Четверо лучших

66. ЛМ. Близость

— Что-что он сделал?! — ахнул я, подаваясь вперёд.

— Поцеловал меня, — повторил Северус.

В гостиной мы были одни, если не считать, конечно, стопок книг, молчаливым укором высившихся на полу. На Драко и Гарри достаточно было просто посмотреть, чтобы они разбежались по своим комнатам. То ли так устали за день, то ли ещё что-то, но протестов не последовало. Поттер так вообще с обеда был сама вежливость. Осознал свой новый статус и решил ему соответствовать?

— Лорд поцеловал меня и весьма при этом забавлялся, — произнёс Северус. — И хочешь верь, хочешь нет, но я так вошёл в роль преданного слуги, что мне не было противно. Он иногда... — Снейп помедлил, подбирая слова. — Почти как человек.

— Зачем это ему? — в лоб спросил я.

— Откуда я знаю... — устало протянул он, подпирая щёку рукой. — Завтра попробую спросить. Что-то мне подсказывает, что поцелуем дело не ограничится...

Меня мороз продрал по коже.

— Он?! Тебя?! Я не...

— А ты попробуй возрази, — сказал Северус, и внезапно голос его стал жёстким, а глаза — злыми и колючими. — Думать не смей о том, чтобы вмешаться!

— Хорошо... — потерянно произнёс я. — Будь осторожен...

Но он только махнул рукой. Помолчав, вытянул из-за пазухи свёрнутый в трубочку пергамент.

— Это то заклинание, которым он со мной поделился. Позволяет подделать любой магический след, обмануть любую экспертизу. Тёмное, разумеется.

Я взял у него пергамент, прочитал формулу.

— Не кажется сложным. Поэкспериментируем сейчас?

Он потёр лоб:

— Завтра. Сейчас я слишком устал. Ты, кстати, нечасто стал появляться в собственном доме. Не боишься подозрений?

— Нет, — с философским спокойствием ответил я. — Пока что никто ничего не замечает... А если и заметит, скажу, что хожу в Лютный глушить тоску по Нарси.

Упоминание о жене отозвалось тупой болью. Как она там? По нашим расчётам, сроки родов уже были близко. Обидно будет, если я так ничего и не узнаю... Интересно, правду ли говорят, что умершие родители могут остаться рядом с детьми и охранять их? Нужно у Поттера вытянуть — так, чтобы не обидеть...

— Тебе у меня лучше, чем дома, — заметил Северус, расслабленно расстегивая ворот мантии и ловя мой взгляд, когда я проследил за его движением.

— Лучше, — ответил я. — Они оба... слишком чистые. С ними легче. Они как противоположность тому, что я вижу там.

— Поэтому ты их сейчас и вытурил.

— Я хочу побыть с тобой, — Северус странно взглянул на меня. — Кстати, какие новости?

— Барти напился, Макнейр нянчится с Огги, Руди думает, что скоро умрёт, а Кэрроу задумали бежать. Впрочем, про последнее я, кажется, уже говорил... — доложил он мне.

— Интересно, куда они убегут? — задумчиво спросил я.

— Им некуда деваться, кроме тех мест, которые могут быть защищены Фиделиусом или магией крови, — значительно произнёс Северус.

— Да, — ответил я иронично. — Я понял. Ты хочешь, чтобы я присвоил какую-нибудь хибару и защитил её кровной магией.

— Мы давали обещание... — напомнил он.

— Знать бы ещё, кому, — вздохнул я. — Мордред с ним. Надо сказать им, чтобы потихоньку собирались. Но что Лорд сделает?

— Велит их искать, — фыркнул Северус. — Но магия крови ему неподвластна, вспомни, он так и не смог войти в Мэнор, пока ты его не впустил. Единственное, что меня тревожит, это то, что он будет искать их через Метку. Думаешь, беременной женщине по силам выдержать постоянную боль?

— Я готов пожертвовать ещё двумя эльфами, — без раздумий сказал я. — Нужно инсценировать всё так, чтобы у Лорда не возникло сомнений.

— Самоубийство, — предложил Северус. — И убедительная предсмертная записка. Тогда их вещи нужно потихоньку перенести после похорон.

— Да, — задумчиво отозвался я. — Итого, нас останется семнадцать...

— Всё считаешь? — усмехнулся он. — Ну, семнадцать. Вопрос, что мы сделаем с Фенриром? Время идёт, а у нас нет никакого плана.

— Заманить его в подвал и убить там? — предположил я. — Нет, слишком явно. Нужно сделать так, чтобы он ушёл и не вернулся. Он же периодически навещает егерей, которые прочёсывают леса?

— И ничего не находят, потому что все нормальные волшебники бегут не в лес, а в иные места, — заметил Северус. — Одно название, что начальник, а результатов никаких... Так вот, как ты смотришь на то, что он отправится поддерживать боевой дух отряда, а сам пропадёт?

— Отлично отношусь, — сказал я, потирая глаза. — Вопрос в том, как это сделать? Сказать ему, что мы нашли в лесу склад с человечьим мясом?

— Не смешно, — сердито зыркнул друг. — Как ему объяснить, что мы делали в лесу?

— Да, и Барти ещё, — напомнил я, но Северус внезапно резко покачал головой:

— Я понимаю, что долг мести ложится большей частью на твои плечи, и поэтому прошу тебя Крауча пощадить.

— Он озабоченный негодяй! — воскликнул я. — Он смотрел, как этот монстр издевается над Драко, и наслаждался страданиями моего сына! Как ты можешь?!

— У него есть причины быть таким, — медленно ответил мне Северус, не глядя на меня. — А Фенрир — просто бездушное чудовище. И первое дело — разобраться с ним.

— Посмотрим, — сухо сказал я.

Он вздохнул, потянулся.

— В общем, вот такие дела, мой... друг, — подытожил он. — Дисциплина в армии медленно и неуклонно падает. А что ползёт вверх — так это недовольство Лордом.

— Нам на руку, — заметил я. — Но при первой же жертве они могут притихнуть. При том же «самоубийстве».

— А могут, наоборот, взорваться, — возразил он, с усталостью во взгляде поворачиваясь к огню.

Не то чтобы у меня больше не было сил сдерживаться — не мальчишка всё-таки, — но желание накатило исподволь, мягкой тёплой волной, и я выбросил из головы все наши планы.

— Хочешь? — напрямик спросил я, и Северус взглянул на меня с удивлением.

— Что, прямо здесь?

— А почему бы и нет? — хищно облизнулся я. — На полу, ага?

— Ты безумец, — он неуверенно покачал головой. — А если кто-то из мальчишек проснётся?

— Не проснётся, Драко спит как соня, — улыбнулся я.

— Да, а кое-кто очень любит бродить по ночам, опять мне его отлавливать? — он всё ещё не решался, и я решил за него: подошёл, протянул руку к застёжкам его мантии и стал расстёгивать медленно, не прячась от напряжённого испытующего взгляда.

В этот раз не было того опаляющего безумия, которое постигло нас прошлой ночью, наоборот, здесь, при свете, стыд обернулся неловкостью. Я применил всё своё искусство, расцеловывая худое напряжённое тело, шептал какие-то глупости вроде того, что всё будет хорошо, и постепенно пространство гостиной замкнулось вокруг нас, отрезая всё, что было за его пределами, а Северус позволил себе разметаться на ковре, поддаваясь своим инстинктам.

— Правильно... хорошо... — слышал я свой шёпот. Я целовал его в губы, стараясь напрочь перебить у него воспоминание о том страшном поцелуе, о котором у него всё же хватило сил мне рассказать, и он разрешал мне всё — не безвольно, но с отблеском настороженности в глубине глаз. Я хотел довести его до горячечного бреда, но он даже здесь держал самоконтроль, и потому я был рад хотя бы тому, что под конец всё же вырвал у него своё имя. Он ничем не показал, что ему больно, — а, может, боли и не было? — а для меня радостью было видеть, что его тело победило в поединке с разумом, что наконец-то он позволил себе насладиться хоть чем-то в этой жизни.

Мы лежали вместе на ковре, и я машинально изучал щель между створками дверей, ведущих в гостиную: кто-то из нас прикрыл неплотно, — а Северус уже, кажется, дремал, удобно устроившись на моём плече — если утром мальчики нас так и обнаружат, будет совсем не комильфо...

Внезапно он быстро приподнялся, к чему-то прислушиваясь.

— Что? — шепотом спросил я.

— Поттер, — сквозь зубы прошипел он.

Я снова взглянул на дверь: там, в темноте коридора мелькнула быстрая тень.