Чёрный пёс

Глава 49. Благодетель

Остановившись у портрета леди Блэк, я улыбнулся:

- Здравствуй, мама! Как ты тут?

- Здравствуй, сынок! – поприветствовала меня изрядно обрадованная нашей встречей Вальбурга. – У меня все замечательно! Есть, о чем поразмышлять, есть, с кем поговорить, даже есть, кого воспитывать – неделю назад я и не мечтала о подобном. А как твои дела?

- Тоже все в полном порядке! – отозвался я, разглядывая морщинки на усталом материнском лице. – Есть проблемы, которые я с определенным успехом решаю, есть родные, о которых я в меру сил забочусь, есть маленькие радости жизни, которыми я стараюсь насладиться. Неделю назад о подобном мне можно было только мечтать. Но это все лирика, а сейчас меня больше интересует вот что – ты свой крестраж создавала по обычной методике, или в недрах нашей сокровищницы знаний имеются описания альтернативных вариантов?

- Не знаю, что ты подразумеваешь под «альтернативными вариантами», но я руководствовалась способом из «Тайн наитемнейшего искусства». Помимо этого в библиотеке должен храниться сборник исторических трактатов Кенвуда Блэка с цитатами из мемуаров Герпия Злостного, а также «Собрание редчайших ритуалов» Виндгросса, где вскользь упоминается та же методика, только без подробностей. Они находятся…

- Не нужно! - остановил я леди Блэк. – Эти книги я уже нашел.

Ну да, последняя до сих пор находится в моей сумке. Кстати, надо бы вернуть ее на законное место, а то еще потеряю ненароком.

- А почему тебя это интересует? – поинтересовалась маман.

Оценив беспокойство, появившееся в ее эмоциях, я ответил:

- Не переживай, не для создания собственного «якоря»! Просто потихоньку собираю материал и готовлю почву для ритуала твоего возрождения. Вот, сегодня с утра десяток человек угробил, зато успешно освоил технику работы с душами. Как только будет готово основное зелье, подыщу тебе приличное тело и верну к нормальной жизни. Мальсибер обещал к Новому Году управиться, так что осталось потерпеть совсем немного. Ну а сейчас позволь мне кое-что проверить…

Я прикоснулся к портрету и сосредоточился. Пусть я и раньше видел плотную ауру магического портрета, однако только после экспериментов понял, куда, а главное – как нужно смотреть, и на что конкретно следует обратить внимание. Мое энергетическое зрение послушно продемонстрировало энергетическую оболочку Вальбурги. Бледную, покрытую язвами, с большим темным пятном, напоминающим ожог. Она равномерно растекалась по очерченному магией прямоугольнику волшебного полотна, а в правом углу рамки имела более яркое, аналогичное по «запаху», но обособленное образование размером с апельсин.

Изучив крестраж и оценив сложную вязь оплетающих его рунных цепочек, я уделил внимание основной части души своей матери. Направив нейтральную магию на внутреннюю область, я принялся осторожно подпитывать и восстанавливать энергетическую структуру пожилой волшебницы. Ожидание не прошло даром для духовной оболочки. За много лет ее «кристаллическая решетка» ослабла и стала рыхлой, утратив возможность наделять своими особенностями попавшую внутрь силу. В итоге мне самому потребовалось проводить преобразование, чтобы заполнить душу недостающими тканями с соответствующим «запахом».

Не так давно я уже вливал в портрет изрядное количество целительской магии, однако эта процедура смогла лишь ненадолго убрать симптомы полного магического истощения. Сейчас же я проводил полноценное лечение души, повышая ее прочность, закрывая каверны на внешней оболочке и удаляя с помощью трансфигурации мерзкий, пылающий багрянцем ожог. Это воздействие потребовало от меня огромное количество энергии, поэтому за один подход вылечить все не получилось. Пришлось дважды пополнять свой резерв, добив одну бутыль «жидкого серебра», зато результат получился поразительным. Душа Вальбурги вернула себе плотность и яркость, характерную молодой и сильной волшебнице.

Проверив, не пропустил ли чего, я вернулся к крестражу, однако трогать этот кусок не стал, побоявшись разрушить сдерживающие чары. Просто с интересом отметил наличие на нем похожего ожога. Вероятно, кое-кто воспользовался крайне нерациональным способом для остановки крово… пардон, силотечения. Хотя, критиковать работу матери я не имел никакого морального права, поскольку сам даже такого приема не знал. Затянуть дырку во внешней оболочке основы – это всегда пожалуйста, а вот создать с нуля достойный аналог «душевной скорлупы», который будет нормально держаться на ампутированной части – извините, у меня лапки!

Налюбовавшись крестражем матери, я отступил на шаг, поглядел на портрет уже обычным зрением и обнаружил, что после сеанса лечения он разительно изменился. На заднем фоне добавилось много мелких деталей, фигура матери стала удивительно четкой и объемной, краски на полотне стали яркими и насыщенными, оно буквально начало светиться изнутри, словно большой монитор с разрешением в четыре «ка». Сама же волшебная картина демонстрировала мне вместо родной и давно знакомой суровой женщины бальзаковского возраста миловидную, одетую в классическое платье аристократку, которой нельзя было дать больше двадцати пяти. И которая в данный момент счастливо улыбалась мне, заливаясь слезами.

- Мама? – позвал я резко помолодевшую леди Блэк, которая даже не пыталась вытереть влагу с лица. – Что с тобой? Ты в порядке?

- Боль, - тихо прошептала Вальбурга. – Ее больше нет.

Я замер, пораженный внезапной догадкой. Получается, сведенный мною уродливый ожог все эти годы мучил маму? Ну да, это логично - если живой организм позволяет душе постепенно регенерировать, то леди Блэк потеряла тело почти сразу после создания крестража. В спартанских условиях ее покалеченная душа не только не смогла залечить повреждение, но и постепенно утрачивала силу, пока не превратилась в бледную тень себя прежней. Возможно, если бы все это время волшебница активно паразитировала на других, либо подпитывалась от мощного природного источника, энергетическая оболочка смогла бы восстановиться, однако Вальбурга предпочла до самого конца выполнять роль хранительницы рода.

Понятно теперь, почему при первом нашем полноценном разговоре мама просила прервать ее существование. А я все на скуку с усталостью списал, дурачок! Причем, даже научившись слышать чужие эмоции, так ничего и не сообразил, хотя чувствовал же, чувствовал отголоски ее боли! Просто всегда умудрялся находить им более простое объяснение. Но и Вальбурга тоже хороша – ни словечком не обмолвилась о своем незавидном состоянии! Оставим тот факт, что раньше я не знал, как ей помочь. Убирать неприятные болевые ощущения регулярными вливаниями силы мне было бы несложно.

К слову, с этой точки зрения не слишком адекватное поведение канонного Волди получает некоторое логичное обоснование. Когда твое сознание постоянно терзает чувство боли, даже законченный флегматик станет злым и раздражительным. А Реддл ухитрился создать шестой крестраж непосредственно перед потерей тела. Не представляю, каким образом, но душевного здоровья это ему точно не добавило. Последующие годы, проведенные духом где-то в Албании, особого улучшения не принесли. Оно и понятно – сильных магических источников там не имелось, а волшебники предпочитали жить в более насыщенных природной магией областях, поэтому Лорду оставалось только паразитировать на магглах. Да, они слабы и наверняка быстро дохли от соседства с прожорливой сущностью, но как в том анекдоте – кто их считает? А в итоге вместо умного лидера получилось натуральное непотребство. Как тут не вспомнить известную поговорку: «ты – это то, что ты ешь»?

Уменьшив чувствительность эмпатии, чтобы разум не захлестывали чужие эмоции всепоглощающего облегчения, я терпеливо дождался, когда в глаза исцеленной леди Блэк вернется осмысленность, и поинтересовался:

- Как ты теперь себя чувствуешь?

- Великолепно! – всхлипнув, ответила мама. – Боль ушла, думать стало намного легче, а сознание переполнено радостью. Спасибо тебе, Сириус! Твои таланты просто невероятны!

- Рад был помочь, мама! И прости балбеса за нерасторопность. Я давно должен был озаботиться твоим состоянием. В свое оправдание могу заметить, что проводить настолько тонкую работу с чужими душами я научился только сегодня.

- Ох, сынок, я так люблю тебя! – заявила пьяная от счастья Вальбурга, продолжая орошать свою блузку крупными каплями слез.

- Я тоже тебя люблю, - сказал я, коснувшись пальцами волшебного портрета и нежно огладив душу матери своей силой. – А сейчас прости, мне нужно бежать. Недостаток образования – не шишка на лбу, сам не рассосется!

Признаю, мое поспешное бегство было крайне невежливым и в какой-то степени оскорбительным, однако вид плачущей матери меня морально угнетал. Не помогала даже банальная мысль, что плачет она от радости. И это заставляло задуматься. Уверен, еще вчера меня бы так не коробило от материнских слез. Я бы принял их со спокойной душой и вдобавок попытался бы выяснять, как исцеление духовной оболочки повлияло на память леди Блэк. Сейчас же мне хотелось поскорее оставить мать наедине с её всепоглощающим счастьем. И кто знает, что стало тому причиной – неприятие женских слез или нежелание видеть Железную Леди такой слабой и беззащитной.

М-да, что-то я стал излишне сентиментальным. Да еще эта странная потребность срочно кого-нибудь исцелить. Похоже, моя эмоциональная сфера постепенно адаптируется под улучшенные мозги, привыкая использовать больше доступных ресурсов. Это как с покупкой нового смартфона – поначалу ты восторгаешься огромному экрану, спустя неделю воспринимаешь его как должное, а через какой-то месяц, наткнувшись на сайт с мелким текстом, с сожалением думаешь, что твой девайс мог быть и побольше.

Мою же ситуацию можно смело сравнивать с переходом от старого кнопочного угребища на яблочную продукцию. Я одним махом перепрыгнул сразу несколько поколений технологической эволюции, начав использовать самые передовые достижения цивилизации, однако умудрился поразительно быстро привыкнуть к «новому железу» - даже пары суток не прошло. Или моя возросшая эмоциональность – последствия неудачных экспериментов? Может, контакт с серой дрянью все-таки сказался на моей энергетической оболочке? Надо будет еще разок проверить состояние своей души.

- Удачи! – прилетело мне в спину пожелание мамы, словно отвечая моим мыслям.

Оказавшись в библиотеке, я достал из сумки пухлый фолиант и вернул туда, где он раньше стоял, а взамен взял с полки два соседних. Усевшись на кресло, я быстро пролистал упомянутые Вальбургой книги, но ничего полезного в них не обнаружил. Единственной любопытной информацией было специальное заклинание для отделения части души. По своей функциональности оно очень походило на мою трансфигурацию с вливанием энергии определенного оттенка. Однако если я добавлял туда целительскую либо нейтральную магию, то создающим крестраж волшебникам, согласно инструкции, приходилось собирать силу, которая разливалась в пространстве после совершенного убийства.

Герпий Злостный почтительно обзывал ее «некроэнергией», но я понимал, что силой смерти там и не пахло. Это были всего лишь остатки магии жертвы, вытекающие из ее тела. С их помощью чары трансфигурации «проплавляли» выбранную область, используя локализованный конфликт энергетик для отделения куска души. Попутно они «прижигали» рану и обрабатывали заготовку для «якоря». Именно поэтому повреждения на цельной душе заживали так долго, а ампутированная часть не развеивалась со временем. Материал для крестража вместо недостающей части удерживающей его плотной оболочки получал «спекшуюся корочку» и в дальнейшем мог быть помещен в какой-либо предмет, предварительно обработанный магией хозяина души. То есть, согласно моей терминологии, снабженный псевдомагнитами.

В общем, мое решение не опираться на имеющиеся под рукой знания, а идти своим путем, было абсолютно правильным. Как и решение подарить Вальбурге надежду. Известная поговорка гласит - если пациент хочет жить, медицина бессильна. Знание, что совсем скоро я смогу ее воскресить, обеспечит волшебнице позитивный настрой и придаст веру в успех. Так будет больше шансов, что когда Джакомо доварит свое зелье на основе единорожьей крови, воскрешение моей матери пройдет без сучка и задоринки. А вернувшаяся с того света Железная Леди станет путеводной звездой для Тома и живым доказательством работоспособности моего метода.

Закончив с поглощением новой информации, я сосредоточился и заглянул внутрь себя. Моя духовная составляющая выглядела прекрасно, радуя глаз насыщенностью излучения и скоростью генерации магической энергии. В ней не наблюдалось никаких следов от недавних повреждений, структура тканей была четкой и однородной, а внешняя оболочка – крепкой и упругой. А вот сосредоточившись на цвете ауры, я быстро нашел отличия с той раскраской, которую она демонстрировала мне сразу после завершения эволюции. Синие пятна на одной половинке стали немного светлее, а другая наоборот – прибавила густоты фиолетового оттенка.

И вроде бы, изменения казались совсем незначительными. Если бы я не искал их специально – хрен бы обнаружил. С другой стороны, они уже повлияли на мою эмоциональность. Не скажу, что я был серьезно озабочен повышением уровня своих чувств, однако логика подсказывала – если так пойдет и дальше, я рискую превратиться в натуральную истеричку. Подобная перспектива не радовала от слова «совсем», потому я захотел вернуть душе изначальное состояние, но с ужасом понял, что не могу этого сделать. Я даже не представлял, как можно воздействовать на цветовую гамму энергетической оболочки!

Следующая четверть часа прошла в бесплодных попытках хоть как-то повлиять на выбранные цвета. Трансфигурация оказалась бесполезной, насыщение силой не работало, изменение внешней оболочки принесло лишь боль, но не смену «боевой раскраски» моей ауры. Все вело к гипотезе, что данный спектр излучения генерируется именно разумом и для его трансформации мне следует копаться в своей голове. Идея была очень странной, однако другой у меня не имелось. Если бы я перед экспериментами на людях проводил тщательные допросы будущих подопытных, сейчас мне было бы на что опереться, а так свежесостряпанную теорию не получалось ни подтвердить, ни опровергнуть. Что ж, воспользуемся «помощью друга»!

Прогулявшись к портрету матери, я поинтересовался, имеются ли в нашей библиотеке книги, посвященные эмоциям и чувствам. К сожалению, леди Блэк меня ничем не порадовала. В закромах древнего семейства хранилось несколько фолиантов со специфическими рецептами зелий, вызывающими определенные эмоции. Как положительные, типа той же «Росы Фей», являющейся легким наркотиком, или всем известной амортенции, так и отрицательные вроде «Ярости Берсерка». Были справочники специфических чар, где упоминались подвиды заклинания «легилименс», позволяющие читать эмоции, и даже древние супружеские брачные клятвы, которые «соединяли чувства любящих сердец». Но это все мне абсолютно не подходило.

Поблагодарив маму, я вернулся в библиотеку, с горечью осознавая, что магическая наука волшебников до настолько тонких материй еще не доросла. В надежде на лучшее я все же отыскал упомянутый справочник и изучил структуру упомянутых Железной Леди брачных клятв, которые оказалась настолько древними, что представляли собой образцы рунной магии. Это вам не новомодные связки «жест-сила-воля», которые позволяют закрепить Непреложный Обет на одном желании и направленном выбросе магии! Тут проводящему обряд бракосочетания магу нужно было выстраивать целую рунную цепочку, которая должна внедриться в энергетические оболочки брачующихся и обеспечить их взаимной эмпатией.

Что характерно, в основе работы уз лежала все та же трансфигурация и главный принцип Протеевых чар. Клятва медленно перестраивала души супругов, обеспечивая их тесную связь и идеальную совместимость. Подобно индийским змееловам, вводившим себе яд ползучих гадов для выработки иммунитета к их укусам, специфические чары по капельке преобразовывали энергетические оболочки магов, что давало очень интересный эффект. Детки у таких пар получались очень сильными волшебниками, а к концу жизни тонкая связующая нить клятвы превращалась в толстенный корабельный канат, который обеспечивал паре сказочный итог. В том смысле, что «умерли в один день».

Вот, казалось бы, данная связь очень похожа на узы основы с крестражем, то есть, еще живой супруг вполне мог стать «якорем» для своей «половинки», но нет, такого не происходило. И логика подсказывала мне, что причина заключалась в постепенно образовывающемся несоответствии тела с душой. Благодаря клятве энергетические оболочки обменивались «запахами», демонстрируя примерно тот же эффект, который я устраивал своим подопытным с повреждением внешней «скорлупы». Но из-за того, что данные изменения растягивались на десятилетия, живые организмы успевали постепенно подстроиться под духовную составляющую, чтобы избегнуть прямого отторжения. Однако исходный генетический материал оставался тем же, и природные скрепы, вполне нормально удерживающие душу при жизни, оказывались не в силах притянуть к себе сразу две не слишком подходящие энергетические оболочки. Все просто! Но зачем сейчас мне эта информация?

Тяжело вздохнув, я решил отложить проблему цветовой гаммы души на неопределенный срок. Пока усилившиеся эмоции меня не особо беспокоят, но если процесс изменения будет продолжаться, придется воспользоваться окклюменцией и поискать рычаги управления чувствами в собственной черепушке. Других вариантов попросту нет, а спрашивать совета у Руквуда я не хочу. Во-первых, ему придется выкладывать всю подноготную по поводу наличия у меня особых способностей, а во-вторых, мне не хотелось делиться с Августом своими проблемами. Все же чувства – это слишком интимное дело.

Вернув все книги обратно на полки, я оценил жиденькую стопочку листов, лежавшую на краешке стола – результат стараний Регулуса. М-да, со связующими артефактами у волшебников оказалось не густо. Поскольку желудок откровенно намекал на необходимость закинуть чего-нибудь в топку, я отправил все собранные братом материалы в сумку. Потом изучу! Вставая с кресла, я умудрился зацепиться ботинком за ящик с алмазными отходами. Задумчиво оглядел его и тоже сунул в артефакт со свернутым пространством – пусть будет под рукой.

Потушив свет в библиотеке, я покинул книгохранилище и распрощался с мамой, попутно убедившись, что удерживающие крестраж чары не собираются разрушаться от силы, которой теперь была наполнена основная часть души. Заглянув к Нилу, который добросовестно пялился в окно, я поприветствовал скучающего Пожирателя и уточнил, не нужно ли ему чего. Джагсон ответил отрицательно, поэтому я просто накинул на него чары обогрева, вложив побольше силы, а то его кожаная куртка хоть и выглядела модно, но плохо удерживала тепло, из-за чего парень успел подмерзнуть. Получив искреннюю благодарность дежурного, я спустился на первый этаж и объявил остальным, что намерен вернуться на базу. Долохов лишь пожал плечами, Регулус тоже никаких пожеланий не высказал, поэтому я вызывал Кричера и попросил домовика переправить меня в маггловский дом.

Меня встретила тихая, уютная и, не побоюсь этого слова, семейная атмосфера. Тоддервик все еще мучал печатную машинку, Нимфадора осваивала гуашь, добавив в художественный бардак новые элементы, обложившийся стопками бумаг Трэверс смотрел по телевизору какой-то бизнес-канал. Друммонд, неожиданно для меня, читал маггловскую книгу, аура Руквуда виднелась в районе гаража, развалившийся на диване Крауч-младший лениво изучал присланные Малфоем досье, а Трикси работала над очередным моим портретом. Или не моим. Или не портретом. Короче, в той абстрактной мазне, которую она устроила масляными красками на белом холсте, судя по текстуре ткани, сделанном из самой обычной простынки, разобрать что-либо было решительно невозможно.

Беллатрикс первой заметила наше появление, из-за чего сознание девушки затопило облегчение. И я уже настроился на приятные приветственные объятия с любимой, однако кузина меня удивила. Отложив в сторонку палитру, она поглядела на меня и строго протянула:

- Вернулся-таки, обманщик!

В эмоциях девушки начали разгораться обида и разочарование. Подойдя поближе, любимая ткнула мне в грудь перепачканным в красках пальчиком и громко заявила:

- Сири, я же просила, чтобы ты не смел мне врать!

- Было дело, - согласно кивнул я, просто чтобы заполнить паузу.

- Тогда почему ты все равно продолжаешь это делать?

Решительно не понимая причину наглого «наезда», я спокойно попросил:

- Напомни, когда я тебе солгал?

- Сегодня утром! – видя, что свою вину я признавать не спешу, кузина соизволила пояснить, сварливым тоном воскликнув: - Значит, экспериментировать он отправился! В Запретный Лес! А потом сестра мне рассказывает, что на самом деле мой жених в одиночку полез в самое логово акромантулов и устроил побоище с гигантскими восьмилапыми тварями размером с дом!

Ага, то есть, Цисси по блокнотику с Протеевыми чарами уже успела поделиться горячей новостью с главным заинтересованным лицом. Вот же, сплетница доморощенная!

- Все еще не вижу повода для скандала, - равнодушно пожал плечами я. – В моих словах не было ни грамма лжи. Я действительно проводил эксперименты в Запретном Лесу, как наиболее безопасном и укромном месте. Паучки в них никакой роли не играли и просто забежали на огонек, привлеченные случайным выбросом силы. Не знаю, что тебе написала Нарцисса, но никакой опасности акромантулы лично для меня не представляли. Монстр шестиметрового диаметра был всего один, причем без магической защиты, а потому слег от банального «ступефая». Остальные и вовсе – мелочевка размером от одного до трех футов, на которую прекрасно действовали площадные заклинания.

- Не представляли, значит… - задумчиво повторила Беллатрикс, пристально изучая мое лицо. – Тебя покусали? Только честно!

Почесав задницу, помеченную наглым паучком, я поморщился и признался:

- Один раз. Но только потому, что я сильно увлекся экспериментом и перестал смотреть по сторонам.

- Вот как! – обрадованная успехом, кузина продолжила допрос: - А над чем ты экспериментировал?

Заглянув в глаза любимой, я четко произнес:

- Над человеческими душами. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, почему я выбрал именно Запретный Лес, и почему озаботился отсутствием наблюдателей? Также я уверен, ты сама сможешь догадаться, какая необходимость заставила меня заняться изучением различных методик воздействия и лечения энергетических оболочек волшебников. Ну а если вдруг захочешь наглядно оценить результаты моих экспериментов, проведай портрет Вальбурги. Мама будет рада с тобой пообщаться. А сейчас извини, но у меня нет желания продолжать наш маленький семейный скандал, да и желудок уже к спине прилип. Пойду, чего-нибудь перекушу.

Дежурно чмокнув в щечку изрядно опешившую Трикси, я со спокойной душой направился на кухню. Признаться откровенно, подобного от кузины я не ожидал. Накинулась на меня при всех, обвинила в несуществующих грехах и вульгарно принялась допрашивать – куда это годится? Был бы я чуть более эмоционален, наверняка серьезно обиделся бы на невесту. Но отработанная практика в стрессовых ситуациях первым делом обеспечивать себе холодный разум, вымывая мешающие чувства, помогла мне оперативно проанализировать и понять причины глупой выходки. Поэтому сейчас я нисколько не злился на Беллатрикс.

Увы, но женщины нередко ведут себя как маленькие дети, периодически проверяя границы дозволенного. И как бы ты сильно их не любил, в какой-то момент зарвавшуюся особу жизненно необходимо легонько осаживать, чтобы она снова увидела потерянные берега. Такова психология прекрасного пола, и с этим нужно просто смириться. А чтобы твою половинку внезапно не скосил коварный вирус вседозволенности, периодически ей нужно делать прививки запретов и ограничений. В противном случае получится, как с моей бывшей – потакая ей во всем, я надеялся получить в ответ безграничную любовь и заботу, но видел лишь все возрастающие требования.

Именно потому сейчас вместо ожидаемых Трикси оправданий я начал резать правду-матку, одним махом развернув ситуацию на сто восемьдесят градусов. В итоге получилось, что классическая картинка «нерадивый муж, который неизвестно где шлялся всю ночь» сменилась зарисовкой «сварливая жена, пилящая своего благоверного безо всякого повода». И судя по доносившимся из гостиной ярким эмоциям стыда и раскаяния, Беллатрикс сама это понимала. Теперь нужно дождаться следующего этапа – извинений, за которым обязательно последует примирение. Интересно, кузина перед этим захочет заглянуть в особняк?

Не захотела. Не успел я открыть стоявшую на плите кастрюлю с каким-то супом, как меня сзади обхватили крепкие женские ручки, между лопаток уткнулся нос, а заискивающий голосок тихо произнес:

- Сири, прости меня, пожалуйста! Я снова повела себя, как полная дура... Просто Нарцисса мне описала такие ужасы, что я очень сильно за тебя испугалась. Я помнила, что ты у меня могучий и умелый маг, который может одолеть даже самого Дамблдора. Но все равно так переживала, что едва удержалась от того, чтобы отправить Кричера проверить, все ли с тобой в порядке… Прости, любимый!

Судя по эмоциям, до появления слез Трикси осталось совсем немного. Вот только желания второй раз за день увидеть плачущую девушку у меня не было ни малейшего. Оставив в покое крышку кастрюли, я развернулся, решительно обнял кузину, прижав к себе, и тихо сказал ей:

- Забыли!

Именно так! Никакого вербального принятия извинений, поскольку этот поступок мгновенно обнуляет счетчик косяков в голове женщины, позволяя ей тут же творить новые. Получив прощение, девушка старается всеми силами забыть о допущенной ошибке, а вот готовность мужчины пропустить неприятный эпизод, чтобы спокойно жить дальше, воспринимается ей как своеобразный второй шанс. Который она постарается не профукать, на уровне подсознания подозревая, что при новом косяке ей обязательно припомнят старый, отчего будет вдвойне неприятно. Это – тоже основы женской психологии, ведь мужики обычно не ведут счет «залетов» своей пассии. Подобным чаще занимаются именно представительницы прекрасного пола, на что и расчет… Хм, интересно, почему я не руководствовался данной мудростью в прошлой жизни? Наверное, потому что она, как и большинство полученных в институте знаний, лежала мертвым грузом где-то в недрах моей черепушки.

Подтверждая действенность данного психологического приема, в сознании Трикси пышным цветом распустилось облегчение. Но стыд и раскаяние никуда не делись, просто стали менее насыщенными, что меня более чем устраивало. А вот добавившийся к дружной компании эмоций страх явно был лишним!

- Сири, ты говорил, что экспериментировал с душами… - начала кузина, но замялась, не представляя, как правильно сформулировать мысль, чтобы ненароком меня не обидеть.

Я помог ей:

- Не переживай, родная! Я был максимально осторожен. И кроме того… - перейдя на доверительный шепот, я признался: - Мои особые способности позволяют излечить даже это.

Мои слова оказались достаточно убедительными, липкий и противный страх быстро покинул сознание Беллатрикс. Однако она не спешила разрывать объятия, протянув с оттенком недовольства:

- Что-то мне сейчас подсказывает, что ты выяснил это на личном опыте.

- Это «что-то» называется интуицией, - отшутился я. - И тебе, как литературному редактору, следует подумать над расширением словарного запаса!

Сообразив, что тему экспериментов я поднимать не собираюсь, Трикси немного помолчала, наслаждаясь объятиями. Затем подняла голову, поглядела на меня снизу вверх и робко уточнила:

- Сири, ты на меня не сердишься?

Боже, какая очаровашка! Прямо как маленький нашкодивший котенок, которого ты и хотел бы шлепнуть тапком в воспитательных целях, да рука не поднимается.

- Нет, - успокоил я девушку. – Я же понимаю, что ты не хотела меня оскорбить, а просто поддалась эмоциям. Впрочем, скрывать не стану, мне было неприятно, поэтому в следующий раз перед тем, как разбрасываться голословными обвинениями, озаботься надежной доказательной базой. И очень тебя прошу, не выноси наши семейные разборки на люди! Ты же знаешь, я всегда готов тебя выслушать, и если окажусь не прав – признаю свою вину и приму заслуженное наказание. Для этого тебе совсем не нужна группа поддержки.

Стыдливо опустив очаровательные глазки, кузина протянула:

- Прости! Я больше не буду.

«Будешь! – мысленно возразил я. – Пусть ты идеальная, но все же женщина. И желание периодически испытывать своего мужчину на прочность у тебя заложено на уровне природных инстинктов!»

Целомудренно поцеловав Беллатрикс в лоб, словно маленькую девочку, я тем самым зафиксировал воспитательный момент, который позволит оттянуть неизбежный рецидив как можно дальше. И тут мой пустой желудок издал громкий проникновенный квак. Ойкнув, кузина тут же развила бурную деятельность, усадив меня за стол и принявшись накладывать в тарелки еду. Грибной супчик, картофельное пюре с сардельками, морковный салатик и еще теплая шарлотка – все это быстро появилось передо мной, соблазняя аппетитными ароматами. Сама Трикси давно успела пообедать, не дожидаясь меня. Сразу после того, как разобралась с награбленным. И пока я насыщался, девушка самым подробнейшим образом отчиталась о результатах проведенной сортировки.

Все картины Беллатрикс решила снабдить нормальными рамками и переправить в особняк Блэков, когда уборка в нем подойдет к завершению. Дом моего семейства большой, места на стенах полно – будет, где развесить все это сомнительное великолепие. Предметы искусства из недрагоценных материалов девушка сочла бесполезными. С помощью трансфигурации и развитого воображения любой обученный волшебник сможет создать намного лучше, поэтому собранный бандитами хлам оказался никому из нас не нужен. Поделки из золота и серебра скопом пошли в кучу материала для будущих артефактов. Туда же отправились мелкие и не слишком привлекательные украшения, а вот основную часть драгоценностей Трикси решила приберечь для нашей семьи, и я не мог с ней не согласиться. Только решил забрать оттуда несколько натуральных бриллиантов для будущей затравки.

В бумагах кузина не копалась, а просто вручила Трэверсу, чтобы тот оценил их полезность. Так что Алан сейчас не бездумно пялится в зомбоящик, а кумекает, какие акции являются именными, какие облигации можно без проблем обменять в банке на фунты, а какие договора купли-продажи и дарения недвижимости получится переоформить без прежних хозяев. Нам это все точно не пригодится, а вот у того же Малфоя наверняка имеются полезные кадры из числа обычных людей, которые могут согласиться на оплату своих услуг ценными бумагами. Однако подставлять Люциуса не хотелось, поэтому пусть сначала наш финансовый аналитик разберется, что из добычи можно передать блондину для дальнейшего безопасного использования.

Закончив с отчетом, Беллатрикс рассказала, что в обед с разрывом примерно в час к нам заходили соседи – пожилая пара пенсионеров Пикстонов и юная компания из отпрысков Тредстоунов, Мартовичей и Гаспарян, у которых в школе отменили урок. Первые подарили большую красивую коробку конфет и выразили искреннее радушие с осторожной надеждой на то, что новые жильцы вспомнят о соседях, когда завершат свою новую книгу, ведь у Пикстонов куча внуков, обожающих читать. А прогульщики просто решили поинтересоваться, правда ли, что в этом доме теперь живут детские писатели.

Всех визитеров Трикси встретила с максимальным гостеприимством, продемонстрировала гостиную, где Пожиратели с Нимфадорой всеми силами изображали бурную деятельность, после чего мягко выпроводила магглов за порог, намекнув, что отрывать творческих людей от работы не слишком вежливо. Как заверила меня кузина, никто из соседей не обиделся, однако я мысленно сделал пометку, что к созданию обещанной книги нужно приступить как можно быстрее. Обеспеченная Милтонами реклама приносила свои плоды, поэтому следовало уделить внимание придуманной «легенде». Причем лично мне, поскольку даже Тоддервик вряд ли справится с подобной задачей.

Когда я успел утолить первый и второй голод, и принялся неспешно наслаждаться вкуснейшей шарлоткой, запивая ее горячим чаем с лимоном, на кухню заглянул усталый Руквуд, который торжественно объявил:

- Точка для безопасной аппарации готова! Нужен доброволец для испытаний.

Мне было не жалко потратить немного магии для полезного дела:

- Сейчас приду, только чай допью!

Быстро прикончив выпечку и осушив кружку, я вымыл липкие пальцы и вместе с Августом направился в гараж. Трикси намеревалась пойти с нами, но я напомнил девушке, что мы планировали отправиться за одеждой. Судя по радости, которая разлилась в эмоциях кузины, она уже решила, что своей глупой выходкой отложила поход по магазинам на неопределенный срок. И это было обидно. Она что, меня каким-то извергом считает? Пусть я способен отправить в небытие десяток душ, перед этим основательно над ними поиздевавшись, но лишить даму обещанного шоппинга – это поступок за гранью человечности!

Беллатрикс упорхнула переодеваться, а мы с бывшим невыразимцем приступили к испытаниям. От меня требовалась сущая ерунда – аппарировать за пределы пространства, огороженного системой силовых поглотителей. Мудрить я не стал и переместился в Лондон, на площадь Гриммо, где незаметно покинул границу фиделиуса и принялся приставать к прилично выглядящим прохожим, представляясь туристом и интересуясь, где в Лондоне можно отыскать хороший магазин готовой одежды для мужчин. В результате домогательств мне удалось получить сразу два адреса, один в районе Нотингхилла, а другой аж в Хендоне.

Мысленно сверившись с картой города, я выждал еще минутку для верности. Однако Кричер, которого Руквуд грозился прислать ко мне в случае каких-либо неполадок, не появлялся. Надев колечко отвода глаз, я дошел до первого же удобного закутка, проверил отсутствие объективов в пределах прямой видимости и аппарировал обратно. Августа в гараже не оказалось, он проверял свою конструкцию снаружи дома. Заметив, как его аура начала смещаться ко входу, я решил дождаться специалиста и принялся изучать рунные цепочки, украшавшие стены и пол.

На мой непритязательный и максимально далекий от науки взгляд, наш гараж усилиями Руквуда был превращен в своеобразную «Клетку Фарадея», только магическую. Крупноячеистая сетка надежно удерживала магическую энергию в огороженном пространстве, улавливая ее и сливая в накопители. Приметив свои алмазы в узловых точках схемы, я порадовался, что крайне своевременно обеспечил нашего специалиста такими нужными материалами.

- Все прошло замечательно! – заявил Руквуд, войдя в гараж. – Экрану удалось полностью поглотить всплеск от твоего прибытия. За пределы не просочилось ни капли магии.

Заметив в руках Августа странный прибор со стрелками, который ранее принадлежал Уизли, я сразу догадался, на чем была основана уверенность ученого. Если я своим энергетическим зрением прекрасно видел работоспособность клетки, то бывшему невыразимцу для измерения магического фона требовался специальный инструмент. Который я ему, опять-таки, очень своевременно подогнал. Вот и не верь после такого в совпадения!

Поблагодарив довольного мастера за прекрасную работу и не пожалев слов, чтобы выразить восхищение талантом Августа, я поинтересовался, успел ли он оценить схему защитного браслета.

- Еще нет, – с сожалением ответил Руквуд. – Прости, но я решил, что тебе нужнее удобная точка для аппарации, поэтому с самого утра занимался установкой экрана. Сейчас же приступлю к изучению твоей защиты.

То, что наш излишне увлекающийся, подобно мне, медведь безвылазно провел полдня в гараже, я почувствовать успел. Поэтому счел нужным предупредить голодного энтузиаста:

- Только прежде нормально пообедай! Схема может и потерпеть, ведь у меня все равно нужных накопителей нет.

Сдержанно поблагодарив меня за заботу о его желудке, Август отправился на кухню, а я пошел встречать спускающуюся по лестнице кузину. В этот раз Трикси была одета в зеленый брючный костюмчик с приталенным пиджаком, поверх которого накинула теплое шерстяное пальто цвета морской волны. На ножках девушки красовались те самые сапоги Томпсона из драконьей кожи, а голову закрывала подаренная мною шапка, которая своей бледной окраской, даже на мой дилетантский взгляд, никак не подходила остальному наряду. Видимо, Беллатрикс этим выбором просто хотела лишний раз сделать мне приятно.

- Прекрасно выглядишь! – улыбнулся я кузине и коснулся рукой ее головного убора.

Трансфигурация прошла мгновенно, в результате чего шапочка изменила цвет на бирюзовый. Оценив свой вид в висевшем на стене коридора зеркале, кузина вернула мне улыбку и разрешила ненадолго заскочить в пространственный карман. Там я первым делом извлек доставшиеся от паучков трофеи. Поскольку у нас осталось еще много пустых стеклянных бутылок, я не поленился перелить в них сначала яд, а затем и белковый состав, ухитрившись с помощью незаменимой трансфиругации не допустить его контакта с воздухом. Если мои шприцы могли со временем развеяться, то теперь за сохранность ценной добычи можно было не переживать. Её я продемонстрировал совсем замученному Мальсиберу, коротко пояснив:

- Вот эта бутыль содержит яд шестиметрового акромантула, которому в следующем году должно исполниться полвека, здесь его паутина. Тут яд акромантулов, которые являются молодыми потомками упомянутой химеры, а в этой бутылке содержится уже их белковые соединения. Ингредиенты будут храниться в шкафу рядом с кровью единорога. Если захочешь, можешь свободно использовать их для своих опытов… И ты бы выкроил хоть пару часов на отдых! На тебя же смотреть больно!

- Не беспокойся обо мне, командир! – устало заявил зельевар, у которого даже не осталось сил, чтобы порадоваться ценному приобретению. – Мне всего-то еще часиков шесть нужно, чтобы завершить первичные преобразования. А там можно будет и расслабиться.

Спорить со знатоком своего дела было глупо, поэтому я в очередной раз омыл парня волной целительской силы, убирая часть усталости, и предложил послать кого-нибудь за едой. А то, судя по чувствам, трудоголик Джакомо сегодня тоже не успел пообедать. Вполне возможно, и позавтракать. В этот раз сил отказаться у зельевара не нашлось, поэтому я быстренько запихнул бутылки в шкаф с чарами стазиса, не забыв вернуть оставшееся после моих экспериментов «жидкое серебро», и кинул десяток перевязанных резинками денежных пачек из сотенных банкнот в свою безразмерную сумку, с которой в последнее время не расставался. Также на всякий случай рассовал по карманам несколько купюр помельче.

Покинув ангар, я попросил Друммонда накормить заработавшегося алхимика. Судя по реакции сурового шотландца, тут же отложившего книгу и поспешившего на кухню, за желудок Мальсибера можно было не волноваться. Пригласив Трикси прогуляться в гараж, я вдруг поймал себя на мысли, что в результате этого странного приступа благодетельности начинаю потихоньку ощущать себя заботливой русской бабушкой. Вправляю окружающим мозги на место, слежу, чтобы не мерзли и не голодали – натуральная курица-наседка! Осталось научиться носки вязать.

Вспомнив не слишком холодную погоду в Лондоне, я поленился брать плащ. В крайнем случае, просто накину согревающие чары! Тем более, мы все равно идем за одеждой, поэтому заодно купим теплую куртку, а то зима близко. Оказавшись в экранированном месте, я попросил любимую приготовиться, обнял ее, укрыл пленкой защитной магии и аппарировал в тот самый безлюдный переулок, что и вчера. Отработанный до автоматизма навык сработал прекрасно, а наличие ценного груза никак не сказалось на процессе мгновенного перемещения. Выйдя на улицу, я махнул проезжавшему мимо нас такси, которое с визгом тормозов остановилось у тротуара. Галантно открыв даме дверь, я дождался, пока Трикси залезет внутрь, сел сам и назвал водителю адрес первого магазина.

Поездка растянулась на добрые полчаса, однако не стала для нас тягостной. Беллатрикс с интересом смотрела в окно на городскую суету, я тоже любовался красотами столицы и мутной Темзы, ловя флешбеки из прошлой жизни, а таксист – коренной британец включил по радио негромкую музыку и не пытался лезть нам в душу. Остановившись у нужного здания, кэбмен принял у меня полтинник и долго благодарил за щедрые чаевые, желая хорошего дня мне и моей спутнице. Открыв дверь, я подал даме ручку, продолжая отыгрывать роль воспитанного джентльмена, развернулся и на пару секунд завис, своими глазами увидев одежный магазин.

Нет, в нем не было ничего особо примечательного. Самое обычное старое здание из темного камня, небольшое гранитное крылечко перед входной дверью со стандартной табличкой «OPEN», широкие витрины фасада с облаченными в костюмы манекенами, кованая решетка, для большей безопасности огораживающая подход к огромным прозрачным стеклам…

Вот только на этих самых стеклах золотой краской блестели крупные буквы, складывающиеся в слово, которое я никак не ожидал встретить в этом мире.