Четверо лучших

103. ЛМ. Фенрир

— Вот как, Люциус-с... — с присвистом произнёс Лорд, но я не слишком хорошо понимал, что он говорит. Он мог заавадить меня прямо сейчас, и я только молился, чтобы моя победа не была зря и чтобы светлые не проиграли два следующих раза.

— Вот как далеко ты можеш-шь зайти в своём неповиновении, — повторил Волдеморт. — Позже ты узнаешь, чего лишился... Бессмертия, которым я охотно поделился бы с тобой, когда достиг бы вершины славы! А ты отказался от него, предпочёл вечной жизни общество грязнокровок. Ты мог бы стать богом — и не стал. Я разочарован в тебе...

— Я бессмертен, мой Лорд, — с наглой усмешкой сообщил я, чувствуя, что мне не стыдно будет умирать. — Зачем мне бессмертие, оно у меня уже есть! И я бог, — чуть повернул голову в ту сторону, где стоял Драко. — По крайней мере, для одного из людей.

— Есть? — Лорд привстал с кресла. — И ты молчал?! Но как?! Ты успел скопировать Книгу Мерлина? Но она даже мне не дала пока что ответа, как достичь абсолютного бессмертия!

Я рассмеялся, опираясь на меч, чтобы не упасть. Голос мой был хриплым и гадким, но разговаривать с Лордом по-человечески я не желал.

— Мой Лорд, вы идиот? Молли Уизли знает о бессмертии больше, чем вы! — прокаркал я во всеуслышание и развернулся, чтобы не видеть зелёной вспышки и в последний раз посмотреть на Драко. Я сделал шаг, другой, вышел из круга, но смертельного заклятия не последовало. Сын повис на мне, не стесняясь никого, пачкаясь в крови и рыдая что-то маловразумительное. Я хотел отбросить его от себя, чтобы Авада не убила нас обоих, обернулся к Лорду и обомлел: тот сидел в своём кресле, совершенно отрешившись, и явно обдумывал, что же такое я ему сказал. Среди светлых пронеслась волна смешков: многие поняли, что я говорил о бессмертии в детях и о том, что хорошие отцы — боги для своих детей, но Лорд, по последней информации, был круглым сиротой и вряд ли мог оценить полёт моей мысли.

Меч исчез, вернулся туда, где был, и я обнял Драко обеими руками, хотя со всех сторон меня тормошили, хлопали по плечу и прочими гриффиндорскими способами выражали своё восхищение. Только Грейнджер догадалась наложить на меня парочку заклинаний и очистить меня от крови. Снейп не стал подходить, но его взгляд сказал мне всё.

— Ты откуда знаешь? — тихо спросил Драко, глядя на меня с выражением крайнего потрясения на лице.

— Маггловские книги читал в юности, — быстро ответил я. — А потом и за тобой наблюдал.

Он смущённо потупился, чем подтвердил мою догадку о том, что я для него рангом явно выше человеческого. Хотя бы иногда.

Тем временем Хвост и Яксли наколдовали узкий чёрный гроб и левитировали в него тело Беллатрисы, туда же положили и отрубленную кисть с палочкой. Крышка гроба закрылась, отчего Барти в ужасе вздрогнул и прижался к своему егерю. Кровь тоже исчезла с пола. Ринг был готов для следующей схватки.

— Проигравшая сторона имеет право выставить своего воина первой! — объявил очнувшийся от раздумий Волдеморт. — Фенрир, марш сражаться!

Оборотень осклабился и шагнул в круг. Не получилось мастерством — решил взять силой, понял я. Откуда-то из задних рядов светлых, вежливо рыча, пробирался потрёпанный Ремус Люпин, вся доброта которого сразу куда-то делась.

— Рем! — воскликнул Гарри, отлипая, наконец-то, от меня. — Рем, прошу тебя, будь осторожен!

— Что, выступишь против альфы, щенок? — прорычал Фенрир, подходя к нам поближе. — Ну, давай, попробуй!

Я похолодел, поняв, что Люпин проиграет: даже в учебнике ЗОТИ было написано, что обращённый никогда не может победить того, кто его обратил, но бывший преподаватель об этом, похоже, забыл.

Белокурая девушка с отрешённым видом тронула Поттера за рукав:

— Гарри, я думаю, что профессор Люпин не должен туда идти, — прошелестела она. — Пошли лучше Драко, он обязательно победит...

— Драко?! — вздрогнул Гарри. — Как он может победить, Луна?

Я пропустил тот момент, когда сын на шаг отошёл от меня, а когда обернулся на вскрик какой-то девушки, было поздно. Мой Драко стоял напротив Фенрира, который нагло щерил зубы, оглядывая его с головы до ног.

— Драко! — заорал Поттер, подбегая к рингу, но магия отбросила его назад. Волдеморт сухо рассмеялся, но больше никто на стороне Пожирателей не посмел злорадствовать.

— Простите все, — произнёс Драко. — Но я должен отомстить сам. Отец уже сражался.

Мерлин великий, как я сразу не предугадал, что сын вспомнит свою обиду, которую можно смыть только кровью! А сейчас оставалось только грызть ногти, глядя, как Фенрир, икнув, начинает приближаться, чуть присев и расставив руки, чтобы поймать Драко наверняка.

— Иди сюда, цыплёночек... — прорычал он. — Ты ничего не забыл? Помнишь, как ты просил ещё? Тебе понравилось, я же обещал, а дядя Феня всегда выполняет обещания...

Моё лицо, судя по ощущениям, шло пятнами, ведь многие уже поняли, в чём дело. Авроры — те точно знали, что Фенрир питает слабость к мальчикам-подросткам.

Оборотень кинулся на Драко, тот опалил его лицо каким-то заклинанием, но пока что двигался легко и уверенно, ведь сил ему придавала моя победа... Но дальше пошло хуже. Задетый неизвестным мне режущим заклинанием, Фенрир всё равно мало-помалу подбирался к Драко ближе, это было хорошо видно со стороны. Схватив его, он мог бы одним движением сломать ему шею. Судьба всего рода Малфоев висела на волоске. Гарри рядом ахал и сжимал кулаки, но я старался не показывать эмоций. Кто-то подошёл ко мне сбоку, осторожно коснулся моего предплечья, и я сжал эту руку, не желая оглядываться, не отрывая взгляда от сына, который легко, словно танцуя, двигался внутри очерченного круга и осыпал Фенрира заклятиями, большая часть которых отлетала от его шкуры, защищённой чарами Кэрроу. Конечно, они не могли схалтурить, ведь Лорд, вечно что-то подозревающий, и не спускал с них глаз...

Соотношение сил было примерно одинаковым. У Драко была палочка, оборотень ею не пользовался. Драко двигался легко и быстро, несмотря на то, что неповоротливый с виду Фенрир почти ему не уступал. У моего сына явно был план, по-другому быть не могло. И вот наконец Драко, обнаружив, что в Хогвартсе стало можно аппарировать, крутнулся на каблуках, возник сбоку от Фенрира, вскинул палочку...

И опоздал. Молниеносным движением оборотень выбросил руку вперёд и схватил его за горло. Всё было кончено, и я закрыл лицо. Горькое счастье было в том, что мой сын умрёт как мужчина. На стороне светлых вскрикивали девушки, Грюм сдавленно рычал и чертыхался, Поттер смотрел со слезами в глазах. Я отнял руки от лица и тоже взглянул.

Драко хрипел в объятиях оборотня, который не спешил его убивать. Я понял, что он вполне способен изнасиловать Драко ещё раз, теперь на глазах у всех, и мне стало по-настоящему дурно. Я вцепился в подставленную мне руку, когда увидел, что Фенрир склонился и лизнул моего сына за ухом. На лице Драко были написаны гнев и непередаваемое отвращение; выронив палочку, он сжимал плечи оборотня, и под его пальцами рвалась рубашка, выступала кровь...

С рычанием Фенрир отшвырнул Драко, с недоумением осматривая себя. Кровь текла по его плечам. Мой сын поднялся, подскочил к нему и вцепился в лицо. Фенрир взвыл, пытаясь стряхнуть его, но морду оборотня заливала кровь. Кажется, он разом лишился обоих глаз. Драко растопырил пальцы и взмахнул рукой снова. Он едва успел отскочить: кровь хлестнула из Фенрира фонтаном, а я никак не мог взять в толк, что происходит. Оборотень уже не думал о сражении, он складывался пополам, потом опустился на пол, пытаясь зажать руками разорванное горло.

— Я ничего не забыл, Фенрир, — надменно произнёс Драко, отступая, чтобы не запачкать ботинки в крови.

Оборотень что-то прохрипел, мотнул головой, и я увидел, что он и вправду слеп. Несколько секунд я позволил себе наслаждаться его мучениями. Наконец Фенрир дёрнулся в последний раз и затих. По моему примеру Драко обернулся к Волдеморту и отвесил ему поклон, подобно древнеримскому гладиатору, которому довелось выступать перед императором. Потом он поскорее метнулся из круга, и я снова увидел его округлившиеся глаза. А ещё — длинные острые когти, похожие на птичьи. Затихло, казалось, даже малейшее дуновение ветра в зале.

— Ты что, вейла? — спросил я, глядя на блестящие когти сына, с которых стекала кровь, и на Поттера, который осторожно обнимал его.

Драко перевёл взгляд на когти, потом на меня, и я понял, что, если мы победим, курс колдопсихотерапии в Мунго ему обеспечен.

— Ну, это я должен у тебя спросить... — тихо произнёс он.

Только теперь я окончательно осознал, что до сих пор изо всех сил стискиваю чужое запястье, а человек молча стоит рядом и терпит. Я разжал пальцы и обернулся. Артур Уизли смотрел без тени осуждения или издёвки, наоборот, мягко и понимающе...