Гнев. Забытый род

Глава 92. Черно-Белый дом

***

262 г. от З.Э. Браавос.

Ират Рексарион.

Над заливом, в котором расположился некогда неприступный Браавос, простиралось предрассветное небо. Первые солнечные лучи окрашивали редкие облака в розовый оттенок. Сам город был словно скрыт легкой утренней дымкой.

Вода в заливе была на удивление спокойной, и еще ни один корабль не разорвал водную гладь. Город только начинал пробуждаться.

Я стоял на скале, которая формировала естественную защиту Браавоса, и с интересом смотрел на город, построенный беглыми рабами. Удивительно, но уже практически ничего не намекало о катастрофе, случившейся в мой прошлый визит сюда. Затопленные участки смогли восстановить, а выжившие, вероятно, были только рады освободившемуся месту. И вскоре этого места станет еще больше.

Ходили легенды, что, когда Браавосу грозит беда, оживает Титан, что является вечным стражем города. Глаза загораются огнем, раздается натужный скрип каменных конечностей. Он входит в море и топит вражеские корабли.

«Больше не оживет», — с усмешкой подумал я, смотря на воды залива.

Обломки некогда монументального изваяния все еще, подобно скалам, торчали из воды. Павший Браавосский Титан — его останки были неплохим напоминанием о былом.

«Но, похоже, напоминания этого оказалось недостаточно», — подумал я, вспоминая, что именно с посыла Браавоса оставшиеся Вольные города решили объединиться.

Повернув голову, я взглянул туда, где ранее располагался Титан. Там, в месте, где некогда начинались ноги этого изваяния, уже были построены две огромные башни. Они выполняли защитную функцию, как прежде это делал Титан, оберегая вход в залив. Да только выглядели они уже не столь подавляюще, как колоссальная бронзовая фигура воина.

Рядом раздался тихий рык, после которого меня обдало волной горячего воздуха. Усмехнувшись, я отвлекся от созерцания.

— Не терпится начать, братец? — все с той же усмешкой спросил я на валирийском, наконец-то взглянув на практически слившегося со скалой ящера.

В ответ я получил лишь еще один нетерпеливый рык. Мне оставалось только подойти к нему и успокаивающе похлопать по чешуйчатой морде.

— Осталось немного, — тихо проговорил я, прислонившись лбом к морде дракона. — Дай этим людишкам проснуться, чтобы они смогли в полной мере прочувствовать отчаяние.

Недовольное рычание вырвалось из драконьей пасти, но вскоре оно сменилось фырком. Из ноздрей ящера повалил дым, а сам он толкнул меня мордой, чем вызвал смех. И это несмотря на то, что мне пришлось приложить немало усилий, чтобы позорно не упасть на задницу. Все же Антарас за последнее время успел вырасти еще больше, и теперь повергал людей в ужас одним своим видом. С такими темпами роста уже совсем скоро он достигнет габаритов дракона, что я встретил на руинах Старой Валирии.

Отойдя на пару шагов от морды ящера, я вновь бросил взгляд на Браавос. Браавос — город, созданный для секретов, город туманов, масок и шепотов. Богатейший и могущественнейший из Вольных городов. Властвующий на море и на суше. Тот, что мог диктовать свои условия половине мира. Вот только эпоха Вольных городов прошла…

— … настала новая эра, — пробормотал я, отворачиваясь от города и вглядываясь в даль.

Там, на самом горизонте, на поверхности Узкого моря, одна за другой появлялись черные точки. То были грузовые корабли, которые были особенно хорошо видны на фоне полностью вышедшего из-за горизонта солнца. Через несколько часов они должны подойти ко входу в Браавосский залив, а это значило, что к этому моменту я уже должен закончить с Браавосом.

Улыбнувшись, я нацепил на голову шлем от своих доспехов и подошел к Антарасу, чтобы в один прыжок оказаться в специальном седле. Ящер дернулся и заинтересованно повернул в мою сторону голову. Наши взгляды встретились.

— Пора, братец, — усмехнувшись, произнес я. — Утопим этот городишко в огне!

Антарас медленно, словно пробуждаясь ото сна, поднялся на задние лапы и раскрыл свои гигантские крылья. Из-за бьющего нам в спину восходящего солнца зловещая тень крылатого монстра накрыла собой часть города.

В следующий миг округу огласил драконий рев. Древний ужас пришел наказать беглых рабов, что посмели пойти против истинного хозяина.

В одно движение дракон сорвался вниз со скалы, чтобы в последний момент, у самой воды, вновь расправить крылья. Его когтистые лапы слегка касались водной глади, разрезая ее, словно бумагу. Дракон стремительно приближался к Браавосу, чьи жители только начали осознавать надвигающийся на них рок.

У самой черты города Антарас, словно издеваясь над паникующими горожанами, взмахнул крыльями и взмыл вверх, чтобы в следующий миг спикировать на ближайшие здания, обдав их драконьим пламенем.

В тот же миг наступившую всего на мгновение тишину разорвали огненный рев и крики сгорающих заживо людей. Мощь выдыхаемого Антарасом пламени была столь высока, что могла разрушить здания.

Один заход за другим, дракон продолжал летать над городом и поливать его огнем. Мне же оставалось только, сидя в седле, раскинуть руки в стороны и наслаждаться этой атмосферой хаоса и разрушения. Крики людей, рев пламени, паника — все это было словно музыка для моих ушей.

Так продолжалось ровно до тех пор, пока силы защитников города наконец-то не очнулись. В улицах города и на зданиях практически разрушенных домов начали появляться воины, вооруженные луками и арбалетами. В нас полетели стрелы и болты, которые отскакивали от толстой драконьей чешуи. Вреда Антарасу это не принесло и только разозлило его, что закончилось очередным потоком пламени, направленным на воинов.

— Идиоты, — фыркнул я, бросив взгляд на город, когда дракон вновь взмыл вверх.

Впрочем, вскоре стала понятна причина столь глупой и бессмысленной попытки поразить дракона. Хоть вреда это и не приносило, но внимание отвлекало неплохо.

В какой-то момент вместо стрел в нас полетели огненные снаряды из расставленных по границам города требушетов. Шансов попасть с такого орудия у них не было, но они явно добивались иного, несмотря на то что их же выстрелы наносили немалый урон городу. И вот, в один момент, Антарас оказался вынужден резко взмахнуть крыльями, чтобы зависнуть в воздухе, тем самым избегая попадания под целый обстрел из снарядов.

Спустя секунду стал понятен замысел защитников города, которые все это время загоняли дракона в нужную им часть города. Когда Антарас завис в воздухе, он фактически стал удачной мишенью, раскрыв для стрелков свою грудь. Вот только если насчет лучников не было смысла беспокоиться, этого нельзя было сказать о трех баллистах, что были выставлены на одной из башен города.

Стрелкам и наводчикам потребовался всего миг, чтобы совершить выстрел, когда дракон оказался в самом уязвимом положении. Три огромных снаряда, которые уже не были столь безобидны, понеслись в сторону выставленной драконом груди. Если присмотреться, можно было увидеть торжество на лицах защитников.

«Придется вас немного огорчить», — с усмешкой подумал я, в одно мгновение создав огромный барьер перед оказавшимся беззащитным Антарасом.

Прошло казавшееся вечным мгновение, в итоге которого три снаряда просто зависли в воздухе, так и не долетев до дракона. Я не смотрел на защитников, но более чем уверен, что в этот момент на их лицах были шок и неверие в происходящее. Вместо наблюдения, оскалившись, я продолжил воздействовать на снаряды баллист, постепенно разворачивая их на сто восемьдесят градусов.

— Кажется, это ваше, — буркнул я, прежде чем создать импульс и указать направление с помощью вектора притяжения.

Абсолютно бесшумно и моментально снаряды полетели обратно, чтобы с грохотом вонзиться в башню. Надежда защитников была разрушена. Панические крики людей заглушил торжествующий драконий рев.

«Или это был я?», — подумалось мне, пока я с удовольствием наблюдал за бегущими людьми.

Вскоре Антарас вновь взмыл, чтобы продолжить сеять разрушения, передавая по связи между нами волны наслаждения. Ему нравилось повергать жалких людишек в ужас.

Над городом раздался очередной громогласный рев, в котором слышался вызов.

— Верно, братец, — тихо сказал я, пригибаясь и ласково хлопая его по шее. — Смерти вопреки!

***

Есть ли у людей шансы против воплощенной стихии? Возможно, если человек достаточно умен, чтобы не столкнуться с ней. Были ли умны жители Браавоса? Спорный вопрос.

Примерно такие мысли посещали меня, пока я сидел на огромном обломке одного из зданий и задумчиво смотрел на единственное, едва ли не чудом, уцелевшее здание в городе — Черно-Белый дом. На нем не было ни единого следа от бушующих в Браавосе разрушений. Словно здание было под незримой защитой или вовсе находилось на другом пласту реальности.

Впрочем, все это было справедливо по отношению ко всему острову, на котором расположился Черно-Белый дом. Там, помимо него, было много других зданий, что были храмами разных божеств. И все они словно не видели всего того ужаса, что постиг остальной Браавос.

«Хотя не все», — пробормотал я, бросив короткий взгляд в сторону очередного разрушенного мною храма Рглора.

Сидя именно на его обломках и чувствуя на себе яростные и любопытные взгляды, я, склонив голову набок, с интересом смотрел на вход в Черно-Белый дом и ждал. Ждал, пока на фоне Антарас продолжал резвиться в городе.

Убедившись, что дракону больше ничего не угрожает, мы уничтожили последние оплоты сопротивления — Башни на защите залива и Арсенал. Лишившись их, немногие выжившие впали в еще большее отчаяние, которое вскоре и вовсе утянуло их в бездну, лишив любых сил на сопротивление. Только после этого я позволил Антарасу спокойно развлекаться с двуногой дичью.

Сам же я налету спрыгнул возле богатого дворца, что служил резиденцией Морского владыки. Громкое имя для маленького человечка. Впрочем, ни громкий титул, ни личная охрана не спасла его от разрушившегося под воздействием моих сил здания.

Практически та же участь постигла Железный банк, за исключением того, что мне пришлось действовать куда аккуратнее. Не хотелось заставлять своих людей разбирать завалы ради того, чтобы мы смогли добраться до богатств банка.

Конечной точкой моего пути стал Черно-Белый дом. И вот, сидя напротив скалистого пригорка, я с ожиданием смотрел на вход в темно-серый храм без единого окна.

Спустя некоторое время после своеобразной игры в гляделки двери открылись. Отворились вовнутрь, тихо и без прикосновения чьих-либо рук.

В ответ на такое явное приглашение войти на моем лице появилась кривая улыбка. Ничего не говоря, я подхватил свой двуручник и пошел ко входу в храм Многоликого бога.

Стоило мне только перешагнуть порог, как двери за моей спиной закрылись. На миг наступила полная темнота, но вскоре загорелось несколько свечей у стен. Они давали очень мало света, но я все видел достаточно отчетливо.

Ступая по каменному полу храма, я слышал чей-то шепот. Он был настолько тихим и неразборчивым, что слова были непонятны. Вскоре вместе с шепотом послышались плач и болезненные стоны. Затем как подошва чьих-то кожаных сапог прошагала по камню. Где-то открылась и снова закрылась дверь. Также было слышно течение вод. Всплески и журчание сливались воедино. Но лучше всего было слышно мои собственные шаги, которые, словно набат, разносились по просторному помещению.

Продолжая идти, я с интересом рассматривал все вокруг. Изнутри храм казался гораздо просторнее, чем снаружи. Массивные и грозные изваяния стояли вдоль стен. У их ног мигали красные свечи. Слишком тусклые, чтобы дать достаточно света. Облики у изваяний были абсолютно разными. Плачущая женщина, чьи слезы падали в чашу, которую она держала в руках, мужчина с головой льва, восседающий на троне, черный козел размером с зубра, бледный младенец с мечом, старец, опирающийся на посох. Фигур было много. Очень много, и они продолжались все дальше, уходя во мрак.

«Многоликий, да?», — подумал я, дернув уголком губ.

Дойдя до центра зала, я добрался до источника воды. Чернильно-черный бассейн, освещенный тускло-красными свечами. На борту бассейна сидел бледный на вид мужчина. Трясясь, он с трудом зачерпнул воду из бассейна и выпил, чтобы после поковылять в сторону. В том направлении, в небольшой нише, были расположены лежанки, на которых громоздились старики и вполне молодые люди. Но все они выглядели болезненно. Кто-то едва дышал, а кто-то уже не двигался, будучи, очевидно, мертвым.

Смотря на этих людей, я презрительно поморщился. Все они пришли сюда умирать. Пришли, чтобы уйти из жизни легко. Они перестали бороться, смирившись с собственной смертью.

«Смерти вопреки», — словно внутренняя молитва, отозвалось у меня в голове.

— Валар моргулис, — внезапно прозвучало у меня за спиной.

Я медленно повернулся, чтобы столкнуться с мужчиной, одетым в черно-белую хламиду. Лицо его было скрыто глубоким капюшоном, и виднелись только глаза, отражающие красный огонь свечей.

— Спорное заявление, — ответил я с кривой усмешкой на губах.

— Зачем ты пришел, дважды живущий? — спросил мужчина на валирийском, проигнорировав мое замечание.

— Так меня еще не называли, — ответил я, подходя ближе и становясь прямо напротив жреца. — Вижу, что Многоликому богу известно многое. Я бы даже сказал, что слишком многое.

Я наклонился, чтобы мое лицо было на одном уровне с лицом жреца. На моем лице появился угрожающий оскал. Это был вызов, но жрец никак не ответил на него. Он продолжил молча стоять, ожидая ответа на свой вопрос.

— Интересно, ты или твой бог, — отпрянув от жреца, заговорил я, перейдя на всеобщий, — не находите забавным тот факт, что все в этом говорят на валирийском. Девять Вольных Городов были дочерьми Валирии, Браавос же — бастард, бежавший из дома. Вы народ полукровок, сыновья и дочери рабов, шлюх и воров. Ваши предки прибыли в это убежище, спасаясь от нас. Спасаясь от драконов и гнева своих ненавистных хозяев.

С каждым словом я говорил все громче, отчего мои слова эхом разлетались по просторному храму.

— И тем не менее вы все говорите на валирийском, — продолжил я уже тише, — на языке тех, кого ненавидите. Тебе не кажется это странным?

— Нам не ведома ненависть, — вдруг ответил жрец на всеобщем, чем смог удивить меня. — Как и другие чувства. Поэтому я не считаю это странным. Я утолил твое любопытство?

Мне оставалось только молча кивнуть.

— Теперь и ты утоли мое, убийца Браавоса, — произнес он.

Прежде чем ответить, я уткнул меч в пол перед собой и практически повис на нем. Служитель Многоликого бога никак не отреагировал на мои действия и даже не дернулся при виде весьма грозного оружия.

— Служите мне, — спокойно сказал я.

— Мы служим только Многоликому богу, — моментально последовал ответ от жреца.

— Даже если отказ будет равносилен смерти? — склонив голову набок, спросил я.

— Все люди смертны.

Я недовольно дернул уголком губ. Этого следовало ожидать. Чертовым фанатикам нет смысла угрожать смертью. Но, что еще хуже, я не уверен, что смогу осуществить свои угрозы.

— Контракт, — вздохнув, сказал я, — на неприкосновенность жизни моих потомков, тех, в ком течет хоть капля моей крови.

— Не ты решаешь, кому жить, а кому умирать, — последовал ответ жреца. — Это в руках Многоликого. Мы лишь слуги его, поклявшиеся исполнять волю бога.

Слова, что являлись практически отказом от контракта, подняли волну гнева внутри меня. Потребовался всего миг, чтобы моя рука схватила жреца за шею.

— Ошибаешься, — прорычал я ему в лицо. — Здесь и сейчас именно я решаю, кому жить, а кому умирать. И твоя жизнь сейчас именно в моих руках.

Служитель Многоликого даже не пытался вырваться. Он покорно болтался у меня на руке, прежде чем спокойно ответить:

— Значит на то воля Многоликого.

В следующий миг раздался громкий хруст. Моя рука с силой сжала тонкую шею жреца, ломая тому позвонки. Уже мертвое тело служителя бога безвольной куклой рухнуло на каменный пол.

— Тогда передай своему богу, — мрачно произнес я, — что лучше бы его «воля» обходила стороной мой Род.

Переступив через труп, я направился к выходу из храма. Звук моих шагов вновь эхом разнесся по просторному храму.

— Ты знаешь цену, — прозвучал тихий голос у меня за спиной, который заставил меня остановиться.

Я медленно обернулся, чтобы встретиться взглядом с мертвецом. Он, лежа на полу с неестественно повернутой шеей, смотрел на меня, и губы его были растянуты в улыбке.

— Цена, значит, — усмехнувшись, ответил я. — Не тебе решать, жить мне или умереть. Только в моей власти решить, где и когда я встречу смерть. Morghot qrinuntys*.

Я продолжил свой путь к выходу. Больше я не оглядывался. В храме наступила тишина.

Morghot qrinuntys* - Смерти вопреки или дословно Враг смерти (перевод с валирийского)