Четверо лучших

75. ГП. Свет

Я проснулся в своей комнате около полудня, не совсем понимая, что со мной не то и почему в теле и на душе такая лёгкость. Потом вспомнил и еще несколько минут нежился в тепле воспоминаний. Они всё знают, и они не отвернулись от меня. Лучше не думать о том, что это какой-нибудь страшный слизеринский план. Просто представить, что я, любимый и желанный... Тьфу, даже звучит-то странно...

Я выбрался из-под одеяла, с сожалением расставаясь с теплом, задумчиво рассмотрел в зеркало засос у себя на ключице. Кто бы подумал, что Драко такой страстный и кусачий... хорёк?!

Мне предстояло нечто весьма смущающее, а именно: спуститься вниз и посмотреть Малфою в глаза. Если бы не слышал где-то, что наутро после первого раза обычно трудно это сделать, не стал бы сомневаться ни минуты, но сейчас я слишком долго искал свежую рубашку, приглаживал волосы, пока не понял, что попросту трушу.

Наконец я тихонько спустился вниз и заглянул в уже вполне обжитую за эти дни гостиную. Драко сидел на диване, откинувшись на его спинку и закрыв глаза. Перед ним лежал развёрнутый пергамент. Солнце стояло уже довольно высоко, и его лучи медленно ползли по полу гостиной. Ветер шевелил занавеску, долетая в приоткрытое окно. Вся сцена была полна спокойствия, но на лице Драко его не было. Его лоб прорезала глубокая морщина; он как будто спал и видел плохой сон.

— Поттер, ты что как неродной? — нарушил тишину его голос, и я вздрогнул, прежде чем войти.

— Я не... ну ладно.

Драко открыл глаза и посмотрел на меня. Я поспешно отвёл взгляд: будет ли вежливо так сразу внаглую таращиться?

— Хватит, — произнёс Малфой, садясь поудобнее и не переставая меня рассматривать.

— Что хватит? — не понял я.

— Смущаться, — он куснул губы, видимо, тоже не совсем понимал, как себя вести. — Садись уже, не стой.

Я осторожно опустился на противоположный край дивана, уже готовясь начать извиняться.

Драко побарабанил пальцами по коленке (я тут же вспомнил, как вчера ночью мы неловко возились в постели, поначалу больше стесняясь, чем получая удовольствие).

— Вот что, Поттер, — начал он строго, но тут же сбился. — Тьфу, никак не отвыкну! Короче, мы с тобой получили родительское благословение, поэтому хватит краснеть, понятно?

— Получили что?! — ахнул я. Одно дело, когда Люциус отпаивает водой после истерики, а другое дело...

— Да ну, я же образно! — спохватился Драко, глядя на мою обескураженную физиономию. — А теперь скажи, что тебя волнует.

Просьба была настолько неожиданной, что я не удержался и посмотрел ему в глаза.

— Обожаю тебя, — Драко ухмыльнулся, по-доброму насмехаясь. — И когда злишься, и когда смущаешься. Ты думаешь, я не заметил, что что-то не то?

— Я... — начал я, откашлялся и попробовал снова. — В смысле... Если я сделал что-то, что тебя испугало или было противно или...

Он оборвал мои несвязные извинения, просто подняв руку, и я непроизвольно вспомнил, где именно он гладил меня этой самой рукой.

— Гарри, если бы это было так, ты бы получил какой-нибудь сглаз или, на худой конец, коленом промеж ног. Разве ты думаешь, что после истории с Фенриром меня парализует от ужаса, едва только я понимаю, что сейчас будет?

Странно было, что он спокойно упоминал Фенрира, ведь прошло не так много времени, чтобы залечить раны. Неделя, если быть точным. Конечно, за эту неделю произошло уже много всего, но оно наверняка не могло стереть в его памяти весь тот ужас, даже после такого сильного очищающего ритуала. В этот момент меня посетила другая мысль.

— Драко! — испуганно воскликнул я. — А что если это не ты? — я увидел, что он не понимает, и пояснил: — Ведь магия считает, что ты обязан мне подчиняться, так? Что если она внушила тебе мысль, что ты... должен ответить мне, раз уж я пришёл?!

Насторожившийся было Драко с видимым облегчением сдул чёлку со лба.

— Поттер, тебя ещё учить и учить! — сказал он, притворяясь недовольным. — Даже вассальная клятва не в силах заставить человека отдаться, если он этого не хочет!

— А-а... — с облегчением протянул я. Больше сказать было нечего, и мы просто молча изучали друг друга.

— Значит, ты теперь мой любовник... — наконец задумчиво протянул Драко, как будто пробуя на вкус название нового для себя статуса. — Не знаю, так ли это, если учесть, что до главного блюда мы с тобой так и не дошли...

Я буквально почувствовал, что краснею до корней волос, что краснеют мои уши, даже шея.

— А в Гриффиндоре все такие скромники? — прикрывая иронию, поинтересовался Драко. — Или только ты?

— Только я, — буркнул я, вспомнив, что обычно обсуждали по вечерам в спальне Дин и Симус. Иногда к ним подключался и Рон... — Ну, и Невилл ещё.

— Поттер, — серьёзно сказал Драко, закидывая ногу на ногу. — То есть, Гарри. Мне кажется, здесь нечего стыдиться... — говоря, он не смотрел на меня, и было понятно, что он тщательно подбирает слова. — Мы были нужны друг другу, мы оба хотели того, что произошло вчера ночью. Мне не было плохо или противно, если ты об этом. Это нормально, когда люди становятся ближе, чем были.

— А как тебе было? — подавленно поинтересовался я, также не глядя на него. Ему тоже было стыдно, что бы он ни говорил. Помнится, Люциус упоминал, что чистота является одним из приоритетов в воспитании. Интересно, читал ли Драко маггловскую психологию? В любом случае, до тех книг, что Гермиона принесла в Нору, он добраться точно не успел, иначе бы сейчас сыпал терминологией. У них с Гермионой иногда бзик один и тот же...

— Мне было... — он задумался, возвёл глаза к потолку, и я проклял себя за длинный язык. — Хорошо. Тепло. Нет, даже горячо.

Я покраснел в который раз, вспомнив, как сжимал его в объятиях, совершая судорожные инстинктивные движения и одновременно прикусывая ему кожу на груди. Я бы с удовольствием согласился забыть то, как Драко стонал, явно получая удовольствие от моих садистских действий. Вот, точно! Может быть, он мазохист в глубине души, только этого не осознаёт?

— А тебе?

— Мне тоже было хорошо, — шёпотом признался я. — Только сейчас мне плохо.

На лице Драко появилась многообещающая ухмылка. Ему пришла в голову какая-то идея.

— Поня-ятно, Поттер, — протянул он, на мгновение превращаясь в давно позабытую мной злюку из подземелий. — А ну, раздевайся!

— Что?! — ахнул я, машинально прикрываясь руками из опасения, что прямо сейчас он применит на мне раздевающее заклятие и я останусь в чём мать родила среди бела дня, в этой залитой светом гостиной. Свет, правда, был вовсе не угрожающим: обычный такой тёплый солнечный свет, проникающий сквозь тюлевую занавеску.

— Раздевайся, говорю! — прикрикнул Малфой. К счастью, палочки в его руке не появилось, иначе бы я точно запаниковал. — Да ты что, боишься, что ли? Вчера вот не боялся...

Он тряхнул головой, попал в полосу света и сразу стал похож на зажжённую свечку, такой же полупрозрачный, с ярким венчиком вокруг головы.

— Не бери меня на понт... — процедил я. Процедил — потому что благоразумно сжал зубы, чтобы они не стучали. — Ты вообще в своём уме? Что ты задумал? А если придёт твой отец или Снейп?

— Я тебе сказал, что благословение получено, — возразил мне Драко. — Что тебе ещё надо? И что такое понт?

Я не ответил. У меня возникло стойкое ощущение, что я сам хочу раздеться сейчас перед ним. Что за чушь? Я ненавидел чувствовать себя уязвимым. Нескладная фигура, близорукость... А сейчас я должен стоять в этом свете голый и краснеть под чужим взглядом. Тут я сообразил, что, наверное, этого Малфой и хочет, посмотреть на меня в дневном освещении.

Мерлин, какие-то игры озабоченных подростков...

Хотя почему нет?

Я молча поднялся с дивана и отошёл на другой конец комнаты, к шкафу. Как там полагается, когда делают стриптиз? Танцевать я не умел, стоит только вспомнить мой позор на Балу на четвёртом курсе, поэтому сейчас я просто расстегнул рубашку. Чуть медленнее, чем следовало бы, но всё же... Вот зачем я, спрашивается, одевался с утра, а?

Рубашка соскользнула на пол, и внезапно я понял, что представляю себя на месте Драко. Вот он смотрит, как обнажается моё тело, всё ещё покрытое следами укусов и крепких поцелуев... Подростковые гормоны, чёрт возьми...

— Штаны, Поттер, — хрипло напомнил Драко, облизнувшись. Ого, кажется, просто стриптизом здесь не ограничится...

Я взялся за брючный ремень, подумал, вынул его из штрипок и кинул Драко. Тот поймал, и тут же я понял, что совершил жуткую ошибку. Неужели из нас двоих мазохист как раз я?! В моих мыслях Малфой уже помахивал ремнём и сухо, хлёстко приказывал раздеться догола. Мерлин, что я творю...

— Ты даже на груди покраснел, — заметил настоящий Драко, поигрывая ремнём. Его чудодейственную силу он наверняка уже раскрыл.

Скрипя зубами и стараясь не поднимать глаз, я спустил трусы и замер, прикрываясь обеими руками.

— Красивый... — мечтательно раздалось с дивана.

Я не мог сказать ни слова. Мерлин мой, зачем я послушался, зачем поддался на провокацию, ведь это просто издевательство какое-то... Красивый! Нескладный, худой, да к тому же и невысокого роста. Я уже собирался высказать Малфою всё, что о нём думаю, несмотря на то, что сам мог бы не поддаваться, как вдруг обнаружил, что он уже стоит рядом со мной.

— Тихо-тихо, — успокоил он меня, видя, что я собрался отшатнуться. — Ты чего испугался? Ты красивый, очень. Я тебе ничего плохого не сделаю...

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент понял, что этого уже не требуется. Малфой опустился передо мной на колени.

Вначале я не поверил своим глазам. Сначала один, потом другой! Но намерения этого Малфоя были явными и недвусмысленными, то есть, попросту эротическими.

— Прекрати! — сдавленно попросил я. — Пожалуйста! Ты не обязан это делать просто потому, что я твой сюзерен или что-то в этом роде!

— Цыц! — сказал Драко и посмотрел на меня снизу вверх. В другое время его поднятые брови смотрелись бы уморительно, но только не сейчас, когда я был прижат голой задницей к шкафу. — А теперь убери оттуда руки!

Я поколебался, не желая терять последнюю иллюзию защищённости.

— Давай, Гарри, убери руки. Я тебе не враг, — уговаривал Драко, бережно целуя мои сжатые ладони. — Ты как девушка, право слово...

Я вздохнул и прижал ладони к дверце шкафа. Повернул голову, чтобы не видеть того, что будет сейчас происходить внизу. Солнечный луч попал мне прямо в глаза, и я зажмурился, но он всё равно проникал сквозь веки.

А потом я почувствовал, что мне стало горячо и мокро. И очень хорошо. И даже ещё лучше. Когда я до конца осознал, что происходит, я уже стонал помимо своей воли. Конечно, Драко ничего не умел. Он не поймал мой ритм, боялся до конца расслабить горло и при этом воодушевлённо сопел. Но если что-то и было в моей жизни по-настоящему сладкое, так это потрясающее ощущение беспомощности, мурашки по позвоночнику и подгибающиеся колени — здесь и сейчас, этим утром, в гостиной дома на Спиннерс-Энд. Потому что, возможно, такого не будет со мной уже больше никогда.

И когда я распахнул глаза, в шоке от той силы, которая на мгновение подхватила меня и завладела мной целиком, меня ослепил яркий солнечный свет.