Четверо лучших

97. ДМ. Тет-а-тет

— Драко, это потом, — строго сказал Гарри, когда я осмотрел сначала кровать, а потом его. Я даже не успел понять, как оказался валяющимся на полу.

— Расслабился? — зашипел Поттер. — Как можно быть таким безответственным?! Постоянная бдительность!

Он расколдовал меня, и мы присели рядом на кровати.

— Я не успел среагировать, — оправдывался я.

Поттер ничего не ответил, и я тоже молчал.

— Не верится, что впереди только два рывка, — наконец произнёс он, и я догадался, что речь идёт о последнем крестраже и о самом Волдеморте. Однако, Тёмный орден он уже сбросил со счетов? Только бы они не натворили глупостей, иначе зря я устроил пожар в кабинете Кингсли. Теперь всё зависело от них самих, а они об этом не знали. Ведь важные документы существуют только в одном экземпляре...

— Как ты думаешь, как к моей победе отнесутся Пожиратели? — осторожно спросил Поттер, и я даже подавился, не ожидая такого вопроса.

— Они... ну... обрадуются, наверное... — осторожно сказал я. — По крайней мере, мало кто будет плакать и убиваться.

— Белла обезумеет окончательно, — рассудил Гарри. — Впрочем, её не жалко, у меня к ней особый счёт. Фенрира я подарю тебе и Люциусу, на цепи и в наморднике.

Я почувствовал нежность, граничащую с восторгом, но счёл нужным предупредить:

— Не дели шкуру неубитого волка, мало ли что...

— Всё будет нормально, — отмахнулся он.

— Откуда ты знаешь? — не отставал я.

Гарри долгим взглядом окинул меня и только потом сказал:

— Понимаешь, Драко, я чувствую. Не спрашивай, откуда. Я просто знаю, что завтра всё и случится.

От его уверенного тона меня пробрала дрожь. Поттер не был провидцем, но он говорил так, будто уже договорился с Волдемортом о месте и времени проведения последнего сражения. Интересно, может ли Лорд чувствовать, что с его крестражами что-то случилось?

— Я должен знать обстановку в Мэноре, — сказал Гарри тоном полководца перед сражением. Хотя он таковым и являлся...

— Может быть, попросишь подкрепления заранее? — заикнулся я и тут же прикусил себе язык. Десятикратное превосходство сил противника сметёт не только Беллу и Фенрира...

— Нет, — к счастью, решил Поттер. — Если и вызывать сюда членов Ордена Феникса, то только некоторых...

Он уже привычным движением вынул из-под кожи пергамент. Я протянул не требующее чернил перо.

Несколько минут Гарри, пыхтя и высунув язык, что-то писал, устроив пергамент у себя на коленке.

— Ты кому?.. — спросил я.

— МакГонагалл, — ответил тот, и я хмыкнул. Герою лень дойти до башни Гриффиндора. Хотя, может, он прав, не нужно лишний раз высовываться. В школе нет крёстного с его нюхом на нарушение правил, так что от проклятия из-за угла Гарри не застрахован.

— Собираете орден имени директорской птички? — спросил я.

— Именно, — ответил Гарри. — Самый надёжный и проверенный состав. Грюм, Тонкс, Кингсли, Люпин, Уизли...

Я закатил глаза: количество Уизли на один Хогвартс становилось зашкаливающим.

— А сейчас кому пишешь? — я снова заглянул через плечо и увидел, что светится имя «Принц». — А, обстановка. По данным разведки, вражеская армия пьёт и предаётся разврату в преддверии своего поражения...

— Драко, заткнись, — ласково попросил Гарри, и я замолчал: не с руки спорить с сюзереном, магия может не так понять. Хотя, конечно, вряд ли, ведь я не собираюсь причинить ему вред...

Я положил голову Поттеру на плечо и следил за возникающими на пергаменте строчками, написанными мелким почерком крёстного:

«Они не готовы, — писал Снейп. — А я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ваши предположения. Он ничего нам не поручал и занимается изучением Книги Мерлина».

«Что там с Руквудом?» — написал Гарри, и я смог только открыть рот.

«Выздоровел, — пришёл лаконичный ответ. — Телом».

«Кэрроу?» — спросил Гарри, и я понял, что он делает: травит рану, пытается приучить себя к мысли, что Пожиратели заняты обыкновенными человеческими делами.

«Уже почти готовы. Думаю, в мой дом вы не вернётесь, поэтому завтра они отправятся туда».

«Крауч?»

«Находится в прострации. Смысл ваших вопросов?»

Гарри почесал кончик носа и честно признался:

«Не знаю. Но, на всякий случай, должен сказать вам, что очень вам благодарен. И вам, и Ворону».

Я шутливо боднул его лбом в плечо: Гарри совершенно не умел выражать свои чувства и в такие моменты становился косноязычен даже на письме.

«Я же на всякий случай должен сказать вам, что завещание переписано на вас, — огорошил крёстный. — В случае моей смерти дом на Спиннерс-Энд станет вашим».

Гарри вздохнул и посмотрел на меня, а потом написал:

«Вы так уверены, что я выживу?»

«Вы обязаны выжить», — ответил Снейп. Никогда не замечал за ним привычки лгать, однако сейчас это, похоже, была ложь во спасение.

— Драко, мне страшно, — признался Гарри, опуская перо. — Вы все готовитесь к смерти. Так нельзя. А я просто не могу заставить себя что-то чувствовать. Как будто я машина для убийства. Ведь к этому меня готовили...

— Прекрати, — сказал я, хотя у меня самого комок стоял в горле. — Это война, на войне люди погибают, и никто не знает, кто будет следующим.

Если следующим стану я... Родители умрут от горя. Единственная надежда для рода Малфоев — это то, что мать родила мальчика. Возможно, тогда отец найдёт в себе силы жить после моей смерти и начать всё сначала...

— Гарри, — сказал я. — Пообещай, что постараешься, чтобы всё стало хорошо, когда ты победишь.

— Обещаю, — сказал он и усмехнулся. — Не знаю, как в новом мире найдут воплощение идеи Гермионы... Но всё нужно менять. Всё, понимаешь? — он вздохнул. — Будет много работы. Придётся объяснять людям, что чистокровный не значит «тёмный», а «тёмный» — не значит «убийца и воплощение зла». Люди хотят, чтобы им сказали, где правда, хотят жить, руководствуясь этим. А так не бывает. Мне придётся это перебороть. Или тем, кто придёт за мной.

Он вдруг наклонился и потёрся носом об мою щёку — научился, наконец, ласкаться просто так.

— Знаешь, а на каблуках ты был очень даже ничего...

Я улыбнулся и, отбросив прочь все мысли о грядущем сражении, повалил его на кровать.