогу молчала, думая о чем-то своем. Я бы предположил, что она старательно прислушивалась к ощущениям в исцеленных конечностях, но девушка не пыталась ими шевелить или хотя бы ощупывать их. Что вызывало нешуточную тревогу, ведь любой другой человек на ее месте радовался бы возвращению утраты. Именно поэтому, добравшись до библиотеки и усадив уже розоволосую племяшку в кресло, я обеспокоенно поинтересовался:

- У тебя что-нибудь болит?

- Нет, - качнула головой девушка.

- Чувствуешь дискомфорт в теле, необычные ощущения? – продолжал допытываться я.

- Нет, все нормально.

- Твое лицо говорит об обратном. Что-то неладное с ногами?

- С ними все хорошо! – возразила девушка. – Просто я вспомнила… кое-что.

Оценив понурившуюся моську племянницы, я сразу заподозрил худшее:

- Только не говори, что тебя изнасиловали и стерли память!

- Откуда ты знаешь?! – удивленно воскликнула Нимфадора.

- Blyat’! - не сдержался я, сжимая кулаки.

Нет, это проклятие какое-то! Почему женщинам рода Блэк так не везет в жизни? Сперва Беллатрикс, теперь Тонкс. Что дальше? Выяснится, что Малфой подкладывает Нарциссу под своих деловых партнеров, а Андромеда на самом деле ненавидит своего насильника-супруга, за которого ей пришлось выйти замуж «по залету»? Или для общества магов, в котором приворотные зелья считаются чем-то обычным, а изменение памяти обычных людей преступлением вообще не является, такое потребительское отношение к представительницам прекрасного пола – норма вещей?

Хотя, память подсказывала, что я… точнее, оригинальный Сириус, моральные устои которого далеко ушли от понятия «порядочного человека», подобным никогда не баловался. Ведь зелья – это неспортивно! Для того чтобы партнерша почувствовала себя расковано, достаточно бокала обычного вина. Но не больше, поскольку пьяная девушка – это отвратительно! К тому же, зачем использовать подлые приемы, если природа и так выдала тебе все необходимое? Смазливая внешность, гармонично развитое тело и подвешенный язык – вот три главные составляющие успеха в деле покорения женских сердец, а приворотное – инструмент таких гадов, как Снейп!

- Расскажи мне все! – взяв себя в руки и присев на край стола, потребовал я.

Вопрос возможного появления аврорского подкрепления рядом с домом сразу отошел на второй план, уступив дорогу желанию праведной мести за поруганную девичью честь. Глядя на Нимфадору, я терпеливо ждал, когда племяшка соберется с духом и назовет мне имена тех, кого я должен буду убить.

Наконец, девушка заговорила:

- Это произошло на выпускном балу. Я тогда училась на шестом курсе Хога…

Рассказ вышел длинным, но если убрать из него эмоции и несущественные подробности, выйдет следующее. На бал Тонкс пригласил один из тогдашних выпускников – магглорожденный Джек Уоттертон с Райвенкло. Не то, чтобы парень сильно нравился племяшке, но удобную возможность побывать на вечеринке, о которой грезили многие малолетки, она упускать не хотела. Поначалу все шло нормально, и Нимфадора наслаждалась вечером, пока во время перерыва между танцами кавалер не принес бокал с пуншем, от которого девушке натурально снесло крышу. Смесь мощнейшего афродизиака с приворотным мгновенно отключила разум школьницы, и предложение Джека заняться любовью в пустом классе Тонкс приняла с радостью, несмотря на то, что подобного не планировала, да и вообще являлась девственницей.

Того, что происходило дальше, хватило бы на несколько порнофильмов. Сначала Уоттертон развлекался с Нимфадорой сам, воплощая в жизнь все свои самые смелые фантазии. Потом к действию присоединилась троица его друзей с Райвенклоо, которых Тонкс принялась старательно обслуживать, подчинившись приказу Джека. Ну а мерзавец, распробовав роль господина, на этом не остановился, приведя на сцену новые действующие лица – пятерых приятелей с Гриффиндора и Хаффлпаффа. Причем последние не только не попытались вступиться за девушку со своего факультета, но и приняли самое активное участие в изнасиловании.

- К тому же они рассказали всем, что я безо всякой «оборотки» могу принимать чужой облик! – едва сдерживая слезы, рассказывала Нимфадора. - После чего мне пришлось превращаться в самых красивых девушек школы. Но этого им показалось мало, и меня заставили изображать профессоров! Я помню эти мерзкие ухмылки, когда отсасывала им в облике Вектор… А потом мне приказали нацепить внешность Макгонагалл…

В этом месте девушка не выдержала и разрыдалась. Подскочив к племяннице, я сгреб ее в охапку и крепко прижал к груди. Нежно поглаживая по волосам, которые успели сменить цвет на пепельно-серый, я чувствовал, как внутри меня клокочет дикая ярость. Я помнил, что у учеников Хогвартса выпускной бал традиционно считался удобным способом оторваться напоследок. В свое время небезызвестная Четверка Мародеров охотно поддержала эту традицию, устроив на вечеринке небольшой переполох, закончившийся пьянкой и диким разгулом в Лондонском стриптиз-клубе.

Однако почему-то мысль опуститься до насилия над девушками никому из нас в голову не приходила. Даже будучи в изрядном подпитии, мы не стали применять «империо» на фигуристых стриптизершах, а просто всей компанией отправились в хороший маггловский бордель. Возможно, все дело в воспитании, которое всего за два поколения в Хоге успело скатиться на уровень плинтуса. А первопричина – тлетворное влияние пропаганды Дамблдора! Той самой, которая гласила, что все люди равны, но некоторые, как водится, равнее.

Да чтобы в мои годы какой-то магглорожденный говнюк посмел поднять руку на представительницу старой семьи… Немыслимо! Его бы тут же смешали с дерьмом представители своего же факультета, из-за опасения попасть под неизбежные репрессии со стороны родни девушки! И я намерен последовать этой славной традиции. Не представляю, как и когда, но я обязательно найду ублюдков и заставлю их пожалеть о содеянном!

Немного успокоившись в моих объятиях, Тонкс продолжила рассказ, ведь, как оказалось, это был еще не финал истории. На следующий день девушка очнулась в собственной постели, чувствуя себя не самым лучшим образом. Все тело болело, в голове творился сумбур, а память обрывалась на моменте третьего танца с кавалером. Собравшись с силами, Нимфадора отправилась к мадам Помфри, которая после беглого обследования диагностировала легкое отравление приворотным и передозировку рябинового отвара, коим после продолжительных издевательств насильники обработали свою жертву.

Разумеется, целительница доложила обо всем директору. Явившись в Больничное крыло, тот расспросил Тонкс, находящуюся в шоке от осознания факта своего внезапного превращения в женщину, и приказал одному из домовиков привести Уоттертона. Оперативно доставленный под светлы очи начальства Джек не отпирался. Он подтвердил, что использовал приворотное, рассчитывая немного раскрепостить свою спутницу, ну а не до конца сошедшие следы побоев – это инициатива самой Нимфадоры, которая, как выяснилось, любит «пожестче». Касательно провалов в памяти выпускник не сообщил ничего полезного. Более того, он с жаром выказал готовность подтвердить под веритасерумом, что не использовал на Тонкс «обливиэйт», а их соитие было по взаимному согласию.

На этом разбирательство закончилось. Альбус отпустил Уоттертона собирать вещи, а ошарашенной Нимфадоре пожелал скорейшего выздоровления.

- Представляешь, дядя, Дамблдор не сделал ничего! – жаловалась доверчиво прижавшаяся ко мне племяшка. – Даже когда я потребовала наказать Джека, заявив, что в здравом уме ни за что не согласилась бы с ним спать, директор просто посоветовал в следующий раз быть осмотрительнее в выборе напитков! Когда же я стала кричать, что все расскажу маме, чтобы она вызвала в школу авроров, директор попросил Помфри сбегать за успокоительным. А едва за целительницей закрылась дверь, вытащил свою палочку и сделал так, чтобы я забыла про Уоттернона, про потерю девственности и про недавний осмотр. И когда он ушел, я была уверена, что просто очень сильно напилась на балу, а мое плохое самочувствие – результат обычного похмелья. Мне было так стыдно, что я боялась показаться на глаза подругам и весь тот день провела в Больничном крыле… А наутро был отъезд. За хлопотами мне было не до общения по душам – следовало собрать вещи и успеть получить от профессоров задание на лето. И хотя я подмечала странные взгляды сокурсниц, но списывала их на свое непотребное поведение на балу. За время поездки в Хогвартс-Экспрессе я аккуратно пыталась выяснить, что же такого учудила в подпитии, но все упрямо отмалчивались. Зато когда я после каникул прибыла на седьмой курс, то с удивлением обнаружила, что стала знаменитой. Абсолютно все ученики пялились на меня, шептались за моей спиной, гнусно хихикали, показывая пальцами. После трех малознакомых парней, которые сразу после приветствия предложили пойти потрахаться, я подумала - это просто чей-то жестокий розыгрыш. Но потом поговорила с подругами и узнала, что все они с полной уверенностью считают меня конченной нимфоманкой. Просто потому что так сказали выпускники с нашего факультета, а они врать не станут! Тогда я с ними капитально поругалась и до самого конца школы считала глупыми курицами. Только это не особо помогло. Я стала изгоем на Хаффлпаффе, меня презирали старшекурсницы, избегали малолетки, а озабоченные парни постоянно пытались уломать на секс. Издевательское прозвище «Нимфетка» приклеилось ко мне до самого выпуска. Моя жизнь превратилась в кошмар, я считала дни до итоговых экзаменов, умоляла маму оформить мне домашнее обучение, но она считала мои рассказы преувеличением, и не собиралась… потакать глупым капризам! – явно передразнивая Андромеду, закончила историю девушка. – Именно тогда я решила стать аврором. Чтобы заставить всех уважать себя, чтобы защищать закон, чтобы бороться с несправедливостью… Но теперь, когда я узнала, что сам Великий Светлый маг, действующий председатель Визенгамота, главный хранитель закона и порядка в стране может легко совершить преступление и остаться безнаказанным… Я просто не знаю, как мне дальше быть… Все было зря…

- Не отчаивайся, родная! – сказал я племяшке, аккуратно стерев влагу с ее щек и целомудренно чмокнув в лобик. – Говорят, если судьба закрывает перед человеком одну дверь, она обязательно открывает рядом другую. Нужно только ее найти. И сейчас мы с тобой постараемся это сделать.

Да, когда мои эмоции стихли, а разум снова заработал в штатном режиме, я осознал, как удачно складывается ситуация. Отпускать Нимфадору после всего, что она увидела, нельзя – это ясно, как божий день. Из-за смерти Грюма ее будут трясти настолько основательно, что не поможет ни «обливиэйт», ни Непреложный Обет. Более того, эти чары наверняка приведут племяшку к гибели или состоянию овоща, ведь ни дознаватели из Аврората, ни потерявший своего цепного пса Дамблдор церемониться не станут. И в данной ситуации для Тонкс будет намного безопаснее остаться со мной. Точнее, с нами. Осталась мелочь – убедить ее в этом.

Прежде чем приступать к серьезному разговору, я учел важный психологический момент и повернулся к Кричеру, который давно успел справиться с заданием и все это время молча простоял у двери, терпеливо ожидая, когда хозяин о нем вспомнит. В одной руке домовика находилась моя сумка, а вторая сжимала чью-то волшебную указку, по всей видимости, подобранную эльфом на улице.

- Ой, моя палочка! – воскликнула Нимфадора, когда я подозвал ушастика. – Дядя Сири, это твой домовик?

- Да, - ответил я, забрав вещи у слуги и вернув племяшке рабочий инструмент. – Познакомься с Кричером, домовиком рода Блэк! Кричер, официально представляю тебе свою племянницу, Нимфадору Тонкс. Она тоже является частью нашей семьи, поэтому прошу, отныне помогай ей и откликайся на ее зов. Малышка, возьми Кричера за руки и передай ему немного магии, чтобы он смог настроиться на твою ауру.

Неслабо удивленная девушка послушно протянула руки и обхватила маленькие ладошки эльфа. Пару секунд ничего не происходило, но потом Кричер вздохнул и довольно сообщил:

- У хозяйки Нимфадоры сильная и необычная магия! Кричер счастлив видеть, что в род вернулась талантливая волшебница.

- Зови меня Тонкс! – попросила племяшка, убрав руки.

- Будет исполнено, хозяйка Тонкс! – с легким поклоном отозвался радостный домовик, которого я поспешил нагрузить работой:

- Кричер, будь добр, покопайся в гардеробе моей матушки и найди приличный брючный костюм. Девушке нужно переодеться.

Понятливый эльф тут же аппарировал, а Нимфадора, вспомнив про отсутствие на ней штанов, попыталась натянуть на бедра разлохмаченный заклинанием свитер и смущенно уточнила:

- Но ты ведь говорил, что ваш Кричер – древний старик, из которого песок сыплется. Или это другой домовик с тем же именем? Как помощник Крауча, которого тот по привычке называет Уизерби.

- Эльф тот же. Просто сегодня ты оказалась не единственным моим пациентом, - с многозначительной улыбкой ответил я.

- Ого! – потрясенно выдохнула девушка. – А я еще гадала, почему за десять ты лет нисколько не изменился… эм… Дядя, а ты действительно сбежал из Азкабана?

- Почему ты спрашиваешь? – в свою очередь удивился я. – Разве Грюм ничего тебе не сообщил?

Племяшка отрицательно покачала головой:

- Нет. Он сегодня утром без предупреждения заявился к нам на лекцию и сказал преподавателю, что забирает меня для практического занятия по скрытному наблюдению. Притащил в какое-то кафе, заставил сесть с ним за столик у окна и внимательно следить за прохожими, которые проходили мимо определенного места. Я пыталась узнать, что конкретно мы здесь делаем, но Грозный Глаз ответил только, что вчера его агент в Азкабане перестал выходить на связь, и нужно кое-что проверить. А потом приказал мне закрыть рот и сосредоточить внимание на людях.

Вспомнив найденный блокнот с протеевыми чарами, я решил прояснить один момент:

- Но ведь ты встретила меня на улице?

- Ну да. Несколько часов спустя, устав от бесполезного сидения на одном месте, я отпросилась в туалет, а когда вернулась, обнаружила Грюма в очень необычном состоянии. Поведение Грозного Глаза и раньше не было образцом нормальности, а тут его лицо будто окаменело, искусственный глаз вращался в разные стороны, а пальцы сжимали волшебную палочку так, словно были готовы сломать. Наставник буквально за шкирку вытащил меня из кафе, приказал встать напротив одного из домов и ждать, когда появится нужный человек. А когда я спросила, кто это будет, Грюм мерзко ухмыльнулся и сказал, что я его сразу узнаю и должна буду окликнуть. После чего накинул мантию-невидимку и просто бросил меня на улице. Я успела замерзнуть, поскандалить с какой-то проституткой, которая заподозрила во мне конкурентку, а потом появился ты. От удивления я позабыла о приказе и глупо застыла столбом. Но когда мимо меня пролетел «ступефай», все же сообразила достать палочку… Только мне это не особо помогло…

Погладив девушку по голове, отвлекая от мрачных мыслей, я сказал:

- Успокойся! Все закончилось хорошо. Я смог устранить последствия заклинания Грюма, и сейчас ты полностью здорова. Правда, я немного переживаю насчет возможных осложнений, поэтому ближайшие несколько недель лучше тебе далеко от меня не отходить и сразу сообщать о любом ухудшении самочувствия. Поняла?

- Да, - кивнула племяшка и обеспокоенно затараторила: – Но как мы… В смысле, ты же – беглый преступник! Тебя точно будут искать авроры. А если Грюм смог вычислить это место, то и другие наверняка смогут. Или ты хочешь покинуть Англию? И как ты вообще смог сбежать из Азкабана?

Я не смог удержать улыбки. Надо же, сколько лет прошло, а Нимфадора осталась все той же бойкой непоседой, которой была в далеком детстве.

- Тише, малышка, не части! Над решением вопроса безопасного укрытия я уже работаю, - услышав тихий хлопок позади, я продолжил: - А историю моего дерзкого побега давай ненадолго отложим. Сначала тебе нужно переодеться.

Кричер умудрился перевыполнить приказ, заслужив от меня самую искреннюю похвалу. Домовик не просто нашел нужный костюм, но и сумел почистить его от пыли, залатать проделанные молью дыры, а также подобрать к нему комплект - элегантную изумрудную мантию, украшенную вышитым гербом рода Блэк, теплые перчатки и модную шапку на меху. Даже не знаю, как последняя оказалась в закромах у Вальбурги – маман таких аксессуаров в жизни не носила, предпочитая аккуратные чепчики или шляпки с широкими полями, но Тонкс она с первого взгляда пришлась по душе.

Только об одном не подумал эльф – о нижнем белье, но тут я справился сам. Достал из кармана обычный платок и трансфигурировал его в женские трусики. Причем не простые, а «качественные, удобные и практичные» – благодаря бывшей я неплохо разбирался в этом вопросе. А ведь только разок поинтересовался, отчего это обычные, ничем не примечательные труселя с бирочкой «Victoria's Secret» стоят пять косарей, когда на рынке можно купить аналогичные, сшитые в том же китайском подвале, но всего за три сотни.

Вручив одежку племяннице, я отвернулся, проявляя тактичность и наглядно демонстрируя девушке безоговорочное доверие. Уверен, розоволосую головку точно посещали мысли вырубить меня заклинанием и передать в руки властей. И в том нет ничего удивительного или постыдного, поскольку Нимфадора – девушка честная и законопослушная. И даже сейчас, после травмирующих психику событий, не важно – случившихся полчаса или полтора года назад, она все еще разрывалась между своим отношением к родному дяде и навязываемым обществом «долгом». В психологии это называется инерцией мышления, которую мне еще только предстоит преодолеть.

Слыша шорох ткани за спиной, я гадал, успел Грюм проинформировать Дамблдора о моем появлении или нет. Старому аврору было логично использовать один из своих артефактов и оперативно стукануть директору, но нельзя не учитывать сложный характер Грозного Глаза. Опытный боевой маг, не являющийся сторонником подковерных игр и не привыкший церемониться с противниками, понимал, что я нужен Альбусу для определенных целей. Живым и, по возможности, невредимым. С другой стороны, Грюм догадывался, что совсем скоро его должны списать. И хорошо, если чиновники просто отправят старика на пенсию, как это получилось в каноне, а ведь могут и подлянку напоследок устроить, чтобы насолить Дамблдору. Уж если они решили снять Томпсона, что им помешает убрать из Министерства еще одну фигуру Великого Светлого?

Перед Аластором встала дилемма – сообщить Альбусу и, с большой долей вероятности, получить от директора приказ не вмешиваться, либо проявить инициативу, задержав беглеца и превратившись в героя. За поимку или ликвидацию Правой Руки Волдеморта вполне могли дать Орден Мерлина, что было бы неплохим бонусом перед скорой пенсией и индульгенцией на случай обострения разборок с официальной властью. Поэтому, вполне возможно, директор до сих пор пребывает в неведении. Но эту теорию может подтвердить только Руквуд после осмотра тела Грюма и артефактов на нем.

М-да, ситуевина… А всему виной потрясающая интуиция Грозного Глаза, давно ставшая у авроров притчей во языцах! Старая привычка готовиться к худшему варианту развития событий не подвела Аластора. Он сделал предположение об успешном побеге на основании пропажи связи с агентом. И это несмотря на массу других, более простых объяснений причин его молчания – от сбоя в работе связующих чар до происков недоброжелателей из Министерства! Узнав о поступлении стандартного отчета от Томпсона, что для Грюма было плевым делом, старый аврор наверняка предположил, что беглецы намерены использовать катер, и вычислил примерное время их появления на «большой земле».

Дальше – дело логики. Среди постояльцев Азкабана, которые могли покинуть тюрьму, мое имя стояло особняком. Даже если не учитывать долгосрочные планы Альбуса, которыми директор вряд ли стал бы делиться с Грюмом, я был анимагом и когда-то являлся сильнейшим боевиком аврората. Чем не фаворит «забега»? Принимая во внимание слова Вальбурги о том, что от уютного домика дядюшки Альфарда остались одни головешки, вариантов, где бы я мог появиться, у Аластора оставалось немного. Ну а нюансы работы с заклинанием сокрытия старый аврор знал прекрасно.

Вычислив по карте министерского архива, добытой в отделе Магического Транспорта, среди прочего занимающегося настройкой Каминной Сети, примерное местоположение дома Блэков, Аластор прихватил Нимфадору, которая могла послужить отличной приманкой. Или даже заложником, ведь гаду было известно мое отношение к племяшке. Осталось только занять удобный наблюдательный пункт и дождаться, когда на площади появлюсь я. Одного Грюм не учел – мне был известен пароль «фиделиуса», и атаковать меня сразу после аппарации аврор не успел. Зато подготовил капкан в надежде на то, что вскоре я покину дом.

Отдаю должное опыту Аластора, засада была идеальна. Услышав оклик, я бы наверняка обернулся, увидел племяшку и получил бы удар в спину от невидимого Аластора. Вот только череда случайностей поломала планы Грозного Глаза. Из-за сильного удивления девушка позабыла выданные инструкции, мои рефлексы после встречи с пауком обострились до уровня собачьего чутья, а знание о канонном наставнике Тонкс позволило вмиг распознать ловушку. Далее – противостояние силы и мастерства, в котором я одержал заслуженную победу.

- Я все! – объявила Нимфадора, напялив обновки и подогнав их заклинаниями по размеру.

Повернувшись, я не смог сдержать восхищенного вздоха. Племяшка выглядела великолепно! Словно молодая копия Беллатрикс, решившая поэкспериментировать с краской для волос. Строгий изумрудный костюм с приталенным пиджачком, молочного цвета рубашкой и фиолетовой повязкой-галстуком удивительно шли Нимфадоре, подчеркивая ее атлетически сложенную фигурку и создавая образ благовоспитанной девушки, которая отчаянно пытается казаться серьезной, но при этом никак не может скрыть свою милоту и природное обаяние.

Рассматривая обновленную Тонкс, я с содроганием вспоминал ее киношный аналог, который не шел ни в какое сравнение с реальным прототипом. В фильмах Нимфадору сделали малопривлекательной байкершей-бунтаркой, что было оправдано для оторвы, которая пошла против системы, выбрала в мужья оборотня и в итоге напрасно погибла, логичным образом завершив путь саморазрушения. Но сейчас передо мной была скромная очаровательная девушка, которой нельзя было не восхищаться.

- Выглядишь бесподобно! Этот костюм смотрится на тебе намного лучше вульгарного байкерского прикида, - заявил я племяшке. – А я ведь и не заметил, что ты успела вырасти. И похорошеть. Как говорится, маленький невзрачный утенок превратился в прекрасного благородного лебедя. Наверняка от парней из учебной группы отбоя нет?

- Ох, дядя, скажешь тоже! – недовольно фыркнула Нимфадора, которой было явно приятно мое восхищение.

- Прости, малыш, - смутился я. – Не хотел бить по больному.

Согласен, подлый прием, но для создания атмосферы дальнейшего разговора крайне необходимый. Судя по лицу девушки, она не сразу поняла, о чем я, но потом все же сообразила и махнула рукой:

- Не извиняйся, все в порядке.

- Точно?

- Точно! Прошлое должно остаться в прошлом… Но Уоттертона я, конечно, прокляну. Добуду кровь мерзавца, выберу заклятье понеприятнее и устрою мерзавцу веселую жизнь!

Прекрасно! Такой настрой идеально подходит для моей задумки! К слову, теперь мне становилось понятным желание канонной Тонкс сойтись с Люпином. Раньше я думал, что оно было вызвано исключительно авторским произволом, но сейчас вижу – успев побывать в положении презираемого обществом отщепенца, Нимфадора разглядела в Лунатике родственную душу. Что называется, встретились два одиночества…

- Дядя, ты обещал рассказать, как сбежал из тюрьмы! – заявила племяшка, на время оставив обдумывание планов мести.

- Прямо-таки обещал? – лукаво прищурился я.

- Ну дя-я-дя! – как в далеком детстве просительно протянула девушка, состроив умоляющие глазки.

- Ладно-ладно, сдаюсь! – поднял я руки. – Усаживайся поудобнее, история предстоит долгая и увлекательная. И чтобы избежать лишних вопросов я, пожалуй, начну с Гриндевальда, старого друга нашего дражайшего директора, объявившего себя Темным Лордом и устроившего самую кровопролитную войну в истории. Разумеется, сделал это он не ради праздного развлечения, а с целью установления жесткого контроля над магглами и освобождения волшебников от Статута Секретности…

Мой рассказ был долгим и обстоятельным. Простым и понятным языком я обозначил намерения Геллерта, которые вполне могли быть воплощены в жизнь, если бы не откровенное нежелание русских волхвов, традиционно тяготевших к восточной культуре, поддерживать пропагандирующего западные ценности Гриндевальда. Затем обрисовал девушке ситуацию, сложившуюся в обществе магов после поражения Лорда. Благодаря недавним размышлениям, мне было легко сформулировать причины возникновения яростного противостояния аристократов и магглорожденных, которое постепенно вышло за рамки обычной политической борьбы и трансформировалось в то непотребство, которое обыватели назвали гражданской войной.

Сообразительный Кричер доставил для меня второе кресло, в которое я уселся напротив ошарашенной племяшки. Оно и неудивительно – даже в мое время история в Хогвартсе преподавалась спустя рукава, а уж когда вместо нормального учителя дети получили призрака, которому было откровенно плевать на происходящее на уроке, о каком приобщении к знаниям вообще могла идти речь? Даже те, кому было мало-мальски интересно, предпочитали использовать время урока истории с большей пользой, получая зачет просто за присутствие, а выпускники сдавали итоговый экзамен по билетам Министерства, достать которые было несложно. В итоге для Нимфадоры мои слова стали натуральным откровением. А уж когда я дошел до момента с необычной вспышкой драконьей оспы, не забыв напомнить название нашумевшего научного трактата Дамблдора…

Мое пересохшее горло отчаянно требовало передышки, отвыкший за время Азкабана от разговорной практики язык молил о пощаде, но я упрямо продолжал свой рассказ, скармливая Тонкс всю ту же байку, которую с аппетитом скушали Пожиратели Смерти. Благодаря знанию канона и своей памяти мне было несложно сформировать героической образ разведчика, заброшенного в стан врага, которого в итоге раскрыли и упрятали за решетку, сфальсифицировав ужасное преступление.

Ориентировался я при этом на киношного Снейпа, не уставая поражаться парадоксам канона. Текст книг прямо говорил, что гаденыш являлся обычным предателем, служившим двум господам и втайне мечтавшим избавиться от обоих, но большинство читательниц отчего-то симпатизировали Севушке, видя в нем сказочного принца и предпочитая оправдывать все его грехи. И мой план сработал на «отлично», история шпиона вызвала неподдельный интерес и уважение у благодарной слушательницы. Потому, когда дело дошло до реконструкции побега, Нимфадора не стала клеймить меня убийцей, не выказывала отвращения и не проявила ужаса, узнав, что для исцеления Пожирателей мне пришлось осушить почти всю охрану тюрьмы.

В благодарность за это я поделился с племяшкой историей Беллатрикс, рассчитывая, что похожесть судеб поневоле заставит Нимфадору заочно проникнуться симпатией к родной тетке, которую она ни разу в жизни не видела из-за матери, избегавшей контактов с ярой сторонницей Темного Лорда. И это несмотря на тот факт, что чета колдомедиков не гнушалась периодически принимать у себя Вальбургу, которая под предлогом регулярных, щедро оплачиваемых профилактических осмотров наводила мосты с маленькой внучкой! Вот такие у Блэков складывались «прекрасные» семейные отношения, от которых за версту разило лицемерием.

За исключением своей роли, о противостоянии «бобра с ослом» я рассказывал девушке максимально честно и правдиво. Не пытался искажать информацию или подтасовывать факты. Я вовсе не агитировал девушку разделить идеи Волдеморта, не старался продемонстрировать Пожирателей белыми и пушистыми, не умалял их прегрешения. Я лишь стремился развеять в сознании Тонкс мистический ореол ужаса, неизменно сопровождавший сторонников Реддла, которые фактически являлись обычным политическим образованием, вынужденным симметрично ответить на действия противника. Также я не думал специально очернять Орден Феникса, а просто упомянул про те акции, в которых участвовал сам. Акции, которые были направлены на запугивание и уничтожение тех, кто не носил метку Темного Лорда - на нейтралов.

Для Сириуса хватало слов Дамблдора, объявлявшего «фениксовцам» очередные цели для атаки и сообщавшего, где именно находятся пособники Волдеморта, но я-то понимал – подавляющее большинство убитых нами или отправленных за решетку магов людьми Тома не являлись, а были простыми обывателями, которые видели в нас бандитов и решали продать свои жизни подороже. Да и зачем мне выдумывать небылицы про подвиги сторонников «сил света»? Достаточно было сообщить про уничтоженные и разграбленные уже после войны особняки старых семейств и добавить, что ради сохранения этого дома моей матери пришлось пожертвовать собой.

Не представляю, сколько длился мой рассказ, но под конец я окончательно охрип и разговаривал практически шепотом. Закончив, я достал палочку и с помощью «агуаменти» сполоснул пересохшее горло, давая отдых натруженным связкам. Обессиленно откинувшись на спинку кресла, я поглядел на племяшку-лебедя, успевшую с ногами забраться на свой «насест». Нимфадора выглядела задумчивой и не спешила прерывать воцарившееся в библиотеке молчание, обхватив руками колени и нервно покусывая губы. Понимая, что девушке требовалось обдумать услышанное, я не торопил ее.

Мне и самому было, о чем поразмыслить. Что, если моих слов окажется недостаточно? Что, если Нимфадора откажется идти со мной? Осмелюсь ли я на принудительную корректировку воспоминаний, опустившись до уровня Дамблдора? А может, все-таки попробовать вариант с Обетом? Директор же не идиот, он должен понимать, что девочка, потерявшая разум во время допроса, может разрушить карьеру даже Председателя Визенгамота… Хотя, Альбус способен послать к задержанной одну из своих пешек и останется чистеньким.

Нет, отпускать племяшку нельзя! В самом крайнем случае, можно воспользоваться напитком живой смерти и на время исключить Тонкс из расклада.

- И что теперь? – спросила девушка, подняв на меня взгляд выразительных глаз, радужка которых стала серо-голубой.

- Я предлагаю тебе пойти со мной, - ответил я, не желая ходить вокруг да около. – Следующие несколько дней тебе нужно находиться под пристальным наблюдением колдомедика. Я знаю, твои родители обладают достаточной квалификацией, чтобы вовремя обнаружить признаки заражения крови и устранить их, но не могу отпустить тебя к ним. Даже при всем желании они неспособны защитить твою жизнь. Грюм мертв, тревога в Аврорате уже поднялась, а потому пристальное внимание Дамблдора к тебе обеспечено, ведь ты – последняя, кто видел заслуженного аврора живым. Едва ты окажешься в руках дознавателей, тебе автоматически предъявят обвинение в соучастии и будут допрашивать максимально жестко. Я же, как ты наверняка понимаешь, очень не хочу, чтобы о моих возможностях целителя узнали власти, поскольку в таком случае мне останется только заавадиться. Я ведь не Фламель и не сумею скрыться от всего мира.

- Но почему ты так переживаешь именно об этом? Разве в Мунго мало целителей с аналогичным даром?

- Не аналогичным, - поправил я Нимфадору. - Погляди на Кричера!

Девушка послушно посмотрела на домовика. Спустя пару секунд на ее моське появился проблеск понимания, которое я поспешил закрепить:

- Стоит этой информации достигнуть высокопоставленных ушей, за источником вечной молодости начнется великая охота, результат которой вполне предсказуем и крайне печален для меня. Ну а после охотники начнут грызться между собой за обладание трофеем, как уже было в прошлом с поисковым артефактом Основателей. И эта мясорубка может достигнуть невероятных масштабов, выйдя далеко за пределы страны и перемолов в своих жерновах всех, кто мне дорог. Уж лучше сразу сдохнуть, чем допускать подобное!

- А если я дам Непреложный Обет?

- Не поможет, - покачал головой я. – Ты уже знаешь, на что способен директор, а я не желаю, чтобы у четы Лонгботтом появилась овощеподобная соседка. Поэтому и предлагаю тебе пойти со мной. Не разделить идеи Лорда, не стать одной из Пожирателей, не занять должность помощницы, которой я смогу доверить реализацию своих планов, а просто побыть рядом, под моей защитой до тех пор, пока ситуация не нормализуется.

- И когда же она, по-твоему, нормализуется? – уточнила девушка.

- Когда вернется Лорд, - четко ответил я, заставив глазки племяшки округлиться от изумления.

- То есть, вы планируете возродить Во… Того-Кого-Нельзя-Называть?

Я развел руками:

- Только он способен устранить угрозу со стороны Дамблдора и принести всем нам спокойную жизнь, свободную от гонений. Но если сама идея возвращения лидера британской магической аристократии тебе противна, неволить тебя я не стану. Как только мы убедимся, что с твоим телом все в полном порядке, я отправлю тебя в безопасное место подальше от Британии. Например, на какой-нибудь теплый курорт, снабдив деньгами и амулетом, который скроет тебя от поисковых заклинаний.

- А как же родители? – продолжала допытываться племяшка.

- Они будут терпеливо ждать писем, в которых ты станешь описывать свои впечатления от незапланированных каникул, не называя конкретно, в какой стране находишься, - спокойно ответил я, выдержав испытующий взгляд девушки.

Больше вопросов не последовало. Но и озвучивать свое согласие Тонкс не торопилась. Мне было видно, что она осознает грозившую ей опасность, но все никак не осмеливается сделать шаг в новую жизнь, страшась неизвестности, которую та в себе таила. И я решил помочь ей, первым сделав шаг навстречу. Поднялся с кресла, протянул руку и торжественно спросил:

- Ты со мной, Нимфадора?

- Не называй меня Нимфадорой! – возмущенно воскликнула девушка.

Смерив меня гневным взглядом, она глубоко вздохнула, тряхнула пышной гривой фиолетовых волос и решительно вложила свою ладошку в мои пальцы.