Гнев. Забытый род

Глава 67. Заманчивое предложение

***

258 г. от З.Э. Ступени.

Ират Рексарион.

Путь до той части Кровавого камня, где нас дожидались корабли, занял двое суток практически беспрерывного марша. Это неслабо вымотало людей, но никто не роптал и не задавал лишних вопросов. Все были достаточно сильны, чтобы стоически перенести выпавшее испытание. Даже Росс, будучи раненым, выдержал этот переход и по прибытии вовсе встал на ноги, хоть я и был категорически против. Но здоровяк убеждал, что чувствует себя гораздо лучше.

Единственным, кто оказался не готов к такому темпу, был Тайвин, ради которого все это затевалось. Если раньше он выглядел просто уставшим, то сейчас измождение достигло пика. Начинало казаться, что стоит дунуть на него — и он просто рухнет без сил.

Казалось бы, чего ради так измываться над пленником, который не способен даже сбежать? Все ради того, чтобы вымотать его не только физически, но морально. Чтобы притупить его способность к критическому мышлению. И на каждом привале к нему приходил Сэнд, чтобы проведать его состояние. И, конечно, чтобы заложить нужные мысли во время простых диалогов.

Теперь, когда мы достигли берега, все могли наконец-то отдохнуть до тех пор, пока на кораблях не спустят шлюпки, чтобы переправить всех на суда.

Я сидел прямо на песке и смотрел на водную гладь. Волны мерно набегали на берег, немного не дотягиваясь до моих ног. Я был абсолютно расслаблен, стараясь вдоволь насладиться ситуацией и редким моментом покоя. У меня было понимание, что вскоре у меня не будет времени на отдых. События начинали набирать обороты, и это уже не остановить.

— Ират, — раздался голос Росса, который заставил меня отвлечься от созерцания моря.

С трудом отвернувшись, я задрал голову, чтобы увидеть физиономию бывшего наемника. Здоровяк неслабо схуднул за последние пару дней. На восстановление потребовалось много ресурсов организма. Его щеки, покрытые густой бородой, в которой проглядывалась седина, были впалыми. Под глазами пролегали мешки, а на лице сохранялась общая бледность.

— Командуй отбытие, командир, — проговорил он, указывая в сторону, где уже прибыли лодки.

Я ничего не сказал и, нахмурившись, смотрел на него. Несмотря на то, что здоровяк под конец нашего перехода стал чувствовать себя лучше и нашел в себе силы подняться на ноги, я понимал, что он все еще слаб. Внимательно всматриваясь в него, я замечал все больше деталей. Неуверенная стойка, небольшая дрожь в руках, выступивший пот на бледном лице.

— Упрямый старик, — вздохнув, тихо сказал я, после чего уже значительно строже посмотрел на подчиненного. — Сядь, Росс.

— Ират… — начал говорить здоровяк, но я его перебил.

— Сядь! — немного повысив голос, проговорил я. — Это приказ!

Секундное промедление — и бывший наемник издал тяжкий вздох, чтобы с кряхтением присесть рядом.

Я тем временем отвернулся от него и взмахом руки подозвал ближайшего безупречного. Евнух оказался рядом в мгновение ока, будучи готовым выполнить любой приказ.

— Позови Араино и Сэнда, — бросил я, возвращая свое внимание Россу.

Пока я на него не смотрел, он успел устроиться поудобнее, стараясь не беспокоить травмированный бок.

— Если ты так рвешься подохнуть, — строго проговорил я, осуждающе смотря на здоровяка, — мог бы просто попросить меня. Я бы решил проблему куда быстрее.

Ответом мне была только горькая усмешка Росса.

— Ты же знаешь, что я не могу сидеть без дела, — слегка улыбнувшись, произнес он. — Особенно, когда все вокруг чем-то заняты.

Я только раздраженно покачал головой. В это время к нам подошли вызванные мною лисиниец и дорниец.

— Звал, командир? — в своей манере проговорил Сэнд.

Араино молча ожидал указаний.

— Командуй отбытие, — сказал я, глядя на капитана Золотых мечей, — и проследи за процессом.

Наемник, а ныне мой вассал, кивнул и удалился выполнять приказ. Я же переключился на Александра.

— Как там наш юный лев? — поинтересовался я, возвращая свой взгляд в сторону морских просторов.

— Могло быть и лучше, — слегка поморщившись, ответил бастард. — Он все меньше идет на контакт, поэтому сложно сказать, что у него на уме. Могу сказать только то, что в последний раз он был довольно задумчив.

Полученные сведения заставили меня нахмуриться. Поведение парня не вписывалось в планы.

— Приведи его, — приказал я, исподлобья посмотрев на Сэнда.

— Ты уверен? — со скепсисом переспросил он. — Парень, вероятно, все еще считает тебя монстром, убившим его друга.

— Тем хуже для него, если он так думает, — мрачновато пробормотал я, прежде чем повторить приказ. — Приведи его.

Дорниец пожал плечами, словно говоря «как знаешь», и удалился выполнять поручение.

— Что ты задумал? — спросил Росс, который все это время сидел рядом.

— Если не работают мягкие методы, — произнес я, не глядя на здоровяка. — Значит придется действовать жестче.

Потребовалось подождать всего несколько минут, чтобы вернулся Сэнд, но уже в компании с юным Тайвином. Дорниец подвел пленного и, поставив его передо мной, сделал пару шагов в сторону.

Поднявшись с песка, я встал на ноги, чтобы возвышаться над пленником практически на две головы. Человек, вынужденный смотреть снизу вверх на своего собеседника, подсознательно испытывает дискомфорт. Разница в росте позволяла использовать столь дешевый прием, так что было бы глупо им не воспользоваться.

— Оставьте нас, — бросил я, не отрывая взгляда от Ланнистера.

Александр кивнул и помог подняться Россу, чтобы двинуться в сторону погружающихся на лодки бойцов. Дорниец должен был помочь здоровяку в числе первых переправиться на корабль, где есть нормальный лекарь.

Я же продолжал пристально смотреть на парня, облаченного в изрядно потрепанные доспехи красных оттенков с золотыми вставками. Когда-то эти доспехи ярко блестели, сейчас же они были бледным подобием себя. Испещренные царапинами и вмятинами, с кусками налипшей грязи и пыли. Цвета куда более блеклого, чем должны быть.

Сам владелец этих доспехов был им под стать. Бледная кожа с несколькими мелкими, едва заметными шрамами. Вероятно когда-то шелковистые блондинистые волосы сейчас были блеклыми и казались седыми. Они слиплись и превратились в мерзкие грязные сосульки. Щеки немного впали так, что были видны скулы. Он с трудом стоял на ногах и держался только на природном упрямстве.

В его внешнем виде выделялись только глаза. Да, в них легко читалась усталость, но при этом его взгляд все еще был тверд. В них горела искра непреклонной решимости. Оставался только один вопрос. Решимость к чему?

— Скажи мне, юный лев, — наконец-то заговорил я, заглядывая ему в глаза. — Ты хочешь жить?

Ответа не последовало. Он все так же молча сверлил меня своим взглядом.

— Так и будешь молчать? — слегка приподняв уголок рта в подобии улыбки, спросил я.

Ответа по-прежнему не последовало.

— Что же, подождем, — усмехнувшись, проговорил я. — Я никуда не тороплюсь.

С этими словами я вытянул руку в сторону и притянул к себе свой двуручный меч. Спустя пару мгновений холодная рукоять ткнулась в раскрытую ладонь. Перехватив оружие, я воткнул его перед собой в землю. Получилось так, что рукоять меча была на уровне головы Ланнистера. Я сложил руки на навершие и уткнулся в них подбородком, с интересом наблюдая за пленником.

А посмотреть было на что. Моя небольшая демонстрация силы вызвала бурю эмоций у Тайвина. Эмоций, которые он всячески пытался скрыть. Но выходило у него это нелучшим образом. Удивление, или даже шок, то и дело пробивалось через его маску безразличия. Вскоре удивление сменилось задумчивостью. Парень явно обдумывал увиденное. Либо же пытался внутренне убедить себя, что ему всего лишь привиделось из-за усталости.

В любом случае, его выдержке остается только похлопать. Как и умению взять себя в руки, ведь не прошло и пяти минут, по истечении которых все стало, как прежде.

— Если скажу нет, — тихо начал Тайвин, — убьешь меня?

В его вопросе открыто читался вызов.

— Тебя не учили уважения к старшим? — задал я встречный вопрос. — Особенно если от этого самого старшего зависит твоя жизнь.

— Уважению к чудовищу? — с каким-то отвращением спросил он.

— Чудовищу, — хмыкнув, повторил я, снисходительно смотря на пленника. — И откуда только у людей эта нездоровая тяга называть всех монстрами или чудовищами? И, самое главное, за что? За жестокость? Смех, да и только. Мы живем в мире, который буквально пропитан жестокостью. Она на каждом углу. Хозяин, до смерти забивающий раба за мелкую оплошность. Мать, которая выкидывает в канаву нежеланного ребенка. Дети, забивающие камнями животное или такого же, как они, ребенка.

Говоря это, я отошел от вонзенного в землю меча и, заложив руки за спину, начал наворачивать круги вокруг Ланнистера, действуя тем самым ему на нервы.

— Никто этого не замечает, — продолжал я, сохраняя снисходительный тон, — и почему-то называют чудовищем меня. Наверное, пальцев не хватит, чтобы сосчитать, сколько раз я слышал эти слова, направленные в мой адрес. Впрочем, все, кто меня так называл, рано или поздно заканчивали свою жизнь в качестве головы, насаженной на пику. Надеюсь, намек понятен?

На последних словах я остановился напротив пленника и пристально посмотрел на него сверху вниз, невольно перейдя на рык. Ланнистер ничего не ответил, но шумно сглотнул.

— Буду считать это за положительный ответ, — усмехнувшись, сказал я, возвращаясь к мечу. — В любом случае, слышать нечто подобное в свой адрес от такого, как ты, несколько лицемерно.

— Такого, как я? — не смог промолчать и немного возмущенно и с недоумением спросил Тайвин.

— Такого, как ты, — улыбнувшись, проговорил я. — Слышал, наверное, что опытный воин легко найдет в толпе такого же, как и он сам? С «чудовищами» ситуация схожа. Ты практически ничем не отличаешься от меня. Поэтому твои слова равносильны тому, что лев обвинит дракона в том, что тот ест мясо.

— Я не чудовище, — возмутился Ланнистер, чем вызвал у меня совершенно искренний смех.

— Возможно, — отсмеявшись, сказал я. — Но факта, что мы похожи, это не отменит. Разница лишь в том, что я все делаю сам, а ты предпочтешь сделать все чужими руками, чтобы не замарать свои руки. Все же вы, вестеросцы, очень любите делать все через посредников.

Ланнистер молчал и продолжал гневно сверлить меня взглядом.

— Я бы не стал убивать ребенка, — наконец-то практически процедил он.

Секундное молчание сменилось моим громогласным хохотом, который разлетелся по округе. «Я бы не стал убивать ребенка», — вполне адекватная фраза, если не учитывать, кем она была произнесена.

«Ох, дорогой Тайвин, как сильно ты заблуждаешься», — подумал я, вытирая выступившие от смеха слезы.

— Ничего смешнее в жизни не слышал, — пытаясь восстановить дыхание, проговорил я. — На войне не бывает детей — только враги. Если взял в руки меч, будь готов от него же и умереть.

Вздохнув, я подошел к блондину ближе, буквально нависнув над ним. Чтобы сохранить зрительный контакт, Ланнистеру пришлось задрать голову. На мое лицо само собой вылезло нечто, лишь отдаленно напоминающее улыбку.

— Признай, — начал я тихо и вкрадчиво, — тебе плевать на принца.

— Нет, — сдавленно ответил блондин.

— Тебе было плевать на его смерть, — с кривой жутковатой улыбкой продолжал я, не слушая его лепетания, — я видел твой взгляд. Этот холодный…

Я опустил голову ниже.

— Безразличный…

Мой улыбка стала шире, а голос тише и вкрадчивее.

— Взгляд.

Я замолчал, смотря в зеленые глаза. Потребовалось совсем не много времени, буквально пара мгновений, чтобы Тайвин опустил голову. В ответ на это я громко и победно фыркнул, сделав шаг назад.

— В твоих глазах, — продолжал я уже нормальным тоном, — было только сожаление.

Я заложил руки за спину и начал мерно, чеканя шаг, ходить вокруг пленного.

— Сожаление о потраченном времени, — произнес я, озвучивая мысли Ланнистера. — Ведь со смертью «друга» была уничтожена твоя дорога к вершине власти. И теперь придется начинать все сначала.

— Нет, — едва слышно прошептал Тайвин, хотя в его голосе не было уверенности.

— Ну нет так нет, — пожав плечами, легкомысленно проговорил я. — Но тогда скажи мне. Почему, если тебе не было плевать на принца, ты просто стоял и смотрел? И не надо оправдываться, что ты был связан и окружен. Мог бы хотя бы попытаться, если он был тебе действительно дорог. Так ответь мне. Почему?

Вопрос остался без ответа. Ланнистер по-прежнему не поднимал головы и смотрел в землю.

— Как я уже сказал, — продолжал я свой монолог, — мы с тобой похожи.

— К чему все это? — тихо спросил наследник Утеса Кастерли. — К чему все эти разговоры? Чего ты добиваешься?!

Под конец он наконец-то поднял голову и со злостью посмотрел на меня. Я улыбнулся. Мне нравилась такая реакция. Нравилось, что он наконец-то открыто проявил свой гнев. Даже если он был направлен на меня.

— Вот такой ты мне нравишься больше, — с довольной улыбкой проговорил я. — Запомни это чувство. Лев должен быть злым и голодным, иначе он превратится в обычного домашнего кота.

Юный Тайвин продолжал сверлить меня гневным взглядом.

— А что до моих целей, — с улыбкой продолжил я как ни в чем не бывало, — то они у нас с тобой схожи — покарать предателей.

С этими словами я развернулся в сторону лодок и бросил напоследок.

— Мы можем помочь друг другу. Подумай об этом.

Оставив последние слова за собой, я пошел к лодкам, где меня уже ждали. На ходу подняв руку, я притянул к себе оставленный возле Тайвина меч. К самому же будущему Хранителю Запада подошли его конвоиры вместе с Сэндом. Но тот, похоже, не обращал них внимания. Его внимание было полностью приковано ко мне. Я чувствовал его пристальный взгляд.

«Думай, малец, думай», - размышлял я, уже сидя в лодке, — «Ты достаточно умен, чтобы понять, что тебя ждет при отказе».