Моя вторая мама (др. вар.)

Глава 39

А Моника не отходила от постели Альберто. Она готова была дежурить рядом с ним сутки напролет. Еще никогда она не любила Альберто так сильно, как теперь. Жалость к раненому, сострадание к несправедливо гонимому и чувство собственной вины только усилили ее любовь.

Сидя вместе с Амандой в полицейском участке, Даниэла и сама поняла, какую глупость едва не совершила. Если бы ее отчаянный план удался, и она действительно убила бы Альберто, ничего не изменилось бы. Альберто уже отнял у нее дочь. Теперь оставалась только надежда, что Моника сама сможет разобраться в нем, поймет, с каким человеком связалась. И если бы он погиб, она обожествляла бы его образ, и уже никто никогда не смог бы убедить ее в том, что человек, которого она любила – чудовище. Погибни Альберто сейчас – Моника была бы потеряна навеки, она никогда бы не простила Даниэлу.

Единственный, кто мог доказать Монике, что Альберто мерзавец, был сам Альберто. Но на это нужно время.

Однако, легко рассуждать логически, апеллируя к холодному разуму.

Даниэлой руководили чувства. И сейчас, думая о том, что Моника рядом с негодяем, ей становилось страшно.

Больнее всего была неблагодарность Моники. Ведь Даниэла так любила ее, она отдала девочке всю свою нерастраченную нежность. И в результате Моника променяла ее на Альберто. Чем он мог прельстить ее, ведь у нее такой замечательный жених, Лало!

– Нельзя не признать, что этот подонок Альберто не лишен привлекательности, – язвительно заметила Аманда. – И вы это знаете, как никто другой. Ведь ему удалось обмануть и вас, и Каролину.

На это нечего было возразить. Действительно, и Каролина, и сама Даниэла когда-то поддались дьявольским чарам Альберто. Теперь она хотела оградить дочь от подобной ошибки, но напрасно. По-видимому, каждый должен испытать все на свете. Опыт не передается по наследству.

В действительности отрезвление Моники уже началось. Сидя у постели раненого, она вдруг вспомнила слова отца о том, что Альберто живет на деньги Ирене, ведьмы, которую она ненавидела и боялась в детстве. Неужели это правда? И она решилась спросить, какие у него отношения с Ирене Монтенегро. Альберто не ждал этого вопроса, но был невозмутим, когда услышал его.

Настала пора познакомить Монику с Ирене, они все равно рано или поздно столкнуться. И теперь как раз представился случай ненавязчиво свести их друг с другом.

Ирене влюбилась в Альберто, как кошка. Еще никогда и ни к кому она не испытывала таких сильных чувств. Собственно, раньше ее больше всего заботил кошелек ее партнеров, теперь же она по-настоящему влюбилась. Узнав, что Альберто ранен, что он находится в больнице, она немедленно поехала к нему.

К этому времени Альберто уже успел объяснить Монике, что Ирене Монтенегро очень порядочная и хорошая женщина, а Моника в детстве боялась ее просто потому, что была глупой девчонкой и вообразила себе Бог знает что.

И действительно, теперь, когда Моника узнала, что Ирене добрая подруга ее возлюбленного, она стала смотреть на нее другими глазами. Ирене говорила с ней ласково, по-дружески. Они вместе с Альберто решили разыграть роли добрых, не помнящих зла людей. С пониманием говорили о Даниэле, горько сетуя на то, что она недопонимает, как сильно Альберто любит ее дочь.

– Конечно, Даниэла поступила глупо, – рассуждала Ирене, смотря на Монику чистыми глазами. – Но ее можно понять. Ведь она так любит тебя. Но я уверена, что она в конце концов передумает, узнав о ваших чувствах. Альберто только и говорит о тебе.

Такие льстивые слова могут растопить сердце любого. И Моника уже поверила, что перед ней не ведьма, а прекрасная фея, добрая подруга, желающая всем только добра.

В довершении всего Альберто слабым голосом стал просить Монику передать Даниэле привет от него и от Ирене. Он велел сказать, что они оба надеются, что у нее все будет хорошо. У Моники на глаза навернулись слезы: как заблуждается мама в отношении этих чудесных людей, которые забыв об обидах, желают ей добра. Моника поднялась.

– Хочу встретиться с мамой и еще раз поговорить с ней. О, как она ошибается в вас!

Девушка нежно попрощалась с женихом. Едва за ней захлопнулась дверь, Ирене прильнула к Альберто.

– Не понимаю, с чего ты взял, что Моника симпатичная. По-моему такая же уродина, как и раньше, Ирене ревновала и ничего не могла поделать с собой, хотя прекрасно понимала, что Альберто не любит Монику, а только завлекает ее в расставленные сети. Глупая дуреха! И все-таки мысль о том, что Альберто собирается официально зарегистрировать свой брак с Моникой, раздражала Ирене. Да, она понимала, что это необходимо Альберто для проведения в жизнь своих планов. Но ведь тогда ей, Ирене, придется все время терпеть Монику, строить из себя друга дома. А ей хочется совсем другой жизни.

– Не беспокойся, – нежно целуя Ирене, сказал Альберто, – Брак легко расторгнуть. Кроме того, у меня будет бесплатная служанка. Вот что ждет Монику после свадьбы.

Сердце Даниэлы, казалось, выпрыгнет от счастья, когда она увидела в верях камеры, отведенной им с Амандой, Монику. Значит, она все же любит ее.

Может быть, она поняла, что мать действовала ради ее же блага, осознала свою шибку? Но сердце тут же упало, когда Моника открыла рот и произнесла:

– Альберто такой добрый, он простил тебе все обиды. Он по-прежнему очет стать твоим другом. Он и Ирене просили меня передать тебе привет. Они оба желают, чтобы у тебя было все в порядке.

Не существовало слов, которые смогли бы ударить Даниэлу больнее, – расчет Альберто и Ирене оправдался вполне. Значит, ее дочь так ничего и не поняла, а эти мерзавцы продолжают вертеть ею, как хотят. Мало того, что она сошлась с Альберто, не хватало теперь, чтобы она стала подругой Ирене! И снова Даниэла с отчаянием ощутила, что бессильна помочь дочери, совершающей ужасную ошибку.

Все чувства Даниэлы отражались на ее выразительном лице. Моника поняла, что ее вторая мама продолжает ненавидеть Альберто. И смириться с этим она не могла – если Даниэла и дальше будет замышлять против него что-нибудь плохое, им придется стать врагами. Как это ни горько, но другого выбора нет.

– Будь ты проклят, Альберто! Будь ты проклята, Ирене! Будьте вы оба прокляты, – явственно прозвучали слова Даниэлы в наступившем молчании.

Моника молча повернулась и вышла из помещения. Даниэла расплакалась.

Видя ее слезы, Аманда сказала:

– Не расстраивайтесь. У вас есть муж, который души в вас не чает.

* * *

Хуан Антонио все больше и больше терял голову из-за Летисии. Она так умело прельщала его, что он, и не заметил, как стал игрушкой в ее руках. Умом он понимал, что нельзя поддаваться этому чувству, которое не имело с любовью почти ничего общего. Хуан Антонио прекрасно отдавал себе отчет, что любит Даниэлу и никого больше, а к Летисии испытывает сумасшедшую, бешеную страсть, перед которой отступают все доводы разума. Он вспомнил свой недавний разговор с Хансом о чувствах и женщинах. Что же, Ханс прав: иногда страсти бывают сильнее любви.

Теперь Хуан Антонио делал все, чего от него хотела Летисия. Она попросила прибавить ей зарплату, потому что ей придется платить за обучение в университете – он сделал это. И получил в благодарность горячий поцелуй.

Сегодня он вошел в контору мрачный и озабоченный – еще бы, ведь Даниэла по-прежнему находилась в полицейском участке. Как приятно было после всех этих волнений, связанных с Моникой, увидеть эффектную высокую девушку, которая смотрела на него влюбленными глазами. Она улыбалась. Это было так замечательно – Хуан Антонио уже давно не видел, чтобы люди улыбались. У всех вокруг было столько проблем...

Он просматривал документы, когда Летисия вдруг склонилась над ним:

– Здесь у вас пятнышко, – нежно сказала она, делая вид, что пристально разглядывает что-то на его плече. – Какая-то нитка...

Хуан Антонио увидел маленькую мочку ее уха, вдохнул пряный аромат ее духов; прядь ниспадающих волос Летисии легла на его плечо. Девушка легко коснулась его губ, и они застыли в долгом поцелуе.

– Я не должен был этого делать, – хрипло проговорил Хуан Антонио, отстраняясь. – И ты не должна была провоцировать меня.

– Не беспокойтесь, – прошептала ему Летисия. – Я вас поцеловала потому, что мне этого хотелось самой. А дверь я закрыла на ключ.

Хуан Антонио хотел сказать ей, чтобы она ушла, и не мог. Он не мог противостоять ей, такой юной и соблазнительной. Он окончательно потерял голову.

Летисия торжествовала. Все шло так, как она хотела. Теперь прощай бедность, прощай опостылевший родительский дом с вечными скандалами постоянно раздраженной матери. Волею отца Летисию отдали в хорошую школу, где учились дети состоятельных родителей. Она была в классе самой бедной и остро ощущала свою неполноценность. С раннего детства Летисию мучила жгучая зависть к богатым людям, к их детям, – нарядным, избалованным, купающимся во всеобщей любви. Эти детские впечатления были настолько сильными, что отложились в характере девочки, сделав ее жестокой и холодной. Единственное, чего она хотела добиться в жизни – это богатство и положение. Теперь же, почувствовав близость цели, Летисия поставила на карту все, – Хуан Антонио, богатый и еще достаточно привлекательный человек – стал той крепостью, покорив которую, она получит то, к чему стремилась долгие годы.

К тому же ей не терпелось поскорее уйти из дома, где ее постоянно пилила мать, а противный младший брат колол самолюбие гадкими шуточками. У Летисии не было сомнений, что в семье ее любит только один человек – отец.

Остальные только будут рады, если она съедет. И она поклялась сделать все, чтобы только выбраться из этого дома.

Через два дня Херардо и Филипе удалось добиться освобождения Даниэлы.

Аманду, напротив, перевели из камеры предварительного заключения в тюрьму, поскольку в участке ее можно было держать не более трех дней.

– Не беспокойтесь за меня, – сказала Аманда Даниэле на прощанье. –

Будем считать, что я провожу отпуск в первоклассном отеле. В моем возрасте уже все равно, где находиться.

Дома Даниэлу встретили с радостью. Маленький Игнасио, внук Марии, со всех ног бросился к ней, чтобы узнать, как там было, в тюрьме. Даниэла терпеливо объяснила мальчику, что в тюрьме очень плохо и нужно вести себя так, чтобы никогда туда не попадать.

Дора и Мария старались ничем не нарушать заведенного уклада, но и им передалось угнетенное состояние хозяев. Особенно тяжело переживала случившееся Мария: ведь причиной бед стала ее любимица Моника.

Даниэла еще раз осознала, что попытка защитить Монику с оружием в руках привела только к обратному результату. Нет, нужно крепиться. Пусть Моника сама поймет, что делает. Хуан Антонио был полностью согласен с женой, он и раньше предлагал устраниться.

Даниэла взяла его за руку и улыбнулась, – в первый раз после того, как Моника сообщила о своем намерении выйти замуж за Альберто.

– Дорогой, – сказала она, глядя Хуану Антонио в глазка. – Когда ты рядом, мне не так тяжело. Вместе мы перенесем все. Теперь я постараюсь забыть о Монике, и хочу целиком посвятить себя работе и мужу.

Хуан Антонио не спрятал глаза, но внутри у него зашевелилось какое-то странное чувство, похожее на угрызения совести.

Через несколько дней Альберто вернулся домой из больницы. Рана его совсем зажила и почти не давала о себе знать. Первый же вечер они, к разочарованию Моники, провели втроем: она, Альберто и Ирене.

Альберто и Ирене продолжали играть роль несправедливо гонимых, убеждая Монику набраться терпения. Когда ее отец и Даниэла увидят, как она счастлива с Альберто, они все поймут и смирятся. На ближайшие дни уже была намечена свадьба, причем Альберто решил, что их свидетельницей станет Ирене. Эта шутка им обоим очень понравилась. Видя, как они понимают друг друга с полуслова, как смеются чему-то своему, Моника почувствовала, что в ней просыпается ревность. Кроме того, ей хотелось побыть наедине с любимым.

Наконец Ирене ушла. И Моника, не выдержав, стала расспрашивать Альберто о его отношениях с Ирене.

Альберто поцеловал ей руку:

– Дорогая, мы с ней только добрые друзья. Как женщина она меня совершенно не волнует и не интересует. – В этом он не кривил душой, – он не любил ни ту, ни другую. Он вообще был неспособен любить кого-либо, кроме самого себя.

Моника рассказала Альберто, как она боялась Ирене в детстве, вспомнила рассказы Даниэлы о том, что Ирене попортила ей много крови. Но с другой стороны, Ирене ведь собиралась замуж за ее отца, а Даниэла отбила его. Как бы она, Моника, поступила, если бы какая-то другая женщина стала сейчас отбивать у нее Альберто? Она бы, наверное, тоже боролась за него. Конечно, бедная Моника и не представляла, насколько ее представление о борьбе отличается от представлений Ирене.

Аманду между тем перевели в тюрьму. Она нисколько не раскаивалась в содеянном, наоборот, сожалела, что не отправила на тот свет подонка Альберто. Оглядываясь на прожитые годы, Аманда вынуждена была признать – это было бы единственное полезное дело, которое она сделала в жизни. Жаль, что она промахнулась: Альберто только в могиле перестанет пакостить, в этом она была совершенно уверена.

Ежедневно Аманду навещали дочь, зять, внук. Теперь "железная старуха" воочию видела, как любят ее все родные, как переживают за нее. А ведь, положа руку на сердце, она не могла не признаться себе, что была жестокой и слишком суровой матерью, раздражительной бабкой. Разве можно забыть тот страшный день, когда она ударила десятилетнего Лало палкой с такой силой, что тот потерял сознание. Но вот он здесь, так же как и все переживает за нее! Аманда поражалась непредсказуемости жизни, – почему тем женщинам, которые были хорошими матерями, добрыми, любящими, выросшие дети отплатиличерной неблагодарностью? За примерами далеко ходить не надо – Моника, Марсело, сын Марии. А она, наоборот, получила от жизни больше, чем заслуживает – у нее есть все: дочь, зять, внуки.

Вот только если удастся выйти отсюда... Аманда знала, что Херардо сделает все возможное, чтобы ее выпустили под залог. Необходимую сумму она готова была уплатить и сама. Всю жизнь она копила деньги, отказывая во всем и себе, и дочери, а теперь зачем ей эти деньги? Лучшего применения им не найти.

"Я всегда была груба с вами, но это вовсе не значит, что я вас не люблю, – Аманда мысленно обращалась к своим близким. – А Херардо стал мне родным сыном".