Гнев. Забытый род

Глава 88. Предатель

***

261 г. от З.Э. Королевская гавань.

Ират Рексарион.

Удержать замок, имея при себе сотню или две людей, не так сложно, если грамотно распределить силы. Если еще получится не допустить утечку информации, то задача становится еще проще. Но все это справедливо только до тех пор, когда придется контактировать с людьми.

Избавиться от гостей, что прибыли на свадьбу, получилось достаточно быстро. Было объявлено, что королеве нездоровится, но волноваться не о чем. Также было сказано, что до тех пор, пока королева Шейра не придет в чувство, Малый Совет позаботится о Семи Королевствах.

В этом спектакле мне приходилось играть главную роль. Ради поддержания легенды нужно было на людях держать принцессу при себе и выслушивать слова поддержки. Наверное, в такие моменты я чувствовал себя даже хуже принцессы, которая боялась сказать хоть слово. Мне же, напротив, хотелось размозжить головы этих проклятых жополизов.

Но, к счастью, весь этот достаточно быстро близился к завершению. Со дня на день должны были прибыть корабли с нашими людьми.

— Наконец-то это закончилось, — проговорил я раздраженно, когда последний лизоблюд покинул тронный зал. — Думал, этот мешок с дерьмом никогда не закончит говорить…

— Вы правы, милорд, — тихо проговорила принцесса, вынужденная все это время быть возле меня.

Я раздраженно посмотрел на нее, но промолчал. Ее робость порой начинала надоедать, и хотелось, чтобы она начала сопротивляться. Или сказала бы, как меня ненавидит, осыпала бы проклятиями. Но вместо этого она лишь робко продолжала слушать меня.

«Измельчали Таргариены», — подумал я, прежде чем махнуть на нее рукой.

Но вскоре мне стало не до принцессы и ее робости. В тронный зал вошел один из безупречных, чтобы доложить о прибытии Ланнистера.

Сам того не заметив, я растянул губы в кровожадной улыбке.

— Отлично, — проговорил я. — Проводите его в палаты Малого Совета.

Евнух поклонился и собрался было отправиться выполнять поручение, но я остановил его одним жестом.

— И отведите принцессу в ее покои, — приказал я, сам решив пойти в палаты Малого Совета, чтобы дождаться там Тайвина.

Но вдруг на мое предплечье легла маленькая женская рука. Остановившись, я вопросительно посмотрел на принцессу.

— М-милорд, — чуть заикаясь, но старательно перебарывая свою робость, заговорила девушка, — п-позвольте мне увидеться с матерью.

Сказать, что ее слова удивили меня, все равно, что промолчать. Мои брови моментально взметнулись вверх, и я по-новому взглянул на принцессу Рейллу. Ей явно стало неловко от такого внимания, и она тут же опустила взгляд в пол. Но, что самое удивительное, мою руку она не отпустила и упрямо ждала ответа.

— Хорошо, — наконец-то произнес я, слегка усмехнувшись, после чего, повернувшись к безупречному, продолжил. — Ты слышал принцессу. Проводите ее в темницу к плененной королеве.

После я, не дожидаясь ответа, поспешил к палатам Малого Совета. Нужно было успеть до того, как туда приведут юного Хранителя Запада.

Зал, где вершились судьбы Семи Королевств, встретил меня тишиной. Здесь еще никого не было, если не считать пары безупречных, что были переодеты в доспехи королевских гвардейцев. Но они стояли за порогом зала, не смея зайти внутрь.

Хмыкнув, я прошел к большому стулу, что стоял во главе стола, и развернул его спинкой ко входу. Как только мне удалось устроиться поудобнее, раздался стук в дверь.

Вскоре я услышал, как дверь распахнулась. Затем послышались шаги, словно кто-то, чеканя шаг, приближался к столу. Тем временем я не двигался и только ждал.

— Ваша Светлость, — наконец-то раздался знакомый мне голос, — рад приветствовать вас в добром здравии.

На несколько секунд в помещении наступила тишина, которую разорвал звук моего смешка.

— А я-то как рад этому, — довольно произнес я, неспешно поднимаясь со своего места. — Ты даже представить себе не можешь, юный лев.

Наконец, встав во весь рост, я взглянул на блондина. Он выглядел растерянным и непонимающим, но, что самое удивительное, на его лице не было ни капли страха.

— Ваше Величество? — удивленно проговорил он.

Я не ответил ему и подошел еще ближе.

— Думаю, нам надо о многом поговорить, — вкрадчиво произнес я, возвышаясь над ним. — И тебе придется многое мне объяснить.

В следующий миг Тайвин отлетел к дверям, в которые до этого вошел, и выбил их своим телом. Я же, опустив руку, которой ударил Хранителя запада, отдал приказ «гвардейцам», что по-прежнему стояли у входа.

— В темницу его! На допрос.

Они синхронно кивнули и поспешили схватить под руки стонущего от боли Ланнистера, который вдобавок отчаянно пытался вдохнуть воздух.

Проводив их взглядом, я отвернулся и окинул взглядом помещение. Заприметив кувшин, стоящий на небольшом столике, я подошел к нему и, забыв о чашах, приложился прямо к горлышку. Пил я долго, делая большие глотки, которые отчетливо было слышно в тишине. Так продолжалось до тех пор, пока я не осушил кувшин полностью.

— Этот день обещает быть долгим, — выдыхая, проговорил я, подготавливаясь поприсутствовать на допросе.

***

— Есть результаты? — спросил я, заходя в камеру, в которую поместили Тайвина.

Ответом мне стало молчаливое покачивание головой от Джона. Оставалось лишь вздохнуть и внимательно посмотреть на Ланнистера.

Юный лев спустя несколько часов допроса выглядел неважно, но в его состоянии не было ничего критичного. Только множество ссадин, синяков, разбитая губа и прочие мелочи. Могло бы показаться, что лорд Утеса Кастерли просто стал участником уличной драки. Но даже так это все еще лучше, чем если бы его лишили зубов и конечностей в процессе допроса.

Я запретил Джону и кому бы то ни было увечить его ради информации, и, возможно, это было ошибкой. Будь все иначе, может у нас получилось бы выбить из него хоть что-то, но я все равно не позволял переходить черту. Что-то внутри останавливало меня от этого. К тому же, кто-то когда-то сказал: «Если хочешь услышать правду, расположи человека к себе. Под пытками человек скажет только то, что ты хочешь услышать».

Вздохнув, я осмотрелся. Эта камера была куда лучше, чем та, в которую бросили королеву. Здесь было не так темно и не столь сыро. К тому же, безупречные занесли сюда небольшой деревянный стол и пару скамей. На последних сейчас друг напротив друга и сидели Джон и Тайвин.

И если первый выглядел задумчивым и сверлил взглядом юнца, то второй был упрям и явно готов стоять на своем до конца.

— Джон? — позвал я, положив руку на плечо калеки.

Он отреагировал практически сразу. Дернувшись так, словно его ударило током, он посмотрел на меня и покачал головой.

— Я ничего не понимаю, — устало сказал он.

Я нахмурился.

— Поясни, — проговорил я, сложив руки на груди.

Однорукий сначала бросил взгляд на Ланнистера. Последний же, в свою очередь, смотрел уже только на меня.

— Он утверждает, что ничего не говорил королеве, — наконец-то произнес Джон. — В то же время королева говорит об обратном. По логике вещей я был бы склонен поверить Ланнистеру. Ведь слово союзника, при равных условиях, имеет больше веса. К тому же, я не думаю, что он врет.

Блондин дернулся, явно собираясь как-то прокомментировать слова калеки, но резко осекся, когда я одним жестом остановил его. Мой взгляд был сосредоточен на Джоне, который, похоже, вновь ушел в себя и пытался сопоставить факты.

— С другой стороны, — продолжил говорить бывший наемник, и голос его звучал все тише и задумчивее, — то же самое я могу сказать и про королеву. В ее словах также не чувствовалось фальши, и она уверена, что разговаривала с Тайвином и получила от него информацию о твоем происхождении. Более того, в подтверждение ее слов в покоях мейстера были найдены послания, и одно из них — из Утеса Кастерли.

После этих слов Ланнистер дернулся, словно от удара, и шокировано посмотрел на Джона.

— Какое послание? — спросил он, сдвинув брови.

Упрямство и толика обиды, с которой он смотрел на нас, пропали с его лица. Теперь Тайвин выглядел сосредоточенным.

Тем временем Джон, вместо ответа, убрал свою руку со стола и потянулся к карману, чтобы выудить оттуда маленький клочок бумаги, свернутый в трубочку. Точно такие же обычно цепляют к воронам, чтобы доставить срочные послания.

После однорукий растянул бумагу перед лицом Тайвина, позволяя тому прочесть послание. И чем дольше он читал, тем более растерянным становилось выражение его лица.

— Теперь понимаешь, как это все выглядит? — с какой-то усталой иронией в голосе спросил Джон.

— Но я не писал никаких посланий, — оторвавшись от прочтения, воскликнул блондин. — Это ведь какое-то безумие. Это…

— Это факты, — произнес Джон, мрачным взглядом сверля Ланнистера. — И сейчас эти факты указывают на твое предательство.

— Но… — начал было говорить Тайвин, собираясь оправдаться.

Я жестом остановил его, после чего посмотрел на Джона.

— Оставь нас, — произнес я, указывая на дверь.

Калека ничего не ответил, лишь внимательно посмотрел мне в глаза, после чего все-таки покинул помещение.

Посмотрев ему вслед, я наконец-то устало вздохнул и сел на скамью, оказавшись напротив Ланнистера, которого чуть ли не разрывало от желания оправдаться. Я молча взглянул на блондина, вопросительно приподняв одну бровь.

— Я не отправлял никаких посланий! — склонившись над столешницей, начал эмоционально цедить слова Тайвин. — Ни я, ни мой мейстер, ни кто бы то ни было еще. Это все какой-то бред! Я мог бы рассказать все королеве, но какая мне от этого выгода?! Будь у Таргариенов хотя бы шанс на победу, я бы мог задуматься о подобном. Но я что, похож на идиота, способного на такой поступок?! Это ведь…

Его пламенная речь прервалась в моменте, пока он пытался подобрать нужное слово.

— Безумие, — пришел я к нему на помощь.

— Именно! — воскликнул юный лев. — Это безумие! На кой черт мне делать столь опрометчивый шаг?

Я ответил не сразу. Задумчиво постукивая по столу пальцами, я не отводил взгляда от лица Ланнистера. На нем отражались все его противоречивые эмоции. Там были и растерянность, и отчаяние с обреченностью. Он уже не верил, что выйдет из камеры живым. Также можно было увидеть гнев. Он злился на то, что его попытались подставить, и это у неизвестных неплохо получилось. В его глазах можно было увидеть и тлеющие огоньки надежды, которые возникли из-за того, что я не спешил его убивать. Он уже начинал верить, что еще может доказать свою невиновность.

— Ты ведь понимаешь, — тихо начал говорить я, — как это все выглядит со стороны.

Ланнистер напряженно кивнул и опустил голову.

— Сначала королеве приходит послание от твоего имени, — начал говорить я вслух, пытаясь восстановить картину происходящего. — Дальше, по словам той же королевы, у вас состоялась личная встреча. Говорить, что было дальше?

Юный Хранитель Запада покачал головой.

— Хорошо, — кивнув, тихо проговорил я, складывая руки на столе. — А теперь ты утверждаешь, что ничего из перечисленного не было. Вот и выходит, что с одной стороны — слова врага, но подкрепленные доказательствами, а с другой — пока еще союзник, голословно твердящий о своей невиновности. Так кому мне верить, Тайвин?

Я впервые обратился к нему по имени. Блондин лишь ниже опустил голову и тихо пробормотал:

— Не знаю.

***

— Что думаешь об этом? — спросил я Джона, пока мы гуляли по территории Красного замка.

Безупречные и слуги замка расступались у нас на пути, отчего мы могли не задумываться о помехах.

— Не думаю, что он врет, — задумчиво проговорил однорукий, устало потирая глаза. –Ты ведь его сам слышал.

— Слышал, — согласно кивнув, ответил я.

— Но это ведь бред, — как-то истерично произнес Джон, махнув рукой. — Как это вообще может быть? Либо кто-то из них очень хороший актер, либо они оба верят в свои слова. Но ты же понимаешь, что этого просто не может быть.

Я молча кивнул, и какое-то время мы продолжили путь в тишине. Каждый думал о чем-то своем. Джон, вероятно, думал о том, как бы проверить полученную от Тайвина информацию. Я же погрузился в себя и прокручивал в голове разговор с Тайвином. Юнец выложил все как есть. И все это погружало меня в некое смятение.

Юный лев действительно мог пойти на такой шаг, как предательство, но только при условии, что с этого он получит выгоду и будет на все сто уверен в победе. Но он знал, на что я способен, и с его стороны было бы глупо предавать меня.

Так, в раздумьях, мы продолжали идти по территории Красного замка, пока не дошли до одного занимательного места, которое никак не ожидаешь здесь увидеть — богороща. Было необычно видеть символ веры Старых богов с самом сердце рассадника семибожья.

Сами того не заметив, мы зашли на территорию богорощи и словно оказались отрезаны от звуков внешнего мира. Здесь было очень тихо и совершенно безлюдно. И это неудивительно, ведь мало кто из обитателей Красного замка верит в Старых богов.

«Боги есть боги, — хмыкнув, подумал я про себя, с отвращением рассматривая чардрева, — и нет никакой разницы, старые они или новые».

Я уже собирался вернуться к диалогу с Джоном, когда почувствовал на себе изучающий взгляд. Это было странно. Я сильно напрягся и стал медленно осматриваться. Появилось острое желание начать оглядываться быстрее, но я боялся спугнуть наблюдателя.

Увы, даже посмотрев в сторону, откуда чувствовался взгляд, я так никого и не увидел. Вокруг было лишь проклятая богороща с чардревами.

Я продолжал сверлить взглядом в одну точку, пока не увидел на одном из деревьев вырезанное лицо. Глаза его были закрыты, но источали красный сок, отчего казалось, словно они кровоточат. Именно от этого лика чувствовался взгляд.

— Пекло, — выругался внезапно Джон, отвлекая меня. — Как они оба могут говорить правду? Только если королева думает, что встретилась с Тайвином, но это был кто-то другой. Но как это вообще возможно. Это все бессмыслица какая-то.

— Или магия, — тихо проговорил я, вновь посмотрев на чардрево.

Вот только я больше не увидел на нем вырезанного лица, как и не почувствовал постороннего взгляда.

— Что ты сказал? — непонимающе спросил Джон.

— Сказал, что это может быть магией, — произнес я, уводя однорукого прочь из богорощи.

— Ты сам-то в это веришь? — со скепсисом спросил бывший наемник.

Ответом ему стал мой красноречивый взгляд.

— Ах, ну да, точно, — тут же стушевался он и задумчиво почесал подбородок. — И что ты предлагаешь делать?

— Выпустить Тайвина, — спокойно произнес я, оглядываясь по сторонам. — Пусть «пташки» Вариса проследят за ним. За каждым его движением. Мне надо знать, когда он спит, ест, даже когда портит воздух. Не спускайте с него глаз.

— Понял, — кивнув, серьезно произнес Джон.

— И пусть узнают, не исчезал ли в последнее время кто-то из его окружения, — продолжил я, после чего наконец-то заметил то, что искал.

Взмахнув рукой, я остановил проходящий мимо патруль безупречных.

— Сожгите это место, — приказал я, указав рукой в сторону богорощи.