Моя вторая мама (др. вар.)

Глава 34

Вскоре нанятый детектив сообщил Хуану Антонио имя красивой, всегда великолепно одетой, самоуверенной женщины, с которой Альберто часто встречался в кафе, в ресторанах, у которой нередко бывал дома. Ее имя – Ирене Монтенегро. Пораженный Хуан Антонио сразу отменил слежку – можно не сомневаться, Альберто живет на деньги Ирене.

Они действительно встречались часто, хотя в планы Ирене не входило всерьез влюбляться в Альберто. Он ей, конечно, нравился, и у них есть общая цель. Но она сознавала, что такие люди, как они, не способны по-настоящему полюбить, к тому же, после того, что они узнали друг о друге, о доверии между ними не могло быть и речи. Как-то раз она попыталась изложить эти свои мысли Альберто. Но тот ее успокоил:

– Я уверен, что могу тебе доверять. У нас с тобой много общего. Мы одного поля ягоды и нравимся друг другу. Этого более чем достаточно для нашей взаимной любви.

И Ирене, опытная недоверчивая Ирене, поверила ему.

"Все женщины одинаковы, легко идут на приманку," – усмехнулся Альберто, выходя от Ирене.

Ирене в его планах отводилось особое место: он хотел, чтобы Даниэла потеряла все, даже свой любимый Дом моделей. И в этом-то без Ирене ему не обойтись.

Однажды Ирене так остро захотелось увидеть Альберто, что она нагрянула к нему без предупреждения. Альберто так и не рассеял ее подозрений относительно Моники. Ей хотелось убедиться самой, что Моника на него еще сердится. Ирене хорошо понимала, что это ставит под угрозу выполнение их плана, но... сердцу не прикажешь.

Альберто был один, даже без своего друга, которого она не могла видеть без содрогания, – тот смотрел на нее ненавидящими глазами. Но едва Альберто усадил Ирене и налил ей вина, как они услышали стук в дверь.

– Ты кого-нибудь ждешь? – подозрительно спросила Ирене.

– Нет, никого. Но тебе лучше спрятаться. Заинтригованная Ирене прошла в другую комнату, а Альберто подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял Лало.

Альберто удивился, но не подал виду и радушно пригласил Лало войти.

– Я думаю, ты знаешь, кто я и зачем пришел, – не здороваясь, холодно сказал Лало.

– Конечно. Проходи. Ты не хочешь обнять меня? – Альберто засуетился, широким жестом указывая на диван. Но Лало остался стоять у порога.

– Я пришел не для того, чтобы обниматься с тобой и говорить о своих сыновних чувствах. Я хочу сказать тебе, что ты еще хуже, чем я думал о тебе с детства.

– Как ты со мной разговариваешь, ведь я твой отец! – Альберто изобразил на лице выражение горестной печали. Лало с ненавистью взглянул на него.

– Ты мне никто! Когда я думаю о тебе, то вспоминаю только твои угрозы, побои и ругань.

– Я согласен, но тогда я был еще молод, без царя в голове, годы сделали меня другим.

– Ложь! Однажды ты уже испортил мне жизнь, а теперь делаешь это снова.

Зачем ты так поступил с Моникой, с единственной девушкой на свете, которую я люблю?

Прижимая руки к груди, глядя на Лало проникновенным взглядом – вот-вот из глаз брызнут слезы, – Альберто с пафосом убеждал Лало в том, что все восемь лет, проведенные в тюрьме, только и думал о них, своих детях; он благодарит Бога, что сын его вырос порядочным человеком, что он бы ни за что не приблизился к Монике, если бы только мог предположить о чувствах сына.

Когда Альберто в очередной раз назвал его сынком, Лало не выдержал:

– Не называй меня так! Херардо Пенья – вот единственный человек, кто имеет на это право! Он мой отец, а не ты, грязный подонок, отравляющий мне жизнь!

Но и тогда Альберто не сбросил с себя личину смирения.

– Я хочу тебе объяснить... – опять начал было он, но Лало перебил его:

– Я не хочу тебя слушать! И не вздумай даже близко подходить к Монике и к нам, я тебя предупреждаю. Я хочу, чтобы сегодняшняя встреча с тобой была последней в моей жизни. – И, дрожа от ярости, Лало выбежал из дома.

Подслушанный разговор удивил Ирене. Альберто никогда не говорил ей, что его сын был женихом Моники. Ирене не могла удержаться от вопроса:

– Тебе не кажется, что отец не должен так вести себя по отношению к своему сыну?

– Я не уверен, что Лало мой сын, – не задумываясь, ответил Альберто. – Его мать вела себя совсем не как святая.

Такой ответ, по-видимому, удовлетворил Ирене. Но не Давида, отношения с которым становились все напряженнее.

Когда Альберто с довольной улыбкой рассказал ему о визите Ирене, а потом и Лало, тот удивился: разве Альберто не волнует, что он испортил жизнь своему сыну? Но Альберто, наставительно размахивая указательным пальцем, ответил, что тут ему просто повезло: он не собирался мстить Каролине, все получилось само собой. А что касается сына, то дети никогда не любили его.

"И потом, – добавил он, вспомнив, как ответил на тот же вопрос Ирене, – я не уверен, что он действительно мой сын." – "Ну это уж ты хватил через край," – удивленно заметил Давид.

Их отношения с каждым днем становились хуже. Даже Давид понимал: то, что делает Альберто, просто ужасно. Одно дело совершить преступление от отчаяния, как это было с ним, и совсем другое – портить жизнь людям для собственного удовольствия.

В конце концов Альберто рассердился.

– Послушать тебя, так можно подумать, что ты собираешься стать священником. Но ты же сидел в тюрьме. Ты преступник, не забывай об этом.

– Да, – согласился Давид. – Только знаешь что? Я сожалею, о том, что сделал, и не желаю опять оказаться за решеткой, а тебе это, кажется, безразлично.

– Я тоже не собираюсь туда возвращаться.

– Тогда тебе следует вести себя по-другому.

– Как же ты мне надоел со своими проповедями! – взорвался Альберто. – Если тебе не нравится то, что я делаю, можешь убираться из моего дома.

Давид приблизил к нему побелевшее от ярости лицо:

– Ах, так? Я не позволю тебе обращаться со мной подобным образом. Ты что, забыл, кто я такой и что я о тебе знаю?

Готовый к прыжку Альберто расслабился, опустился на диван.

– Слушай, у меня есть для тебя одно предложение. Ты не хочешь немного отдохнуть? На море или еще где-нибудь. Я могу тебе это устроить.

– Мне не хочется ехать одному, – ответил Давид. – Я тебе уже говорил: то, что сейчас происходит, не входило в наши планы.

– В поездке ты можешь с кем-нибудь познакомиться, – уговаривал его Альберто. – А я даю тебе слово: как только разделаюсь с Даниэлой, мы уедем отсюда и займемся тем, что тебе нравится.

– И когда же это будет? – усмехнулся Давид. ...Давиду надоело постоянное мельтишение женских лиц вокруг Альберто, его настораживали и даже пугали безумные планы, с которыми носился партнер и которые грозили не только потерей денег, но и свободы, и в один прекрасный день он купил билет на побережье, в Канкун.

– Ты не будешь скучать без меня? – спросил Давид, укладывая в чемодан вещи.

– Возможно, только я буду очень занят, – ответил Альберто и, притворяясь озабоченным, сказал: – Будь осторожен. И, если сможешь, позвони мне. А насчет денег можешь не беспокоиться, все будет о'кей.

Закрыв за ним дверь, Альберто облегченно вздохнул. – Надеюсь, что ты не скоро вернешься.