Четверо лучших

79. ЛМ. Самопожертвование

— Нас?! Учителями?!

Я наблюдал, как Кэрроу смотрят сначала на Снейпа, потом друг на друга.

— Нет, ты серьёзно?!

— Я передаю вам слова Лорда! — сухо ответил он. — Если вы недовольны оказанной вам честью, идите и скажите ему об этом сами!

Алекто поёжилась.

— Не смей так думать! — заявил Амикус. — Мы просто знаем, что не справимся. Ладно, если нужно будет только присматривать, чтобы грязнокровки не мнили о себе слишком много. Но преподавать? Чему мы можем научить?

Сидевший в углу гостиной Долохов неприлично заржал, но замолчал, когда обнаружил у себя отсутствие языка. Алекто с довольным видом спрятала палочку в рукав, и я тихо усмехнулся: брат и сестра вовсе не были похожи на каких-нибудь несчастных из средневековых романов и вполне могли за себя постоять. Лорд всё-таки хорошо подбирает кадры…

— А почему нет? — спросил доселе молчавший Эйвери, отрываясь от костяшек с рунами, которые он раскладывал на столе в одном ему понятном порядке. — Вы же специалисты по проклятиям, — он кивнул на Долохова, который, свирепо вращая глазами, жестами просил Алекто его расколдовать, но подойти ближе боялся. — Вот и будете учить детишек проклинать врагов. Чем плохо?

— Воспитывать детей в идеалах Тьмы… — протянула Алекто. — Когда сам себе хозяин, сам несёшь за себя ответственность… Нет, это хорошо, конечно. Особенно если учитывать, во что превращает детей нынешняя система образования… — она сжалилась и вернула Антонину язык. Тот вместо благодарности выдал длинную, мелодичную и абсолютно непонятную фразу.

— Красиво, — оценил Амикус, поигрывая своей палочкой. — Переведи, пожалуйста?

Долохов покраснел и стал заикаться, а я засмеялся.

— И вы говорите, что не годитесь в учителя? Да у вас на уроках будет идеальная дисциплина!

— А я могу и мастерством поделиться, — заметил Снейп.

Конечно, я прекрасно видел, что Кэрроу быстро просчитывают, что сулит им неожиданное обещание Лорда. Будет ли Алекто прощена, если она убедит господина в том, что старается на благо чистокровных? Какое там, к Мордреду, благо… Лично я выдал бы их дочь разве что за грязнокровку. Если она, конечно, доживёт до брачного возраста, а не умрёт от какой-нибудь наследственной болезни. Если она вообще родится, — поправил я себя. Судя по всему, Кэрроу пришли к выводу, что лучше не рисковать и придерживаться первоначального плана, то есть, скорее бежать в безопасное место.

Оба сидели на диване с деланно беспечным видом и смотрели в разные стороны, хотя я подозревал, что они понимают друг друга даже без единого взгляда. Нет, прятать их в одном доме с Поттером и Драко… Слишком разные люди, невозможно предугадать, какая будет реакция. К тому же, Гарри может прийти в полный ужас, когда поймёт, что их связывает.

Дверь открылась и, поддерживаемый Розье, вошёл Рабастан. Все взгляды немедленно устремились к нему.

— И что подвигло тебя на сие героическое действо и заставило сюда прийти? — осведомился Снейп. — Я мало в тебя зелий влил? Нужно было ещё и снотворного дать?

— Да всё со мной нормально, — отмахнулся тот, садясь на остающееся на диване место без посторонней помощи. — Не знаю, что вы так… Это же не Круцио, последствий почти нет, — он поморщился. — Про что разговор?

— Хогвартс ещё не захвачен, но Лорд уже выразил желание назначить Снейпа директором, а Кэрроу — преподавателями, — сообщил Эйвери, не отрываясь от рун. — Хагалас…

— А ты как раз на это и гадаешь? — фыркнул Рабастан. По его лицу никак нельзя было определить, больно ему или нет, а сам я никогда не испытывал на себе Проклятие копий.

— Снейп, не мельтеши, — раздражённо сказала Алекто, — ничего с Бастом не будет, уж я-то знаю.

Северус отошёл подальше от них, и только сейчас я заметил, что палочку он переложил в рукав. Зачем? Стоял он так, что спокойно мог заколдовать любого из нас — неужели опасается, что сейчас что-то произойдёт? Я на всякий случай нашарил у кресла трость.

— Нет, не на это… — задумчиво ответил Эйвери. — Я сейчас пытаюсь понять, издеваются надо мной руны или говорят правду…

— А что ты там спрашиваешь? — заинтересовался Розье, подходя ближе.

— Чем закончится всё это дело, — глубокомысленно пояснил Эйдан. — И каждый раз у меня выпадает цветение, обновление, отмирание старого. Какую бы формулировку я ни использовал… Скажите, я что, плохой рунист?!

— Вряд ли, — с непонятным сарказмом в голосе ответил Снейп, поднимая руку и целясь Эйвери в спину. Палочку он держал, просунув её кончик между средним и указательным пальцем. Я явственно видел по губам, что он читает какое-то заклинание, и напрягся, но не произошло ровным счётом ничего.

— Погадай лучше на Люка, — предложил Розье, — что с его капиталом будет после войны. Так ты легко сможешь определить, чем она кончится!

— Не считай чужие деньги, — сердито сказал я, больше поглощённый наблюдением за Снейпом, который целился уже в Ивэна.

— Ну, тогда Тони погадай, — сказал тот. — Много ли он будет выпивать в следующем году.

В ответ на его предложение раздалась фраза, несколько напоминающая предыдущую, высказанную Долоховым.

Алекто внезапно шумно вздохнула и грустно подпёрла голову кулаком.

— Представляете, я только что поняла одну жуткую вещь! — сказала она, и все повернулись к ней; Амикус, как мне показалось, с тревогой.

— Что такое? — спросил Антонин. — Ты забыла какое-то чрезвычайно важное проклятие? — высунув язык, он скосил глаза, проверяя, всё ли с ним в порядке, в то время как Снейп воспользовался тем, что он занят, и заколдовал и его.

— Нет! Я поняла, что… — Алекто выдержала паузу. — У меня никогда не будет свадьбы!

Мы переглянулись, не зная, как расценивать такое заявление, а Амикус посмотрел на сестру с выражением крайнего удивления.

— Ну я… я даже не знаю, что тебе сказать! — наконец выдал он.

— Ничего и не говори! — сказала та всё так же грустно. — Представляешь, у меня никогда не будет фаты и белого платья, я не пойду к алтарю, не обменяюсь кольцами…

— Э… ну, вообще-то, мы как бы… — пробормотал Амикус, глядя на свою правую руку, где на безымянном пальце сверкало тонкое колечко.

— Нет, ты ничего не понимаешь! — горячо возразила та. — Для женщины это очень важно! Свадебная церемония является залогом будущей стабильности…

В гостиной повисло озадаченное молчание, и я подумал, что Северус успел наложить на Алекто какие-нибудь Дурильные чары.

— Утешься тем, что свадьбы не будет и у меня! — наконец сказал Амикус и добавил: — Что это на тебя нашло?

Эйвери попытался сдержать смех и не смог, но взглянул на Долохова и тут же замолчал. Алекто вздохнула.

— Да так, нашло что-то, блажь. Не слушайте меня! — она сердито посмотрела на Эйвери, и тот попытался спрятаться за Розье, который, ничтоже сумняшеся, не дал ему это сделать.

— Я и говорю, обновление! — сказал Эйдан, пытаясь отвлечь Алекто костяшкой с руной. — Все об этом думают, того и гляди, Рагнарёк наступит!

— Хочу свадьбу… — вздохнула снова Кэрроу; Амикус наколдовал зеркало и сунул ей под нос, стараясь, чтобы в нём отразились они оба:

— Очнись, какая тебе свадьба, богохульница ты этакая!

— Рагнарёк уже наступил, — сказал Снейп со своего места, пряча палочку в карман, и я понял, что он превосходным образом успел заколдовать всех в этой комнате, при этом никто ничего не почувствовал. Интересно, и меня тоже?

— Согласен! — сказал Рабастан, поднимаясь. — Кто сказал, что это раз и готово? У богов другие мерки…

— Ты куда? — спросил Долохов. — Посиди с нами. Когда ещё спокойное время выпадет?

— Нет, я пойду Руди навещу, он там извёлся весь, — отказался тот и осуждающе посмотрел на Северуса.

— Когда магическое ядро восстановится, тогда пусть куролесит сколько влезет, — раздражённо ответил тот. Рабастан махнул рукой и ушёл, а Снейп бросил взгляд на меня.

— Как ты думаешь, Люциус, не пора ли тебе пить твои сердечные капли? — значительно произнёс он. Если я и растерялся, то всего на мгновение, потому что никаких капель я не пил. Но, с такой жизнью, думаю, скоро в самом деле придётся…

Я приложил к груди левую руку.

— Вроде бы надо. На всякий случай, — с сомнением сказал я.

— Люк, ты что, расхворался? — спросил Ивэн.

— Сердце пошаливает, — я поморщился и последовал за Снейпом. Он что-то задумал, и глубоко внутри я изводился от нетерпения и досады, что до сих пор ничего не понимаю.

Оказавшись за дверью, он первым делом наложил на наши ботинки Заклятие тихой походки, а потом увлёк меня по коридору, в конце которого Рабастан шёл, чтобы свернуть на лестницу.

— Быстрее, за ним! — прошептал Снейп, готовя палочку.

— Что ты с ними сделал? — на ходу спросил я, но он только отмахнулся:

— Это не связано, не отставай!

Мы догнали Лестрейнджа только этажом выше, когда до двери, за которой маялся от скуки Рудольфус, оставалось всего несколько шагов.

— Рабастан! — вполголоса окликнул Снейп. Тот обернулся, сделал шаг к нам, глядя то на меня, то на него.

— Да? Что-то случи…

— Экспеллиармус!

Палочка вылетела у Рабастана из-за пояса и оказалась у Снейпа. Лестрейндж отступил в ужасе, достиг двери, но не открыл, а встал перед ней крестом:

— Нет, только не Руди, пожалуйста, только не его, лучше меня…

Мы со Снейпом переглянулись, не ожидая такой реакции: Лестрейндж был готов стоять насмерть, но я уже понял, что Руди нам не нужен.

— Спокойно, — тихо произнёс Снейп, подходя ближе. — Не шуми.

Рабастан непослушными пальцами цеплялся за оба косяка, враз побелев.

— Нам нужен ты, — так же тихо сказал я, и он уставился на меня со страхом и надеждой одновременно.

— Это Лорд приказал, да? У… убрать меня, так?

— Ничего нам Лорд не приказывал, — теперь мы стояли близко друг к другу, и я говорил практически в его ухо, прикрытое рыжими волосами. Приём был грязным: подавление личного пространства воздействовало более чем удручающе, но это нам и нужно было.

— Я бы предпочёл Империо, а потом Обливиэйт, — мурлыкнул Снейп с другой стороны, отчего Рабастан вздрогнул, а его лицо исказилось от страха. — Собственно, я так и хотел…

— Что вам нужно? — прошептал он, глядя прямо перед собой. — Я всё сделаю, только не трогайте Руди, умоляю!

У меня в душе шевельнулось что-то острое, похожее на жалость, и я приобнял Рабастана, отчего он затрепетал.

— Нам нужна одна вещь из вашего сейфа, — сообщил Снейп, и Лестрейндж сначала не поверил, нервно рассмеялся.

— Вещь? Всего лишь вещь? И ради этого вы нападаете на меня и пугаете до полусмерти?

— Это очень важная вещь, — промолвил я тихо. — Та чаша, что Лорд когда-то отдал вам на хранение… Помнишь?

Он понял, и взгляд его приобрёл осмысленность.

— Да, я помню эту чашу… — согласился он, но дрожь всё ещё не отпускала его. — Если я принесу её, вы не тронете Руди?

— Идиот, — сказал Снейп ему на ухо. — Твой брат здесь ни при чём, нам просто нужно было застать тебя одного.

Понимая, что от шока спасёт только ещё одна эмоциональная встряска, я наклонился и нежно поцеловал Рабастана в щёку. В следующее мгновение он с тихим стоном обмяк у нас на руках, а яростный взгляд Снейпа без слов сказал мне, насколько плохо я разбираюсь в психологии.