Чёрный пёс

Глава 29. Экспериментатор

Достав из своей сумки три десятка пузырьков с рябиновым отваром, я одним заходом трансфигурировал их в оригинальной формы шприцы с длинными тонкими трубками на конце.

С их помощью можно было легко впрыснуть нейтрализатор в лошадиное горло. Разумеется, быстрее и надежнее было бы запустить зелье прямо в вену, но в таком случае мы даже вдвоем не успели бы обработать всех спящих единорогов и тихо уйти, пока животинки не проснулись и не попытались насадить нас на свои рога.

Объяснив Кричеру, как пользоваться созданными поилками, я послал домовика вливать в единорогов противоядие, порекомендовав расходовать по треть флакона на каждого, а сам занялся трупами кентавров. Сняв с четвероногих тел теплые куртки и колчаны со стрелами, я избавил их от поясов и украшений. Последних на парочке было много – серебряные кольца, плетеные браслеты, ожерелья из чьих-то клыков. Если бы не руны, я бы даже прикасаться к этой дряни не стал, а так подумал, что Руквуду наверняка будет интересно покопаться в поделках полулюдей. Огромные луки я тоже прихватил – сгодятся в качестве экспонатов моей будущей коллекции боевых трофеев.

Закончив с мародеркой, я проверенным способом трансфигурировал трупы, вкладывая в свои чары самый минимум сил, а потом закинул их в глубокое отверстие в земле, которое тщательно засыпал и замаскировал листвой. И лишь после этого задался логичным вопросом – что, если существенная экономия магии во время процесса превращения неживого в неживое возникла не по причине отсутствия энергии в мертвых телах, а благодаря изменениям моей ауры? И на самом деле количество силы в моих заклинаниях осталось прежним, просто из-за ее резко повысившегося качества автоматически снизился потребляемый объем магического резерва.

Чтобы проверить эту гипотезу, я наколдовал чашу с водой, которую превратил в сотню ледяных шариков, а затем уменьшил на порядок. Разумеется, данный эксперимент не был чистым, ведь по своей структуре обычная вода заметно отличалась от Напитка Живой Смерти, но даже так мне удалось выяснить, что заклинания, отработанные на базе до автоматизма, стали потреблять в три раза меньше магии. И это после жалких ста грамм серебряной крови! А что получится, если всосать целый литр?

- Пить или не пить? – задумчиво пробормотал я, выходя на поляну. Ведь мне еще нужно было забрать оставленную рядом с вожаком початую бутылку и заодно удалить с травы капли собственной крови.

Напоенные целебным зельем единороги потихоньку начинали приходить в себя. Они дергались, всхрапывали, приподнимали головы и ошалело оглядывались. Стандартно удалив все улики с помощью «эванеско», я поглядел на огромного единорога, вспомнил, сколько яблок умудрился сожрать этот проглот, и решил потратить еще одну дополнительную бутылочку рябинового отвара, влив зелье в глотку спящему жеребцу.

- Готово, хозяин! – отрапортовал появившийся передо мной Кричер.

- Ты пустую тару куда дел? – уточнил я.

В ответ эльф демонстративно похлопал по карману своего пиджачка. Ну и замечательно! Похвалив ушастика за сообразительность, я достал метлу, устроился на ней вместе с домовиком, накинул мантию-невидимку и отлетел к облюбованному дубу. Присев на одну из ветвей, я наблюдал за тем, как оживает табун. Первыми окончательно пришли в себя жеребята, которые с тревожным ржанием принялись расталкивать взрослых сородичей. Затем с трудом поднялся на подрагивающие ноги вожак, который поплелся обходить лежбище, осматривая своих просыпающихся остриженных и лишенных рогов подопечных. Наткнувшись на серебряные лужицы пролитой крови, успевшей большей частью впитаться в землю, жеребец негодующе заржал и долго оглядывался по сторонам, раздувая ноздри и воинственно размахивая голым хвостом.

Продолжать наблюдение за копытными я не стал. Убедившись, что все волшебные лошадки начали подавать признаки жизни, я приказал домовику переместить нас в особняк Блэков. Сегодня запутывать следы не было нужды, ведь отыскать точку недавней аппарации в насыщенной энергетике Запретного Леса практически нереально. По той же причине я не опасался использовать заклинания, зная, что на них не отреагируют ни «следилки» Министерства, ни охранные чары Хогвартса. Просто мне хотелось на обратном пути заскочить домой, чтобы избавиться от некоторой части законных трофеев, которыми я аналогично не собирался делиться с Пожирателями. Ну и заодно изучить кое-какую литературу.

Поднявшись на второй этаж вместе с Кричером, я обнаружил, что зажженный вчера утром магический светильник почти погас. Всему виной были магические паразиты с крылышками, которые облепили его, жадно впитывая энергию. Заметив мое появление, пикси испуганно взмыли в воздух, с тихими писками заметались под потолком и скрылись где-то в тенях на лестнице. Дойдя до портрета Леди Блэк, я наткнулся на внимательный матриарха и приветливо улыбнулся:

- Добрый вечер, мама!

- Здравствуй, сынок! - с явным беспокойством в голосе отозвалась Вальбурга. – Что случилось с твоими глазами?

Этот вопрос настолько сбил меня с толку, что я не придумал ничего лучше, чем по-еврейски спросить:

- А что с ними не так?

- Они серебряные. И светятся, – сообщила встревоженная женщина.

Наколдовав перед собой зеркало, я взглянул на свое отражение и приоткрыл рот от удивления. Мои зенки действительно выглядели странно. Склеры стали пронзительно белыми, а заметно увеличившаяся роговица отливала жидким серебром и источала неяркое свечение, словно свежая кровь единорога, в которой черным островком плавал зрачок. Разглядывая себя, я вдруг вспомнил, что после возвращения в двуногое тело так и не удосужился задействовать частичный оборот, однако проблем с отсутствием освещения после сеанса исцеления не испытывал. И вовсе не потому, что яркости звезд было вполне достаточно для человеческого зрения.

Приплыли! Не зря переживал Руквуд - кровь и яд магических существ действительно способны привести к серьезным изменениям организма волшебника. Так, помимо «погустевшей» магии я нежданно-негаданно получил эти прекрасные единорожьи глазки… и хрен знает, что еще. Надо будет по возвращению срочно провести инвентаризацию организма! А то вдруг у меня вдобавок хвост вырос или член стал конским. Трикси точно будет в шоке!

Потянувшись к телу грима, я сменил свои серебряные глаза на ярко-желтые, с вертикальным зрачком и невинно поинтересовался у матери:

- Так лучше?

- Так страшнее, - поправила меня Леди Блэк. – Не объяснишь, что с тобой происходит? Эту трансформу спровоцировало воздействие паров яда василиска?

- Нет, кровь единорога, - ответил я, вернув себе один серебряный глаз и пытаясь почувствовать между ними разницу. – Я сегодня целый вечер убил на этих пугливых тварюшек. Зато удалось добыть чуть меньше двух сотен литров крови, девять десятков рогов и где-то около сотни фунтов волос. А глаза – побочный эффект одного случайного эксперимента. Надеюсь, со временем они придут в норму, иначе всю оставшуюся жизнь мне придется носить солнцезащитные очки.

Да уж, на людях с такими зенками лучше не появляться! Уж больно внимание привлекают, ведь до широкого распространения среди представителей молодежной культуры моды на вампирские «косплеи» еще минимум лет двадцать. Это в двадцать первом веке цветными линзами мало кого можно удивить, а сейчас мне лучше задуматься над маскировкой. Или попробовать воспользоваться своим даром? Вдруг организм еще помнит, каково это – быть человеком, а не странным гибридом.

- Ты охотился на единорогов? – изумилась Вальбурга.

- Ну, охотой это сложно назвать, - развеяв зеркало, возразил я. - Скорее, я осваивал профессию лошадника, немного поухаживав за копытными зверушками – постриг, почистил, помог избавиться от старых рогов, накормил свежими фруктами…

- Не буду спрашивать, зачем тебе это понадобилось, но надеюсь, ты не попал под проклятие?

- Не переживай, все прошло гладко, - поспешил я успокоить мать. Затем почесал живот, который отчего-то решил наградить меня фантомными ощущениями раскаленного прута, пронзающего мои внутренности, и добавил: - Ну, почти гладко. Но эти мелочи недостойны упоминания! Главное – мне удалось собрать ценные трофеи и попутно стать чуточку сильнее.

Исключительно ради дешевых понтов, я достал из сумки рог вожака и легким взмахом попытался увеличить яркость висевшего на стене магического светильника, наполнив его энергией. Однако, несмотря на то, что я четко контролировал вложенную в заклинание силу, древний артефакт внезапно вспыхнул, превратившись в огненный шар, от которого тут же занялась деревянная панель на стене. Весело затрещали сгорающие обои, запылали тенета паутины на потолке. Машинально использовав «агуаменти», я мощным потоком воды сбил стремительно распространяющееся пламя, залил раскаленный светильник, выдавший шипение рассерженной гадюки, прервал заклинание и оглядел устроенный бардак.

Пожар был потушен, однако из-за воды коридор превратился в настоящее болото. И хотя вместо тины с кувшинками в ней плавали ошметки старой штукатурки и подкопченные коконы с остатками паучьих трапез, зрелище было крайне угнетающим. Смерив полным подозрения взглядом рог в своей руке, я вернул его в сумку, от греха подальше, и вытащил нормальную палочку. Не раз выручавшее меня «эванеско» одним махом удалило всю воду и грязь, оставив после себя стерильно чистый дубовый паркет. Вернув с помощью «репаро» прежний вид слегка оплавившемуся светильнику, я аккуратно наполнил его силой, зажег и смущенно сказал широко улыбающейся матери:

- Прости за это ребячество. Я не думал, что так получится.

- Значит, ты выпил свежую кровь единорога, - констатировала Вальбурга. – И судя по мощи твоих заклинаний, довольно много, так ведь?

- Так, - не стал я отпираться.

- Тогда понятно, почему сейчас тебе хочется веселиться и дурачиться. Природные инстинкты заставляют тебя тратить энергию, которой стремительно наполняется твой магический резерв. Отсюда усиление магии с помощью рога, который будет для тебя идеальным проводником, покуда в твоем теле присутствует хоть капля крови этого волшебного животного. Сюда же можно отнести и трансформацию глаз, которая благодаря твоему анимагическому таланту произошла абсолютно незаметно и наверняка будет поддерживаться до тех пор, пока твой организм окончательно не переработает выпитый стимулятор.

Объяснение матриарха было складным и логичным. Но всего один факт рушил его на корню – использовать рог в качестве волшебной палочки я мог задолго до того, как выпил серебряную кровь. Вдобавок я абсолютно не ощущал разницу между чужими магическими концентраторами. Данный факт мне удалось доказать еще в Азкабане и отмахиваться от него было глупо. Помимо этого сейчас я не ощущал безудержного веселья, эйфории, опьянения и иных признаков стремительного заполнения своего резерва, из чего можно было сделать вывод, что выпитая кровь единорога успела окончательно усвоиться еще в момент самолечения.

Впрочем, объяснять Леди Блэк ее неправоту я не стал, опасаясь закрепить в сознании женщины образ оправдывающегося ребенка. Лишь улыбнулся краешком губ и задумчиво протянул:

- А ты много знаешь о единорогах.

- Второй шкаф, третья полка снизу, - многозначительно произнесла Вальбурга. - Настоятельно рекомендую ознакомиться.

- Последую твоему совету, - отозвался я. – А откуда ты знаешь, что я анимаг?

Помнится, Нимфадоре я этого не рассказывал, так что греющий ушки на нашем разговоре Кричер не мог передать данную информацию бывшей хозяйке. С улыбкой покачав головой, нарисованная леди заявила:

- Сынок, несмотря на отсутствие одобрения твоим поведениям в Хогвартсе, я не переставала следить за твоими успехами. Приказала Кричеру докладывать, какие именно книги ты изучаешь в семейной библиотеке, собирала школьные сплетни, общалась с профессорами… Так что о твоей способности превращаться в большого черного пса мне давно известно. К слову, можешь мне продемонстрировать свою вторую форму? Пожалуйста, Сириус!

Причин отказываться я не видел, поэтому тщательно проверил отсутствие активности на других волшебных портретах в коридоре и сменил тело, получив возможность понаблюдать за необычайно редкой картиной отвисания челюсти у Железной Леди.

- Грим! – выдохнула выпучившая глазки Вальбурга. – Мерлин Великий, самый настоящий грим!

Слыша зашкаливающее восхищение в голосе маман, я потупился и скромно шаркнул лапой, оставляя когтями царапины на паркете. Большие такие, глубокие. Осмотрев свою конечность, я сделал вывод, что за прошедшую пару суток моя анимагическая форма успела заметно вырасти. Наверняка из-за выпитых кентавров. Уже сейчас размером я напоминал жеребенка и боялся представить, что со мной будет дальше при такой хорошей кормежке.

- Сынок, я так горжусь тобой! – заявила Леди Блэк, когда я сменил тело.

- Приятно слышать, мама, - улыбнулся я портрету. – Я тоже тебя люблю. Но сейчас прости, дела ждать не будут.

Получив пожелание удачи от Вальбурги, буквально светившейся от счастья, я бодро потопал в библиотеку, тоже ощущая небывалый душевный подъем. Эх, как же хорошо, что нам с мамой удалось нормально наладить отношения! Помощь мудрой и опытной волшебницы мне сейчас не помешает. Я не уставал поражаться идиотизму прошлого Сириуса, предпочитавшего видеть в Леди Блэк старую упрямую мегеру и отмахивающегося от элементарного факта, что строгая к себе и окружающим женщина желала сыну только добра. Пусть и в своем понимании.

Оказавшись в книжном царстве, я зажег магические светильники и первым делом поинтересовался у хвостиком следовавшего за мной Кричера, остались ли в доме рабочие артефакты с чарами стазиса. Домовик меня не порадовал, уверенно выдав отрицательный ответ. Но я и не наделся на успех, поскольку знал, что такие вещи нуждаются в регулярной подзарядке, а едва магия окончательно уходит из рун – сразу превращаются в груду бесполезного хлама, не поддающегося восстановлению. Тому виной особенности конструкции артефактов. Это же не простой морозильник, а локальная темпоральная аномалия, ограниченная объемом хранилища. Магическая подпитка пропала – временной «пузырь» схлопнулся. Хочешь его вернуть – «надувай» заново!

Смирившись с мыслью, что утаить от остальных часть добытой крови не получится, я выгрузил в уголок волосы с рогами, один лук с колчаном и арбалет с запасом болтов. Поглядев на все это богатство и смерив взглядом неопрятную груду книг с «брезентом», валявшихся в библиотеке с моего прошлого визита, я недовольно покачал головой. Пора бы уже заняться наведением порядка в собственном доме, а то такими темпами хранилище знаний окончательно превратится в склад. Понятно, что пока данное помещение – единственное, свободное от ловушек и магических паразитов, но лучше устранить проблему безопасности сейчас, чем потом в дикой спешке заниматься дезинсекцией и клинингом, если вдруг нашу базу в маггловском мире накроют авроры.

Однако для начала нужно было решить, что делать с моими глазами. Усевшись в кресло, я наколдовал небольшое зеркальце и в который раз осмотрел собственные моргалы. Сейчас их свечение было не таким ярким, как в полутьме коридора, но увеличенный диаметр радужки все равно делал из меня какого-то мутанта. Практические испытания доказали, что серебряные глазки по своим возможностям практически не отличались от органов зрения грима. Поразительная четкость, превосходное ночное видение, резкое сужение спектра, из-за чего все цвета казались блеклыми и сероватыми, а также существенное увеличение угла обзора, окончательно стершее грань между центральным и периферическим полями зрения, – все это дарили мне мои новые глаза. К сожалению, рентгеновского или полюбившегося фикрайтерам магического зрения у меня не появилось, поэтому я без особых сожалений перешел к попыткам вернуть обычные зенки.

Накрыв органы зрения ладонями, я подал в них целебную магию, сопроводив силу желанием откатить изменения к прежней контрольной точке. Глаза чувствовали приятное тепло, энергия исправно уходила, однако спустя минуту, оценив результат работы в зеркальце, никаких изменений я не увидел. Пришлось использовать иной способ. Четко держа в своем сознании образ обычных человеческих глаз, я повторил лечебное воздействие. В этот раз моя магия породила ощутимую резь и легкую боль в принудительно изменяемых органах. Чувствуя, как мой дар проводит необходимую коррекцию, я отчаянно желал, чтобы все получилось. Чтобы я не ослеп, чтобы серебряные радужки вернули прежний размер, чтобы пропало демаскирующее свечение…

Спустя минуту неприятные ощущения ушли. Плеснув еще немного лечебной магии для закрепления эффекта, я открыл глаза и огляделся. Изменений в окружающей картинке не было никаких. Выдав полный сожаления вздох, я уже смирился с необходимостью постоянного ношения черных очков, но потом поглядел в зеркальце и обомлел. Моя сила сделала именно то, что я заказывал – диаметр радужек уменьшился, пропала неестественная бледность склер, исчезла люминесценция. Правда, цвет остался все тем же – металлическим, но из-за пропажи характерного ртутного блеска теперь мои глаза казались просто серыми.

Определенно, это был успех. Обрадовавшись, я первым делом проверил, не уменьшилась ли острота зрения и его чувствительность, но все было в норме… если данное слово вообще ко мне применимо. Я не поленился выйти в коридор, испугав парочку вернувшихся к светильнику пикси, чтобы поинтересоваться у матери, не ошибся ли с размерами радужек. Все-таки женщины куда щепетильнее относятся к деталям внешности, а мне даже сравнить не с кем - из наглядного пособия под рукой только Кричер. К счастью, после внимательного осмотра Леди Блэк заявила, что мои глазки вполне себе человеческие. И за цвет можно не переживать – если не приглядываться, металл в радужке практически не заметен.

Поблагодарив маму за помощь, я вернулся в библиотеку и принялся копаться на той самой третьей полке. Книг, посвященным единорогам, в коллекции Блэков оказалось десятка два, но почти все они были посвящены практическому применению ингредиентов, полученных из серебристых волшебных созданий. Зельеварение, артефакторика, трансфигурация, чары… Проще перечислить, в каких областях магической науки не использовались части этих бедных животинок! В том же прорицании гадание на кишках недавно убитого единорога давало девяностопроцентный результат успеха! Ну, по авторитетному заявлению авторши одной из книг.

После беглого изучения фолиантов, я понял, что хранившиеся в них знания либо относились к категории запрещенных, либо не были запрещены Министерством только потому, что это самое Министерство не подозревало об их существовании. Ибо опасны они были сверх всякой меры, а потому держались в строжайшем секрете. Казалось бы, в теории рецепт омолаживающего косметического зелья на основе единорожьей крови мог принести огромные деньги, но на практике он обеспечит своему обладателю лишь скорую смерть. Все выйдет, как в истории с поисковым артефактом Основателей - жадность и беспринципность волшебников мгновенно превратят предприимчивого владельца рецепта в желанную добычу, а после выльются в знатную кровавую баню, которая в нынешних условиях способна привести к падению Статута Секретности. Именно поэтому умные Блэки веками оберегали свои знания, не делясь ими даже с родней.

Отложив в сторонку маленький томик, способный развязать большую войну в волшебном мире, я призадумался. Разумеется, одиночка не сможет эффективно воспользоваться бесценными знаниями. Точнее, сможет, но очень быстро отбросит копыта по причине алчных завистников. Ведь реализация даже одной ограниченной партии зелья является затеей крайне рискованной. Кота в мешке покупать никто не станет, а после демонстрации возможностей омолаживающего зелья поставщика данного эксклюзива моментально возьмут в оборот. Выведают рецепт, после чего тихонько прикопают под ближайшим кустом – зная нравы магического мира, я не тешил себя напрасными иллюзиями.

Однако что не по силам одному человеку, то вполне может провернуть большая организованная структура. Например, государство отдельно взятой страны. Наладить создание ценного зелья, обеспечить продажу готового продукта и защиту технологии производства… Нет, глупость подумал! В любом государстве найдутся предатели, коррупционеры и просто идиоты, которые с радостью сольют секрет соседям ради одномоментной выгоды. А чтобы обеспечить их верность и неподкупность, придется использовать жесткую клятву, принести которую согласятся немногие.

Выходит, для реализации моего плана нужна иная общественная структура. Сильная и влиятельная, с явным лидером, с повязанными грамотными обетами подчиненными, с четкой и понятной политической платформой… Да-да, я подразумеваю именно Пожирателей Смерти! Возрожденному Волдеморту, стараниями Альбуса превращенному в жуткое пугало, будет нелегко набрать себе сторонников для захвата власти в стране. Однако запущенный слушок о том, что члены бывшего Ордена Вальпургиевых Рыцарей в награду за верность получают от своего Лорда молодость и здоровье, быстро обеспечит массовый приток кандидатов в ряды сторонников Тома. Этот маневр быстро обеспечит Реддлу популярность в народе и избавит меня от роли стратегического оружия.

Ведь причина моих нынешних раздумий заключается в нежелании становиться живой мишенью. Я понимал, что факт омоложения Пожирателей скрыть не удастся, после чего в народе появятся разные теории и догадки. А там кто-нибудь вспомнит про таланты семейства Блэк, и наша тайна превратится в секрет Полишинеля. Я же после возвращения Тома хочу жить спокойно, не опасаясь, что какому-нибудь могущественному волшебнику с большими деньгами и связями срочно понадобится целитель с уникальным даром. Так что я просто передам эту почетную должность Лорду вместе с рецептом омолаживающего бальзама, и пусть дальше крутится сам!

В очередной раз поглядев в зеркальце, я убедился, что мои глаза обратно меняться не собираются. Видимо, целительская магия закрепила трансформу, так что мне можно больше не переживать. Причем, судя по отсутствию ухудшения зрения, изменения затронули только внешний покров, но не саму структуру глаз. И сейчас на мне надеты своего рода контактные линзы биологического происхождения, успешно маскирующие единорожий подарок.

Впрочем, жаловаться я не собирался. Вместо этого я гадал, как происходит процесс изменения внешности у метаморфов. Неужели, аналогичным образом? Возможно, моя догадка недалека от истины, ведь у перевертышей в основе механизма смены облика тоже лежит осознанное желание и направленный выброс магии. Разница лишь в том, что организм метаморфомага более пластичен и охотнее отзывается на необходимость изменения. Следовательно, Нимфадора тоже может являться целителем, просто не подозревает об этом.

Проверив свой резерв, я обнаружил, что принудительная коррекция организма и бытовые заклинания почти не сказались на его заполненности. Возникла шальная мысль достать бутылку с кровью и повторить спонтанный эксперимент, однако разумная осторожность пересилила авантюризм. Конечно, вливание очередной дозы серебряного эликсира с его последующей переработкой целительской магией может самым благоприятным образом сказаться на моей силе, но я еще не определил степень произошедших во мне изменений! Глаза – лишь внешнее проявление, а что там происходит в моем теле на клеточном уровне – одному Мерлину известно. Я ведь пока толком не знаю, что из себя представляет единорожья кровь, и какие у этого стимулятора имеются побочные эффекты. Помимо опьянения и желания дурачиться.

Раскрыв книгу с названием «Жидкое серебро или эссенция жизни», на кожаной обложке которой был выдавлен профиль единорога, я углубился в текст на ранненовоанглийском и вскоре получил общее представление об этой необычной субстанции. Оказывается, кровь волшебных копытных - оригинального вида накопитель, наполненный природной магией. Это все те же кровяные тельца, просто в ходе эволюции получившие способность удерживать в себе магическую энергию. Благодаря ей кровь единорога имеет такой необычный вид и около недели способна сохранять свои свойства. Лишенная силы, жидкость становится темно-красной и быстро сворачивается.

На организм волшебника «жидкое серебро» оказывает исключительно положительный эффект. Она способна снимать проклятия, омолаживать клетки и продлевать жизнь, являясь мощным стимулятором. Однако частое ее употребление приводит к ослаблению магического источника, который теряет возможность продуцировать силу. Иными словами, душа волшебника, подсевшего на допинг, постепенно привыкает к внешней накачке и атрофируется, поэтому судьба у «кровавых наркоманов» незавидна. Не имея возможности регулярно принимать стимулятор, они быстро теряют свой магический дар, превращаясь в сквибов.

Интересно, а Квиррелл знает об этом факте? И не потому ли Дамблдор в каноне позволял одержимому резать единорогов, тем самым ослабляя конкретно подсевшего на кровь «подселенца»? Помнится, в пятой книге в открытом противостоянии с директором Волдеморт позорно слился, бросив своих Пожирателей на произвол судьбы, хотя старик не имел никаких козырей, кроме Старшей Палочки. Да и позже Темный Лорд ничего особенно выдающегося в плане магических умений не показывал… Однако, занятно!

После прочитанного описания последствий злоупотребления кровью, желание сделать парочку глотков, чтобы восполнить резерв, все это время маячившее на краю моего сознания, пропало без следа. Прочие главы старого фолианта были посвящены принципам использования жидкого магического накопителя в артефакторике и зельеварении, где кровь единорога часто выступала в качестве природного катализатора. К сожалению, авторы книги не собирались отвечать на волнующий меня вопрос – что будет, если влить «жидкое серебро» в вены волшебника? Возможно, потому, что изучаемый мною текст был написан в конце шестнадцатого века, а первое официально задокументированное переливание крови было осуществлено на сотню лет позже.

Закрыв книгу, я вернул изученную литературу на полку, не собираясь тащить ее с собой. Можно было возвращаться на базу, однако моя душа настоятельно требовала экспериментов. Несмотря на уверенность, которую я недавно демонстрировал Пожирателям, меня грыз червячок сомнения. Что, если единорожья кровь навредит Лорду? Мне она помогла и даже подтолкнула развитие дара, но ведь я-то ее пил, а не «ширялся»! И пусть некоторая часть стараниями четвероногого Соколиного Глаза попала в брюшную полость, сути это не меняет. Как «жидкий магический накопитель» будет взаимодействовать с кровью и плотью обычного волшебника, было решительно непонятно. Требовалось срочно прояснить данный момент на практике.

Экспериментировать на себе я побоялся, преданно поедающего меня взглядом Кричера было жалко, поэтому я осторожно выглянул в коридор. Мои подозрения подтвердились – наполненный силой магический светильник успела оккупировать стайка пикси. Эти маленькие создания со стрекозиными крылышками тонко пищали и мельтешили в воздухе, отпихивая конкурентов и отчаянно стремясь прижаться к волшебному стеклу, чтобы погреться в теплом свете и впитать источаемую им силу. Причем мне было понятно, что энергии, уходящей на драки с сородичами за удобное местечко, тратилось намного больше, чем мог выдать паразитам магический светильник, но пикси были слишком глупы, чтобы это осознать.

Достав волшебную палочку, я прицелился и выдал площадный «петрификус», который заставил всех волшебных стрекоз застыть в воздухе и с тихим стуком осыпаться на дубовый паркет. Трансфигурировав простенькую клетку, я прогулялся в конец коридора и собрал свою добычу. Пикси оказалось всего семь штук. Самый крупный экземпляр достигал пятнадцати сантиметров, самый мелкий не превышал десяти. Внешностью эти маленькие «фейки» обладали весьма отталкивающей. Антропоморфное тельце, покрытое серо-фиолетовой шерстью, две пары длинных тонких трехпалых конечностей с коготками, две пары прозрачных крылышек, большая голова с загнутыми рожками на лбу, огромными глазами, набором акульих зубов и большими остроконечными ушами – ничто из этого не вызывало у меня восхищения. В целом магические паразиты отдаленно напоминали уменьшенных на пару порядков домовиков с крыльями и наверняка прибыли на Землю из того же мира, что и эльфы.

Вернувшись на склад книг и моих охотничьих трофеев, я водрузил крылатую добычу на стол, извлек из сумки початую бутыль с кровью, налил в трансфигурированный стакан серебряную жидкость, сдобрил ее рябиновым отваром и создал из воздуха самый обычный шприц на пару кубиков. Достав из клетки будущего подопытного, который был крупнее сородичей, я наполнил шприц магическим стимулятором, вонзил его в бесчувственное тельце и принялся неторопливо накачивать свою жертву серебряной кровью.

Первые несколько секунд ничего не происходило, но затем маленькое существо вдруг сбросило оцепенение, задергалось и дико заверещало. Однако я крепко держал его пальцами, не прерывая процесс, и вскоре пикси затих. Да, это был мальчик – несмотря на пушистую шерстку, я заметил на теле «фея» первичные половые признаки. Выпученные глазки моего подопытного прикрылись, а на рожице появилась широкая счастливая улыбка. Магический «стрекозец» натурально начал ловить кайф от жидкости, вливаемой в его тело. Он даже не соизволил отреагировать, когда я вытащил иглу и сделал новый укол, чтобы равномернее распределить стимулятор по организму, а просто разлегся на моей ладони и блаженствовал.

Опустошив шприц, я добился, чтобы соотношение единорожьей и собственной крови в теле подопытного стало примерно равным. Пятиминутное наблюдение за состоянием пикси отклонений не выявило. Проколы на шкуре быстро затянулись даже без моего вмешательства, а ритм дыхания и сердцебиения не спешил меняться. Внимательно осмотрев маленькое кайфующее создание, я решил перейти к следующей стадии экспериментов. Накрыл подопытного второй ладонью и принялся вливать в него целебную магию, сопровождая желанием усовершенствовать попавший мне в руки организм, усилить его, вывести на пик своих возможностей, заставить его эволюционировать.

Тонкий ручеек моей силы наполнял крылатое тельце, послушно меняя его, делая лучше и совершеннее. Сосредоточившись на процессе, я чувствовал, как охотно отзывается на мое желание единорожья кровь, усиливая эффект и закрепляя трансформации на клеточном уровне. Я ощущал, как лихорадочно бьется под моими пальцами маленькое сердечко пикси и улавливал эмоции счастья, которое испытывало волшебное существо. Но помимо этого я отчетливо слышал нотки недовольства, появившегося в чувствах наблюдавшего за мной домовика, которому, по всей видимости, не слишком понравилась идея переводить ценный продукт на какого-то паразита.

Когда выделяемая мною энергия перестала усваиваться телом подопытного, я убрал ладонь и едва не присвистнул от удивления. Пикси разительно изменился. Его шерстка стала серебряной, на укоротившихся конечностях прибавилось по паре пальцев, жуткая акулья пасть трансформировалась в обычный человеческий рот, уши уменьшились в размере и вытянулись, а прозрачные стрекозиные крылышки стали голубоватыми, переливаясь в свете настольной лампы всеми оттенками радуги. Короче, вместо уродливой твари на моей ладони лежал маленький эльф из японских мультиков. Гармонично сложенный и довольно привлекательный.

Открыв большие выразительные глаза, радужки которых тоже стали серебряными, мой подопытный недоуменно покрутил головой, поглядел по сторонам, пошевелил руками и уставился на меня. Пару секунд мы с ним играли в гляделки, а потом пикси внезапно вспорхнул. Я инстинктивно отшатнулся, почувствовав, как меленькое пушистое тело ударило мне в лицо, и уже взмахнул рукой, собираясь сбить наглого паразита, но замер, не закончив движения.

Маленькое существо вовсе не собиралось меня кусать или царапать. Стрекоча поблескивающими крылышками, оно прижималось к моему лицу и что-то радостно пищало, потираясь головой о мой нос. Отчетливо слыша эмоции чужого обожания, я откровенно впал в ступор. На подобный результат я точно не рассчитывал. Теперь о вскрытии подопытного можно было забыть – у меня просто рука не поднимется резать крылатого эльфенка, ластившегося ко мне, словно какой-то щенок! И хорошо еще, облизывать не пытается…

Осторожно подхватив рукой измененного пикси, я оторвал его от своего лица и с удивлением поглядел на счастливую пушистую мордашку. Сложив крылышки за спиной, эльфенок обнял мой большой палец и продолжил радостно попискивать, широко улыбаясь. Было заметно, что существо не испытывало никаких проблем с координацией, да и с самоидентификацией у пикси дела тоже обстояли нормально. А этот приступ обожания можно было объяснить банальным импринтингом.

Как ни крути, а маленький паразит сегодня получил второе рождение, и первым, кого он увидел, стал я. Приплюсовать сюда накачку силой, от количества которой пикси натурально сорвало крышу, и получаем свежеиспеченного фамильяра. И пусть появившаяся между нами связь не была похожей на привязку домовика, но ее существование отрицать нельзя. Не случайно же я начал слышать эмоции малыша? А заодно улавливать какие-то смутные, неопределенные образы, приходившие в мой разум из сознания пикси.

Машинально принявшись поглаживать эльфенка кончиком пальца, я задумался. С одной стороны, эксперимент прошел удачно. Мне удалось выяснить, что «жидкое серебро», попавшее в кровеносную систему волшебного существа, не приводит к моментальной закупорке сосудов, анафилактическому шоку и другим крайне неприятным последствиям. Также стало понятно, что помимо проклятий кровь единорога снимает наложенные на организм заклинания. Это открытие сулило мне немало проблем в будущем и намекало на необходимость очередной серии экспериментов. Ну и нельзя упускать из вида эволюцию моего целительского дара, который после происшествия в Запретном Лесу сделал резкий скачок в сторону химерологии и тоже нуждается в тщательном изучении.

С другой стороны, в качестве подопытного я использовал обычного пикси, а как будет проходить процесс гибридизации в теле волшебника – пока сказать сложно. Опыт с моим исцелением брать за основу нельзя, ведь там было совершенно иное воздействие, и серебряные глазки с уплотнением магии я получил, можно сказать, случайно. Я не «скрещивал» себя с донорской кровью, а наоборот – пытался избавиться от всего чужеродного, но в результате у меня едва рог на лбу не вырос. А к чему способно привести осознанное желание усвоить введенный в организм материал, даже страшно подумать. Ясно одно – от экспериментов на животных мне нужно было переходить к людям. Иначе возрожденный Лорд точно обзаведется копытами и хвостом.

Придя к этому выводу, я сосредоточил свое внимание на эльфенке, который от моих поглаживаний разомлел, закатил глаза и тихо мурлыкал от удовольствия, продолжая обнимать мой палец. Прекратив ласки, я дождался, пока измененный пикси придет в себя и аккуратно ссадил малыша на стол.

- Посиди пока тут, - сказал я ему и потянулся к клетке.

Дальнейшие действия магического паразита меня неслабо удивили. Я был готов к тому, что крылатый снова полезет обниматься, либо примется изучать окружающую обстановку, но нет – после моих слов пикси послушно плюхнулся на попку и уставился на меня с немым обожанием. Прямо как домовик. И я понял, что мои догадки о родстве двух этих волшебных видов были недалеки от истины, и что пикси вовсе не так глупы. Разумеется, они не владеют разговорным английским, но вполне способны принимать мыслеобразы волшебника и выполнять простейшие приказы даже без применения «империо». Короче, довольно полезные зверушки, которым можно найти соответствующее применение.

Достав из клетки второе бесчувственное тельце, на этот раз принадлежавшее маленькой самочке, я наполнил шприц серебряной кровью и повторил свой эксперимент. На этот раз я уже знал, чего ожидать, поэтому заранее придержал скинувшую «петрификус» подопытную, которая очень быстро угомонилась. Даже не знаю почему – то ли почувствовав воздействие стимулятора, то ли услышав короткий писк первого пикси, который с любопытством наблюдал за моими действиями. Введя пару кубиков единорожьей крови, я выждал пару минут, давая ей распространиться по всему организму, после чего накрыл ладонью блаженствующую «стрекозу» и приступил к преобразованию.

Поскольку внешность перерожденного пикси меня полностью устраивала, я не стал вносить в процедуру радикальные изменения, однако добавил в итоговый образ пару мелочей. Исключительно ради эксперимента. Я же не просто игрался в бога-создателя, а оттачивал навыки и проверял возможности своего дара! И когда энергия перестала впитываться в подопытную, я смог полюбоваться миниатюрной пушистой эльфийкой с розовыми крылышками и густой копной серебряных волос на голове.

Создание получилось невероятно милым и обаятельным. Сразу после пробуждения, измененная пикси принялась аналогично бурно изливать на меня свое счастье, ластясь и щебеча что-то на своем наречии. Стучавшиеся в мое сознание образы тоже не могли похвастаться ясностью, однако мне вполне хватило и эмоций маленького существа. Погладив радостную малышку и убедившись в отсутствии каких-либо неполадок в работе организма подопытной, я посадил крылатую рядом с первым эльфенком и попросил посидеть спокойно, а сам полез в клетку за очередным экземпляром.

Мне понадобилось полчаса, чтобы превратить всех уродливых пикси в представителей нового магического вида, отличающегося невероятной красотой, гармоничностью и завидной сообразительностью. Во всяком случае, измененные существа не мешали мне проводить эксперименты, не безобразничали, а сидели себе спокойно, пожирая меня влюбленными взглядами серебряных глаз и изредка перепискиваясь между собой. Глядя на них, я не стал далеко заходить в своих опытах. Помимо разного цвета крыльев и волос на голове, я сделал одному самцу вместо пары родных загнутых рожек один прямой посреди лба, а последней самочке присобачил милый лисий хвостик. Этого вполне хватило, чтобы доказать – при желании я способен вносить любые коррективы в живой организм. Хоть менять пигментацию кожи, хоть добавлять конечности. Главное – фантазия и магическая сила.

Закончив с хвостатой феечкой, которая тут же получила самое пристальное внимание от сородичей, с восторженными писками принявшихся ощупывать ее новый орган, я развеял клетку и прикинул, что делать дальше. Времени прошло немало, и нужно было возвращаться на базу, чтобы успокоить Трикси. Но что мне делать с подопытными? В маггловский дом их тащить глупо, а бросать тут, где полно магических ловушек и хищников типа тех же крыс, безответственно. И нет, я вовсе не воспылал любовью к своим созданиям, а просто переживал за итоги эксперимента! Мне же нужно выяснить, как долго продержатся внесенные в организм изменения, и не появятся ли со временем какие-нибудь побочные эффекты, не говоря уже о возможности самопроизвольной мутации…

Из мыслей меня выдернуло осторожное подергивание за палец. Поглядев на свою руку, я обнаружил первого эльфенка, который что-то пищал, указывая рукой в сторону двери. Посмотрев туда, я ничего не обнаружил и вопросительно уставился на пикси. Тот снова пискнул и потянул мой палец. В дошедшем до меня образе разобрать что-нибудь определенное было проблематично, но, услышав в голосе малыша умоляющие нотки, я сообразил, что тот хочет меня куда-то отвести, и сказал:

- Ладно, пойдем!

Радостно улыбнувшись, тот взмыл в воздух и полетел к двери. Прочая шестерка серебряных эльфов тоже застрекотала разноцветными крылышками и принялась виться вокруг меня. Подойдя к двери, я нашел взглядом терпеливо ожидающего меня домовика и попросил:

- Я толком не знаю, куда меня ведут, так что проследи, пожалуйста, чтобы мы случайно не вляпались в какую-нибудь ловушку.

- Кричер проследит! – отозвался эльф и последовал за нами.

В окружении стайки пикси я проследовал мимо портрета Вальбурги и поднялся на четвертый этаж. По дороге эльфийка с лисьим хвостом приземлилась на мое плечо, пару секунд неуверенно потопталась на нем, после чего прижалась к моей шее. Видя, что действия нахалки не вызвали моего негодования, остальные тут же последовали ее примеру. Вот только моя шея была не такой широкой, и места всем не досталось, в результате чего парочка феек вцепилась в мою шевелюру, а единорогий наглец повис на моем носу.

Ощущая себя в роли магического светильника, я тяжело вздохнул и снял с лица зеленокрылого паразита. Тот сразу воспользовался этим, радостно прижавшись к моим пальцам и отчего-то вызвав у меня в сознании картинку кобеля, трахающего ногу своего хозяина. Первый эльф, который, по всей видимости, в стае выполнял роль вожака, разразился громким негодующим писком, после которого пушистики чуточку угомонились и больше не пытались отпихнуть друг друга от «комиссарского тела».

Причем я не чувствовал ни малейшего оттока магии. Иными словами, паразиты не рассматривали меня в качестве вкусного источника тепла, а просто тянулись за вниманием и лаской. Которые я им охотно предоставил, периодически касаясь маленьких пушистых тел и осторожно их поглаживая. Домашних животных у меня не было ни в одной из жизней, и этот новый опыт оказался неожиданно приятным.

Увлекая меня за собой, главный пикси полетел вдоль коридора, ведущего в мою комнату. Где-то на полпути Кричер внезапно воскликнул:

- Хозяин!

Я послушно замер с занесенной ногой, а домовик щелкнул пальцами, и овальный ворсистый черный коврик, лежавший у двери в ванную, моментально испарился, обнажив чистый участок паркета.

- Темный артефакт? – понятливо уточнил я, продолжая путь.

- Да, - кивнул сосредоточенный эльф.

- И куда ты его дел?

- Переместил на склад, - отозвался домовик.

- Ну и правильно – такая полезная вещь еще может пригодится. Ты молодец!

Ушастик промолчал, но я чувствовал, что ему очень приятна моя похвала. Вот только почему в его эмоциях отчетливо слышалась обида? Неужели, Кричер решил, что я променял его на стайку пикси? Не успел я развеять заблуждение слуги, как вожак крылатых эльфов замер в воздухе и разразился громкой тирадой, указывая рукой на потолок. Поглядев туда, я обнаружил плотные тенета паутины, несколько коконов с остатками незадачливых пикси и большие портняжные ножницы, намертво прилипшие к акромантульим сетям. Рядом с ними что-то вяло шевельнулось. Приглядевшись, я увидел совсем крошечную пикси, запутавшуюся в паутине.

Попросив сопровождающих отлипнуть от меня ненадолго, я достал из сумки метлу, взмыл под потолок, взял в руку волшебную палочку и применил «эванеско», желая удалить одну только паутину. Огромный кусок паучьих сетей растаял в воздухе, освобождая свою жертву, которая бессильно упала в мою подставленную ладонь. Осмотрев восьмисантиметровую пикси, шерстка которой имела нежно-голубой оттенок, а крылышки были поломаны в нескольких местах, я сделал вывод, что глупышка влипла в паутину совсем недавно. Сразу после того, как Кричер избавился от пауков. Иначе ее бы успели сожрать голодные многоногие твари.

- Еще кто-нибудь из ваших сородичей в доме есть? – спустившись и спрятав метлу обратно, спросил я вожака.

Тот отрицательно помотал головой. Ну, тогда не удивительно, почему паучки настолько оголодали, что начали бросаться на добычу, размерами намного превышающую их самих. Всех глупых стрекоз они давно съели, крысы летать не умели, а остальные домашние паразиты либо были слишком ядовитыми, либо обитали в других местах и в паутину не попадали. Еще бы немного, и акромантулы принялись бы жрать друг друга, давая возможность пикси восстановить свою численность. Как говорится, се ля ви…

Крылатая кроха внезапно задергалась в моих пальцах и испуганно заверещала. Подлетев к ней, вожак принялся что-то успокаивающе пищать, да и остальные пикси на время оставили попытки почесать об меня свои мордашки. Однако новый облик сородичей совсем не помогал восстановлению душевного равновесия спасенной, так что я в сопровождении радостно попискивающего роя поспешил вернулся в библиотеку. Там наполнил серебряной кровью еще не успевший развеяться шприц и сделал укол. Восьмая пикси была совсем маленькой, поэтому я использовал две трети стандартной дозы, после чего перешел к процедуре исцеления.

Поскольку голубенькая глупышка вызвала у меня странные ассоциации с кошечкой, помимо стандартного комплекта изменений она получила длинный пушистый хвостик и треугольные, покрытые пушистым мехом ушки. Вышло, как выражаются анимешники, очень ми-ми-мишно. А уж в сочетании с серебряными крылышками – полный кавай, даттебайо! И нет, фанатом японской анимации я не являлся, просто по случаю смотрел на ютьюбе подборки приколов, вот и нахватался всякой дряни… Интересно, как будет выглядеть Трикси с кошачьими ушами?

Что любопытно, спасенная пикси после исцеления не спешила лезть ко мне с восторженными обнимашками. Едва очнувшись и взглянув на мое лицо, она испуганно вспорхнула и поспешила скрыться за спинами сородичей, где принялась с удивлением ощупывать свой хвостик. Зато счастливый вожак, сделав в воздухе кульбит, решил поблагодарить меня лично, снова со всего размаху впечатавшись в мое лицо. И у меня не нашлось сил указать ему на непотребное поведение, ведь продемонстрированная взаимовыручка нуждалась в поощрении. Готов поспорить, именно он пытался освободить кроху с помощью где-то найденных ножниц – настоящий лидер!

- Отныне твое имя – Пиксар! – объявил я, когда эльфенок немного угомонился. – Назначаю тебя главным в крылатом подразделении семьи Блэк.

Поскольку я транслировал образы напрямую в сознание крылатого пушистика, он прекрасно меня понял и даже приосанился, выпятив тощую грудь. Но долго в образе мудрого руководителя не продержался, подлетев к сородичам и принявшись что-то пищать им. Судя по тону, хвастаться назначением на должность любимого паразита. Эх, вот бы их к какому-нибудь полезному делу приспособить…

- Кричер, ты можешь найти какую-нибудь тумбочку с настольной лампой и поставить ее у портрета Леди Блэк?

- Сейчас сделаю, хозяин! – торопливо отозвался домовик и умчался выполнять просьбу.

Запечатав бутылку с кровью и отправив ее к остальным, я развеял отслуживший свое шприц. Затем сделал десяток брошюрок - копий тех глав фолианта про «жидкое серебро», в которых рассказывалось о свойствах крови единорогов и побочных эффектах ее употребления, отобрал пяток спиленных рогов и запихнул это все в свой пространственный артефакт. Напоследок взяв с полки пару книжек, судя по обложкам, с женскими романами, я скомандовал распищавшейся стрекозиной эскадрилье:

- Все за мной!

Погасив магические светильники, я дождался, пока пикси покинут библиотеку, и запер дверь. Пусть крылатые пушистики и не похожи на обычных животных, но будет обидно, если, потакая своим природным инстинктам пакостников, они расшалятся и испортят ценные книги. А то и вовсе наведут бардак в моих трофеях, испортив шкуру василиска своими острыми зубками.

- Готово, хозяин Сириус! – объявил возникший передо мной эльф.

- Спасибо, - улыбнулся я Кричеру, оглядев его работу.

Стоявший перед картиной метровой высоты шкафчик с выдвижными ящичками и серебряный магический светильник на нем идеально подходили для реализации моей задумки. Подойдя к портрету матери, я водрузил захваченные книги на тумбочку, заполнил магический накопитель в светильнике и мысленно попросил вожака приземлиться на мою ладонь. Тот охотно спикировал мне на руку, которую я поднес к лицу Леди Блэк и объявил:

- Мама, познакомься! Это – Пиксар, он начальник крылатых помощников нашего семейства. Надеюсь, ты сумеешь найти с ним общий язык.

В этом я не сомневался. Ведь если обычный портрет для коммуникации способен оперировать исключительно звуковыми волнами, то полотно передо мной содержит полноценную душу волшебницы, которая легко может передавать пикси простые и понятные мыслеобразы. Благо при жизни Вальбурга неплохо владела ментальными практиками.

- Невероятно! – прошептала женщина, во все глаза рассматривая серебристого эльфенка. – Значит, ты не только целитель и анимаг, но еще и мастер-химеролог?

- Сам не ожидал, - широко улыбнулся я и обратился к своему недо-фамильяру. – Пиксар, познакомься с моей матерью, Леди Вальбургой. С этого момента ты будешь выполнять ее просьбы и помогать ей, при необходимости привлекая своих подчиненных. Понял?

Эльфенок согласно пропищал, и я коротко объяснил пушистику, как именно нужно класть книги перед портретом и как по сигналу женщины переворачивать в них страницы.

Надеюсь, это немного скрасит пустые серые будни матриарха семьи Блэк, а там я закончу со своими экспериментами и попробую вернуть ее к полноценной жизни.