Четверо лучших

47. СС. Книга

— И где мы? — недоумённо спросил Макнейр, озираясь кругом.

— В Гэмпшире, наверное, — саркастично ответил ему Руди.

— А где дом? — задал Долохов насущный вопрос. Все взгляды обратились ко мне, и я неожиданно разозлился, потому что мы, как последние идиоты, стояли на пустынной деревенской площади, а во все стороны от нас ровными рядами тянулись вдоль улиц одинаковые ухоженные домики. Вряд ли нам был нужен один из них. Так как я ненавидел чувствовать себя беспомощным, то принял единственно верное решение: развернулся и пошёл куда глаза глядят.

— Надеюсь, магглы не заметили, как четыре обаятельных джентльмена появились прямо из воздуха, — хихикнул Руди у меня за спиной, из чего я сделал вывод, что трое из упомянутых джентльменов всё-таки решили от меня не отставать.

— Мы не вызываем подозрений? — поинтересовался у моей спины мнительный Долохов.

— Ни капельки, — заверил я. Лестрейндж в накрахмаленных кружевах, Макнейр в килте и Долохов в мантии вполне могли сойти за сбежавших из цирка актёров. И вправду, на нас уже начинали оглядываться, а попавшийся навстречу старичок с бульдогом от изумления выпустил из рук поводок. Бульдог был в наморднике и попыток напасть не предпринимал, в таком случае я бы ему не позавидовал.

— Эй, Снейп! А куда мы идём? — не отставал Антонин. Я стиснул зубы и честно ответил:

— Понятия не имею.

— Это как?! — воскликнули они с Руди одновременно. В этот момент я резко остановился, потому что нечаянно поднял глаза.

Напротив нас в самом конце улицы стоял дом. Выглядел он так, как может выглядеть картофелина, сваренная в кожуре, если её примостить на кремовый торт вместо розочки, то есть — ненормально. Окна с выбитыми стёклами были пусты и темны; на первом этаже их заколотили досками. Калитка покосилась, в заборе зияли дыры, а на лужайке высились громадные лопухи.

— Это он? — почему-то шёпотом спросил Долохов. Как бы в насмешку на втором этаже дома хлопнула сдвинутая ветром ставня.

Я огляделся по сторонам и заметил неподалёку выглядывающий из-за соседнего забора старушечий нос.

— Простите, мэм, а кому принадлежит этот дом? — спросил я как можно более вежливо. Старушенция отшатнулась, едва удерживаясь от крестного знамения. Неужели я так похож на дьявола? Хотя почему бы и нет? По крайней мере, по бледности своей могу сойти за четвёртого всадника. Трое оставшихся нервно дышали за спиной.

— К-какой дом? — спросила пожилая леди, едва не приседая от страха в своём палисаднике. — Это же пустырь, мистер!

— Понятно, — пробормотал я. — Обливиэйт! Пошли.

Я проверил калитку на ловушки, после чего свалил её одним пинком. Мы вошли на заросшую лужайку и остановились. Можно было утверждать, что даже малочувствительный к магии Макнейр что-то ощущает. Воздух вокруг нас как будто сгустился, а краски потеряли яркость. Взмахом палочки я расчистил в лопухах дорожку к крыльцу, и гуськом мы отправились вперёд. От земли поднимался дурманящий запах свежесрезанных листьев, а уцелевший репей цеплялся за подол мантии.

Просканировав входную дверь заклятиями, я уверенно выбил её Бомбардой.

— Ты крут, — иронично фыркнул Руди, и я подумал, что день, когда это медноволосое чудовище заткнётся, никогда не наступит.

В холле было тихо и мрачно; на лицо мне мягко опустилась паутина. Я смахнул её и засветил Люмос. Слева от нас наверх уходила прогнившая лестница.

— Вот что, — вполголоса заговорил я. — Разделяемся и быстро осматриваем дом.

Сам я направился в дверь, находящуюся прямо впереди. Лестница заскрипела под чьими-то шагами, но я не оглянулся. Большая комната, в которую я попал, вероятно, была раньше гостиной. Сейчас на голом грязном полу валялись обрывки обоев и какие-то доски. Всё было покрыто пылью. Я произнёс поисковое заклинание, которое заметалось, беспорядочно отражаясь от стен. Наконец оно замерло, зависнув над полом в углу. Я направился туда, когда наверху раздался дикий вопль.

Как я оказался на втором этаже, я не запомнил. Первое, что я увидел там в бледном свете, проникающем сквозь выбитое окно, был дементор. Громадная фигура наплывала на скорчившегося в углу Руди, который, всхлипывая, пытался закрыться руками.

Я вскинул палочку:

— Экспекто Патро…

С грохотом опрокинув шкаф, в коридор влетел Макнейр. В обеих его руках блестели ножи. Шкаф?!

— Риддикулус! — рявкнул я. Дементор с лёгким хлопком разлетелся в пыль. Печатая шаг, я подошёл к Руди, поднял его за шиворот.

— Лестрейндж! Ты такой тупой, что не можешь отличить боггарта от настоящего дементора?!

Тот поднял на меня глаза, и я увидел, что он и в самом деле плачет.

— Отпусти его, Снейп, — тихо сказал Долохов — я и не заметил, когда он подошёл. — Он после Азкабана этих тварей боится до одури.

Я почувствовал укол вины. В самом деле, можно было и самому догадаться, что даже взбалмошный Руди не будет рыдать просто так, однако мысли мои были заняты книгой и проволочка меня только разозлила.

— П-простите… — всхлипнул Лестрейндж, вытирая слёзы, и с трепетом огляделся по сторонам.

— Ну, ты бы ещё добавил «я больше не буду», — миролюбиво сказал я. — Я нашёл книгу. Тайник в гостиной.

Мы спустились вниз, и Макнейр легко отодрал несколько половиц в указанном мною месте.

— Вообще-то можно было заклинанием, — проворчал Долохов.

— Поговори мне ещё, — без выражения ответил ему бывший палач, откидывая доски в сторону, и Антонин счёл за лучшее заткнуться.

Я наклонился и вытащил из уютного углубления толстый фолиант с неприметной чёрной обложкой, стряхнул с него пыль.

— Это и есть оно? — спросил Макнейр, с недоверием глядя на книгу. Я помолчал, прежде чем ответить. Меня не покидало чувство, что всё слишком просто: пришёл и взял. Книга явно была темномагической, а кто же так просто отдаст её?

Долохов оглянулся.

— А где Руди? — спросил он. Мы все трое повернулись к двери и несколько секунд смотрели на то, как рука нашего товарища отчаянно цепляется за косяк, как слабеют и разжимаются его пальцы. Затем из коридора донёсся неясный шум.

Путаясь и задевая друг друга, мы вылетели из комнаты. И тут даже у меня ёкнуло сердце, хотя, казалось, я уже всего навидался.

Посреди коридора, отрезая путь к входной двери, колыхалась тёмная масса, из которой вырастали то ли лапы, то ли щупальца, а в середине её дёргался беззвучно вопящий Лестрейндж.