Гнев. Забытый род

Глава 71. Вопрос цены

***

258 г. от З.Э. Тирош.

Ират Рексарион.

Отчеты, отчеты и еще раз отчеты. Примерно так можно охарактеризовать мои будни после того, как Сэнд и Тайвин отбыли из города. На меня резко навалились все тяготы управления не самой маленькой территорией. Три Вольных города и Спорные земли — это не то, что можно назвать мелочью. Не говоря уже про Астапор и часть земель залива Работорговцев, которые когда-то принадлежали Юнкаю и Миэрину.

Все территории необходимо было контролировать и координировать, а мне безумно не хватало на все это рук. К счастью, Мирр и Лисс, требовали сейчас намного меньше внимания. В первом городе обосновался Росс, который отбыл практически сразу, стоило нам только захватить Тирош. В Лиссе же контроль успешно осуществлялся Джоном, хотя вскоре я планировал разгрузить его.

Наибольшей головной болью сейчас были Спорные земли, куда пришлось перебросить несколько тысяч безупречных. Они должны выбить с моей территории все отказавшиеся подчиняться банды, после чего придется заняться обживанием этих далеко не малых территорий.

И все это нужно сделать до тех пор, пока соседствующие города, в лице Пентоса и Волантиса, не обратили на нас свои взоры. Хотя, что касается вторых, у меня еще есть мысли, как от них временно откупиться. Все же, насколько я помню, в Волантисе чтут валирийскую кровь.

Астапор же практически не требовал контроля с моей стороны. Производственная машина по созданию безупречных работала отлично. Город мог обеспечивать себя самостоятельно, а награбленных богатств Юнкая и Миэрина хватит еще надолго. Но рано или поздно Элирия и Толос начнут заглядываться на земли внезапно расширившейся территории Астапора, и тогда начнутся проблемы. Но по отчетам Роба, которые приходят довольно часто благодаря воронам, к тому моменту, как другие города залива начнут смотреть в сторону разросшегося соседа, сил Астапора будет достаточно, чтобы дать отпор. А возможно и окончательно завоевать весь залив вплоть до земель Долгого Лета.

Впрочем, все это далеко идущие планы, которые не случатся в ближайший десяток лет. На данный период времени у нас были более насущные проблемы, нежели война с работорговцами…

— Двести тысяч золотых монет?! — чуть ли не кричал Араино, который добровольно решил помочь мне разгрести накопившиеся дела. — За голову этого вшивого Таргариена, который и так скоро подох бы?! Эти квартийские выблядки…

Что он сказал дальше, я не совсем уловил, но было похоже на дотракийский. Вероятно, капитан остатков Золотых мечей выразил все, что думает о ценообразовании на рынке наемных убийц.

— Ты еще не знаешь, какую цену заломили Безликие, — усмехнувшись, проговорил я, откладывая свиток в сторону и исподлобья смотря на необычайно возмущенного и эмоционального лиссинийца.

— Не может быть, чтобы они запросили больше, — не веря моим намекам, произнес мужчина, с подозрением поглядывая на меня. — Двести тысяч и без того баснословная цена.

— Я бы сказал, что цена безобразно огромная, — согласился я, задумчиво покивав. — Но и казна у нас не столь мала, чтобы не потянуть такие траты. А вот стоимость услуг Безликих мы уже не потянем.

Араино вопросительно посмотрел на меня.

— Они потребовали мою голову в обмен на голову Таргариена, — усмехнувшись, пояснил я. — «Жизнь короля за жизнь короля. Равноценный обмен», — так они сказали.

Пока он переваривал полученную информацию, я вновь вернулся к работе. Впрочем, долго утопать в работе мне не пришлось. Араино разразился долгой тирадой, во время которой высказал все, что думает о наемных убийцах и, в частности, о Безликих вместе с божком.

— Все познается в сравнении, — философски проговорил я, прежде чем ознакомиться с очередным отчетом.

В этот раз это оказалась финансовая сводка. В бумаге говорилось о состоянии казны Тироша. С каждой прочитанной строчкой мне все больше хотелось отбросить все это подальше. Казна города не была пуста, но довольно близка к этому. Алекво неплохо так опустошил казну, спонсируя военные расходы Мейлиса и собственные нужды. Не захвати мы город, кто-нибудь из ближнего круга Адариса собственноручно удавил бы этого ублюдка.

— Жаль, что человека можно убить всего один раз, — вздохнув, сказал я и устало потер виски.

— Ты это к чему? — спросил лиссиниец, наконец-то придя в себя после того, как узнал цены за голову короля.

Вместо ответа я протянул ему отчет. Араино был достаточно умен, чтобы после прочтения все понять. Впрочем, излишне комментировать новые для него сведения он не стал. Вероятно, эта информация стала очередным шокирующим фактором, как и деньги, потраченные на Жалостливых.

— В битве все гораздо проще, — устало вздохнув, произнес я. — Проще и честнее. Есть враги и союзники…

— Кстати об этом, — оживился капитан Золотых мечей. — Что ты собираешься делать дальше? Тебе не кажется, что сейчас самый лучший момент, чтобы пойти в наступление? Семь Королевств фактически обезглавлены и…

— Еще рано, — перебив Араино, сказал я. — Контроль над Западными землями еще не восстановлен. Как только Тайвин приструнит своих вассалов, Сэнд отправится в Дорн. Если все пойдет гладко, то на нашей стороне будут еще и Айронвуды. После чего нам останется только поддержать их притязания на дорнийский престол и помочь с избавлением от Мартелов.

— И на нашей стороне будет уже два региона, — продолжил мысль капитан наемников, быстро уловив суть плана.

Я только кивнул, подтвердив его догадки. Я не стал пояснять, что, имея поддержку этих двух регионов, нам не составит труда взять контроль над Простором и Штормовыми землями. В итоге Семь Королевств будут лишены своих самых богатых регионов. По крайней мере, в теории так и должно быть. Как все сложится на самом деле — покажет время. В любом случае, всегда есть запасной план: повторить историю Эйгона Завоевателя.

— К тому же, — заговорил я после небольшой паузы. — Прежде, чем двигаться дальше, необходимо сохранить все то, чего уже удалось достичь.

Не хотелось бы в погоне за большим потерять все то, что уже имею. А чтобы все это не потерять, я вынужден разгребать кучу отчетов с информацией по состоянию дел в городах. И заниматься всем этим приходится самостоятельно.

— С наступлением все понятно, — проговорил Араино, вновь отвлекая меня от работы. — Может тогда теперь скажешь, что ты собрался делать с девчонкой?

— А разве это не очевидно? — ответил я вопросом на вопрос, не отрываясь от чтения очередного доклада.

— Очевидно, — согласился Лаар, задумчиво покивав собственным мыслям. — Вот только мне отчего-то казалось, что ты на дух не переносишь все, что связано с Таргариенами. А девчонка как-никак Блэкфайр.

— Не переношу, — произнес я, вновь подтвердив догадки Араино. — Но порой, в интересах благополучия своего Рода, приходится поступиться собственными желаниями. Чистота валирийской крови сама себя не сохранит.

Лиссиниец хмыкнул, после чего недолго пошарил среди уже просмотренных отчетов и выудил небольшой клочок пергамента. Даже не увидев содержимое, я понял, что было написано на этом жалком клочке.

— Я думал, что тебе плевать на чистоту крови, — с усмешкой проговорил Араино, размахивая перед моим лицом отчетом, в котором Джон сообщал о том, что Сарра родила дочку.

— Плевать, — не стал я отрицать очевидное. — Моя кровь достаточно сильна, чтобы подавить любую другую кровь. Мои дети, кем бы ни являлись их матери, фактически чистокровные валирийцы. Но как долго это будет продолжаться? Рано или поздно моим потомкам придется прибегнуть к близкородственным бракам, чтобы сохранить чистоту крови. И наличие большого разнообразия крови позволит оттянуть этот момент.

Араино ничего не сказал, обдумывая мои слова.

— И в конце концов, — решил я добавить ему пищи для размышлений, — никто не мешает избавиться от девчонки сразу, как только она подарит мне чистокровного наследника.

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы уже бывший наемник расплылся в улыбке. Я отзеркалил его выражение лица и вернулся в работе.

— Смотри не влюбись в нее, пока будешь делать детей, — хмыкнув, сказал Лаар, прежде чем последовать моему примеру и взяться за дело с новой силой.

Все же работа сама себя не сделает.

«Как же хочется на поле боя, а не вот это вот все», — вздохнув, с тоской подумал я, глядя на то, сколько еще отчетов осталось просмотреть.

***

Интерлюдия. Тайвин Ланнистер.

Потребовалось чуть больше двух недель, чтобы доплыть до Ланнистпорта и высадиться уже в родных землях. Все это время в пути я не переставал думать. Думать обо всем, что со мной произошло за последние пару месяцев, и о том, что к этому привело. Поражение и жестокая расправа над бывшим «другом», плен, предложение о союзе, от которого нельзя было отказаться, и, конечно же, путешествие в свите уже нового сюзерена.

За время, проведенное рядом с Рексарионом, я все подвергал сравнению. Армию, дисциплину, отношение людей к своему господину. Сам валириец подвергался еще более пристальному сравнению. И, как бы ни было прискорбно, я должен признать, что Эйрис проигрывал по всем пунктам.

Таргариен был капризен и избалован. Он был подозрителен и подвержен неконтролируемым вспышкам гнева. И с каждым годом ситуация становилась все хуже. Я не хотел сам себе в этом признаваться, но, похоже, монета богов упала не той стороной. Он был безумен, и кто знает, к чему это могло привести в будущем. Ведь не зря существует выражение: «Когда рождается очередной Таргариен, боги подкидывают монетку».

Рексарион оказался полной противоположностью Эйриса. Бесстрашный лидер, готовый вести людей за собой, готовый разделить еду с простыми войнами. Наверное, единственное, что есть общее между Иратом и Эйрисом — это вспышки гнева. Но общим было только их наличие, ведь даже то, как они злились, имело колоссальную разницу.

Гнев Таргариена походил на детскую истерику. Когда у ребенка отбирают любимую игрушку, ребенок не способен иначе показать свое возмущение, кроме как впасть в истерику. Эйрис угрожал, приказывал схватить и наказать того, кто вызвал его недовольство. Все это не красило его, как личность и как будущего короля Семи Королевств.

Гнев Рексариона, напротив, был страшен. Гнев истинного дракона. Несмотря на вспыльчивый характер, я мог заметить, как он старательно контролирует себя, чтобы не выплеснуть свой гнев на близких. Но горе тому, кто все же смог вызвать гнев этого монстра в человеческом обличии. У меня до сих пор перед глазами стоит картина того, как он одним легким движением руки превратил человека, посмевшего ему перечить, в кровавый мешок с костями.

Кого-то это могло отпугнуть, но я лишь увидел во всем этом возможность. В нашем мире правит сила, и только те, кто этой силой обладает, имеют право решать судьбу слабых.

«К тому же, только за одно я был готов простить новому сюзерену любую жестокость», — подумал я, опустив руку на рукоять меча.

Светлый рев — старинная реликвия моей семьи, утерянная нашим предком где-то на просторах Древней Валирии. Одно то, что его величество смог выжить на руинах, уже служило доказательством его силы.

— Чего хмуришься, юный лев? — послышался раздражающий голос, который заставил меня отвлечься от собственных мыслей.

Я с силой сжал рукоять клинка и выдохнул сквозь зубы. Дорниец за время нашего плавания успел меня достать своей непосредственностью. Порой мне даже хотелось пустить в ход оружие и сказать Рексариону, что этот бастард пал в бою. Но меня останавливало несколько факторов. Я не был уверен, что справлюсь с куда более опытным воином. Ну и даже если бы каким-то чудом мне это удалось, я знал, что Ират мне не поверит.

— Я не хмурюсь, — холодно ответил я приставленному ко мне надзирателю, поворачиваясь к нему лицом.

Дорниец, в отличие от меня, не спешил надевать доспехи. Он был одет в кожаные штаны и свободную шелковую сорочку, которая была расстегнута до пояса и оголяла его загорелый торс. Он держал одну руку на рукояти своего меча, а вторую убрал за пазуху и лениво почесывал ею свой бок.

— Да-да, — отмахнулся он, насмешливо глядя на меня, — это твое обычное выражение лица. Мог бы просто признаться, что нервничаешь.

— Я не нервничаю! — чуть повысив голос, с еще большим раздражением сказал я.

— Да-да, — вновь отмахнулся дорниец и отвернулся.

С трудом сдерживая рвущееся наружу рычание, я постарался отвлечься. К счастью, мне с этим помогли прибывшие в порт Красные плащи — личная гвардия моего дома. Они сразу же обступили и закрыли все выходы из порта. Это скрылось от глаз переодетых безупречных, которые продолжали высаживаться с кораблей. Я заметил, как ближайшие ко мне евнухи потянулись к оружию. Стало понятно, что необходимо вмешаться, пока не пролилась кровь.

В тот же миг я вышел вперед и пошел навстречу Красным плащам, краем глаза заметив, как посерьезневший Сэнд дал знак безупречным быть готовыми к атаке.

По мере приближения к гвардии моего дома, я отмечал все больше деталей, которые заставляли меня хмуриться все сильнее и сильнее. Неопрятный вид бойцов, отсутствие дисциплины, пропойный вид некоторых личностей, попавшихся мне на глаза. Похоже, отцу стало окончательно плевать на все, раз он перестал следить даже за теми, кто должен обеспечивать защиту нашего дома.

Стиснув зубы, я продолжил идти, пока не встал в десятке метров от первого ряда Красных плащей. Несколько секунд я стоял молча, дожидаясь, когда появится командующий гвардией и выйдет вперед. Но этого не произошло, что вынудило меня нахмуриться еще больше.

— Где командующий?! — требовательно спросил я, повысив голос, но, не услышав ответ, продолжил. — Где ваши командиры?! Кто главный?!

Ответом мне было молчание, что еще больше разозлило меня. Сделав шаг вперед, я набрал побольше воздуха в грудь и приготовился повторить свой вопрос еще громче.

— Кто… — начал было я, но меня перебили.

— А ты кто такой, чтобы спрашивать? — послышался насмешливый голос из рядов Красных плащей.

После слов этого смельчака послышались смешки из ближайших рядов. У меня начал дергаться глаз. Я с трудом сдерживался, чтобы не выхватить меч и не пойти собственноручно покарать этого наглеца.

— Кто я такой?! — прошипев не хуже любой змеи, спросил я. — Я Тайвин Ланнистер, старший сын вашего господина, Титоса Ланнистера! Наследник Утеса Кастрели и будущий Хранитель Запада! Ваш будущий господин!

Наступила гнетущая тишина. Казалось, что гвардейцы забыли, как дышать. До них медленно, но верно начало доходить, кому они посмели дерзить.

— Теперь понятно, кто я такой, чтобы спрашивать, кто командир?! — продолжил я, но в этот раз в моем голосе промелькнула издевка.

Впрочем, мне никто не ответил. Прошли мгновения, и я уже начал терять терпение. Всего миг отделял меня от того, чтобы отдать безупречным приказ о нападении. Миг и нежелание проливать кровь на территории своего дома. Но даже у моего терпения есть конец, и он стремительно приближался.

К счастью, сегодня было не суждено пролиться крови, потому что в рядах Красных плащей началось движение. Ряды гвардейцев моего дома расступались, пропуская кого-то вперед. Так продолжалось до тех пор, пока наконец-то бойцы в первом ряду не разошлись в стороны, и вперед вышел паренек, очень похожий на меня самого, но младше на пару лет.

Он, не веря своим глазам, уставился на меня, пытаясь рассмотреть получше. В конце концов, собрав все силы, он с какой-то потаенной надеждой спросил:

— Брат?

Впервые за долгое время я смог позволить себе немного улыбнуться и перестать хмуриться. Лицо родного человека подействовало на меня успокаивающе.

— Давно не виделись, Киван, — со слабой улыбкой на лице произнес я, делая шаг навстречу родному брату.