Гнев. Забытый род

Глава 46. Чудовище

***

255 г. от З.Э. Миэрин.

Ират Рексарион.

Кровь. Куски мяса. Отрубленные головы и конечности. Разорванные глотки. Раздавленные и перекореженные под действием гравитацией тела. Позади меня была только смерть. И все это могли увидеть те, кто прошел в пирамиду вслед за мной.

Прорваться в пирамиду не составило труда. Великие господа очень сильно просчитались, бросив все оставшиеся силы на защиту самого города. Те немногие воины, оставленные на защите Великой пирамиды, не смогли оказать мне должного сопротивления. И это при условии, что мне приходилось сдерживать свои силы, ведь я не хотел, чтобы на меня свалилась груда камней, из которых и была построена эта пирамида.

Самым сложным по итогу оказалось найти, где запрятались эти чертовы Великие господа. Грешным делом, я даже переоценил их мыслительные способности и предположил, что они сбежали из города, воспользовавшись незаблокированным портом. Но моему удивлению не было предела, когда я нашел этих тварей в большом зале, который они использовали для общих собраний.

Четырнадцать глупцов, которые решили, что могут мне противостоять, в окружении кучки трясущихся от страха охранников. Завидев меня, эти зажравшиеся господа начали поливать меня грязью и проклятьями. Называли меня выродком. Кто-то даже назвал меня сыном шлюхи, на что я вполне спокойно отреагировал. Все же на правду не обижаются, поэтому он умер первым и безболезненно.

— Кто-то еще хочет что-то сказать про мою матушку? — оскалившись, спросил я, разрушая наступившую тишину после первой пролитой крови.

— У-уб-бейте его! — истерично выкрикнул какой-то щенок, разодетый в дорогие тряпки, указывая на меня и отступая назад.

Тем не менее, его поддержали и другие господа. Один даже смог меня удивить и вытащил меч, явно не желая просто так отдавать свою жизнь. Только один старик никак не реагировал и смиренно сидел на своем месте.

Стража, получившая приказ, не спешила его выполнять. От них так и разило страхом. Но стоит отдать им должное — поддаваться ему охранники не собирались. Они переглянулись между собой, прежде чем взять себя в руки и осторожно выступить вперед. Десяток воинов, ровно половина из имеющихся в этом зале, выступил против меня одного. Вторая половина встала полукругом перед господами, собираясь защищать их до конца.

— Ваш выбор, — усмехнувшись, сказал я, скидывая свой двуручник с плеча. — Подарю вам быструю смерть.

Секундное промедление, прежде чем я сорвался с места, чтобы врезаться в ряд стражников, как раскаленный нож в масло. Началась песнь стали. Я не использовал ничего, кроме клинка и подавляющей физической силы.

Первые противники пали практически сразу, стоило мне с ними столкнуться. Замахнувшись, я с силой обрушил сверху свой меч на первого стражника. Мужчина попытался заблокировать клинок своим щитом, да только бесполезно. Валирийская сталь с легкостью разрубила преграду, а сила удара позволила мечу, не останавливаясь, отрубить и руку, державшую щит. Полный боли и удивления взгляд — это было последним, что отразилось на лице противника перед тем, как мой меч раскроил ему череп надвое.

Вновь наступила тишина. Выступившие стражники успели взять меня в кольцо, но на их лицах больше не было уверенности в победе. Оскалившись, я выдернул меч из трупа и закинул его на плечо.

— Продолжим?! — с весельем спросил я, наслаждаясь приливом жизненной энергии.

Не дождавшись реакции, я сам пошел в наступление. Слегка подогнув ноги и напрягая их, я сорвался с места, на ходу скидывая меч и делая широкий веерный удар. Один стражник, который успел осознать, что мои атаки опасно принимать на блок, успел отступить на пару шагов назад. К сожалению, его товарищи не обладали такой же сообразительностью. Первому стоящему на пути моего меча повезло больше всего, и он не успел осознать, как умер. Его голова просто слетела с плеч и покатилась по полу, оставляя кровавые следы. Стоящий следом стражник инстинктивно выставил блок, слегка смещаясь в сторону. Это привело к тому, что мой клинок, вместо чистого среза на шее, перерубил его руку. Это было не смертельно, и можно было бы сказать, что ему повезло, если бы не одно «но» — острый обломок его щита очень удачно вонзился в его шею, заставляя того захлебываться кровью.

Я хотел было как-нибудь едко прокомментировать их смерть, но мне пришлось отскакивать в сторону. Оставшиеся за спиной противники наконец-то отмерли и попытались ударить в спину, пока я был отвлечен. За свою попытку они поплатились.

Увернувшись, я наотмашь ударил по ногам того, кто имел наглость напасть со спины. В следующий миг раздался крик, полный боли, после чего стражник завалился набок, оставшись без ноги. Оставшиеся противники осторожничали и решили отступить к своим товарищам, защищающих господ.

— Ну, так неинтересно, — усмехнувшись, капризно проговорил я, вонзая меч в еще живого воина у моих ног.

Показательно подняв пустую руку, я сжал ладонь в кулак. Не успели они удивиться, как лишились своих жизней. В каждом стражнике образовалась точка притяжения, которая в единый миг смяла их тела, оставляя после себя уродливые кровавые шары.

Стоящих рядом господ обдало брызгами крови и испачкало их дорогие одежды. Парочку особенно впечатлительных вывернуло прямо себе под ноги, что я даже удивился. Казалось, что люди, управляющие городом, полным рабов, должны были многого навидаться. Но, похоже, моя демонстрация была для них пределом.

Оставшись без охраны, уже не такие уж «великие» господа с ожиданием смотрели на меня. Теперь в их глазах читался неприкрытый ужас. Они боялись даже двинуться, чтобы не навлечь на себя мое внимание. Даже тот «храбрец», что готов был сражаться за свою жизнь, уже давно бросил меч и старался спрятаться за спины других.

— Мусор, — презрительно фыркнув, проговорил я, поднимая меч.

Происходящее далее нельзя назвать иначе, как забоем скота. «Господа» кричали и молили о пощаде, старались убежать, но не в силах были сдвинуться под действием моих сил. Они были вынуждены наблюдать, как один за другим их товарищи лишаются рук и ног, чтобы в последующем оказаться прибитыми к стене мечами своих же охранников.

К моменту, когда крики закончились, на стенах было развешано тринадцать стонущих и пока еще живых обрубков. Они все умрут от кровопотери, если им не оказать должной помощи. Но помогать, и уж тем более даровать им быструю смерть, я не собирался. Они должны в полной мере вкусить отчаяние и осознать, какую ошибку допустили, когда решили меня спровоцировать.

В живых оставался только старик, который все то время, пока я расправлялся с его «коллегами», сидел и молча наблюдал. Если при первых смертях он еще пытался оставаться гордым, но, чем дольше длилась моя расправа, тем ниже он опускал голову. Только и делая, что дергаясь при каждом новом крике боли.

Когда же все закончилось, я удовлетворенно опустился на один из стульев, придвинутых к столу. Закинув окровавленный меч на стол, я, подперев голову, с интересом посмотрел на старика.

— И стоило оно того? — голосом, полным иронии, спросил я, наблюдая за реакцией последнего из Великих господ.

Он вскинул голову и недоуменно посмотрел на меня. Вздохнув, я снял шлем и устало потер лоб.

— Как же с вами сложно, — тихо пробормотал я, прежде чем вновь взглянуть на невольного собеседника. — Спрашиваю: стоило оно того? Вы ведь спокойно жили, я даже не собирался на вас нападать. Но нет, вам надо было меня спровоцировать.

Он молчал.

— Стоило ли ваше желание приструнить «беловолосого ублюдка» стольких жизней? — чуть громче спросил я.

Он молчал.

— Или же попытка покушения, — мой голос уже разносился по всему залу. — Стоила она тех денег, что вы заплатили?

Он молчал.

— А ваша гордость, — продолжал я, распаляясь все больше. — Вы ведь могли сдать город бескровно. Город остался бы цел, но вы решили сражаться, не зная, против кого идете, за что и поплатились. Так ответь мне… стоило оно того?

Он молчал.

— Отвечай! — ударив по столу, громко рыкнул я, отчего по залу пронеслось эхо.

Старик поднял голову. В его глазах больше не было страха.

— Зачем все эти вопросы? — тихо проговорил он. — Просто убей меня уже, чертов монстр.

Внимательно посмотрел на старика, после чего фыркнул.

— Будь по-твоему, — усмехнувшись, ответил я, встав со своего места и направившись к собеседнику.

Нависнув над ним, я одарил его улыбкой. Он нервно сглотнул, после чего моя рука сомкнулась на его старческой шее.

Выдернув его из-за стола, я поволок хрипящего старика в сторону выхода, на смотровую площадку. Стоило выйти на свежий воздух, как я вдохнул полной грудью. Отсюда открывался прекрасный вид на горящий город. Можно было видеть, как стараниями Антараса город превращался в руины. Сам дракон то и дело пикировал, обдавая очередную улицу струей огня, а по нашей связи до меня доходило его веселье. Ящеру нравилось жечь убегающих людишек, на которых указал «старший».

«Довольно», — передал я приказ по связи, отчего в ответ пришло чувство недовольства.

Развернувшись и взлетев выше, дракон направился в мою сторону. Не прошло и минуты, как ящер приземлился на самую вершину Великой пирамиды, снося своей тушей статую гарпии. Вцепившись когтями в камень, кроша его, он задрал свою голову и огласил всю округу свои ревом.

— Показушник, — усмехнулся я. — Весь в меня.

В этот момент старик, чья шея была зажата в моей руке, захрипел громче, чем привлек к себе мое внимание. Перехватив его таким образом, чтобы схватить за шею сзади, я поднял мужчину в воздух на вытянутой руке, демонстрируя таким образом то, что стало с Миэрином.

Увидев столь завораживающий пейзаж, старик даже перестал дергаться.

— Чудовище, — прошептал он, — ты и правда чудовище!

Взмах рукой — и старик с отчаянным криком летит вниз с пирамиды. Казалось, что его вопль можно было услышать в любом уголке этого проклятого города.

— Ты не представляешь, — ухмыляясь, проговорил я, наблюдая, как хрупкое тело старика постепенно отдаляется, чтобы в следующий миг разбиться о землю, — насколько прав.

***

Интерлюдия.

Александр Сэнд.

— Столько смертей, — с сожалением проговорил я, смотря на обугленные тела горожан.

Мог ли я себе представить два года назад, что, примкнув к Рексариону, буду участвовать в геноциде города? Хотя как такое вообще возможно представить или предугадать. Думаю, господа Юнкая и Миэрина тоже не могли предугадать подобный исход, когда провоцировали этого монстра в человеческом обличие.

«Хотя некоторые люди бывают и похуже монстров», — подумалось мне, когда на ум пришли зверства, на которые способны только люди.

Во всяком случае, всему происходящему есть логичное объяснение. Эти гискарцы разозлили дракона, за что он их жестоко покарал.

Помню, что отец когда-то рассказывал, что Таргариены, в большинстве своем, довольно взбалмошные личности, скорые на расправу. Он называл это драконьей кровью. Мол, она течет в их жилах и влияет на них, даруя возможность управлять драконами. Можно предположить, что такое характерно для всех валирийцев. И, думая об этом, задаешься вопросом: «Если все валирийцы были такими, то каким должен был быть их король, чтобы держать всех в узде?».

В голову приходил образ только одного человека. Того, кому поклялся в верности, за кем пошел и от кого не отвернусь, сколько бы городов не пришлось еще вырезать.

«Ну, во всяком случае, будет, что рассказать внукам», — пожав плечами, подумал я, отворачиваясь от трупов.

В этот момент над городом разнесся рев дракона. Задрав голову, смог увидеть, как на вершине Великой пирамиды гордо устроился этот огнедышащий ящер. Учитывая, что он не торопился продолжать поливать город огнем, можно было смело предположить, что город взят.

— Чудно, — обрадованно сказал я, сразу приступив к поискам места, где можно присесть и перевести дыхание.

Удачно подвернулся большой камень, который явно когда-то был частью какого-то здания. Забравшись на камень, я удобно расположился на нем. Сняв шлем, зачесал назад лезущие в лицо волосы и вздохнул.

— Хотел приключений, — невесело усмехнувшись, пробормотал я. — Получай.

Радовало, что теперь какое-то время будет вполне спокойно. Все же, что не говори, Ират не похож на того, кто просто так ищет конфликты.

Внезапно со мной рядом раздался тихий всхлип, который привлек мое внимание. Начав оглядываться, заметил, как из-под груды чудом не сгоревшего тряпья выглядывает чумазая, заплаканная мордашка девчонки, которой с трудом можно дать лет двенадцать. Судя по ошейнику, висящему на шее, она была из числа рабов.

Девочка зажимала рот руками и с ужасом смотрела на царящий вокруг хаос. Ее буквально трясло от страха. Когда же мы пересеклись взглядами, она так и вовсе застыла, боясь пошевелиться. Бедняжка резко побледнела и, кажется, успела обмочиться.

— Не бойся, — проговорил я, собираясь спуститься и помочь малютке. — Я не причиню тебе вреда.

Но, стоило мне спрыгнуть с обломка здания, как я услышал голос Роба.

— Сэнд, твою мать, — кричал он. — Хватит прохлаждаться! Трофеи сами себя не соберут!

— Иду я, иду, — отозвался я, но не сдвинулся с места.

Снова посмотрев на девчонку, я думал, как поступить. Вытаскивать ее сейчас чревато. Неизвестно, как отреагируют евнухи, которым приказали убивать всех.

— Сиди тихо и не высовывайся, — бросил я девчонке, быстро походя к ней и заталкивая еще глубже в гору тряпья. — Я скоро вернусь.

— Сэнд! — вновь раздался голос Роба.

— Иду! — крикнул я, в последний раз осматривая место и стараясь запомнить его получше.