Четверо лучших

45. ДМ. Поцелуи

— Не придут, — сказал я, откладывая книгу в строну и глядя на часы. — Пока там этот приём закончится, пока то да сё. А завтра, между прочим, в рейд.

— Угу, — сонно откликнулся Поттер. Он сидел на своём прежнем месте, в полюбившемся ему кресле, и делал вид, что читает.

— Что там у тебя за книга? — спросил я.

— Ментальная магия, — отмахнулся он и сдвинул очки на лоб.

— А у меня анимагия, — я устало кивнул на отложенный фолиант. — Может, узнаем, как правильно угробить Нагайну. Или как её выманить из Мэнора, на худой конец.

Поттер внезапно фыркнул, глядя на меня.

— Что развеселился? — полюбопытствовал я, откидываясь на спинку дивана и потирая глаза.

— Да так, вспомнил кое-что, связанное с животными. Курсе этак на четвёртом было дело… — с хитрецой в голосе ответил Поттер. Я нашарил диванную подушку и, не глядя, метнул. Возмущённый вопль свидетельствовал о том, что я попал по адресу.

— Как хорошо, когда тебя понимают с полуслова! — не менее ехидно заявил Поттер. Я нагнулся, и подушка впечаталась в спинку дивана позади меня.

— Ух ты, — восхитился герой. — С закрытыми глазами!

— Ты предсказуем, — с ленцой протянул я. — Крёстный тебе это уже устал повторять.

— А что бы ты сделал на моём месте? — озадаченно поинтересовался Поттер.

— Заколдовал бы подушку так, чтобы она подлетела и исподтишка ударила меня по затылку! В конце-концов, у кого из нас есть палочка? Кстати, дай её сюда.

— Палочку? — удивился Поттер. — Тебе зачем?

— Давай, не бойся, поколдую и верну, — улыбнулся я. Он полез было в карман, но отдёрнул руку. Видимо, моя улыбка была слишком доброжелательной.

— Над чем поколдуешь? — строго спросил он. Я снисходительно похлопал в ладоши:

— Поздравляю с окончательным пробуждением внутреннего слизеринца. Теперь ты понял, что мы не трусы, а осторожные?

Поттер почесал лохматую голову.

— Понял, — не слишком уверенно сказал он.

— А теперь дай палочку.

— Зачем?

Я с видом мученика отдул чёлку со лба.

— Научили на свою голову… Как я без палочки колдовать буду?

— А что ты хочешь заколдовать? — подозрительно поинтересовалось бывшее гриффиндорское недоразумение. К сожалению, слово «бывшее» относилось только к факультету Годрика.

— Бумагу, — я встал с дивана, требовательно протянул руку. — Гони палочку.

Он поморщился и с явной неохотой отдал. Я взмахнул ею, и пергаментные свитки на столе пустились танцевать подобие вальса.

— Отлично, — я выхватил из их толкотни свои записи, вчитался, замахал конфискованной палочкой, бормоча формулу заклинания. Когда с последним свитком было покончено, я обернулся к Поттеру и, склонившись в шутливом поклоне, протянул ему палочку обратно.

— И что? — недоумённо спросил он, глядя на свитки. Я кинул ему один:

— Возьми и подпиши его своим именем или прозвищем.

Поттер неодобрительно покосился, но нашёл перо и чернила и подписал. Я взял у него перо и подписал второй.

— Теперь постучи по нему палочкой, — посоветовал я. Он послушался, и глаза его полезли на лоб.

— Хорёк?! — воскликнул он. — Здесь появилась надпись «Хорёк»!

Я продемонстрировал ему свой пергамент с точно такой же надписью.

— Теперь коснись палочкой моего прозвища и напиши что-нибудь.

Он зашкрябал пером, даже высунул язык от усердия. На моём пергаменте проступила надпись каракулями Поттера: «Хорёк — дурак». Я выхватил перо. С совершенно очумелым взглядом национальный герой наблюдал, как на его листе появляется чёткое: «Сам дурак».

— Дело за малым, — подытожил я, — раздать всю эту зачарованную груду твоим друзьям.

Я всего ожидал, но не того, что он набросится на меня с объятиями. Поттер сдавил меня поперёк туловища так, что я едва мог вздохнуть.

— Гар-ри… пусти… — прохрипел я, пытаясь вывернуться. Было неловко, но не страшно. Я-то думал, что меня будет пугать любое прикосновение, тем более, прикосновение того, кто вожделеет меня, а оказалось, что нет… Храни, Мерлин, тех, кто проводил ритуал!

Вдруг я осознал, что мы с Поттером стоим посреди комнаты, причём его руки всё ещё лежат у меня на поясе, а мои — у него на плечах. Невозможные зеленющие глаза заглядывали, казалось, в самое сердце, просили и любопытствовали.

— Поттер, — предупреждающе произнёс я и не узнал свой голос. — Ты пожалеешь.

— О да, — шёпотом ответил он, не разрывая зрительного контакта. — Ты нажалуешься Люциусу, и он наденет на меня этот ваш темномагический ремешок. Только это будет потом.

— А что будет сейчас? — поинтересовался я.

— А сейчас — только ты, — ответил он в лучших традициях романтической чуши, и вдруг нахмурился: — А ты вообще, как… ну…

— Пока не поцелуешь — не узнаю, — сказал я, в сотый раз прислушиваясь к себе. Никакого страха, никакого отторжения. В этот момент Поттер осторожно коснулся языком моих губ, и я буквально ошалел. Панси налетала сразу и присасывалась, пока хватало дыхания, а Поттер… если бы рот не был занят, я бы обязательно спросил, кто его научил так целоваться. Я впустил его сам, безо всякого принуждения, и ответил, как умел.

Наконец мы оторвались друг от друга, одновременно облизнулись и одновременно хихикнули. Стыда не было тоже. Абсолютно. Совершенно. Более того, я понял, что, если Поттер сейчас пожелает меня раздеть, я не буду против. От этого открытия у меня подкосились ноги, и я плюхнулся прямо на диван.

— Поттер, — сказал я. Но это было всё, что я мог сказать.

— Что? — на его лице было презабавнейшее выражение озабоченности. — Тебе не понравилось?!

— Ты… это… подожди… — я потряс головой, вспоминая, что раньше косноязычием не страдал. — Я не могу точно сказать, но ничего плохого я не чувствую.

Он вдруг стал очень серьёзным, присел передо мной на корточки.

— Слушай, а ты раньше целовался с парнями?

— Нет, — честно признался я, глядя на него сверху вниз. — Но думал о том, как бы это могло быть.

Как мне являлся в фантазиях Маркус Флинт собственной персоной, я предпочёл не упоминать.

Поттер погрустнел и сел прямо на пол.

— А я вот только недавно понял, что мне парни нравятся, — пожаловался он. — Точнее, не все, а только ты. Как тебя нагишом увидел — крышу снесло, ни о чём думать не мог. Только думал: где все эти годы глаза мои были?

— За розовыми очками производства Дамблдора? — беззлобно фыркнул я.

— Может быть, — понуро кивнул он. Я похлопал рукой по дивану рядом с собой:

— Ты что на полу? Иди сюда, будешь меня учить. С кем ты так навострился, с Джинни?

— С ней самой, — ответил он, садясь рядом со мной. Я вдруг понял, что не назвал девчонку Уизлеттой.

Через полчаса мы с Поттером лежали вместе на диване, причём непостижимым образом я оказался сверху. Понятия не имею, как люди могут ласкать друг друга в такой позе… на самом деле, было чертовски неудобно. Я уже не мог приподниматься на локтях, чтобы заглянуть Поттеру в глаза или в очередной раз поцеловать, а сползти вниз, чтобы положить голову ему на грудь, тоже почему-то не получалось. Очкарику-то было хорошо, он лежал на спине и, жмурясь, теребил волосы у меня на затылке.

— Ну, а теперь как? — нарушил он молчание.

— Теперь? Приемлемо. Ну, по крайней мере, лучше, чем с Панси, — сообщил я, пытаясь зубами расстегнуть ему рубашку.

— Я рад. Нет, ну правда, веришь? — спросил Поттер. — Эй, ты что делаешь?

Я поднял голову и почувствовал, что краснею.

— В «Ведьмополитене» однажды писали, что это очень эротично, — признался я. Почему Поттер хохочет, я понял не сразу, но, определённо, лежать на судорожно подпрыгивающей груди героя было не очень удобно.

— Ты выписываешь «Ведьмополитен»?! — выдавил красный от смеха герой.

— Не я, а Панси и Миллисента, — обиделся я. — А я в общей гостиной подбираю потом и пролистываю от нечего делать.

— От нечего делать, — уточнил он.

— Ага, — подтвердил я, не испытывая сейчас ни малейшего желания хитрить и изворачиваться. Отчего-то с Поттером мне было спокойно. Как будто он был моим самым близким другом. Это казалось тем более странным, если взять во внимание наши прежние распри. Так ничего и не поняв, я снова склонил голову и ухватил пуговицу зубами.

— Зачем ты это делаешь? — не вытерпел Поттер. Я посмотрел на него соблазнительным, по моему мнению, взглядом.

— А если я скажу, что хочу тебя укусить?

Он аж подпрыгнул.

— Укусить?!

— Да не бойся, я не больно, — успокоил я.

— А, это так принято, — догадался он. — Чтобы возбудить… — он задумался и вдруг мягко отстранил меня. — Послушай, а ты… в самом деле хочешь… ну… довести до конца?

Я задумался тоже. С одной стороны, я понимал, что за неимением опыта нужно учиться постепенно. Тем более, что острого желания мы оба сейчас не испытывали, а только согревались друг другом. С другой стороны, раз начали, то надо и кончить.

— Если задумался, значит, не хочешь, — со вздохом сделал вывод Поттер и погладил мне спину сквозь рубашку. — Ложись, что ли, подремли.

— Что-то ты не похож на того озабоченного придурка, которым был в Норе, — пробормотал я, наконец-то сползая пониже и укладываясь головой ему на грудь.

— Притупилось, — поведал он. — Наверное, это только поначалу так.

— Вот утром и проверим, — пробормотал я и пожалел, что не вижу, как главный девственник Гриффиндора заливается краской. Однако стук его сердца я слышал очень хорошо: он был взволнованным, но понемногу успокаивался.

— Поттер.

— М?

— Погладь спинку, а? — промурлыкал я. — Вот как сейчас.

— Кто бы думал, что хорьки такие неженки, — пробормотал он, начиная осторожно почёсывать мне лопатки. Я поёжился от непривычной ласки, закрыл глаза и поплыл в убаюкивающем тёмном мареве.

Я проснулся оттого, что он тормошил меня за плечо.

— М-м… — потянулся я, не сразу сообразив, что худое тело подо мной — это Поттер и что в окно льётся солнечный свет.

— Драко! Мы укрыты! — страшным шёпотом сказал Поттер.

— Ну и что? — спросил я, не совсем проснувшись. — Так даже теплее… — и тут же подпрыгнул, попав локтём ему по рёбрам. С плеч у меня сполз большой клетчатый плед, который я уже видел в доставшейся мне спальне наверху. С одинаковым ошарашенным и испуганным выражением лица мы посмотрели друг на друга, и я скатился на пол, запутавшись в пледе.

В доме было тихо, но мы стояли, оглядываясь, как будто ожидая грозного окрика. Поттер первым протянул руку к придавленному чернильницей пергаменту на столе. Стукаясь головами, мы читали ровные строки с завитушками на концах букв: «Драко и Гарри! Идея с пергаментами хорошая, два я взял с собой. Теперь подумайте над чарами маскировки. Рейд в Косом переулке сегодня в полдень. ЛМ».

— А знаешь, Поттер, что нас спасло? — медленно сказал я, встретившись со взглядом изумрудных глаз, и выдержал драматическую паузу. — То, что я был сверху!